Усиление уголовной репрессии абсолютистского государства в начале XVIII века

     В следующем Судебнике 1550г. («царском») расширяется круг регулируемых центральной  властью вопросов, проводится определенно  выраженная социальная направленность наказания, усиливаются черты розыскного процесса. Регламентация охватывает сферы уголовно-правовых и имущественных отношений. Закрепляется сословный принцип наказаний и одновременно с этим расширяется круг субъектов преступления - в него включаются холопы. Значительно определеннее устанавливаются в законе субъективные признаки преступления, разрабатываются виды вины.

     Под преступлением судебники понимают не только нанесение материального  или морального ущерба, «обиду». На первый план выдвигается защита существующего социального и правового порядка, преступление - это прежде всего нарушение установленных норм, предписаний и вместе с тем, воли государя, которая неразрывно связывалась с интересами государства.

     Усиление  центральной власти обусловило развитие форм внесудебной, внеправовой расправы. Практика выработала такую своеобразную форму судебного процесса, как «облихование» (ст.52 Судебника 1550 года): если подозреваемого обвиняли в том, что он «ведомо лихой человек», этого было достаточно для применения к нему пытки. Обвинение предъявляли 15-20 человек «лучших людей», детей боярских, дворян, представителей верхушки посада или крестьянской общины. Очевиден был внеправовой и социально ориентированный характер этой процедуры. «Облихование» порождало особого субъекта – «лихого человека», его появление в деле придавало особую значимость данному составу преступления. К «лихим», то есть особо опасным делам относились разбой, грабеж, поджог, убийство («душегубство»), особые виды татьбы. Появляется понятие «крамола», то есть антигосударственного деяния. В него, кроме перечисленных видов особо тяжких преступлений, включались также заговоры и мятежи. Таким образом, можно констатировать появление в законе понятия государственного преступления, которое было неизвестно Русской Правде.⁹

     К этому виду примыкает группа должностных  преступлений и преступлений против порядка управления и суда: взятка («посул»), вынесение заведомо несправедливого  решения, казнокрадство. Развитие денежной системы породило такой состав преступления, как фальшивомонетничество (чеканка, подделка, фальсификация денег). Эти новые для законодателя составы связывались с ростом бюрократического аппарата.

     В группе преступлений против личности выделяются квалифицированные виды убийства («государский убийца», разбойный убийца), оскорбление действием и словом.

     В группе имущественных преступлений много внимания было уделено татьбе, в которой также выделялись квалифицированные  виды: церковная, «головная» (похищение  людей) татьба, неограниченные юридически друг от друга грабеж и разбой (открытое хищение имущества).

     Система наказаний по судебникам усложняется, формируются новые цели наказания: основными становятся устрашение и  изоляция преступника. Целью властей  становится демонстрация их всесилия над обвиняемым, над его душой и телом. Процедура казни превращается в своего рода спектакль, появляются новые виды казней и наказаний. Для наказаний стали характерными жестокость и неопределенность их формулировки (что также служило целям устрашения). Высшей мерой наказания была смертная казнь, которая могла быть отменена помилованием со стороны государя.

     Телесные  наказания применялись как основной или дополнительный вид. Наиболее распространенным видом была торговая казнь, то есть битье кнутом на торговой площади. Членовредительные наказания (урезание ушей, языка, клеймение) лишь начинали вводиться в период судебников. Кроме задач устрашения, эти виды наказаний выполняли важную символическую функцию (выделение преступника из общей массы, «обозначение» его).¹⁰

     В качестве дополнительных наказаний часто применялись штрафы и денежные взыскания. Как самостоятельный вид имущественная санкция применялась в случаях оскорбления и бесчестья (ст.26 Судебника 1550г., как дополнительный - в целом ряде случаев (должностные преступления, нарушение прав собственника, земельные споры и т.д.). Размер штрафа варьировался в зависимости от тяжести поступка и статуса потерпевшего.

     Остановимся подробнее на видах преступлений и наказаний по Судебникам 1497 и 1550 гг.

     Если  гражданские правоотношения развивались сравнительно медленно, то уголовное право в данный период претерпело существенные изменения, отражая обострение противоречий феодального общества и усиление классовой борьбы. Перечисляя такие виды преступлений, как татьба, разбой, душегубство, ябедничество, Судебник 1497 года в статье 8 вводит новое понятие: «...иное какое лихое дело...».¹¹

     Развитие  феодализма нашло своё отражение  в некотором изменении взгляда  на субъект преступления. По Судебнику 1497 ответственности подлежали все  лица, совершившие преступления, в том числе и холопы. По Русской Правде холопы отвечали за совершённые ими преступления и проступки перед своим господином. Убийство господином своего холопа не считалось преступлением, а убийство чужого раба рассматривалось как нанесение материального ущерба его владельцу и влекло обязанность возместить нанесённый ущерб и уплатить штраф за самовольное истребление частной собственности. В связи с развитием феодализма и превращением холопов в крепостных Судебник признаёт холопов субъектами преступления, распространяя на них уголовную ответственность за совершённые преступления.

     Судебник  ничего не говорит о моментах, исключающих  вменение, то есть об условиях, освобождающих  лицо от ответственности за совершённое  преступление в силу малолетства  или преклонного возраста, тяжёлой болезни, увечья и т.д. В случаях, когда человек не мог сам вести дело, ему предоставлялось право нанять наймита, то есть человека ведущего процесс за него. «А на ком чего взыщет жонка, или детина мал, или кто стар, или немощен, или чем увечен, или поп, или чернец, или черница, или кто от тех в послушестве будет кому, ино наймита наняти волно» (ст. 52).

     В Судебнике не указывается, освобождается  ли от наказания собственник, убивший  вора в своём дворе, учитывается  ли при определении вины состояние опьянения преступника, различается ли преступление по стадиям совершения - приготовление, покушение, неоконченное преступление, оконченное преступление.

     По  сведениям Герберштейна - австрийского дипломата, бывшего послом при дворе  Ивана III и оставившего записки о нравах и обычаях Московского государства того периода, - собственник имущества, поймавший вора на месте преступления, мог «безнаказанно убить его, однако под тем условием, что он принесёт убитаго во дворец князя и расскажет, как было дело.¹²

     Обострение  классовых противоречий, борьба за централизацию государства и  установление единодержавной великокняжеской  власти обуславливали усиление ответственности  за посягательства на государственный  строй и особу государя. И хотя статьи Судебника не устанавливали ответственности за неоконченное преступление или покушение, в действительности лица, покушавшиеся на государственный строй или особу царя, подлежали такой же ответственности, как и за совершённое преступление. Можно предположить, что в этих случаях наказывали даже за голый умысел.

     Так, в 1456 году за прежние деяния и подозрения в умыслах «крамолы» был «поиман» на Москве и сослан в Углич Серпуховской князь Василий Ярославич. Попытка  серпуховских детей боярских и дворян освободить князя из заточения, когда «обличися мысль их», была подавлена с неслыханной для того времени жестокостью. Жестокой казни подверглись участвовавшие в заговоре против правительства Ивана III Владимир Гусев и др. «И сведав то и обыскав князь великий Иван Васильевич злую их мысль, и велел изменников казнити».¹³

     Судебник 1497 года ярко проводит основной принцип  феодального права - права-привилегии. Одно и то же преступление влекло за собой различную степень ответственности  в зависимости от того, кем и  по отношению к кому оно было совершено. В соответствии с этим в статьях Судебника подчёркивается социальная принадлежность виновного или пострадавшего: «А взыщет боярин на боярине...»(ст. 63), «А взыщет черной на черном...»(ст. 63), «А кто сореть межу или грани ссечёт из великого князя земли боярина и монастыря... ино того бити кнутием, да истцу взяти на нём рубль»(ст. 62), «А христиане промежу себя... кто у кого межу переорет или перекосит... ино волостелем или поселскому имати на том за боран по два алтына и за рану присудят, посмотря по человеку и по ране и по рассуждению»(ст. 62).

     В отличие от Русской Правды Судебник выделяет уже преступления против государства  и его оплота - церкви, а также  преступления, совершаемые феодально-зависимым  населением против своих господ.

     Особенностью Судебника является не только включение новых, не известных Русской правде видов преступлений, но и то, что он главное внимание сосредотачивает на наиболее существенных, особо опасных для феодального государства преступлениях - душегубстве, разбое, татьбе, поджогах, злостной клевете и др., меньше уделяя внимания незначительным проступкам против личности, главным образом, против телесной неприкосновенности (раны, наносимые оружием, удары рукой, палкой, острой или тыльной стороной меча и другими предметами, повреждение руки, ноги, глаза, зуба, усов и т.д.).

     В целом, Судебник 1497 года устанавливал следующие виды преступлений:

     1. Политические преступления:

     К их числу Судебник относил «крамолу». Под крамолой понималась измена, заговор, призыв к восстанию или поднятие восстания и другие действия, совершаемые преимущественно представителями господствующего класса и направленные против правительства. Именно как крамолу стали рассматривать великие князья отъезд бояр к другому князю. Тверской летописец, например, называет крамольниками князей и бояр, отъехавших в 1485 году из Твери к московскому великому князю.

     Помимо  внутриклассовой борьбы с противниками централизации, XV в. характерен нарастанием  классовой борьбы в городе и деревне, выливавшейся в стихийные выступления крестьян и городского населения, жестоко подавляемые правительством. Борьба крестьян против феодалов, захватывавших крестьянские, общинные земли, выражалась часто в истреблении собственности феодалов: порубке лесов, уничтожении посевов, поджогах строений, а часто и в убийстве самого феодала.

     Статья 9, говоря о крамоле, выделяет таких  преступников, как «подымщик» и «зажигалник». Подымщик досоветской историографией трактовался преимущественно как  поджигатель дома, двора, жилого помещения (дыма), в отличие от поджигателя города, укреплений - зажигалника.

     2. Имущественные преступления:

     Собственность феодала на средства производства и  неполная собственность на работника  производства является основой производственных отношений при феодальном строе. Защищая интересы господствующего класса, Судебник устанавливал ответственность за нарушение права феодальной собственности.

     Судебник  предусматривал следующие виды преступлений против имущественных прав: а) разбой, б) похищение чужого имущества (татьба), в) истребление или повреждение чужого имущества, г) противозаконное пользование чужим имуществом.

     а) разбой:

     Судебник  не устанавливал различия между грабежом и разбоем. В XV в. под разбоем понималось открытое нападение, производимое обычно шайкой, но не обязательно сопровождавшееся убийством. Ответственность за разбой была различной в зависимости от того, совершался ли он «ведомым лихим человеком» или нет. Совершение разбоя «ведомым лихим человеком» каралось смертной казнью (ст. 8). Если обвиняемый в разбое не был «ведомым лихим человеком», он должен был возместить пострадавшему нанесённый ущерб («исцево доправити») и наказывался «продажей» (ст. 38), что означало в данном случае денежный штраф.

     б) похищение чужого имущества:

     Похищение чужого имущества, именуемое в Судебнике «татбой», будучи общеуголовным преступлением, являлось также своеобразной формой выражения протеста эксплуатируемых масс против социального гнёта. По Судебнику татьба, то есть кража, подразделялась на простую и квалифицированную. К квалифицированным видам кражи относилась кража церковная, головная (ст. 9), повторная кража (ст. 11 и 13), а также первая кража с поличным, совершённая «ведомым лихим человеком» (ст. 13).

     Церковная татьба, упоминаемая в ст. 9, перечисляющей  особо опасные преступления, означает, по мнению большинства исследователей Судебника, не только кражу церковного имущества. Под церковным татем понимается лицо, совершившее святотатство, то есть деяние, так или иначе нарушающее права и интересы церкви, являющейся оплотом феодального государства.¹⁴

     Головная  татьба так же, как татьба церковная, стоит в числе особо опасных  преступлений, предусматриваемых ст. 9, особо защищающей интересы и права  государства и господствующего  класса от посягательств со стороны  эксплуатируемых.

     Защита  феодальной собственности и личности феодала красной нитью проходит через Судебник 1497 года. Поэтому установление Судебником наказания за такое квалифицированное преступление, как кража, сопровождающаяся убийством, было вполне закономерным явлением. Совершение этого преступления влекло за собой смертную казнь. Этим же объясняется и отнесение Судебником к квалифицированным видам преступлений кражи, совершённой вторично, и кражи, хотя и совершённой впервые, но когда человек уличён, пойман с поличным и признан по оговору «ведомым лихим человеком».