Автор работы: Пользователь скрыл имя, 27 Марта 2011 в 21:22, реферат
В этой работе раскрывается изображение Иоанна как царя и человека, В.О. Ключевским и Н.М. Карамзиным. Показывается, как они объясняют сложность характера Иоанна, причины тех или иных действий, какую дают оценку историческому значению царствования.
труд которого служил основанием народного хозяйства, систематически
приносились в жертву интересам служилых землевладельцев, не участвовавших
непосредственно в производительной деятельности страны”(21).
И в оценке опричнины, как государственной реформы, направленной
против потомства удельных князей, у С.Ф. Платонова были предшественники. Он
пишет: “ Только К.Н. Бестужев-Рюмин, Е.А. Белов и С.М. Середонин склонны
придавать опричнине большой политический смысл: они думают, что опричнина
направлялась против потомства удельных князей и имела целью сломить их
традиционные права и преимущества. Однако такой, по нашему мнению, близкий
к истине, взгляд не раскрыт с желаемою полнотою, и это заставляет нас
остановиться на опричнине для того, чтобы показать, какими своими
последствиями и почему опричнина повлияла на развитие Смуты в московском
обществе” (22).
Анализ взглядов С.Ф. Платонова и его предшественников позволяет
объяснить парадоксальность оценок его исторической концепции.
С.Ф. Платонов не выдвинул в точном смысле этого слова новой концепции
правления Ивана Грозного - тогда казалось, что все мыслимые точки зрения на
его царствование уже высказаны. Платонов сделал большее. Он изменил сам
подход к теме. До С.Ф. Платонова историков занимала личность Ивана
Грозного. И от личности, так или иначе понимая ее, они шли к собственно
истории России. С.Ф. Платонов начал с другого конца, с истории России.
Россия перестала быть простым продолжением Грозного. Она обособилась и
сразу стало ясно, насколько тесно XVI век в русской истории связан с
событиями предшествовавших веков. Время правления Ивана Грозного, сама
опричнина, эмансипированная от его личности, легко вписалась в общую канву
русской истории, оказалась связана и с общим направлением и с традициями
предшествующих царствований. “Упразднился старый взгляд на опричнину как на
бессмысленную затею полоумного тирана. В ней видят применение к крупной
земельной аристократии того “вывода”, который московская власть обычно
применяла к командующим классам покоренных земель. Вывод крупных
землевладельцев с их вотчин сопровождался дроблением их владений и
передачей земли в условное пользование мелкого служилого люда”, - писал
С.Ф. Платонов(23).
Полное изменение подхода, полное изменение методики исследования
заставило С.Ф. Платонова обратиться к совсем другому кругу источников и в
значительной степени расширить самый его круг. Анализу опричнины Платонов
предваряет чрезвычайно емкий обзор социально-экономического положения в
России второй половины XVI века. Обзор этот написан на основе разрядных,
писцовых, дозорных переписных книг, Книги Большого Чертежу, а также
монастырских грамот и местных источников.
И само понимание цели и
назначения опричнины С.Ф.
только из политических мотивов ее учреждения, но и на равных основаниях из
ее территориального состава и экономических нужд. В свою очередь,
территориальным составом опричнины обосновываются и подтверждаются
политические намерения ее организаторов.
Таким образом, можно сказать, что вклад С.Ф. Платонова в русскую
историографию второй половины XVI в. состоял, в первую очередь, в новом
подходе к данной теме. Этот подход оказался чрезвычайно продуктивным и, в
первую очередь, для опровержения концепции опричнины, предложенной самим
Платоновым. Тщательный анализ источников (отметим, что по большей части тех
же, которыми пользовался и Платонов ), проделанный сначала С.Б.
Веселовским, и в дальнейшем расширенный и углубленный А.А. Зиминым, В.Б.
Кобриным и Р.Г. Скрынниковым, показал, что опричнину невозможно свести к
попыткам верховной власти подавить сопротивление аристократии и уничтожить
ее традиционные права и привилегии; в разное время опричнина была
направлена не только против боярства и княжат, но и против верхов церкви,
приказной бюрократии, против рядового дворянства, то есть тех слоев,
которые изначально были главными союзниками великокняжеской власти, рука об
руку с которыми великокняжеская власть прошла весь путь своего возвышения.
Тем самым методика Платонова, ее применение к настоящему времени полностью
и окончательно разрушили концепцию опричнины, которая выдела в ней (в
опричнине) правильную государственную реформу, направленную на слом
вотчинного землевладения служилых княжат “ вообще, на всем его
пространстве”(24). В итоге мы вернулись к тому положению, которое
существовало в изучении данной темы (правда, на несколько другом уровне)
перед выходом монографии Платонова, и сейчас, так же, как и тогда, остается
загадкой, что же все-таки и для чего учреждалось в 1565 и было уничтожено в
1572 году, уничтожено под страхом наказания кнутом за само упоминание
этого; для чего понадобилось Грозному делить государство на две части -
земщину и опричнину, для чего понадобилось ему казнями и преследованиями
дворян, приказных, церковных иерархов подрывать главные опоры своей власти?
Современная советская
обвинение в несоответствии цели и средств, в отсутствии логики и смысла в
проводимых им репрессиях. Но основано это обвинение по большей части на
недоразумении. Дело в том, что узкая антибоярская направленность его
политики была приписана Грозному самими историками “из общих соображений”
(такая политика
считалась разумной и
подтверждения этой концепции в документах, историки решили, что в этом
виноваты не они, а Грозный. Оказалось как-то забытым, что в грамоте,
доставленной из Александровской слободы в Москву 3 января 1565 года и
ознаменовавшей собой начало опричнины, царь говорит, что “гнев свой” он
“положил” “на архиепископов и епископов и на архимандритов и на игуменов, и
на бояр своих и на дворецкого и конюшего и на окольничих и на казначеев и
на дьяков и на детей боярских и на всех приказных людей”(25).
То есть мы можем
слоями, которые в наибольшей степени вызвали гнев Грозного в период,
непосредственно предшествовавший опричнине, и теми, кто в наибольшей
степени от опричнины пострадал. Это совпадение, на наш взгляд, достаточно
убедительно опровергает тезис об отсутствии системы в действиях Грозного и,
следовательно, позволяет вновь поставить вопрос, чего же хотел и чего
добивался Грозный, вводя опричнину. Ответ на него, как представляется,
следует искать не в результатах опричнины, которые на взгляд самого
Грозного отнюдь не оправдали его ожиданий, а в тех обстоятельствах, которые
предшествовали ее учреждению.
Смысл вышеприведенной цитаты
из грамоты Грозного
явно свидетельствует о том, что Ивана IV полностью не устраивал весь
комплекс отношений, сложившихся между ним и другими властями, с которыми он
исторически принужден был делить власть и ответственность за судьбы России.
В чем же причина столь острого и глобального по своей сути конфликта (без
особого преувеличения можно говорить о практически полной изоляции Ивана
IV) между ним и другими властями, традиционно наряду с великокняжеской
властью правящими Россией?
По-видимому, главным объяснением его следует считать, с одной
стороны, драматическое изменение самопонимания и самооценки верховной
власти, а с другой - меняющийся куда более медленно и вполне консервативный
по своей природе взгляд на верховную власть как церкви, так и всего
служилого сословия. Это несовпадение внутренней и внешней оценки верховной
власти было осложнено целым рядом внешнеполитических неудач, а также
глубоким внутренним кризисом в стране. Данные тезисы, безусловно, нуждаются
в обосновании.
Результатом процессов,
Грозного, стала утрата традиций раннемосковской, рублевской и дионисиевской
живописи. Позднее произошло обеднение «высокого» содержания, которое
исследователи неразрывно связывают со снижением качества рисунка, утратой
богатства колорита.
Можно говорить о том, что кризис московской живописной школы дает о себе
знать не в н.XVII в., а уже в к.XVIв., несмотря на дальнейшие всплески
строгановской и годуновской живописи, так как он обусловлен историческими и
социальными причинами.
В к.XVIв. в иконах и фресках появляются приземистые фигуры с одутловатыми
лицами, короткими конечностями, полностью угасшим коричнево-зеленым
колоритом. Все это способствовало «обмирщению» и обеднению внутреннего
содержания образов.
С течением времени меняется значение иконных фонов. Все чаще появляются
фоны темных зеленоватых тонов. Особенно часто это встречается в работах
царских мастеров в 60-е гг.
«Иоанн Предтеча Ангел пустыни» – характерная икона 60х гг. XVI в. Она
написана царскими мастерами и является вкладом Ивана Грозного в Стефано-
Махрищский монастырь, расположенный недалеко от Александровской слободы –
резиденции царя.
Живопись этого
периода можно отнести к «
В период с 70-го года до конца царствования Ивана Грозного резко
сокращается объем работ в области изобразительного искусства, постепенно