Псковская грамота

СТАТЬЯ 77 [69], [70]

Переход от статьи 76 к статье 77 дефектен. Какая-то часть текста утрачена. В своем теперешнем виде статья [70] говорит о присяге должностных  лиц, имеющих право суда. По содержанию своему этот текст близок к ст. 3, 5. Как уже указывалось, правый суд - важнейшая нравственная категория средневекового права. Как и ст. 4, нарушение крестного целования - неправый суд - карается только небесной, но не земной властью.

СТАТЬЯ 78 [71]

Рукописная статья [71] разделена  в изданиях на две, на этот раз достаточно осмысленно. Ст. 78 говорит о присяге  княжего человека, едущего на разбирательство спора о земле. Как и статья 5 [3], княжий человек присягает так же, как псковитин.

СТАТЬЯ 79 [71], [72]

Свидетельствет о наличии в Господине Пскове параллельного аппарата - княжего и городского, с одинаковыми функциями. Но вторая часть ст. 79, представляющая в рукописи самостоятельную статью [72], отражает преимущественное значение городского аппарата управления по отношению к пригородам. Власть над пригородами - одна из основ политической организации Господина Пскова, отсюда и особое внимание городских властей к грамотам, приходящим из пригорода.

СТАТЬЯ 80 [73]

Драка сама по себе преступлением  не является, если только одна из сторон не обратится к государственной  власти. Как и во времена Правды, предполагается, что пир (братчина) - одно из типических мест для возникновения  драки - явная черта общинных отношений  и общественных угощений. Если стороны "промеж себе прощение возьмут", то и делу конец и князю никакой продажи не следует. Точно на таких же позициях стоит современница ПСГ - Двинская Уставная грамота. Она только уточняет, что "прощение" нужно взять именно на пиру - "не выйдя из пиру" (ст. 3).

СТАТЬЯ 81 [74]

Одна из многих статей, свидетельствующих  о параллельном функционировании княжеского и городского аппарата управления: судебно-административные функции  княжой человек и псковский Подвойский осуществляют совместно.

СТАТЬЯ 82 [75], [76]

Первая часть (соответствующая  ст. [75] рукописи) устанавливает судебные пошлины княжому писцу. Вторая часть ([ст. 76]) определяет, что можно обойтись и без княжого писца, и даже без княжой печати. Княжая администрация  дублируется городской - в этом одна из характерных черт княжеско-вечевого строя.

СТАТЬЯ 83 [77]

Продолжает тему об административных пошлинах. Грамоту "за рубеж" Псковской  земли выдают князь и посадник совместно, но ее пишет княжой писец.

СТАТЬЯ 84 [78]

Открывает новую группу статей об изорниках. В отличие от ст. 76 [69] имеет в виду не бегство, но наиболее естественный конец состояния изорничества - смерть изорника "у государя на сели". Статья исходит из того, что у изорника наследников нет - только в этом случае возможна процедура, уже указанная в ст.76 [69], на которую данная статья и ссылается, повторяя ее вкратце. Цель этой процедуры - возвращение государю его покруты. Даже смерть одинокого изорника не только не делает государя полным и безоговорочным собственником выморочного имущества, но и не дает ему права самовольно взыскать данную изорнику покруту. Как и в ст.76 [69], удовлетворение претензий государя не мыслится без участия "сторонних людей" - тех самых, к которым уже не раз обращался государь в своих спорах с изорником. Появившемуся с запозданием "племени изорничи" так же не дают "сочить живота изорнича" на государя, как и вернувшемуся из бегов изорнику ст.76 [69]. Основание для отказа в иске одно и то же: государь уже успел совершить формальный акт продажи живота и поимания покруты, а приставы и сторонние люди засвидетельствовали законность и правильность этого акта. Как и в ст.76 [69], все действия государя по отношению к бесхозному изорничью животу могут осуществляться только при посредничестве и под наблюдением сторонних людей - гарантов его отношений с изорником.

СТАТЬЯ 85 [79]

Жена и дети изорника, с ним живущие, во всех случаях несут ответственность за его покруту. Если отношения изорника с государем оформлены записью, то выплата покруты производится по записи в бесспорном порядке. Если же записи нет, то покрута выплачивается по суду, согласно Псковской пошлине, как обоснованно считает Н. А. Семидеркин.

СТАТЬЯ 86 [80], [81]

Ответственность родичей (не членов семьи) за покруту изорника определяется их фактическим отношением к имуществу изорника. Брат и "иное племя" выплачивают покруту только в том случае, если "поимаются" за живот изорника - захотят вступить во владение его имуществом. Это соответствует Псковской пошлине, зафиксированной в ст. 15 [12]. На имущество изорника полностью распространяются общие положения псковского законодательства: никакой дискриминации его не видно. Особенности быта изорника заставляют сделать уточнение, что претензии "племяни" изорника к государю по поводу мелких хозяйственных предметов во внимание не принимаются. 
Вторая часть ст.86, соответствующая рукописной статье [81], говорит об иске к государю по поводу ценного имущества - такие иски считаются законными, чем еще раз подтверждается юридическая равноправность изорника.

СТАТЬЯ 87 [82]

Не только "племя", но и сам изорник в принципе может предъявить государю иск по поводу своего "живота" (вспомним закупа Русской Правды, у которого господин пытается "увередить" купу или отарицу). Процесс с изорником государь может выиграть только опирясь на свидетельства сторонних людей и окольных суседов - и государь, и его изорник живут в этом мире соседской общины, и все свои юридические действия сообразуют с ней.

СТАТЬЯ 88 [83]

"Человек" - муж-псковитин, и его жена - землевладельцы. У жены есть отчина - наследственное владение. Если она не оставила письменного завещания, то отчина переходит в пожизненное владение ее мужа, в качестве "кормли" (см. ст. 72 |63]), если только он не вступит во второй брак.

СТАТЬЯ 89 [84]

Симметрична по отношению к предыдущей. Статья пересматривает положение Русской Правды: "аже жена сядет по мужи, то на ню часть дати, а что на ню муж възложить, тому же есть госпожа, и задница мужня ей не надобе" (ст. 93). Очевидно, если муж на нее ничего не "възложит". то у вдовы только "часть". В отличие от этого, вдова по ПСГ пожизненно "кормится" с имущества мужа - если, конечно, не выйдет повторно замуж. Статьи 88-89 отражают развитие права наследования земельного имущества, а тем самым - индивидуальной собственности на землю.

СТАТЬЯ 90 [85], [86]

Свидетельствует о патриархальных отношениях внутри слоя мелких собственников. Речь идет о платье, оставшемся после  одного из супругов - оно может быть востребовано родней без всяких формальностей. О незначительности имущества, ставшего предметом иска, говорят как легкость удовлетворения этого иска, так и  подчеркнутое запрещение приносить  присягу по поводу этого имущества. Это особенно бросается в глаза  по контрасту с непосредственно  предшествующими статьями 88-89 [83-84], в которых речь идет о действительно  ценном имуществе - отчине и животе. Ст. 90 [85], [86], свидетельствует о стойкости  старого права родичей на имущество, даже если речь идет о сравнительно незначительных по ценности вещах. Из авторов псковских "рукописании" только Акилина, жена князя Федора, нашла необходимым оговорить в духовной состав своего платья и распределить его по наследникам. В остальных же случаях едва ли можно видеть в персонаже ст.90 "боярина-вдовца", как это делает И. И. Полосин.

СТАТЬЯ 91 [87], [88]

Как и в предыдущих случаях, издатели объединяют две симметричные рукописные статьи. Невестка не может  сама распорядиться своим приданым - скрутой или платьем, и должна предъявлять иск к родичам мужа. Речь идет, скорее всего, о неразделенной семье - о сыне, не ушедшем из отчего дома, или о братьях, живущих "в одном хлебе". Этим ст. 91 отличается от предшествующего текста, в котором имущество покойного супруга рассматривается как находящееся в обладании вдовы или вдовца. Но и невестка, живущая "в одном хлебе" с отцом или братьями мужа, имеет полное право на свое платье и скруту - они должны быть ей возвращены свекром или деверем. Суд с крестоцелованием происходит только в том случае, если невестка считает свои претензии неудовлетворенными.

СТАТЬЯ 92 [89]

Сябреничество - совместное владение имуществом, в данном случае - движимостью ("серебро"). Говоря об исках по доске, статья имеет в виду прежде всего "сябреное серебро". Надо полагать, что в отношениях между сябрами доска имела широкое распространение. Отсюда можно сделать два вывода. Во-первых, сябренические отношения рассматриваются если не по существу своему и по форме, то во всяком случае по происхождению и традициям как отношения патриархальные, архаичные, возникшие и оформившиеся до появления и развития новой формы сделок по записи. Во-вторых, предполагается, что имущественные сделки между сябрами в принципе небольшого размера - исходя из норм ст. 30 [21] на сумму не более рубля. В отличие от купецкого и гостебного дела, такие сделки не связаны непосредственно с торговлей. Если купецкое и гостебное дело прямо ведет нас к ст. 48, 54, 55 Пространной Правды, то сябреное серебро в Правде не упоминается. Это скорее всего та общинная архаика, тот внутриобщинный мир, которого Правда не касается вообще и в который письменный закон в лице ПСГ проникает впервые. Сябреное серебро - атрибут другой социальной среды, чем купецкое и гостебное дело. Поэтому ПСГ и не хочет смешивать эти два внешне (по доскам) похожие явления.

СТАТЬЯ 93 [90]

Посвящена вопросу о злостном (скрывающемся от кредитора) должнике, - на него возлагаются все судебные издержки, в том числе и плата  приставу, налагающему на него оковы ("железное"). Двинская Уставная грамота  объясняет: "а железного четыре белки, только человека скует, а не будет по нем поруки", (ст. 8). Эта мера, таким образом, применяется в данном случае к должникам, не имеющим поручителей. Статья раскрывает новую черту в положении изорника - изорник "в записи", если он бежит, приравнивается к злостному должнику со всеми вытекающими тяжелыми для него последствиями. По сравнению с обычным должником его положение осложняется тем, что он живет на селе у государя. Государь может потребовать от него покруту в ближайшее же Филиппово заговенье, поставив его перед перспективой оказаться в железах. Несостоятельный изорник в записи - закабаленный зависимый человек. Устное изорничество и изорничество по записи - последовательные этапы развития изорничества как института поземельной зависимости.

СТАТЬЯ 94 [91]

Взрослые братья "живут  в одном хлебе" - ведут одно хозяйство. В этом случае они несут  коллективную ответственность за отцовский  долг, причем формально это возлагается  на старшего брата - он и есть глава  неразделенного дома.

СТАТЬЯ 95 [92]

"В одном хлебе"  могут жить не только родные  братья, но и двоюродные внуки  одного деда. Раздел такого единого  хозяйства становится обязательным  только при особых обстоятельствах  - при явно недобросовестном поведении  одного из братьев. Вообще ПСГ  уделяет неразделенному хозяйству  гораздо больше внимания, чем  Правда. Причина этого, видимо, в  том, что статьи ПСГ относятся  к другому социальному слою, чем  Устав о наследстве Правды. Это  слой мелких хозяев, почти не  видимый в Правде, но составляющий  основу общества и впервые  попадающий в поле зрения права  вечевого города - земли. 

СТАТЬЯ 96,97 [93]

По сравнению с Правдой, ПСГ уделяет гораздо меньше внимания тягчайшему уголовному преступлению - убийству. Если в Правде об этом говорится  в двадцати статьях, то ПСГ упоминает  о нем только трижды. Это можно  понять, допустив, что кодекс законов  об убийстве уже существовал и  был известен составителям ПСГ. Таким  кодексом мог быть только соответствующий  раздел Пространной Правды. В отличие  от Правды, ПСГ не знает дифференцированной кары за убийство в зависимости от социального положения жертвы. 
Вторая часть ст. [93], т.е. статья 97, тематически близка к Уставу князя Ярослава о церковных судах. Однако она вполне самостоятельна и ничего не упоминает о церковном наказании. Нет связи у нее и с Законом Судным Людем (ст. 75 по счету в Пространной редакции). Норма ПСГ отражает подчинение внутрисемейных преступлений княжеской юрисдикции - новый шаг в развитии уголовного права феодализирующегося общества.

СТАТЬЯ 98 [94]

Вопреки мнению новейшего  комментатора Н. А. Семидеркина, экстремальную ситуацию, рисуемую статьей - выкидыш во время обыска с последующим обвинением пристава или истца (заимодавца, приехавшего с приставом "должника имать") - трудно понимать иначе, чем скандал и потасовку, при попытке насильственного проникновения во двор и захвата его хозяина. Этот в принципе возможный, но на практике очень редкий случай зафиксирован в Грамоте, видимо, вследствие какого-то конкретного прецедента.

СТАТЬЯ 99 [95]

Отказ от судной роты равноценен безоговорочному признанию своей  вины.

СТАТЬЯ 100 [96]

Передача имущества боковому родственнику, т.е. не прямому наследнику по закону, должна оформляться соответствующей  процедурой. Грамота на "живот" (движимое имущество) или отчину (недвижимость) должна быть засвидетельствована перед  священником или сторонними людьми. По смыслу статьи, данье-дар допускается только по отношению к родственнику ("племяннику"), возможность дара посторонним лицам не предусматривается. Такое стеснение прав собственника носит архаический характер, восходя ко временам, когда подобные отчуждения были редким исключением. Ни в одной из известных псковских духовных грамот ничего не говорится о безвозмездном отчуждении имущества посторонним лицам. Аналогично этому бездетный новгородец конца XIII в. Климент, завещая свое село "Воинову сынови Анъдрю", подчеркивает, что это - не дар: "То же есмь не даромъ далъ платилъ за мене Данило и Воин искупъ литовьский". Вместе с тем, статья вовсе не архаична ни по форме, ни по существу: она требует письменного оформления акта дарения, допускает возможность замены свидетельства сторонних людей присутствием священника - вероятно, духовника дарителя. Старая форма здесь (как и во многих других статьях ПСГ) служит новым отношениям - отношениям, основанным не на принадлежности к миру соседей, а на владении землей по грамотам, с правом более или менее свободного отчуждения.

СТАТЬЯ 101 [97]

При иске о торговых сделках  ответчику предоставляется право  решать, принести ли ему присягу  или выходить на поединок. Вопреки  мнению А.А.Зимина, в статье трудно усмотреть  противоречие со ст. 19 [15] и ст. 45 [35], согласно которым не удовлетворяется "безымянный" иск - в отличие от них, здесь говорится  об "именном" иске.

СТАТЬЯ 102 [98]

По сравнению с "уставом  о наймите" ст. 38-41 показывает новые  явления в развитии городского ремесла. Наличие ученичества свидетельствует  о достаточно высоком уровне профессионального  мастерства. Свои претензии к ученику (вероятно, плата за обучение) мастер может реализовать не иначе, как  через суд, хотя и имеет на этом суде процессуальное преимущество.

СТАТЬЯ 103 [99], [100]

Две статьи рукописи искусственно соединены в большинстве изданий. Первая из них, ст. [99], говорит об иске подсуседника на государя. Тематически она примыкает к группе статей об изорниках. Подсуседник (захребетник), встречаемый в актах ХVI-ХVII в.в. на севере России - лично свободный человек, не имеющий, однако, собственного полноценного хозяйства и живущий во дворе зажиточного хозяина. Личная свобода и экономическая несостоятельность сближают его с изорником, хоть и не дают оснований для отождествления с ним у изорника есть определенные черты хозяйственной самостоятельности). ПСГ не видит в положении подсуседника никаких черт юридического неравноправия с "государем". 
Статья [100] посвящена совсем другому сюжету. Должник, давший на свой долг запись или заклад, может предъявить встречный иск, даже не оформленный записью или закладом. Такой иск судится по псковской пошлине. Статья фактически охраняет интересы тех слоев псковского общества, в которых еще сохранились традиции сделок по доске.

СТАТЬЯ 104 [101]

В статье идет речь о земле, заложенной под ссуду. Земля записана в закладных грамотах, выданных кредиторам при получении ссуды. Собственник  земли брал ссуды у разных лиц, и каждому закладывал землю, давая  на нее закладную грамоту. Только так можно понять наличие грамот на двор и клеть, т.е. на объекты, владение которыми обычно не сопровождалось крепостными  актами. Но кроме этих закладных  грамот статья знает еще и записи о долге - кредиторы, имеющие их на руках, пользуются преимуществом. Заложенная земля делится по жребиям в  зависимости от размеров долга; "ближнее  племя", желающее выкупить землю, должно соответственно удовлетворить кредиторов.

СТАТЬЯ 105 [102]

При иске "чюжеземца" к местному жителю преимущество предоставляется последнему - он может присягнуть, очистив себя, или заставить присягнуть истца.

СТАТЬЯ 106 [103]

Статья показывает развитие практики отчуждения земли по грамотам. Если в ст. 10 [6] речь идет об отчуждении земли "лешей", расчищенной владельцем, причем этот акт формально не затрагивает интересов остальных соседей, то в данной статье ситуация противоположная: "грамоты зайдут многых бо сябров земли и борта". Истец - грамотчик, человек со стороны. Сябры - соседи, владельцы участков земель и бортей, - те самые соседи, показания которых решают по ст. 9 суд о "полной земле". Но теперь суд идет по грамотам - показания соседей решающего значения уже не имеют.