Усиление уголовной репрессии абсолютистского государства в начале XVIII века

     Содержание 

Введение

1. Понятие и  виды преступлений и наказаний  по Русской Правде

2. Преступления  и наказания по Судебникам  XV-XVI веков

3. Понятие преступления  и цели наказания по Соборному  Уложению 1649 года. Основные виды  преступлений и наказаний

4. Усиление уголовной репрессии абсолютистского государства в начале XVIII века

Заключение

Список использованной литературы

      Введение 

     В данной работе произведена попытка  изучения и анализа уголовного права  в России в XI-XVIII веках. Реформирование системы уголовного права, проходящее после 1991 года, предполагает пересмотр отношений к понятиям вины, наказания, объективной и субъективной сторонам преступления и т.д. В этой связи представляется интересным проследить, как решались указанные проблемы в историческом контексте. Для этого предполагается рассмотреть как конкретные источники права рассматриваемой эпохи, так и комментарии к ним специалистов по истории права.

     На  различных этапах существования  Российского государства понятие  преступного определялось различным образом. Определение преступления прошло историческое развитие от понятия «обида», причиненная личности или имуществу (Русская Правда), далее под преступлением стали понимать запрещенные законом деяния, в том числе направленные против государства и его органов (Псковская Судная грамота). Первым, наиболее значимым средоточием уголовно-правовых норм указанного периода следует признать Судебники 1497 и 1550 гг. Под преступлением Соборное Уложение царя Алексея Михайловича Романова (1649) понимало «непослушание царской воле, нарушение предписаний». Артикул Воинский 1714 года (эпоха Петра Великого) заменяет характерный для Соборного Уложения 1649 года термин «воровство» на «преступление». Преступление теперь означает прежде всего нарушение закона.¹ С изменением понятия преступного распространяются и закрепляются в законах виды преступлений.

     Рассмотрим  изменение сущности и практики преступлений и наказаний в Российском государстве  в XI-XVIII веках.

      1. Понятие и виды  преступлений и  наказаний по Русской  Правде 

     Возникновение Древнерусского государства естественно сопровождалось формированием древнерусского феодального права. Первым источником его были обычаи, перешедшие в классовое общество из первобытнообщинного строя и ставшие теперь обычным правом. Но уже с X в. мы знаем и княжеское законодательство. Наиболее же крупным памятником древнерусского права является Русская Правда, сохранившая свое значение и в следующие периоды истории, и не только для русского права. История Русской Правды достаточно сложна. Спорно и ее место издания. Первоначальный текст Русской Правды до нас не дошел. В разные века создавались новые редакции Русской Правды, которых насчитывается около шести. Определенное влияние на Русскую Правду оказало византийское каноническое право. Вся совокупность законов и правовых обычаев создала основу довольно развитой системы древнерусского права.²

     Уголовному  праву посвящено много статей Русской Правды, уголовно-правовые нормы есть и в княжеских уставах.

     Своеобразно трактует Русская Правда общее понятие  преступления: преступно только то, что причиняет непосредственный ущерб конкретному человеку, его личности или имуществу. Отсюда и термин для обозначения преступления - «обида». Соответственно этому строится и система преступлений. Русская Правда знает лишь два рода преступлений - против личности и имущественные. В ней нет ни государственных, ни должностных, ни иных родов преступлений. Это не означало, конечно, что выступления против княжеской власти проходили безнаказанно. Просто в таких случаях применялась непосредственная расправа без суда и следствия.³

     В уголовном праве начинает проявляться  классовая природа феодального  права, встающего на защиту господствующего  класса и пренебрегающего интересами трудящихся. Это видно при рассмотрении отдельных элементов состава преступления. Так, субъектом преступления может быть любой человек, кроме холопа. За действия холопа отвечает его господин. Однако в некоторых случаях потерпевший может сам расправиться с холопом-обидчиком, не обращаясь к государственным органам, вплоть до убийства холопа, посягнувшего на свободного человека.

     Русская Правда не знает еще возрастного  ограничения уголовной ответственности, понятия невменяемости. Состояние  опьянения не исключает ответственности. В литературе высказывалось суждение, что опьянение по Русской Правде смягчало ответственность (убийство на пиру). В действительности при убийстве в драке имеет значение не состояние опьянения, а элемент простой ссоры между равными людьми. Больше того, Русская Правда знает случаи, когда опьянение вызывает повышенную ответственность. Так, если хозяин бьет закупа под пьяную руку, то теряет этого закупа со всеми его долгами; купец, пропивший доверенный ему чужой товар, отвечает не только в гражданском, но и в уголовном порядке, притом весьма строго.⁴

     Русской Правде известно понятие соучастия. Эта проблема решается просто: все  соучастники преступления отвечают поровну, распределение функций  между ними пока не отмечается.

     Русская Правда различает ответственность  в зависимости от субъективной стороны  преступления. В ней нет различия между умыслом и неосторожностью, но различаются два вида умысла - прямой и косвенный. Это отмечается при ответственности за убийство: убийство в разборке карается высшей мерой наказания - потоком и разграблением, убийство же в «сваде» (драке) - только вирой. Впрочем, некоторые исследователи полагают, что здесь ответственность зависит не от формы умысла, а от характера самого преступления: убийство в разбое - это низменное убийство, а убийство в драке все-таки как-то может быть оправдано с моральной точки зрения. По субъективной стороне различается и ответственность за банкротство: преступным считается только умышленное банкротство. Состояние аффекта исключает ответственность. Что касается объективной стороны состава преступления, то подавляющее число преступлений совершается путем действия. Лишь в весьма немногих случаях наказуемо и преступное бездействие (утайка находки, длительное невозвращение долга).⁵

     Наиболее  ярко классовая природа древнерусского права выступает при анализе объекта преступного посягательства. Ответственность резко различается в зависимости от классовой принадлежности потерпевшего. Так, за убийство основной массы свободных людей платится вира в 40 гривен. Жизнь верхушки феодалов оценивается двойной вирой в 80 гривен. Жизнь же зависимых людей оценивается в 12 и 5 гривен, которые даже не называются вирой.⁶

     Два рода преступлений включает в себя довольно разнообразные виды преступлений. Среди преступлений против личности следует назвать убийство, телесные повреждения, побои, оскорбление действием. Княжеские уставы знают и состав оскорбления словом, где объектом преступления является преимущественно честь женщины. В уставах князей Владимира Святославича и Ярослава рассматриваются также половые преступления.

     Среди имущественных преступлений наибольшее внимание Русская Правда уделяет краже (татьбе). Наиболее тяжким видом татьбы считалось конокрадство, ибо конь был важнейшим средством производства, а также и боевым имуществом. Известно и преступное уничтожение чужого имущества путем поджога, наказуемое потоком и разграблением. Такая высокая мера наказания за поджог определяется, очевидно, тремя обстоятельствами. Поджог - наиболее легкодоступный, а потому и наиболее опасный способ уничтожения чужого имущества. Он нередко применялся как средство классовой борьбы, когда закабаляемые крестьяне хотели отомстить своему господину. Наконец, поджог имел повышенную социальную опасность, поскольку в деревянной Руси от одного дома или сарая могло сгореть целое село или даже город. В зимних условиях это могло привести и к гибели массы людей, оставшихся без крова и предметов первой необходимости.

     В княжеских уставах предусматривались  и преступления против церкви, а  также против семейных отношений. Церковь, насаждая новую форму брака, усиленно боролась против остатков языческих порядков.

     Система наказаний Русской Правды еще  довольно проста и мягка. Здесь сказывается  недостаточное обострение классовых  противоречий, свойственное раннему  феодализму.

     Высшей  мерой наказания, как уже отмечалось, был поток и разграбление. Сущность этой меры не совсем ясна. Во всяком случае в разное время и в разных местах поток и разграбление понимались по-разному. Иногда это означало убийство осужденного и прямое растаскивание его имущества, иногда - изгнание и конфискацию имущества, иногда - продажу в холопы. Следующей по тяжести мерой наказания была вира, назначавшаяся только за убийство. Если за преступника расплачивалась его вервь, то это называлось дикой вирой. До второй половины XI в. в качестве наказания за убийство применялась кровная месть, отмененная в Русской Правде сыновьями Ярослава Мудрого. За основную массу преступлений наказанием была так называемая продажа - уголовный штраф. Ее размеры были различны в зависимости от преступления. Виры и продажи, шедшие в пользу князя, сопровождались возмещением ущерба потерпевшему или его семье. Вире сопутствовало головничество, размер которого нам неизвестен, продаже - урок.

     За  преступления, отнесенные к компетенции  церковного суда, применялись специфические  церковные наказания - эпитимьи. Так, византийский закон предусматривал, например, за блуд с сестрой 15 лет «поститися и плакати»; легкой эпитимьей считались 500 поклонов в день. Эпитимья часто соединялась с государственной карой. Церковь применяла кроме эпитимий членовредительные наказания и тюремное заключение.⁷

     В Русской Правде видны определенные формы обеспечения исполнения судебного  решения, например, взыскание виры с  убийцы. Специальное должностное  лицо - вирник приезжал в дом осужденного  с многочисленной свитой и терпеливо ждал уплаты виры, получая каждый день обильное натуральное содержание. В силу этого преступнику выгодней было как можно быстрее разделаться со своим долгом и избавиться от неприятных гостей.

     В Псковской и Новгородской судных грамотах и древнейших уставных грамотах излагаются уголовные постановления, весьма сходные с постановлениями Русской Правды: из преступлений отмечаются лишь частные: душегубство, нанесение ран, оскорбление чести (уже сословной), побои, татьба (и «свод» для отыскания вора), порча межевых знаков, поджог, разбой и грабеж. Наказания состоят преимущественно в денежных штрафах - «вире» или «продаже», равной частному вознаграждению; о вире упоминается только как о дикой (общинной), и именно в случае неотыскания общиной преступника. Смертная казнь введена в закон; но болезненные и членовредительные наказания еще не узаконены. Смертная казнь полагается за татьбу в третий раз, конокрадство, за татьбу храмскую, за поджог и земскую измену. В одном случае упоминается дыба за нарушение порядка в суде. Очевидное преобладание имущественных взысканий над уголовными карами и, кроме того, соразмерность уголовных штрафов с суммой частного иска весьма приближает уголовное право судных и уставных грамот к старой системе Русской Правды.

     В Русской Правде уже существует представление о превышении пределов необходимой обороны (если вора убьют после его задержания, спустя некоторое время, когда непосредственная опасность в его действиях уже отпала). К смягчающим обстоятельствам закон относил состояние опьянения преступника, к отягчающим - корыстный умысел. Законодатель знал понятие рецидива, повторности преступления (в случае конокрадства).

     Субъектами  преступления были все физические лица, включая рабов. О возрастном цензе  для субъектов преступления закон ничего не говорил. Субъективная сторона преступления включала умысел или неосторожность. Четкого разграничения мотивов преступления и понятия виновности еще не существовало, но они уже намечались в законе. Тяжелым преступление против личности было нанесение увечий (усечение руки, ноги) и других телесных повреждений. От них следует отличать оскорбление действием (удар чашей, рогом, мечом в ножнах), которое наказывалось еще строже, чем легкие телесные повреждения, побои.

     В Русской Правде еще сохраняются древнейшие элементы обычая, связанные с принципом талиона («око за око, зуб за зуб»), в случаях с кровной местью. Но главной целью наказания становится возмещение ущерба (материального и морального).

     Таким образом, Русскую Правду можно определить как кодекс частного права - все ее субъекты являются физическими лицами, понятия юридического лица закон еще не знает. С этим связаны некоторые особенности кодификации. Среди видов преступлений, предусмотренных Русской Правдой, нет преступлений против государства. Личность самого князя как объекта преступного посягательства рассматривалась в качестве физического лица, отличавшегося от других только более высоким положением и привилегиями. С конкретными субъектами связывалось содержание права собственности; оно могло быть различным в зависимости и от объекта собственности. Русская Правда еще не знает абстрактных понятий: «собственность», «владение», «преступление». Кодекс строился по казуальной системе, законодатель стремился предусмотреть все возможные жизненные ситуации.

     Частный характер древнего права проявился  в сфере уголовного права. Преступление по Русской Правде определялось не как нарушение закона или княжеской  воли, а как «обида», то есть причинение морального или материального ущерба лицу или группе лиц. Уголовное правонарушение не отграничивалось в законе от гражданско-правового. Объектами преступления были личность и имущество.  

     2. Преступления и  наказания по Судебникам  XV-XVI веков 

     В первом общероссийском «великокняжеском» Судебнике 1497 года нашли применение нормы Русской Правды, обычного права, судебной практики и литовского законодательства. Главной целью Судебника были распространение юрисдикции великого князя на всю территорию централизованного государства, ликвидация правовых суверенитетов отдельных земель, уделов и областей. К моменту принятия Судебника далеко не все отношения регулировались централизованно. Учреждая свои судебные инстанции, московская власть некоторое время вынуждена была идти на компромиссы: наряду с центральными судебными учреждениями и разъездными судами, создавались смешанные («смесные») суды, состоявшие из представителей центра и мест. Если Русская Правда была сводом обычных норм и судебных прецедентов и своеобразным пособием для поиска нравственной и юридической истины («правды»), то Судебник стал прежде всего «инструкцией» для организации судебного процесса («суда»).⁸