Гражданская война в США и её влияние на международные отношения

     В период гражданской войны в Соединенных Штатах ни федералисты, ни конфедераты не ставили вопрос об аннексии Кубы.

     Позиция северян частично объяснялась тем, что они продолжали линию тех, кто и до гражданской войны выступал 
против аннексии острова, усматривая в этом опасность усиления рабовладельцев. Ведя войну против рабства, можно было только осложнить свое положение присоединением рабовладельческой страны. Кроме того, общие интересы буржуазии Севера в тот момент прежде всего были направлены на овладение внутренним рынком всей территории Союза.

     Военно-политический фактор определил и позицию Юга. Война отвлекала средства и людей  от всех второстепенных задач. Любые попытки приобретения Кубы, путем захвата или покупки, поставили бы южан и северян перед лицом решительного отпора со стороны Англии и Франции, считавших, что Куба должна оставаться в руках Испании.

     Было  еще одно обстоятельство, полностью  снимавшее не только вопрос об аннексии или покупке Кубы, но и заставлявшее правительства обеих воюющих сторон публично отрекаться от прежних заявлений и планов в этом отношении. Дело заключалось в том, что в начальный период иностранной интервенции в Мексике Испания стала военной союзницей двух сильнейших держав — Англии и Франции. На Кубе с момента подготовки интервенции было сосредоточено большое число испанских войск. Их сила относительно возросла, поскольку США были разделены на два враждующих лагеря. Для обоих лагерей в сравнении с довоенным временем значительно увеличился политический вес Испании. Она могла признать или не признать независимость Конфедерации. Такое признание было бы для конфедератов большой политической победой, а для Севера — большим политическим уроном.

     Какое же наиболее действенное средство было в руках плантаторов и северян, чтобы предотвратить испанское вмешательство в войну между Севером и Югом? Прежде всего отказ от планов захвата Кубы и обещание никогда не посягать на нее. На такой путь и встали правительства Вашингтона и Ричмонда.

     Правительство Испании проявляло симпатию к  недавно наиболее агрессивным сторонникам отторжения у нее Кубы — южанам. План Испании был прост: война ослабляет США, это дает ей возможность упрочить собственное положение на Кубе и развернуть при первой представившейся возможности наступление на отколовшиеся некогда колонии в Западном полушарии с целью их обратного подчинения. Этот план внушал испанскому правительству тем большие надежды, что первая попытка его осуществления оказалась весьма удачной. В марте 1861 г. Испания захватила Доминиканскую республику и вновь сделала ее своей колонией. Испания воспользовалась выгодной международной ситуацией (накануне интервенции в Мексику и вскоре после создания в США Конфедерации), а также слабостью маленькой республики, раздираемой внутренними неурядицами. Для дальнейшего выполнения своего плана Испания могла действовать, только поддерживая конфедератов. Ведь они раскололи Союз и тем ослабили его, а теперь подрывали его силы в гражданской войне и нанесли бы ему сокрушительный удар, одержав победу.

     В силу указанных обстоятельств и зависимости политики Испании от политики Англии и Франции испанское правительство, объявив 17 июня 1861 г. о своем нейтралитете в войне Севера и Юга, всячески поддерживало южан.

     В политике испанского правительства  большая роль должна была принадлежать Кубе, которая как бы замыкает Мексиканский залив. В условиях морской блокады, осуществлявшейся северянами, возможность для южан поддерживать связь с Кубой, а через нее и с остальным миром являлась для них огромным подспорьем.

     Вскоре  после событий в форте Самтер в Гавану вошли первые суда под флагом конфедератов.

     На  Кубе они грузились и выгружались, набирали топливо, воду и съестные припасы, в портах острова спасались от преследования крейсеров северян. Через Кубу шли суда в порты южан. Таким образом, политика испанских властей на Кубе в значительной мере парализовала действенность блокады, которую объявило правительство Линкольна.

     22 октября 1861 г. на Кубу прибыл  Чарльз Хелм в качестве «представителя Южной Конфедерации в испанских, французских и датских владениях» в Америке. Цель его приезда состояла в том, чтобы добиться для себя разрешения быть консулом Конфедерации в столице Кубы, а также вести с генерал-капитаном переговоры о возможности заключения с Испанией оборонительного и наступательного союза.

     Генерал-капитан  Кубы Серрано отказался вести с Хелмом официальные переговоры, сославшись на испанский нейтралитет, но заверил посланца Конфедерации, что суда южан будут по-прежнему допускаться в порты Кубы. Хелму была предоставлена полная свобода действий на острове, он не замедлил воспользоваться ею для агитации в интересах конфедератов.

     Кроме Хелма, направленного в Гавану, правительство  Юга послало делегацию в Мадрид с целью добиться там официального признания Конфедерации и, возможно, — заключения союза.

     Несмотря  на проконфедератские симпатии в  Испании, испанское правительство  отказалось признать правительство  в Ричмонде. Объяснялось это следующим. Война в США еще только начиналась и трудно было предвидеть, кто в  ней победит. Кроме того, Испания ждала, что скажут Англия и Франция. Одна она не решалась пойти на риск почти неизбежной войны с вашингтонским правительством. А Франция и Англия сами не шли на подобный риск. Между ними существовали трения по целому ряду вопросов. Наполеон III, ввязавшись в мексиканскую авантюру, боялся, как бы северяне и мексиканские патриоты после признания Францией Конфедерации не разбили бы совместно его экспедиционный корпус в Мексике. Внутри Франции существовала серьезная оппозиция против втягивания страны в войну с Соединенными Штатами.

     Если  южане в своей политике по отношению  к Испании, добиваясь признания  и благоволения испанских властей  на Кубе, давали обещание не посягать на остров, то такое же обещание давали и северяне, чтобы помешать признанию  Конфедерации Испанией и парализовать связи южан с испанскими властями на Кубе.

     Международная обстановка, сложившаяся в то время, и усилия дипломатии Вашингтона обусловили нейтралитет Испании, далеко не беспристрастный, но обеспечивавший Северу свободу рук в войне с Югом.

     Учитывая  беспокойство испанских сторонников  рабства и кубинских    рабовладельцев,    вашингтонское    правительство  старалось припугнуть Испанию, намекая  на то, что в случае враждебных действий с ее стороны США пойдут на стимулирование аболиционистского движения на Кубе. В то же время правительство Линкольна стремилось предотвратить конфликт с Испанией, обещая не предпринимать никаких шагов, направленных на подрыв института рабства на Кубе.

     Предпринимая  дипломатические шаги, вашингтонское  правительство одновременно готовилось к возможному военному конфликту с Испанией. Однако маневр Испании (с угрозой активизировать действия своего флота в кубинских водах и расширить пределы этой деятельности) носил в значительной мере характер блефа. Если Испания не рискнула начать войну с США до середины 1863 г., то с каждым последующим месяцем она должна была все больше убеждаться в гибельности для нее столкновения с Соединенными Штатами.

     Демократическая общественность всего мира по-прежнему сочувствовала северянам. Наполеон III еще больше связал себе руки мексиканскими делами, взяв на себя авантюристическую задачу навязать мексиканскому народу чужеземного правителя в лице императора Максимилиана. Возможность создания в Мексике зависимого от Франции государства не могла радовать Англию. Ее временное сближение с Францией на базе мексиканских дел ушло в прошлое.

     Таким образом, международное положение не давало повода испанскому правительству надеяться на чью-нибудь поддержку в случае войны с Соединенными Штатами.

     К этому времени увеличилась также  мощь Союза, а военные успехи в гражданской войне значительно укрепили его международный престиж.

     Были  и другие обстоятельства, сдерживавшие испанское правительство. Война  с США ставила Кубу под непосредственную угрозу вторжения, она могла вызвать восстание рабов на острове. И то и другое означало бы фактически потерю богатейшей колонии.

     В войне с Соединенными Штатами  Испания могла потерять очень  многое без надежды приобрести что-нибудь, кроме сомнительного союзника в лице отступавших по всем направлениям конфедератов.

     Не  видя возможности каким-либо образом  поживиться за счет США, испанское правительство  решило все же хоть в какой-то мере выполнить свой план, вызванный к  жизни гражданской войной в Соединенных Штатах. В 1864 г. испанская эскадра захватила перуанские острова Чинча как базу для развития дальнейшей экспансии в Южной Америке. Но силы ее и здесь были значительно меньше ее претензий. Захват перуанских островов послужил прелюдией к войне Испании с Перу, Чили, Боливией и Эквадором (1865—1866 гг.), не прибавившей славы ее оружию и не принесшей ей никаких приобретений. В 1865 г. в результате народного восстания против испанского господства вновь возродилась Доминиканская республика и Испания лишилась недавно приобретенной колонии. Так, в конечном счете безрезультатно закончилась попытка Испании восстановить хоть часть прежней империи в Америке.

     Гражданская война в США явно помешала развитию планов, которые строились до нее американскими экспансионистами в отношении Кубы, но как только перестал действовать военно-политический фактор, определявший в период войны позицию Вашингтона в кубинском вопросе, на сцену вновь выступили экспансионистские интересы американских капиталистов.  
 
 

     ГЛАВА 4. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА США В ПЕРИОД РЕКОНСТРУКЦИИ 

     4.1.ОТНОШЕНИЯ С АНГЛИЕЙ 
 

     Главная особенность внешней политики США  в период Реконструкции заключалась в том, что это был внешнеполитический курс победившей революции. Военный, политический, экономический и морально-психологический разгром рабовладельцев в гражданской войне дал мощный стимул социально-экономическому и общественно-политическому развитию США в послевоенные годы. Это не могло не отразиться и на внешней политике страны, которая не только резко активизировалась, но и приобрела качественно новое содержание. Буржуазия, получившая всю полноту власти, выступила теперь на внешнеполитической арене как выразитель интересов победившей революции. США стремились в первую очередь укрепить позиции на Американском континенте и не дать возможности Англии и другим колониальным державам добиться в этом регионе каких-либо успехов в реализации своего внешнеполитического курса.

     Основным внешнеполитическим противником США оставалась Англия. Негативное воздействие на англо-американские отношения оказывала инерция гражданской войны, когда Великобритания заняла резко антиамериканскую позицию.

     Еще в ходе войны федеральное правительство  в 
полном соответствии с международным правом предъявило Англии претензии за действия «Алабамы» и других каперов Конфедерации, оснащенных и вооруженных в Англии. Правительство Англии отклонило претензии США, что привело к возникновению «дела Алабамы», которое на 
протяжении  ряда  лет   осложняло   американо-английские   отношения.

     Американская  дипломатия использовала действия Англии по оснащению каперов мятежников в качестве прецедента, и 26 июля 1866 г. палата представителей приняла билль, разрешавший на территории США вооружать корабли и готовить военные экспедиции для действий против 
других стран. Антианглийская направленность этого решения была очевидна. За несколько недель до принятия этого законопроекта в США 
резко активизировалось движение ирландских фениев, а вооруженные 
группы американских ирландцев вторглись на территорию Канады.

     Руководители  внешней политики США не только требовали возмещения убытков, причиненных действиями каперов мятежников, но и становились на путь открытого экспансионизма. Причем это было характерно и для консервативных буржуазных кругов и для радикалов. Председатель комиссии по внешней политике сената США лидер радикальных республиканцев Чарлз Самнер считал, что надо немедленно захватить Канаду в счет погашения претензий к Англии по «делу Алабамы»[5]. Член палаты представителей Робинсон шел еще дальше, считая, что в силу «предопределения всемогущего бога» не только Канада, но и Ирландия ввиду «сродства» их населения с населением США должны войти в состав Соединенных Штатов.

     Антиамериканская  политика Англии в годы гражданской  войны в 
США еще раз убедительно показала, сколь опасно в политике создавать 
прецеденты. В связи с начавшейся англо-абиссинской войной в сенат 
в ноябре 1867 г. была внесена резолюция о признании за Абиссинией 
тех же прав, какие Англия признала за мятежниками в годы гражданской войны.

     Англия была лишена морального права возражать против этой американской инициативы. Положение Англии усложнилось после начала в 1870 г. франко-прусской войны. Если бы Англия оказалась втянутой в 
военный конфликт в Европе, США, используя как прецедент антиамериканскую позицию Великобритании в годы гражданской войны, могли бы снаряжать каперы для действий против английского флота. Для английской дипломатии сложилось безвыходное положение, и Лондону 
пришлось дать согласие на предложение США о передаче «дела Алабамы» на рассмотрение международного арбитража. Эта процедура затянулась на несколько лет. Англо-американский спор по «делу Алабамы» 
вышел за рамки отношений между двумя державами. В сентябре 1872 г. 
международный трибунал постановил, что Англия виновна в нарушении 
принципов нейтралитета и обязана уплатить США 15,5 млн. долл. компенсации за действия «Алабамы» и других каперов.