История государственного управления в России

      Основная  тенденция  частного  землевладения  в  пореформенной  России заключалась в переходе его от сословности  к  бессословности  —  к  созданию буржуазной земельной  собственности.  Дворянское  землевладение  сокращалось вследствие продажи дворянами своих земель  представителям  других  сословий. Если в 1861 г. в руках дворян находилось 87 млн. десятин земли,  а  к  концу 70-х годов — 79 млн., то к началу XX в. — 52 млн. десятин, т. е.  количество земли  уменьшилось  на  41%.  В  связи  с  этим  удельный  вес   дворянского землевладения в составе  всей  частновладельческой  земли  за  пореформенный период сократился с 80% до 50%, а крестьянского возрос с 5% до 20%.

      Однако этот процесс в разные  периоды имел свои особенности.  Сначала,  в 60-е годы, в числе покупателей дворянских  земель  преобладали дворяне же, составляя 52% покупателей. Но уже в 80-х годах их удельный  вес  в  покупках земли снизился до 33 %. За 1861—1904 гг. дворяне продали 81,4  млн.  десятин земли, но за это  же  время  ими  было  куплено  45,5  млн.  десятин.  Таким образом, помимо перехода  дворянской  земли  в  руки  других  сословий, шла мобилизация дворянского землевладения  внутри  этого  сословия:  укреплялись помещичьи латифундии за счет сокращения мелких дворянских  владений.  Однако к концу XIX в. среди  покупщиков  дворянской  земли  стали  уже  преобладать купцы, мещане, но более всего крестьяне. Менялся  и  характер  использования земли, купленной крестьянами. Если раньше она приобреталась  большей  частью обществами и  товариществами,  или  же  в  виде  мелких  покупок  отдельными домохозяевами для восполнения недостаточных наделов  (в  "продовольственных" целях), то впоследствии  стали  преобладать  покупки  уже  крупных  участков земли разбогатевшими крестьянами для предпринимательского  хозяйства.  Среди них вылепилась категория помещиков -  не  дворян  ("чумазых  лендлордов")  — владельцев крупных латифундий.

      Земля все более втягивалась  в торговый оборот. Повысили цены  на землю: за 40 пореформенных лет — в среднем в 5 раз, а в черноземных губерниях  —  в 10 раз. Несмотря на сокращение  дворянского землевладения,  его позиции к началу XX в. оставались еще достаточно прочными. В руках  дворян  оставались наиболее ценные,  высокодоходные  угодья  (леса,  лучшие  пахотные  земли  и сенокосы). Отмечено, также, что дворянское  землевладение  сосредоточивалось в регионах с более высокими ценами на землю и с более  быстрыми  темпами  их роста в  пореформенное  время.  Вследствие  этого,  несмотря  на  сокращение дворянского  землевладения,  ценность  дворянских  земель  к  началу  XX  в. возросла  с  1,25   млрд.    руб.   до   2,5   млрд.,   т.   е.   удвоилась.

    В  частном  землевладении  было  характерно  преобладание   латифундий

(размером  свыше 500 десятин) — их насчитывалось к началу XX в. до 30 тыс. ; в них сосредоточивалось 70 млн. десятин земли (44 млн. у дворян и 36 млн.  у не дворян), и на 1 владельца приходилось в среднем по 2333  десятины.  В  то же время  почти  столько  же  (71  млн.  десятин)  находилось  у  10,5  млн. крестьянских дворов,  и  на  каждый  двор  приходилось  в  среднем  менее  7 десятин, т. е. меньше половины необходимого количества земли для  или  менее сносного ведения хозяйства. Обострение аграрного  вопроса  к  началу  XX  в. явилось  важнейшей  предпосылкой  революции  1905—1907   гг.,   и   передача помещичьих земель крестьянам стала главным ее требованием. 
 

2. Пореформенное помещичье  хозяйство. 

      Пореформенная эпоха характеризуется  постепенным переходом  помещичьего хозяйства от барщинной системы к капиталистической. Кроме того,  необходимы были стартовый капитал и опыт ведения предпринимательского хозяйства, т.  е. то, чем подавляющее большинство  помещиков  не  располагало.  К  тому  же  в первые десятилетия после реформы  1861  г.  крестьянское  хозяйство  еще  не вполне было отделено от помещичьего:  крестьянские  и  помещичьи  угодья  не везде  были  размежеваны.  Малоземелье,  отрезки от  крестьянского   надела наиболее ценных и необходимых для крестьянина угодий принуждали его  идти  в кабалу к прежнему барину. Оставались и  некоторые  черты  "внеэкономического принуждения": принудительные меры к крестьянам при выполнении  установленных законом 1861 г.  повинностей  в  пользу  помещика  и  государства  (круговая порука, телесные наказания, отдача за недоимки в общественные  работы  и  т. п.), сословная неполноправность крестьян, наконец, сохранение до начала  80- х годов их временно обязанного положения.

      В помещичьем хозяйстве в   первые  два  пореформенных  десятилетия  шел процесс перехода от феодальных его  форм  к  капиталистическим.  Выражением такой переходной формы, соединявшей  черты  барщинной  и  капиталистической систем ведения хозяйства, являлась система отработок. Суть  ее  состояла  в обработке помещичьей  земли  окрестными  крестьянами  своим  инвентарем  за взятые у помещика в аренду пахотные  земли  и  другие  угодья.  Как  и  при крепостном праве, крестьянин обрабатывал  поле  помещика  за  то,  что  тот предоставлял ему землю, однако это был уже свободный крестьянин, вступавший в договорные отношения с помещиком, т. е. действовали уже рыночные  условия спроса и предложения. Но помещик, пользуясь  своим  фактически  монопольным положением  земельного  собственника,  мог  диктовать   крестьянину   любые условия, поэтому отработочная система приобретала кабальный характер.

      Отработки — следствие малоземелья  крестьян, ограбленных реформой  1861 г., и давления помещичьих латифундий. Помещикам особенно выгодно было вести хозяйство  посредством  сдачи  в  аренду  под  отработки   "отрезных"   (от крестьянских наделов) земель. "Сначала помещики еще  не  понимали  значения отрезков, — писал наблюдательный А. Н. Энгельгардт, —  теперь  же  значение отрезков все понимают, и каждый покупатель имения и [его]  арендатор,  даже не умеющий по-русски говорить немец, прежде всего смотрит: есть ли отрезки, как  они  расположены  и  насколько  они  затесняют  крестьян".  Поэтому  в пореформенное время наиболее широкое распространение  отработочная  система ведения помещичьего хозяйства получила там,  где  отрезки  от  крестьянских наделов  оказались  наиболее  значительными,   и   крестьянское   хозяйство испытывало сильнейшее давление помещичьих латифундий, а имей в  центральной черноземной полосе России. К тому же крестьянское хозяйство этой  полосы  в силу   ограниченных   возможностей   для   промысловых    занятий    носило преимущественно  земледельческий  характер.  В  нечерноземных  промышленных губерниях  и  на  юге  России  помещики  уже  в  первые  два  пореформенных десятилетий переходили к капиталистической  системе  ведения  хозяйства,  с применением наемного труда и более совершенной агротехники. Наиболее  ярким примером тому служит образцовое предпринимательское хозяйство того же А. Н. Энгельгардта, подробно описаний в его "Письмах из деревни".

      Вот относящиеся к 80-м годам XIX в. данные видного  эконом  статистика Н. Ф.  Анненского  о  распределении  капиталистически,  отработочной  систем хозяйства  (эти  данные  включены  В.  И.  Лениным  в  его  книгу  "Развитие капитализма в России"):

      В 80-е годы XIX в. в целом по  стране капиталистическая система  ведения

помещичьего  хозяйства   уже  преобладала   над   отработочной.   Отработки,

выполняет,  крестьянами   своим   инвентарем   (отработки   первого   вида),

заменялись  отработками,  которые  мог  выполнять  и   неимущий   крестьянин инвентарем  помещика  (отработки  второго  вида).   Пореформенная   эволюция помещичьего хозяйства выражалась в переходе  от  отработок  первого  вида  к отработкам второго вида,  а  затем  —  и  к   применению  капиталистического найма.

      Несмотря   на   общую   тенденцию    замены    отработочной    системы капиталистической, в кризисные  годы  отработочная  система  возрождалась. Исследователи отметили ее живучесть вплоть  до  начала  XX  в. Отработочная система могла существовать при условии, если труд закабаленного  крестьянина обходился  помещику  дешевле,  чем  труд   вольнонаемного работника. Она консервировала  низкий  уровень  агротехники  и  отсталые приемы   ведения хозяйства.  Поэтому  неизбежным  следствием  отработочной  системы  являлась низкая  производительность  труда:  урожайность  в помещичьих   хозяйствах применявших отработочную  систему,  была  ниже,  чем  даже  на  крестьянских надельных землях. Далеко  не  все  помещики  могли перестроить свое   хозяйство  на капиталистических началах.  Многие  из  них  ликвидировали  свое  хозяйство, закладывали  и  перезакладывали  свои  имения   в   кредитных   учреждениях. Количество заложенной помещичьей земли быстро росло. К  1870  г.  помещиками было заложено 2,1 млн. десятин земли, а сумма долга составила 92  млн.  руб. К 1880 г. в залоге было 12,5 млн. десятин дворянских земель, а  долг  дворян кредитным учреждениям составил 448 млн. руб. К 1895 г. дворяне заложили  уже 37,5 млн.  десятин (более половины  находившихся  к тому  времени у них земель), а сумма их  долгов  достигла  1029  млн.  руб.  Огромные  средства, полученные дворянами за счет выкупных платежей с крестьян, продажи и  залога имений, тратились большей частью непроизводительно. Заложенные имения шли  с молотка. Если в 1886 г. за долги было продано 166 дворянских  имений,  то  в 1893 г. - 2237. Разорялось и ликвидировало свое  хозяйство мелкопоместное Дворянство. 

3. Новые тенденции  в развитии сельского  хозяйства. Рост  торгового

земледелия.

      Статистические данные за сорокалетие  после  отмены  крепостного   права

показывают  заметный рост  сельскохозяйственного  производства  в  России.  С середины 60-х до конца 90-х годов XIX в. посевы хлебов и картофеля  возросли в 1,5 раза, а чистые сборы (за вычетом на семена) —  более  чем  в  2  раза. Особенно  значителен  был  рост  посевов  и  сборов  картофеля:  его  посевы возросли в 3,5 раза, а чистые сборы в 5 раз.

      Однако в расчете на одну  душу населения прирост был  столь  значителен.

Если  в начале 60-х годов на 1 душу приходилось 2,21  четверти  (примерно  20 пудов) чистого сбора хлебов, то концу 90-х — 2,81 четверти  (26  пудов),  т. е. на 27% больше. Лишь чистые сборы картофеля возросли  в  расчете  на  одну душу в 3 раза (с 0,27 до 0,87 четверти). Среди  зерновых  удельный  вес  ржи составлял 44%, пшеницы — 14,2%, овса — 23,1%, ячменя — 6,9%, гречиха -  5,1% и прочих яровых — 6,7%.

      Рост  сельскохозяйственного   производства  и  в  пореформенный   период

продолжал носить преимущественно экстенсивный характер, т. е.  происходил  в основном за счет расширения посевных площадей.  При  этом  он  был  особенно значителен в основных хлебопроизводящих регионах — в губерниях  черноземного центра, Среднего Поволжья, Украины и в южной степной полосе.  В  центрально- промышленных  губерниях,   наоборот,   посевы   зерновых   сокращались,   но возрастали посевы картофеля и других  технических  культур.  В   первые  два десятилетия  после  реформы  1861  г.  существенно  сократились  посевы   на помещичьих  полях,  но  в  80—90-е  годы  отмечено   их   возрастание,   что свидетельствовало о  капиталистической  перестройке  помещичьего  хозяйства. Тем  не  менее,  к  концу  XIXв.  три четверти  посевов и сборов   хлебов приходились на крестьянские хозяйства. Однако товарность  помещичьего  хлеба была существенно выше крестьянского.

      Основная черта пореформенного  развития сельского хозяйства  состояла  в том, что оно принимало все  более  торговый,  предпринимательский характер. Содержанием и показателем этого  процесса  являлись:  во-первых  (и  главным образом), превращение земледелия в товарное производство, при  этом  товаром становились не только  продукция  земледелия,  но  и  сама  земля  (основное средство сельскохозяйственного  производства)  и  рабочая  сила;  во-вторых, четкое распределение и углубление наметившейся  еще  в  дореформенную  эпоху хозяйственной   специализации   районов   страны.   Определились    регионы, специализировавшиеся на производстве  товарного зерна, льна, мяса и  молока, сахарной свеклы, винограда и пр. При торговом земледелии  выделялся  главный рыночный продукт в данном регионе, остальные отрасли сельского  хозяйства  в нем подчинялись или приспосабливались к производству этого продукта.

      Важнейшими факторами, обусловливавшими  рост торгов  земледелия,  были:

1)  рост  внутреннего  и   внешнего   рынка; 

2)   увеличение   численности неземледельческого   населения   страны    в    связи     ростом    городов, промышленности,  транспорта  и  торговли;

  3)   интенсивное   строительство железных дорог, связавших земледельческие регионы с промышленными  центрами, морскими и речными портами.

      В свою очередь углубление  специализации  сельскохозяйственных  районов оказывало воздействие на дальнейшее развитие капиталистического  рынка:  оно усиливало  обмен  между  регионами,   предъявляя   спрос   и   на   предметы сельскохозяйственного производства, ибо специализация  на  каком-либо  одном товарном  продукте  вызывала  спрос  на  другие  виды   сельскохозяйственной продукции.

      В  пореформенной  России  определились  следующие   специализированные регионы торгового земледелия: центрально-черноземные,  Поволжье  и  Заволжье превратились в основные центры торгового  зернового  хозяйства;  северные  и центрально-промышленные губернии  стали  районами  торгового  льноводства  и мясо-молочного хозяйства;  для  прибалтийских  и  западных  губерний  России характерно   было   высокоразвитое    животноводство.    Районы    торгового зерноводства,  свекловодства,  табаководства,  виноградарства  возникли   на

Украине, в Бессарабии, в Новороссии, в Степном Предкавказье; вокруг  крупных городов и промышленных центров сложилось промышленное огородничество.

      В 80—90-х годах XIX в. происходит  перемещение главных очагов зернового производства  из  внутренних  губерний   с   помещичьим   землевладением   и крестьянским малоземельем в интенсивно заселяемые южные и восточные  окраины Европейской  России  с  их  слабо  освоенными  черноземными  землями.  Этому особенно  способствовало  проведение  в  указанные  районы  железных  дорог, создавших   благоприятные   условия   для   движения   населения   и   сбыта сельскохозяйственной   продукции.   На   юге   России    возникли    крупные капиталистические экономии, каждая из которых насчитывала тысячи  и  десятки тысяч десятин посевной площади. В этих хозяйствах широко применялся  наемный труд  и   различная   сельскохозяйственная   техника   —   сеялки,   жнейки, сенокосилки, паровые молотилки.