Священнослужители в Царской России

      При правлении Александра III произошла централизация военного духовенства: вводилось звание протопресвитера военного и морского духовенства, избираемого Священным синодом и утверждаемого императором. Создавалось духовное управление, организующее пастырскую работу в Вооруженных силах. Капелланская служба строилась по вертикали от протопресвитера до окружных священников, и от священнослужителей армий до дивизионных/гарнизонных и полковых/госпитальных капелланов. Полковые священники нередко сами участвовали в боях. Их церковная должность была приравнена к капитанской, солдаты были обязаны отдавать честь капеллану.

      В царской армии вели службу римско-католические капелланы, а на уровне дивизий были и протестантские священники. Многочисленным было мусульманское военное духовенство. Особенно в казачьих войсках, где башкирским и татарским сотням разрешалось служить казаками, не меняя религию.

      Полковой священник находился в двойном подчинении: по церковным делам – главному священнику, по другим вопросам – военному начальству. Долгая служба в одном полку была большой редкостью. Обычно священнослужитель перемещался из полка в полк, в среднем каждые пять лет, причем нередко из одного конца Империи в другой.

      27 января 1812 г. принято «Учреждение для управления большой действующей армией» (ПСЗ. Т. 32. № 24975). В состав чинов Главного штаба каждой армии вводилась должность полевого обер-священника, промежуточная между обер-священником армии и флота и старшим благочинным (должность введена в 1807). Полевой обер-священник выполнял свои обязанности в мирное и военное время, в период ведения войны его ведомству подчинялось духовенство госпиталей, находившихся в областях, объявленных на военном положении, благочинные и священнослужители флота, соединенного с армией под управлением одного главнокомандующего, духовенство церквей в тех местах, где находилась главная квартира при движении армии. Полевые обер-священники обыкновенно назначались Святейшим Синодом по представлению обер-священника армии и флота и императором. В каждой армии вводилась должность старшего благочинного – посредника между военным начальством, полевым обер-священником и духовенством армии. В 1812 г. для отдельных корпусов в составе штаба корпуса были учреждены должности корпусных священников (с 1821 корпусных благочинных), руководивших вверенным им духовенством на правах полевых обер-священников действующей армии. В подчинении старших благочинных и корпусных священников находились армейские (дивизионные), гвардейские и флотские благочинные.

      В 1815 г. императорским указом была учреждена должность обер-священника Главного штаба (с 1830 обер-священник Главного штаба и отдельного Гвардейского корпуса, с 1844 обер-священник Гвардейского и Гренадерского корпусов), имевшая равные права с должностью обер-священника армии и флота. Синод высказался против разделения управления военным духовенством. Назначение на обе должности оставалось за императором, но обер-священника армии и флота он утверждал из кандидатов, выдвинутых Святейшим Синодом. Обер-священники Главного штаба, затем Гвардейского и Гренадерского корпусов в 1826 – 1887 гг. также возглавляли придворное духовенство в сане протопресвитеров, являлись императорскими духовниками, настоятелями придворного собора Зимнего дворца в С.-Петербурге и Благовещенского собора в Московском Кремле. С 1853 г. обер-священники получили право назначать и увольнять полковых священников без предварительного разрешения Святейшего Синода. С 1858 г. обер-священники именовались главными священниками.

      Первым полевым обер-священником стал протоиерей П. Я. Озерецковский, имевший право личного доклада Императору.

      В несколько отличном положении находились полки Гвардии и Гренадерского корпуса (как наиболее привилегированные). Духовенство гвардейских и гренадерских частей управлялось отдельным обер-священником, который заведовал и придворным духовенством (это продолжалось только в период с 1815 по 1890 гг.). Данная должность называлась тогда: Главный священник Гвардии, гренадер, армии и флота и назначения на нее зависели от воли самого Государя Императора. А во время Отечественной войны 1812 г. были утверждены должности корпусного священника (на уровне отдельного корпуса). С 1826 г. было также объявлено, что все церкви при сухопутных и морских госпиталях, крепостях, портах, гарнизонах переходят из епархиального подчинения в ведомство Обер-священника армии и флотов.

      Таким образом, в начале XIX столетия сложилась довольно четкая иерархия военного духовенства в Русской армии. Возглавлял его Протопресвитер военного и морского духовенства, за ним следовали Главные священники военных округов, затем Главные священники армий, и дивизионные, бригадные, гарнизонные благочинные. Завершали иерархию полковые, госпитальные и тюремные священники.

      Показательно, что практически все содержание военного и морского духовенства производилось из бюджета Военного министерства и Адмиралтейства. В штатах воинских частей должность военного священника утверждалась с заранее определенным жалованием. Помимо этого священнослужители в Гвардии получали финансовую поддержку из Дворцового капитала, ведь гвардейские полки были именными (над ними шефствовали члены Дома Романовых). Полковые священники приравнивались к офицерам в звании капитана. Их главными обязанностями были: совершение в полковой церкви богослужений во все воскресные и праздничные дни; по соглашению с полковым начальством подготовка военнослужащих к исповеди и принятию Святых Таинств с помощью поучений и внебогослужебных собеседований; совершение Таинств и молитвословий для военнослужащих в церкви и их домах; подготовка церковного хора для пения при богослужениях; ведение бесед, наставление воинов в истинах Православной веры и правилах благочестия, назидание и утешение болящих в лазаретах; преподавание Закона Божия в полковых школах, солдатским детям, учебным командам (с согласия военного начальства они могли устраивать внебогослужебные беседы и чтения).

      В конце XIX в. начался период расцвета института военного духовенства. В 1888 г. все военное и морское духовенство было подчинено главному священнику гвардии, гренадер, армии и флота. 24 июля 1887 г. утверждено положение о новых служебных правах и окладах содержания военного духовенства (3 ПСЗ. Т. 7. № 4659), с 1889 г. действие положения распространялось и на морское духовенство. Согласно положению, главному священнику гвардии, гренадер, армии и флота предоставлялись права генерал-лейтенанта, главному священнику Кавказского военного округа – права генерал-майора, штатному протоиерею-благочинному – права полковника, нештатному протоиерею и священнику-благочинному – права подполковника, священнику – права капитана или ротного командира, диакону – права поручика, штатному псаломщику из духовного звания – права подпрапорщика. Вместо существовавших ранее разнородных (очень скромных) окладов было установлено жалованье, соответствующее офицерским чинам. Священнослужителям военного ведомства европейских округов было предоставлено право периодических прибавок к жалованью за выслугу лет, при этом священникам запрещалось взимать плату за требы с солдат, что практиковалось ранее.

      12 июня 1890 г. Императором Александром III было Высочайше утверждено Положение об управлении церквами военного и морского ведомств, в котором особые отличительные потребности войска и флота были вполне согласованы с каноническими правилами Русской Православной Церкви. В Указе Святейшему Правительствующему Синоду (дан в Петергофе 12 июня 1890 года) отмечалось: «Признав за благо утвердить представленный Нам Синодом проект Положения об управлении церквами и духовенством военного и морского ведомств, начертанный согласно каноническим постановлениям Православной Церкви и по соображению с отличительным устройством и особыми потребностями войска и флота, повелеваем Синоду сделать зависящее распоряжение о введении в действие утвержденного нами Положения с тем, чтобы впредь, до издания новых штатов Управления Протопресвитера военного и морского духовенства, оставить в силе ныне существующие штаты правления Главного священника Гвардии и гренадер, армии и флотов». Так была введена должность Протопресвитера военного и морского духовенства с его включением в состав Святейшего Синода. При нем создавалось Правление из трех человек, избиравшихся самим Протопресвитером, «благонадежных протоиереев и священников» и утверждавшихся Святейшим Синодом.

      Особо следует отметить, что к этому времени были окончательно утверждены соответствия военным «рангам», определенных должностей военных священников (Высочайше утвержденные Положения от 24 июля и 21 декабря 1887 г.). В соответствии с ними, Главный священник гвардии, гренадер, армии и флота (позднее Протопресвитер) приравнивался к чину генерал-лейтенанта. Настоятель военного собора и благочинный протоиерей – к чину полковника. Священник, как уже отмечалось, приравнивался к капитану, ротному командиру. Чину поручика соответствовал диакон, а псаломщик – подпрапорщику. Жалования и надбавки за службу военному духовенству полагались в том же размере, как и соответствующим военным чинам. Протопресвитер получал право избрания, назначения и увольнения священнослужителей военного ведомства, ведал награждениями, контролировал расход церковных сумм, а также деятельность военных храмов и полковых школ.

      Но главная работа военного духовенства заключалась в повседневном наставлении, окормлении солдат и офицеров. Этим и отличалось служение полковых священников. Согласно правилам, «главная задача военных пастырей, проповедуя Слово Божие перед военными людьми, наставлять их в неизменных обязанностях воина: в благочестии, беспредельной верности государю, повиновении начальству и усердии к службе».

      Таким образом, возглавление военного духовенства было утверждено за духовным лицом в сане пресвитера, а не епископа (белого, но не черного духовенства). Проекты передачи военных храмов и военных священников в ведение епархиальных управлений, тех территорий, где дислоцировались воинские части – не поддерживались. Так, например, в 1890 г. при Святейшем Синоде работала особая комиссия по вопросам управления военно-морским духовенством. Примечателен был доклад, представленный в делопроизводителем комиссии, обер-секретарем Святейшего Синода, профессором канонического права Санкт-Петербургской Духовной академии Т. В. Брасовым. В ответ на проекты подчинения военного духовенства епархиальному епископу он отмечал, что «Военная и строевая служба представляет такие специальные особенности, которые налагают на военное духовенство исключительные обязанности. При распределении по епархиям, военное духовенство потеряло бы всякое самостоятельное, корпоративное значение, несмотря на особенности его значения, службы и положения. Смешавшись с епархиальным духовенством и оставаясь в ничтожном меньшинстве, оно не могло бы иметь никакого представительства за свои права, интересы и выгоды. При уничтожении отдельного управления военным духовенством, открылись бы непреодолимые неудобства в самом надзоре и наблюдении за военным духовенством, которое при частом передвижении войск из одной местности в другую, иногда из пределов одной губернии в другую, переходило бы из под ведения одного епархиального начальства под власть другого и, таким образом, или вовсе оставалось бы без всякого надзора, или подпадало бы нежелательному многовластию. Притом, военное духовенство, ввиду его исключительной службы, имеет особые права и преимущества, пользуется особым материальным обеспечением... Все эти особенности настолько важны и существенны, что они, для заведывания военными церквами и духовенством, предполагают необходимость и требуют существования особого центрального органа, поставленного в особые условия деятельности».

      После окончания работы Поместного Собора Русской Православной Церкви в 1917 – 1918 гг. и избрания Патриарха, Протопресвитер стал подчиняться Святейшему Патриарху. Однако, поскольку Протопресвитер о. Георгий Шавельский находился на территории, контролируемой белыми армиями, то фактического подчинения не произошло. Примечательно, что о. Георгий Шавельский еще во время Первой мировой войны был назначен бессменным главой военного и морского духовенства.

      Подобное исключительное положение военного и морского духовенства безусловно признавалось и Российским правительством адмирала Колчака и командованием ВСЮР в лице генерала Деникина. При Врангеле в 1920 г. место Протопресвитера фактически занял епископ армии и флота, которым был епископ Севастопольский Вениамин (Федченков), но он не заменил о. Георгия Шавельского в качестве Протопресвитера (который формально отправился в командировку в Европу). 

Служение 

      В традициях Российской армии полковые священники должны были присутствовать на офицерских собраниях и военных советах и выступать по вопросам, связанным с настроениями личного состава, с распространением благочестия среди солдат и офицеров. Командир полка не имел права запретить священнику совершать обязательные службы, не мог, как говорится, «отправить в отставку». В этом отношении священники подчинялись только духовному, а не светскому начальству.

      Очень важное значение имело участие военного духовенства в распространении грамотности в полку и, особенно, в изучении отдельных учебных предметов, среди которых, безусловно, особое внимание уделялось преподаванию Закона Божия. В полках создавались библиотеки, с солдатами проводились беседы на религиозно-нравственные темы.

      Порядок совершения богослужения в воинских частях никоим образом не мог отличаться от установленных, канонических правил. Требы совершались все и постоянно. Священнослужители исповедовали и причащали солдат и офицеров. Крещение, венчание, соборование, отпевание совершалось для офицеров, которые со своими семьями жили в районах расположения воинских частей, для сверхсрочных солдат. Требы отражали и «семейный характер» военной службы (например, освящение офицерской квартиры в новом доме).

      Сугубо военный характер носили молебны перед началом сражения, перед отправлением в поход, перед праздничным парадом. Особую службу выполняли при освящении знамени воинской части. Обязательным богослужением сопровождались полковые праздники. Почтением и скорбной торжественностью отличались отпевания погибших, «За Веру, Царя и Отечество на поле брани живот свой положивших». Наконец, особо торжественный, праздничный характер носило принесение присяги. Присяга совершалась как клятва на Кресте и Евангелии. Общими и для мирян и для военных оставались Великие и Двунадесятые Праздники – Пасха, Рождество Христово, Благовещение Пресвятой Богородицы, Вознесение Господне и другие. Специфически военный характер носил Праздник, ежегодно отмечавшийся 9 декабря. Это был Праздник кавалеров ордена Святого Георгия и награжденных георгиевскими крестами. Помимо этого, каждый полк отмечал свои особые, «полковые» даты. К ним относились, в частности, годовщины сражений, в которых участвовали воинские части. Во всех этих праздниках и скорбных днях памяти обязательно участвовало полковое духовенство.