Образование Киевской Руси

              Восточные авторы являют собой удивительное явление. Уж триста лет, как венгры не кочуют у Дона, а живут в своём христианском королевстве на Дунае, уж лет сто пятьдесят, как только ковыль да полынь на месте хазарских городов, а арабские и персидские географы всё переписывают, что от хазар до угров два дня пути. Их мир как остывшая вулканическая лава давно потухшего вулкана - слои то чинно лежат друг на друге, а то перемешиваются в совершенно невообразимом порядке. Но именно их рассказы есть прямое описание земли и обычаев восточных славян, а заодно и варягов, в отличие от скандинавских саг, где сведения случайны и присутствуют лишь постольку поскольку. Надо только не переоценивать одно и не недооценивать другое, и контролировать каждое известие всей совокупностью имеющейся информации.

              Кроме восточных есть ещё один, на этот раз византийский, источник часто, но, по моему мнению, ошибочно, привлекаемый для описания восточных славян VIII века - житиё Стефана Сурожского. Через малоe число лет после смерти святого Воинственный и сильный князь Новгорода русского... Бравлин... с многочисленным войском опустошил места от Корсуня до Керчи, с большой силой пришёл к Сурожу... сломал железные ворота, вошёл в город с мечём в руке, вступил в св. Софию... и ограбил всё, что было на гробе...[61]

              По мнению первого публикатора и исследователя этого текста В.Г.Василевского102 ЖСС было создано на рубеже VIII-IX вв., святой умер в 787 г., а само нападение, базируясь на указании «через малое число лет», различными авторами датируется от 790 до 820 года.

              До настоящего момента не выдвинуто никаких сколько-нибудь удовлетворительных объяснений этого сообщения. Дело осложняется тем, что исследователям доступны только различные редакции славянской версии самая древняя из которых, краткая, содержится в документе XVI в. и, вероятно, имеет в основе текст XV в.102,104 Существующая в природе греческая копия XIV краткого жития находится в Стамбуле и недоступна даже Г.Г.Литаврину.101-32

Анализ же русского текста не позволяет как либо интепретировать ни город Новгород, ни народ русь, ни князя Бравлина.

Новгород. В указанное время с одной стороны ещё не существовало никаких славянских Новгородов – ни на Волхове, ни тем более Северского или Нижнего, а с другой стороны уже не существовало как города Неаполя Скифского близ современного Симферополя (версия М.И.Артамонова[62], поддержанная Л.Н.Гумилёвым), так жалкие остатки былого величия. Версия об нападении с моря, совершённом из некоего нового города, основанного в то время где-то на побережье, хотя и не лишена логичности, но требует для принятия к рассмотрению как минимум открытия этого города либо текстологически, либо археологически.

Русь. Как последователи Г.В.Вернадского, отстаивающие Азово-Черноморскую локализацию скандинаво-аланской руси, так и последователи Б.А.Рыбакова, придерживающиеся версии Киево-Росьской славянской руси, связывают эту русь с единственный раз упомянутыми Иорданом росомонами IV в. В обеих случаях никаких достоверных связующих данных между событиями разнесёнными во времени более чем на 400 лет не предоставляется. Связь со скандинавской русью, к чему в конечном итоге склоняется Г.Г.Литаврин, представляется ничуть не менее сомнительной. Эпоха викингов в самом конце VIII в. только-только начинается в Западной Европе и у норманнов просто нет ещё ни времени ни сил для похода через неведомые восточные пространства.

Бравлин. Достаточно традиционно мнение о германском происхождении этого имени. Например по Л. Мюллеру Бравлин – “Бровастый” (Augenbraue)101-35. Однако установление принадлежности имени чисто лингвистическими методами, без привлечения сопутствующих обстоятельств, может быть корректно осуществлено, если этих имён много и они образуют статистически достоверную группу, как имена послов в договорах Олега и Игоря, или если приведён смысл этого имени. Ни того, ни другого нет. Поэтому с этим именем кто во что горазд. Напрмер Г.В.Вернадский Бравлина превращет в "бранливого" т.е. воинственного, любящего брань.[63] Причём, эта версия была предпочтена другой вполне такой же: Бравлин - прозвище участника битвы при Бравалле (Швеция, 770 г.).24-289 Замечателен переход из крайности в крайность, от "гипернорманизма" к "антинорманизму", минуя состояние равновесия.

Таким образом пока остаётся только надежда на будущий анализа греческого текста, который, возможно, что-то и прояснит.

              С этими же крымскими росомонами я в исходном варианте пытался связать связан и другой эпизод. В конце 860 годов Константин Филосов, известный у нас больше как Кирилл - автор славянской письменности, по пути в Хазарию останавливался в Херсонесе. Там он нашёл "русские книги".

              И он нашёл там список Евангелия и псалмов, написанных по руски, и он нашёл человека, говорящего на этом языке, и он говорил с ним, и понимал смысл того, что говорит тот, и, приспособив его язык к своему собственному наречию, он разобрал буквы, как гласные, так и согласные, стал быстро читать и говорить.[64]

              Кирилл был выдающимся человеком, что признавали его современники. Он был единственным кандидатом для выполнения миссии в Хазар: Никто иной не смог бы осуществить её. Происходя из семьи военного администратора в Салонниках, он, как и его брат Мефодий, с детства знал и греческий и славянский языки. Он получил общее богословское и философское образование. Где бы ни был Кирилл, он с лёгкостью осваивал языки окружающих народов. Во время пребывания в Сирии он освоил арабский и еврейский. Иногда ему было достаточно только одного человека, чтобы освоить новый язык. В том же Крыму, встретив самаритянина, выучил и этот язык. Так что, к какому из своих языков приспособил "руские" книги Кирилл не ясно. Неясна и языковая принадлежность росомонов. Но наиболее вероятно, что именно на их языке были составлены эти книги. В середине IX века язык росомонов был уже реликтом. (Другая вероятная, а теперь как я полагаю основная, гипотеза состоит в том, что правильное прочтение слова - сурьские, т.е. книги на сурьском - сирийском языке.)

              Упомянув здесь про миссию Константина, стоит немного отановиться на взаимотношениях двух важнейших соседей Руси друг с другом, поскольку интерпретация многих известий зависит именно от представлений об общих отношениях этих государств.

              3.4. Каганы и василевсы. Любовь почти до гроба.

Их дружба началась ещё в 626 г., когда в правление императора Ираклия был заключён союз против арабов. Окончательно отношения были урегулированы ещё в начале VIII в. В 695 г. крымскому Херсонесу сильно не повезло, туда сослали свергнутого императора Юстиниана II (не побывай там первое лицо империи, никому бы в Константинополе и дела бы до Крыма не было). Юстиниан II продолжая бороться за власть склонил на свою сторону хазар, о чём херсониты донесли в метрополию. Последняя перекупила хазар, но Юстиниан II успел бежать к дунайским болгарам, организовал поход на Константинополь и вернул себе в 705 г. трон. В 710 г. он организовал поход в Крым – отмстить херсонитам. Те объединившись с хазарами выдвинули своего лидера - армянина Вардана, коего и объявили императором Филиппом. Как ни удивительно, но на сторону этого провинциального самозванца перешёл экспедиционный корпус метрополии. В 711 г. Филипп переправился в Константинополь и захватил трон, убив Юстиниана II. После чего был заключён договор о разделе Крыма: Херсон и южный берег закрепились за Византией, а восточный Крым - за Хазарией, готские города ещё раньше находились под протекторатом Хазарии.95-22,23

В течение всего этого времени хазары вели активную завоевательную политику в Закавказье, соперничая здесь с арабами, и тем самым были самыми необходимыми союзниками Византии, отвлекая силы Халифата. После разгрома арабов под Константинополем Византия перешла в наступление и союз с Хазарией стал ещё более актуален. В 732 г. император Лев Исавр женил своего сына на сестре кагана. Но всё же силы Хазарского каганата были несопоставимы с силами арабов и когда последние нашли возможность сосредоточить внимание на своих северных границах, то каганат оказался на краю гибели, его армия была уничтожена в 737 г. Марваном на собственной территории.

Условием мира Марван выдвинул принятие каганом мусульманства. От такого предложения каган не смог отказаться и стал поклонником Аллаха. Однако по внутренним обстоятельствам и испытывая давление Византии арабы не смогли или не захотели (север, холодно) оставаться на Северном Кавказе. Поэтому принятие ислама каганом не оказало значительного влияния на весь Каганат, да и сами каганы достаточно быстро вернулись к своему языческому культу тенгри-хана.

В то же время в зависимых от кагана районах примыкавших к древним греческим центрам в Крыму и на Кубани (Захии) постепенно распространялось среди населения христианство. До некоторого момента это не создавало политических трудностей. Однако когда христианство стало достаточно распространено и организационно оформилось в готскую епархию, возникла проблема, связанная с тем, что по представлению Константинополя все христиане должны подчиняться де-юре патриарху и де-факто императору.

Здесь есть некоторая сложность, т.к. с одной стороны политика империи могла в конкретных обстоятельствах и не руководствоваться этой генеральной идеей, а с другой стороны, ею самостоятельно могли руководствоваться лидеры христиан на местах. Как бы то ни было, в 787 г. готский епископ Иоанн поднял восстание против хазар. В какой связи с этим восстанием было нападение на Херсонес Бравлина и было ли оно именно в связи и именно в период восстания не ясно, тем более что от Бравлина в равной степени досталось и греческому Херсону и хазарской Керчи. В 791 г. восстание потерпело поражение, и Византия приложила колоссальные усилия для спасения единоверцев. Константинополь сначала добился помилования для главы восстания – епископа Иоанна, а затем не только сохранения церковной структуры, но и повышения её статуса – была создана Готская митрополия.95-61

Хазария, как и любое другое государство на определённом этапе испытывает необходимость смены архаического язычества на некую универсальную религию. Выбор был между мусульманством, христианством и иудаизмом. Мусульмане были враги. Христиане, несмотря на некоторый опыт матриоманальных связей, оказались так же ненадёжными поданными, а, кроме того, психологически невозможно было принятие каганом веры периферийных подданных, которые не играли никакой роли в определении политики государства. Это бы значило, что хазарская элита и столичная, и провинциальная должна была бы поступится правами в пользу тех, кого до сих пор они традиционно считали ниже себя.

Иудейство, как казалось, не имеет этих недостатков. Однако иудейские проповедники, сумев привлечь на свою сторону кагана и столичную элиту, состоящую с ним в родстве, не сумели трансформировать свою религию в универсальную. «Еврейские проповедники с большим трудом обосновали иудейское происхождение кагана и его окружения, поскольку согласно догмам иудейства… иноплеменники не могут быть истинными иудеями, но они не смогли сделать это для всех народов, входивших в состав Хазарского каганата.»95-63

Последний языческий каган умер 790 г., его сын Обадия начал религиозную реформу, связанную с принятием иудаизма. Датой принятия новой веры считается 809 г. – в соответствии с сообщением Масуди. Первыми не приняла этого провинциальная знать. Не в том дело, что они были закоренелыми приверженцами веры отцов, а в том, что их отодвигали от власти. В 810 г. они подняли восстание под именем кабаров. К ним присоединились и ранее традиционные союзники хазар – венгры. По-видимому, в ходе этой гражданской войны венгры совершили нападение на крымское побережье, о чём сообщается в житии Константина Философа.103 Для подавления его Каган пригласил печенегов и к 820 г. итильское правительство в основном взяло ситуацию под контроль.

Во время этой, по определению С.А.Плетнёвой «фронды», случились и гонения на крымских христиан, которые снова попытались уйти под власть Византии. Но как и в 787-791 гг. Византия ничего не смогла предпринять для удержания за собой этих земель. У Византии вообще никогда не было «лишних» войск, которые она могла бы направить в Крым для какой-либо войны там. Так, что Крымская Готия вновь была возвращена по власть кагана.

В 822 г. наметилось новое наступление халифата в Закавказье, и арабы всё-таки изгнали хазар от туда, но развить успех, подобно тому, как это было в 737 г. не смогли. Хазария оказалась меж двух огней: с одной стороны печенеги, силами которых была подавлена фронда, но против необузданных амбиций, которых хазарам нечего было противопоставить (известная история о франкенштейне), а с другой стороны угроза с мусульман с юга.

В этой ситуации хазары вспоминают о старых союзниках и посылают посольство к императору Феофилу.

Константин Багрянородный: 42… Ибо известно, что хаган и пех Хазарии, отправив послов к этому василевсу Феофилу, просили воздвигнуть для них крепость Саркел Василевс, склоняясь к их просьбе, послал им ранее названного спафарокандидата Петрону [по прозванию Каматира] с хеландиями [тяжёлое судно на 100-500 человек] из царских судов и хеландии катепана Пафлагонии. Итак сей Петрона, достигнув Херсонеса, оставил хеландии в Херсоне; посадив людей на транспортные корабли, он отправился к месту на реке Танаис, в котором должен был строить крепость. Поскольку же на месте не было подходящих для строительства крепости камней, соорудив печи и обжегши в них кирпич, он сделал из них здание крепости, изготовив известь из мелких речных ракушек. Затем этот выше названный спафрокандидат Петрона прибыв к василевсу после постройки крепости Саркел, сказал ему: “Если ты хочешь всецело и самовластно повелевать крепостью Херсоном и местностями в нем и не упустить их из своих рук, избери собственного стратига и не доверяй их протевоинам и архонтам”. Ведь до василевса Феофила не было стратига, посылаемого [туда] из этих мест, но управителем всего являлся так называемый протевоин с так называемыми отцами города. Итак василевс Феофил, размышляя при сём, того или этого послать в качестве стратига, решил наконец, послать вышеозначенного спафарокандидата Петрону как приобретшего знание местности и понимания дел отнюдь не лишенного, которого он избрал стратигом, почтив чином протоспафария, и отправил в Херсон, повелев тогдашнему протевоину и всем [прочим] повиноваться ему. С той поры до сего дня стало правилом избирать для Херсона стратигов из здешних.31-171

И вот традиционный комментарий к этому фрагменту, освященный именами крупнейших специалистов.