Система внеэкономического принуждения в СССР в 1930-50 гг.

    Однако  в это время руководство МВД  искало уже другие пути повышения эффективности принудительного труда заключенных. Специальный интерес представляет справка по вопросу оплаты труда заключенных, подготовленная Чернышевым в июле 1948 г. В ней дается краткая характеристика дореволюционного опыта содержания арестантов с акцентом на выплаты им вознаграждения за труд. Особо подчеркивается, что до революции их содержание производилось за  счет  государственного  казначейства.   В  этом контексте зам. министра переходит к характеристике существующего в ГУЛАГе порядка, в соответствии с которым все расходы по содержанию исправительно-трудовых лагерей и колоний покрываются за счет доходов от работы заключенных. До 1946 г., — отмечает Чернышев, — эти расходы покрывались без всякой дотации со стороны госбюджета. «С 1946 г. в связи с рядом удорожающих факторов: повышение цен на продовольствие, удорожание вещевого снабжения и увеличением других расходов предусматривается некоторая дотация из бюджета только на содержание неработающих актированных инвалидов». Далее в документе подчеркивается, что заключенные не получают гарантированной оплаты за свой труд, если не считать небольшие премвознаграждения (1,5—2 руб. в день на человека) для тех, кто выполняет и перевыполняет производственные планы. Минимальные расходы на продовольствие и вещевое снабжение заключенных — причина того, что стоимость содержания заключенных в себестоимости продукции занимает меньшее место, чем нормальная стоимость труда вольнонаемных. Выводы, к которым приходит Чернышов, таковы. Производственные объекты МВД находятся в значительно более сложных и худших условиях, чем любое нормальное предприятие и хозяйство; необходимо содержание всех ИТЛ и колоний перевести на госбюджет; в целях поощрения и справедливой оплаты труда заключенных следует установить минимум зарплаты, основанной на резко выраженной прогрессивно-премиальной системе; такую же премиальную систему надо установить для лагерной администрации за выполнение и перевыполнение планов производства и за повышение доходности лагерей и колоний; все сметы, расчеты и калькуляции по производству и строительству в лагерях и колониях исчислять по нормам и расценкам, установленным для вольнонаемных применительно к соответствующим производственным министерствам.

    Наконец, в ноябре 1948 г. министр внутренних дел Круглов направляет в Совет Министров СССР докладную записку «О мерах по улучшению работы исправительно-трудовых лагерей и колоний МВД», в преамбуле, которой отмечается, что в связи с уменьшением численности спец-контингентов из числа заключенных и военнопленных создалось «исключительно тяжелое положение с обеспечением рабочей силой работ, возложенных на МВД СССР и контрагентских работ других министерств, обслуживаемых спец-контингентами». Характеризуя «недокомплект» рабочей силы в лагерях, Круглов обращает внимание на то, что отправка в 1948 г. 400 тыс. работающих военнопленных и предполагаемая отправка в 1949 г. остальных 500 тыс. военнопленных еще больше усугубляют положение с рабочей силой. Важным источником покрытия недостатка рабочей силы министр считает введение стимулов к повышению производительности труда заключенных — сокращение срока наказания для хорошо работающих заключенных, создание лучших условий содержания «заключенных, работающих стахановскими методами и рекордистов», введение (взамен не оправдавшей себя системы премвознаграждений) денежной оплаты за труд заключенных, «применительно к существовавшему положению в дореволюционных местах заключения. Эта оплата должна исчисляться на основе расценок для вольнонаемных рабочих и служащих, из нее должны вычитаться стоимость содержания заключенного и определенный процент «в доход государству», а оставшаяся часть должна выдаваться на руки. Такой порядок, по мнению министра, должен обеспечить заинтересованность заключенных в большей выработке, повысить их физическое состояние за счет приобретения ими дополнительного питания, что «повлечет увеличение численности трудоспособной рабочей силы» в лагерях. С другой стороны, такой порядок, а также и «общее удорожание стоимости содержания заключенных, связанное с повышением пайковых цен», требуют коренного пересмотра существующего порядка финансирования лагерей и колоний и «перевода их на государственный бюджет, как это имеет место по лагерям для военнопленных».

    Реакция «верхов» была быстрой, хотя и не охватывала своими решениями всю систему лагерей и колоний МВД. Необходимость введения дифференцированной зарплаты как важнейшего стимула производительного труда отражена в Постановлении Совета Министров Союза ССР (№ 4293-1703сс) от 20 ноября 1948 г. В соответствии с этим постановлением для заключенных Дальстроя — ввиду приоритетности производственных объектов этого главка МВД — была введена зарплата, за счет которой оплачивалась полная стоимость содержания заключенных и налоги. Помимо Дальстроя, этим постановлением, в порядке опыта, вводилась заработная плата еще в четырех лагерных подразделениях разного профиля (лесозаготовки, металлообработка, гидротехническое и железнодорожное строительство). Аналогичные решения принимались в последующие месяцы для стимулирования работ и на других важных объектах МВД. Так, 11 января 1950 г. Совмин принял постановление (№ 92-22с), в соответствии, с которым на заключенных, содержащихся в лагерных подразделениях, обслуживавших работы по строительству Мингечаурской ГЭС, были распространены порядок выплаты зарплаты, установленный ранее для Дальстроя, и зачеты рабочих дней, установленные Постановлением Совмина 18 мая 1949 г. (№ 1978-748). Порядок перевода заключенных, работавших на этом объекте, на систему заработной платы, определялся приказом министра внутренних дел СССР, в котором, в частности, отмечалось: «распространить на заключенных действие прогрессивно-сдельной и премиальной системы, установленной для вольнонаемного состава».

Эксперимент с введением на ряде крупных объектов МВД новой системы стимулирования труда заключенных был признан успешным, и 13 марта 1950 г. Постановлением Совета Министров Союза ССР (№ 1065-376сс) была введена оплата труда заключенных во всех исправительно-трудовых лагерях и колониях, за исключением особых лагерей. В соответствии с этим постановлением, всем работающим заключенным заработная плата выплачивалась исходя из пониженных тарифных ставок и должностных окладов, с применением сдельно-прогрессивной и премиальной системы оплаты труда, установленных для рабочих, инженерно-технических работников и служащих в соответствующих отраслях. Из заработной платы заключенных удерживалась стоимость гарантированного питания, выдаваемой одежды и обуви и подоходный налог. Если же заработок работающего заключенного был меньше суммы причитающихся с него удержаний, на руки ему выдавалась сумма не менее 10% фактического заработка. Этим же постановлением на многих объектах МВД вводилась и система зачетов рабочих дней.

    В развитие данного постановления  Совмина СССР, 29 апреля 1950 г. приказом министра МВД (№ 00273) «в целях улучшения использования труда заключенных исправительно-трудовых лагерей и колоний МВД СССР, роста производительности труда заключенных, повышения их производственной квалификации и создания большей заинтересованности у работающих заключенных в результате своего труда», вводился новый порядок оплаты труда, и начальникам Главных управлений, Управлений и отделов предписывалось в короткий срок выполнить целый комплекс мероприятий по переводу заключенных на заработную плату. Детализация основных положений этого приказа содержалась в директиве (№ 411) заместителя министра внутренних дел СССР Серова от 20 мая 1950 г.

    Что же касается принципов построения условий оплаты труда заключенных, расчетов тарифных сеток и ставок заключенных, объявленных в приложениях к приказу МВД № 00273 и директиве МВД № 411, то они являются «безусловно, секретными»⁵⁴. 

    §2. Добровольно-принудительное оставление

    Наиболее ощутимым стимулом для заключенных ГУЛАГа в 30-х годах были зачеты рабочих дней, позволявшие сократить срок заключения при перевыполнении плановых заданий (один рабочий день засчитывался за полтора-два, в зависимости от процента перевыполнения норм). Можно предположить, что судьба этого стимула оказалась предрешенной после выступления Сталина на заседании Президиума Верховного Совета СССР, посвященном вопросу «О досрочном освобождении заключенных» 25 августа 1938 г., в котором был следующий фрагмент:

    Сталин  И.В. «Правильно ли вы предложили представить Им список на освобождение этих заключенных? … Нельзя ли дело повернуть по-другому, чтобы эти люди оставались на работе — награды давать, ордена, может быть? А то мы их освободим, вернутся они к себе, снюхаются опять с уголовниками и пойдут по старой дорожке. В лагере атмосфера другая, там трудно испортиться. …Давайте сегодня не утверждать этого проекта, а поручим Наркомвнуделу придумать другие средства, которые заставили бы людей остаться на месте. Досрочное снятие судимости — может быть, так сказать? — чтобы не было толчка к их отъезду. Семью нужно дать им привезти и режим для них изменить несколько, может быть, их вольнонаемными считать. Это, как у нас говорилось, — добровольно-принудительный заем, так и здесь — добровольно-принудительное оставление» ⁵⁵.

    Для некоторых заключенных остаться здесь было бы лучше, чем идти в неизвестность. Так описывает это Солженицын А.: «Освобождение – такой же арест, такой же казнящий переход из состояния в состояние (…) – и ничего не обещающий в обмен. (…) Не «освобожденный», нет, лишенный ссылки. (…) На свободе его не принимают на хорошую работу, не дают паек, а в лагере давали»⁵⁶.

    В соответствии с указом от 12 ноября 1938 г. 8900 заключенных, отличившихся ударной работой на строительстве 2-х путей «Карымская—Хабаровск», освобождались из лагеря с переводом их на свободное проживание в районе строительства Байкало-Амурской магистрали до конца оставшегося срока наказания. Им выплачивалась зарплата как вольнонаемным рабочим, разрешалось совместное проживание с семьями, изъявившими желание переехать на постоянное жительство в район строительства Байкало-Амурской магистрали (при этом расходы, связанные с переездом, питанием в пути и перевозкой имущества, своих семейств относились за счет государства). Им отводились необходимые земельные участки. Эти семьи освобождались от всех налогов, сборов и государственных поставок сроком на 10 лет, с них снимались все недоимки по сельхозналогу, культсбору, страховым платежам и обязательным поставкам сельхозпродуктов, числившиеся за ними по прежнему месту жительства.

    Очевидно,   целью   предоставляемых  льгот  было  закрепление кадров на строительстве  приоритетной железной дороги в трудных  условиях, причем кадров, зарекомендовавших  себя ударной работой на объекте такого же профиля. Если не освободить таких заключенных досрочно, то они, скорее всего, по отбытии срока потянулись бы в родные края (если, конечно, им разрешили бы).

    Существенно изменил структуру стимулирования труда заключенных указ Президиума Верховного Совета СССР № 34 от 15 июня 1939 г., отменявший условно-досрочные освобождения для осужденных, отбывавших наказание в ИТЛ НКВД СССР. В качестве основных стимулов для повышения производительности труда в лагерях фиксировались пункты: «улучшенное снабжение и питание хороших производственников, дающих высокие показатели производительности труда, денежное премирование этой категории заключенных и облегченный лагерный режим с общим улучшением их бытового положения».

    Тем же летом, 2 августа 1939 г. приказом по ГУЛАГу № 00889 вводилась в действие «Временная инструкции о режиме содержания заключенных в исправительно-трудовых лагерях НКВД СССР»⁵⁷. Инструкция, регулировавшая жизнь заключенных ГУЛАГа несколько лет, содержала раздел «Меры взыскания и поощрения» (пункты 104—112 и 113—117 соответственно). Так, в п. 113 говорилось о материальных мерах поощрения, включая выдачу премий. Ряд специальных, дополнительных льгот устанавливался для заключенных, работавших «стахановскими методами труда». Меры взыскания включали и такие жесткие пункты, как перевод на штрафной режим и даже уголовную ответственность за отказ от выхода на работу⁵⁸. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Заключение

    Идея  организации принудительного труда  заключенных, имеющего в основном экономические цели, была сформулирована уже на первом году советской власти. Так, в 1918 г. Наркоматом юстиции были выработаны два основных принципа тюремной политики: полная самоокупаемость мест заключения (доходы от труда заключенных должны были превышать расходы на их содержание) и полное перевоспитание заключенных.

    В 1930-50 гг. правительство страны активно использовала принудительный труд. Было немало сфер жизни, где имели место методы принуждения к труду: в колхозах и совхозах, на стройках, заводах и фабриках, в армии, в советских учреждениях. Более того, имело место взаимопроникновение вольнонаемного и принудительного труда, когда заключенные трудились на гражданских объектах, и, наоборот, формально свободные граждане вынуждены были работать на гулаговских стройках и предприятиях.

    ГУЛАГ имел собственную систему принуждения  к труду. Человека заставляли идти трудиться  носильными методами, вплоть до расстрела как изменщика Родине; применяли стимуляцию труда в виде повышенных пайков, выдачи зарплат, досрочного освобождения. Все это влияло на производительность заключенных. Данное их использование можно видеть в «великих» Советских стройках: Беломорско-Балтийский канал, Дальстрой, Байкало-Амурская магистраль, канал Москва-Волга.

    Использование труда заключенных можно сравнить с использованием крепостных крестьян, чей труд со временем, в связи  с развитием промышленности становится невыгодным.

    Отмечая невыгодность принудительного труда в том виде, в каком он был, правительство страны начинает изменять существующую структуру ГУЛАГа, что приводит к передаче основных полномочий НКВД. 19 августа 1940 г., НКВД постановил: большинство управлений и остальных производственных отделов пока еще остаются в ГУЛАГе, но, тем не менее, переводятся «на законченный самостоятельный баланс». Их начальники получили «права начальника хозяйственного главка». Более того, ГУЛАГ терял свои плановый и финансовый отделы, а также отдел труда и зарплаты и главную бухгалтерию. Как видно, ГУЛАГ с начала 1940-х гг. был лишен своей руководящей функции в отношении лагерей в сфере их производственной деятельности.

    Управленческая  система, описанная выше, претерпела кардинальные изменения не раньше, чем в 1953 г. Непосредственная связь между смертью диктатора и окончательной ликвидацией лагерной системы, сложившейся в период его господства, бесспорна. Проведение амнистий, масштабный пересмотр дел политических заключенных, ликвидация ряда крупных строительных объектов МВД сопровождались сокращением размеров лагерей и упразднением части из них. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Список  использованных источников и литературы

1. ГУЛАГ: экономика  принудительного труда. Под ред.  Л.И. Бородкина,

П. Грегори, О.В. Хлевнюка. Труд в ГУЛАГе: между принуждением и стимулированием. Л.И. Бородкин.

2. ГУЛАГ: экономика  принудительного труда. Под ред.  Л.И. Бородкина,

П. Грегори, О.В. Хлевнюка.  Принуждение к труду  в советской экономике в 1930-е  – середина 1950-х гг. А.К. Соколов.

3. ГУЛАГ (Главное управление лагерей) 1917—1960. // Сост. А.И. Кокурин, Н.В. Петров.