Священнослужители в Царской России

Министерство  образования и науки РФ

Федеральное государственное бюджетное образовательное  учреждение

Высшего профессионального образования

«Саратовский  государственный университет

 имени. Н. Г. Чернышевского»

Балашовский институт (филиал)

Филологический  факультет

Кафедра истории 
 

Контрольная работа

по  учебной дисциплине «История России» 

на  тему:

«СВЯЩЕННОСЛУЖИТЕЛИ

В ЦАРСКОЙ АРМИИ» 
 
 

  Выполнил студент 2 курса22 группы,

 заочной  формы обучения

 филологического  факультета,

 специальность «История»

                                          Карпов М. В.

                                                  Научный руководитель:

                                                                        к. ист. н., доцент

                                          Кисельников А. Б.

                                                     Балашов 2011 

ВВЕДЕНИЕ 

      История свидетельствует, что на протяжении столетий церковь была с русской армией в лихолетье военных испытаний, в войнах победоносных и неудачных для России. Духовенство укрепляло воинов в их ратном служении и учило христианскому отношению к пленным и мирному населению, благословляло воинов на брань в защиту Отечества, воодушевляло и ободряло малодушных, утешало раненых, возносило молитву о спасении душ убиенных на полях сражений.

      Православная вера тысячу лет поддерживала русских людей, помогала им выстоять в труднейших обстоятельствах, была духовным фундаментом Российского государства и его могучей армии.

      Для русского крестьянина (а основная масса солдат русской армии была из крестьян), вследствие его недостаточной образованности, мало доступными были писаные законы, но он имел доброе, мягкое и отзывчивое на все хорошее сердце, был истинно верующим человеком.

      Чем самоотверженнее деятельность, тем выше и благороднее должен быть сам деятель. Какая же деятельность выше и самоотверженнее деятельности военнослужащего? Он, готовясь к войне, отрекается от семьи и даже от собственной воли. На самой же войне безвестно трудится и часто умирает, иногда мучительно. Готовность положить жизнь «за други своя», как говорит нам Священное Писание (Ин. 15, 13) и нужно было воспитать в солдате, чтобы он оказался на высоте своего призвания. Надо было так воспитывать его, чтобы он сознательно и с охотой шел на требуемую от него святую жертву. А этого вряд ли когда достигнут уставы, инструкции и правила без помощи Православной Церкви, потому что они не столько воспитывают, сколько обогащают ум и память практическими сведениями по службе.

      Одна православная вера может внушить ему понятие о важности и святости его долга и пробудить в нем стремление стать на высоте своего призвания.

      Состоя в самом тесном общении с природой, будущий солдат привыкал все свои надежды и упования возлагать на Бога, ее Творца, просить Его помощи, искать у Него защиты. И вот такого человека отрывали от обстановки, с которой он сроднился, отрывали от семьи, друзей и привычного ему дела, помещали в чуждую ему обстановку, полностью меняя его окружение (часто солдаты попадали на окраины России – в среду людей другой веры). Все им было чуждо, дико и странно. Тяжелые думы о былом не давали покоя, зачастую одолевала тоска по родине. Где солдату искать поддержки и утешения? Он находил их у полкового священника.

      Если в такое время солдат слышал слово Божие, то в нем пробуждалось сознание и понимание недопустимости безнравственных и тем более преступных поступков.

      Таким образом, богослужения и религиозно-нравственные беседы были необходимы, чтобы, с одной стороны, внушить солдату понятие о величии и святости его призвания и деятельности как защитника веры, царя и Отечества, а с другой – чтобы умирить его душевные томления, нравственно его успокоить и тем удержать от дурных поступков. Кто же лучше может объяснить смысл слова Божия и достигнуть желаемых результатов, как не тот, кто с молодых лет готовился посвятить себя этому делу, кто был призван к тому священным саном? Священник мог глубоко заглянуть в душу солдата, избрав для этого удобный, подходящий случай, и образумить и наставить заблуждающегося. Поэтому и были введены в русской армии штаты православного духовенства, а также представителей других религий.

      Русские воины шли в бой с неприятелем, воодушевляясь любовью к Богу, к своему народу и Отечеству. Так, в 1380 году князь Димитрий Донской получил благословение на Куликовскую битву у святого Игумена Земли Русской Сергия Радонежского. Позднее утвердился русский воинский призыв: «За веру, Царя и Отечество».

1. ВОЕННОЕ ДУХОВЕНСТВО В РУССКОЙ АРМИИ –

СЛУЖБА  И СЛУЖЕНИЕ 

      Участие в военных сражениях представителей духовенства известно с XIV века: литературные источники сохранили воспоминания о двух воинах-схимонахах – Александре Пересвете и Андрее Ослябе, которых преподобный Сергий Радонежский благословил на бой с татарами в 1380 году. Выдающийся памятник русской письменности «Сказание о Мамаевом побоище» из глубины веков донес до нас описание их подвига. А иллюстративный материал, опубликованный в свое время в церковных изданиях, оживил события более чем 600-летней давности.

      Традиция участия священнослужителей в военных походах сложилась на Руси вскоре после утверждения христианства, институт военного духовенства сформировался в XVIII в. Первый документ, в котором упоминается военный священник в рус. армии, – устав «Учение и хитрость ратного строения пехотных людей» 1647 г. В одной из глав устава определяется жалованье воинским чинам и полковому священнику. Одним из ранних документов, свидетельствующих о пребывании священников на военном флоте, является письмо адмирала К. И. Крюйса 1704 г., содержащее «Роспись офицерам, матросам... и других чинов людям, к-рым следует быть для совершенного вооружения семи галер, ста бригантинов». По «Росписи», на 7 галер требовалось 7 священников, на 100 бригантин – 3 священника.

      Священники при действующей армии существовали еще в допетровской Руси, их приписывали к частям по указанию патриарха. Но именно при Петре I, строившем армию по западным образцам, в 1716 году был принят воинский устав, предписывавший в каждом полку иметь по священнику. В 1719 году по священнослужителю появилось и на каждом корабле русского флота. В мирное время за работу в войсках отвечали местные епархиальные власти, а в случае военных конфликтов назначались полевые священники.

      Правомерно считать, что формирование военного священства на постоянной, «регулярной» основе началось только во время создания «регулярной» армии. До правления Петра I в вооруженных силах России не было штата специальных военных священников. Стрельцы духовно окормлялись в храмах, расположенных в районах их слобод, в каждом городе, где стояли стрелецкие полки. Но и в «допетровское» время каждый военный поход, каждая военная операция непременно начиналась с молебна. Военачальники отправлялись на «поле брани» получив благословение от священнослужителей. Непреходящим примером благочестия стало благословение Святым преподобным Сергием Радонежским Святого благоверного князя Димитрия Донского на Куликовскую битву.

      И все же отсутствие постоянной, кадровой армии не вызывало необходимости в утверждении штата отдельных военных священников. Когда же при Петре Великом армия стала уходить в дальние и частые походы, создание особой категории священнослужителей, независимых от местной епархиальной власти, призванных постоянно быть вместе с солдатами и офицерами, стало насущной необходимостью. По аналогии с сухопутными силами, сложились и особые структуры военно-морского духовенства, окормлявшего русских моряков, расширявших и защищавших морские рубежи молодой Российской Империи.

      В армии при Петре Великом были введены должности полевых обер-священников, а во флоте флотских обер-иеромонахов. Их права и обязанности были определены Высочайше утвержденными воинскими уставами 1716, 1720 и 1797 годов. Согласно этим уставам полевые обер-священники и флотские обер-иеромонахи назначались на время войны и состояли в числе чинов Генерального штаба при Главнокомандующем армией и флотом, а по духовным делам были в непосредственном ведении Святейшего Синода, но не местных иереев и архиереев. Тем самым уже намечалось разделение между военными священниками и епархиальными служителями. Правда, подобное разделение существовало только на время войны и в мирное время солдаты и офицеры окормлялись у местного епархиального священства.

      В апр. 1717 г. царским указом было установлено «в российском флоте содержать на кораблях и других военных судах 39 священников», первоначально это было белое духовенство. С 1719 г. утвердилась практика назначения на флот монашествующих (хотя иногда допускались и священнослужители из белого духовенства). До учреждения Святейшего Синода право определения иеромонахов для службы во флоте принадлежало Александро-Невскому монастырю и его настоятелю архим. Феодосию (Яновскому; впосл. архиепископ Новгородский). В «Морском уставе» (ПСЗ. Т. 6. № 3485), утвержденном 13 янв. 1720 г., определены права, обязанности и материальное положение флотского духовенства, во главе к-рого на время летней навигации или военного похода ставился «начальный священник» (обер-иеромонах), как правило из Ревельской эскадры Балтийского флота. Первым обер-иеромонахом стал Гавриил (Бужинский; впосл. епископ Рязанский). Отдельные священники назначались только на крупные суда – корабли и фрегаты. 15 марта 1721 г. была утверждена инструкция, регламентировавшая деятельность судовых священников («Пункты о иеромонахах, состоящих во флоте»). На основе «Пунктов» была разработана особая присяга для военного и морского духовенства, отличавшаяся от присяги приходских священников.

      Полковые священники и флотские иеромонахи обязаны были отправлять богослужения, совершать требы, напутствовать тяжелобольных Св. Таинами, помогать врачам, а также «смотреть прилежно» за поведением войска, причем надзор за исповеданием и причащением военных составлял одну из главных обязанностей, но имелось твердое предупреждение: «Больше ни в какие дела не вступать, ниже что по воле и пристрастию своему затевать».

      В 1721 г. назначение священнослужителей в армию и во флот перешло в ведение Святейшего Синода, предписывавшего архиереям определять из своих епархий необходимое число иеромонахов для комплектования В. и м. д. В мирное время оно подчинялось епархиальным архиереям. 7 мая 1722 г. Синод поставил во главе духовенства, отправлявшегося в Персидский поход, временным обер-иеромонахом архимандрита Лаврентия (Горку; впосл. епископ Вятский). В инструкции Синода 13 июня 1797 г. (ПСЗ. Т. 24. № 18) в связи с увеличением объема обязанностей полевых обер-священников им было предоставлено право избирать дивизионных благочинных для помощи в управлении духовенством в военное время.

      Император Павел I Петрович указом 4 апр. 1800 г. объединил управление армейским и флотским духовенством под началом обер-священника армии и флота, должность которого стала постоянной (существовала и в военное, и в мирное время). Обер-священник армии и флота входил в состав Святейшего Синода. После смерти Павла I круг прав и обязанностей обер-священника армии и флота несколько раз пересматривались. В 1806 г. его ведомство было поставлено в одинаковое положение с епархиальными управлениями.

      Окончательное определение статуса военного духовенства не только в военное, но и в мирное время, произошло при Павле I. Высочайшими повелениями от 4, 22 апреля и 9 мая 1800 г. впервые было введено постоянное подчинение («главное начальство») полковых священников полевому обер-священнику. Было утверждено, чтобы он «имел над ними главное начальство в судебном и административном отношении, чтобы без него никаких перемен чинимо не было, чтобы все воинские чины, по делам духовного начальства касающимся, относились прямо к обер-священнику, а не в консистории, и чтобы оный обер-священник состоял членом Святейшего Синода и сносился с сим последним непосредственно». Его обязанности предусматривали, в частности: «Руководство всеми церквами и духовенством военного и морского ведомств; посещение школ солдатских детей и учебных команд при полках; руководство благотворительными учреждениями при церквах военного и морского ведомств; избрание кандидатов и представление их местным архиереям для канонического утверждения и рукоположения лиц, еще не посвященных в пресвитерский и диаконский сан, а для священнослужителей, перемещаемых в другие части, – получение на то разрешения местного архиерея; назначение псаломщиков в военные соборы и церкви; назначение в соборы и церкви Гвардейского корпуса преимущественно заслуженных протоиереев и священников; разрешение спорных вопросов, возникающих между военным начальством и военными священниками при исполнении церковно-богослужебных обязанностей».