Собственно  исторические предания башкир отражают реальные события общественного значения в народном осмыслении. Они могут быть разделены на две основные тематические группы: предания о борьбе с внешними врагами и предания о борьбе за социальную свободу.

      В некоторых исторических преданиях осуждаются представители башкирской знати. Которые, получив ханские грамоты на право владения землей, поддерживали политику золотоордынских ханов.

      Историчны в своей основе предания о набегах  калмыков, притеснениях татар («Такагашка», «Умбет-батыр»).

      Народная  мудрость отражается в преданиях  о добровольном присоединении Башкирии к Русскому государству.

      К традиционным историческим преданиям  о борьбе с внешним врагом примыкают  устные повествования об Отечественной  войне 1812 года. Патриотический подъём, охвативший народные массы башкир, весьма ярко отразился в преданиях это группы. Эти предания проникнуты возвышенным  героическим пафосом. («Вторая армия», «Кахым-туря», «Башкиры на войне с французами»)

      Много исторических преданий о борьбе башкирского народа  за национальное и социальное освобождение. Добровольное вхождение Башкирии в состав России было глубоко прогрессивным явлением. Но мошенничество, обман, подкуп, насилие были типичными явлениями в деятельности предпринимателей-дельцов, и мотив продажи земли «с бычью шкуру» в своеобразной художественной форме как нельзя лучше передает историческую реальность  («Как боярин купил землю», «Утяган»). В преданиях этого типа довольно ярко показана сложная психологическая ситуация – бедственное положение обманутых башкир, их растерянность, незащищенность.

      Из  традиционных сюжетов о расхищении башкирских земель представляет особенный  интерес предание о гибели жадного  купца, пытавшегося обежать с  восхода до заката солнца как можно  больше пространство земли, чтобы овладеть ею («Продажа земли»).

      Многочисленны предания, повествующие о борьбе башкир против расхищения их земель заводчиками  и помещиками, против колониальной политики царизма. Видное место среди  таких рассказов занимают предания о башкирских восстаниях 17-18 веков. Из-за давности событий многие сюжеты утратили свои конкретные реалии и наполнились легендарными мотивами («Акай-батыр» - предводитель восстания 1735-1740 годов).

      Замечателен цикл преданий у бунте башкир 1755 года против Брагина, прибывшего в юго-восточную Башкирию из Петербурга в качестве начальника горно-изыскательной партии. В художественной форме народные предания донесли до нас бесчинства Брагина на башкирской земле. Многие события, отразившиеся в преданиях, исторически достоверны, подтверждаются письменными источниками.

      Исторически достоверны по своим основным мотивам  предания о Крестьянской войне 1773-1775 годов. Они рассказывают о невыносимом  феодальном и национальном гнете; в  них выражено непоколебимое стремление народа к свободе, его решимость уберечь родную землю от насильственного грабежа («Салават-батыр», «Речь Салавата»). В преданиях есть достоверные исторические сведения об участии народных масс в повстанческом движении по предводительством Салавата Юлаева («Салават и Балтас»). Предания о Крестьянской войне лишены творческого домысла. Он значительно проявляется в изображении богатырских подвигов Салавата, наделенного чертами эпического героя. Предания о крестьянской войне являются важным источником познания прошлого.

      Благородными  социальными мстителями изображаются беглецы-разбойники в таких преданиях-песнях, как «Ишмурза», «Юркэ-Юныс», «Бииш» и многих других. Подобные предания-песни составляют особый цикл. Общим мотивом для большинства их сюжетов являются ограбление богачей и помощь бедноте.

      Многочисленны предания, в которых повествуется о событиях, связанных со старинным  бытовым укладом и обычаями башкир. Характеры героев проявляются здесь  в драматических обстоятельствах, обусловленных феодально-патриорхальными  отношениями («Таштугай»).

      Гуманистическим драматическим пафосом проникнуты легенды предания «Кюнхылу», «Юряк-тау».

      В целом ряде легенд-преданий опоэтизированы образы героических свободолюбивых женщин, подчеркнута их нравственная чистота, верность в любви, решительность  действий, красота не только внешнего, но и внутреннего их облика.

      В преданиях «Узаман-апай», «Ауазбика», «Махуба» повествуется об отважных женщинах, вдохновенно борющихся за своё счастье.

      В предании «Гайша» лирично раскрывается образ несчастной женщины, которая  в молодости оказалась на чужбине, родила и воспитала там детей, но долгие годы тосковала по родине и на закате своей жизни решилась бежать в родной край.

      Среди замечательно ярких легенд-преданий значительную группу представляют повествования  о старинных житейских нравах, обычаях, празднествах башкир («Зульхиза», «Уралбай», «Иньекай и Юлдыкай», «Аласабыр», «Киньябай»).

ИСТОРИЯ БАШКИРСКОГО НАРОДА В ЛЕГЕНДАХ И ПРЕДАНИЯХ

      Вопросы этнической истории башкирского  народа получили впервые многостороннее освещение на состоявшейся в Уфе (1969) научной сессии Отделения истории и Башкирского филиала АН СССР. В решении проблем этногенеза башкир с тех пор достигнуты значительные позитивные результаты, и все же интерес к ним не ослабевает и продолжает привлекать внимание ученых различных гуманитарных специальностей. Существенную роль в решении этих проблем играют фольклорные источники.

      Бытующие  поныне в башкирской народной среде  предания о происхождении народа, отдельных племен и родов, а также  межплеменных взаимосвязях раскрывают некоторые обстоятельства формирования этнической и языковой общности башкир, не известные по письменным источникам. Однако в преданиях отражаются народные представления об истории, а не сама история непосредственно, информационная их функция нераздельно сочетается с эстетической. Этим определяется сложность изучения преданий как материала этнической истории народа. Правда истории переплетается в преданиях с позднейшим фольклорным и нередко книжным вымыслом, и ее вычленение возможно только путем сравнительно-исторического изучения материала. При этом следует учитывать, что такие устные источники выходят далеко за пределы фольклора современной Башкирии. Ведь процесс этногенеза башкирских племен, история их расселения охватывают много веков, начиная с эпохи великого переселения народов, и связаны с обширными территориями Средней Азии и Сибири. Древнейшая этническая история башкир поэтому отразилась не только в их национальном фольклоре, но и в фольклоре других народов.

      Примером  сложного сочетания фантастического и реального, фольклорного и книжного является легенда о древнем племени hэyен, от которого якобы происходят уйгуры, живущие в Китае, Киргизии, Казахстане, и башкиры. В шежере башкирского племени юрматы происхождение его возводится к Яфесу (Яфету) и его сыну Тюрку. Этнограф Р.Г. Кузеев не без основания связывает легендарные мотивы этого шежере с реальным процессом тюркизации юрматынцев (“тюркизированных угров”) в XIII - XV веках. Наряду с преданиями-легендами, в которых ощутимо влияние мусульманских книг, в башкирском фольклорном материале нередко встречаются легенды-мифы о происхождении народа, чуждые религиозности.

      Говоря  о легендах, в которых происхождение  таких родовых династий объясняется  брачным союзом с мифическими  существами, Р.Г. Кузеев усматривает в них лишь отражение смещения или скрещивания отдельных этнических (точнее, иноплеменных и иноверческих) групп в составе башкир^. Разумеется, возможно и такое толкование содержания легенд, но своей архаичной основой они восходят, по-видимому, к более древним истокам родовой общины, когда в ее недрах возникает антагонизм между патриархальной семьей и отдельной личностью. Конфликт разрешается уходом героя от родичей и образованием нового родового подразделения. Новый род со временем подвергается притеснениям со стороны старого рода. В этом отношении представляет интерес предание о том, как “шайтаны” жили на отшибе деревни и им после смерти не отводилось места на общем кладбище.

      К мифическим преданиям о шайтанах примыкают предания о происхождении  башкирского рода кубаляк и племени кумрык, в которых легко уловить отзвуки древних тотемистических воззрений: сами этнонимы указывают на их связь с доисламской родовой мифологией (кубаляк - бабочка; кумрык - коряга, корни, пни). Сопоставление разных версий сюжета о появлении рода кубаляк ведет нас к предположению о том, что эти предания весьма своеобразно преломляют процесс развития мифологических представлений: в одной из них родоначальником выступает летающее чудовище, в другой - мохнатое человекоподобной существо, в третьей - случайно забредший в лесную глушь обыкновенный старик. Такой же определенностью реальных черт, как и образ старика в предании о происхождении рода кубаляк, отличаются образы четырех мальчиков-близнецов, от которых будто бы ведут свой род нынешние инзерские башкиры Архангельского района Башкортостана. В инзерском предании переплетаются реалистические мотивы с мифологическими.

      Следует отметить, что легендарный образ  дерева имеет многочисленные параллели  в легендах о происхождении народов  мира.

      Известно, что еще в недавнем прошлом  каждый башкирский род имел свое дерево, клич, птицу и тамгу. С этим было связано довольно широкое распространение  преданий-легенд о родственных отношениях человека с животным и растительным миром. В них особенно часто рисуются образы волка, журавля, вороны и орла, сохранившихся поныне в качестве этнонимов родовых подразделений. В исследовательской литературе неоднократно приводилась легенда о происхождении башкир от волка, который будто бы указал им путь на Урал. С легендой данного типа связан сюжет о древнем башкирском знамени с изображением волчьей головы. Сюжет относится к событиям V века н.э.

      В преданиях-легендах башкир проявляется  тенденция у определенному обозначению  территории своей прародины: Юго-Восточная  Сибирь, Алтай, Средняя Азия. Довольно обстоятельно повествуют некоторые пожилые рассказчики о проникновении из Центральной Азии в составе тугыз-огузских этнических образований булгаро-башкирских групп в Сибирь и на Урал, об образовании Булгарского государства в бассейне Волги-Камы и о принятии булгарами, а затем и башкирами через арабских миссионеров ислама. В противовес таким устным повествованиям бытуют предания-легенды об автохтонном уральском происхождении башкир, отрицающие связи башкирских племен с монгольскими ордами, вторгшимися на Урал в XII веке. Противоречивость легендарных представлений о происхождении башкир связана с исключительной сложностью давнего процесса их этногенеза. Среди башкирских племен есть такие, которые упоминаются в письменных памятниках с V века и имеют, вероятней всего, местное уральское происхождение, например, бурзяне. Вместе с тем башкиры села Сарт-Лобово Иглинского района, которых называют “бухарцами”, вряд ли сильно отступают от исторической истины, рассказывая, что их предки “пришли из Туркестана во время войны ханов”^.

      Несомненны  исторические корни преданий о том, что башкирские племена разделили  участь покоренных Золотой Ордой  народностей. Таково, например, предание о расправе башкирского батыра Мир-Темира над Чингис-ханом в 1149 году за то, что тот издал указ, противный башкирским обычаям.

      В XIV веке усилилась борьба покоренных татаро-монголами народов за освобождение от ига поработителей. Непосредственное участие в ней приняли башкиры. Героические сказания башкир повествуют о молодом батыре Иркбае , возглавившем успешный поход против монгольских захватчиков. Интересно в этой связи и предание о том, как хан Батый, опасаясь сопротивления башкирских воинов, обошел со своим войском стороной охраняемые ими земли:

      Вместе  с тем эпоха монгольского нашествия заметно повлияла на формирование этнического состава башкир и отразилась в их устно-поэтическом творчестве. Так, например, в дер. Узунларово Архангельского района Башкирии наряду с преданием-легендой о возникновении инзерских селений от четырех мальчиков-близнецов, найденных под корягой, бытует и такое предание, согласно которому девять башкирских селений на горной реке Инзер берут свое начало от девяти сыновей воина хана Батыя, который остался жить здесь.

      Достойны  серьезного внимания этнографов предания-легенды об участии финно-угров в формировании башкирской народности. Записанные в ряде районов Башкирии предания о том, что башкиры “разгромили чудаков”, но сами, подобно “чуди”, стали жить в марах и курганах, “чтобы их не погубили враги” , имеют, по-видимому, отношение к историческому процессу ассимиляции башкирами некоторых финно-угорских племен. В научной литературе обращалось внимание на отражение этнических связей башкир с финно-уграми в предании о возникновении племен Гэйнэ и Тулбуй . Примечательно, что названия башкирских сел Кара-Шиды, Баш-Шиды, Большое и Малое Шиды восходят, как отмечалось проф. Д.Г. Киекбаевым, к племенному названию чуд. Предания о древних башкиро-угорских связях в значительной мере соответствуют данным современной этнографической науки.

      К этногенетическим преданиям примыкают  повествования о взаимоотношениях башкир с другими тюркскими племенами. Такие предания объясняют происхождение  отдельных родовых подразделений (ил, аймак, ара). Особенно популярен  в разных районах Башкирии сюжет о появлении среди башкир казаха или киргиза, потомки которого составили целые роды. В Хайбуллинском районе Башкирии старики рассказывают о казахском юноше Мамбете и его потомках, от которых будто бы берут начало многочисленные фамильные династии и деревни: Мамбетово, Калтаево, Султасово, Танатарово и другие. С предком-киргизом (казахом?) связывают происхождение своего рода и основание деревень (сел) жители Акъяра, Байгускарово, Каръяна того же района. К предку, казаху или киргизу, восходит, согласно преданиям, история деревень Аркаулово, Ахуново, Бадраково, Идельбаево, Ильтаево, Калмакларово, Махмутово, Мечетлино, Мусатово (Масак), Мунаево в Салаватском, Кусимово - в Абзелиловском и ряд аймаков с. Темясово в Баймакском районах. О наличии иноязычных элементов в составе башкир говорят и этнонимические словосочетания “лемезинские и муллакаевские туркмены” в Белорецком, названия деревень Большое и Малое Туркменово в Баймакском районах и т.д.