История биржевых кризисов и порядок их преодоления

2 Кризис в Европе 1948-1949 годов. 

Если  фирма, банк или страна не могут (или  не хотят) отдавать свои долги, то обычно возникает рынок долгов. Продавцы со скидкой с номинала продают их, чтобы немедленно получить хоть часть денег, а покупатели приобретают долги и становятся кредиторами в расчете на то, что когда-то они будут погашаться. Согласно установленным британскими властями правилам, страны-кредиторы (точнее, их резиденты), держатели стерлинговых авуаров, были разбиты на несколько групп, для которых действовал разный валютный режим, разная степень замораживания. За пределами Англии возникли рынки этих фунтов, причем размеры скидки с номинала различались в зависимости от того, в какой категории находилась страна, со счета которой продавали фунты. Такое положение стало на несколько лет элементом мировых валютных рынков. Связанные с этой сложной системой валютные операции давали прибыли разного рода посредникам и спекулянтам. Как писал в апреле 1949 года лондонский журнал «Экономист», «эта путаница официальных и свободных курсов представляет собой международную паутину, в которой скрываются и жиреют самые гнусные пауки». Однако, как ни неприятны были для Лондона эти явления в валютной сфере, сами по себе они едва ли привели бы к новому кризису. Важнее было то, что платежный баланс Великобритании и всей стерлинговой зоны оставался дефицитным, резервы долларового пула истощались, поддержание официального валютного курса делалось все более сомнительным. С довоенных времен действовал неизменный курс, составлявший 4,03 доллара за фунт. Между тем цены в Англии выросли значительно больше, чем в США. Это ухудшало конкурентоспособность британского промышленного экспорта на внешних рынках. К тому же в связи с американским экономическим спадом 1948-1949 годов спрос США на сырьевые товары стерлинговой зоны заметно сократился, а долларовые цены этих товаров упали. В результате валютная выручка стерлинговой зоны от продаж пяти важнейших сырьевых товаров (каучук, олово, какао-бобы, шерсть, драгоценные камни) во втором квартале 1949 года оказалась вдвое ниже, чем в среднем за квартал в 1948 году. 
 
Назревание валютного кризиса вызвало обычные в таких условиях явления. Легальный вывоз капитала из Англии и всех стран стерлинговой зоны был запрещен, но резко усилилось бегство капитала под видом обычных торговых операций. Экспортеры задерживали возврат долларовой выручки, оставляя деньги за границей, а импортеры, напротив, торопились оплачивать закупленные товары, завышали размеры платежей и т.п. 
В таких случаях работает своего рода «кризисная спираль»: недоверие к валюте и к устойчивости ее курса подталкивает бегство капиталов, а это бегство в свою очередь усиливает недоверие и подрывает валюту. На известном этапе сопротивление этой спирали становится для страны непосильным. 
 
Критическое значение имеет уровень золотовалютных резервов страны. До Второй мировой войны резервы Великобритании составляли более 4 миллиардов долларов, до начала 1949 года эта величина колебалась на уровне 2-2,5 миллиарда, а к середине сентября 1949 года снизилась до 1340 миллионов. В действительности снижение резервов было более значительным, поскольку покупательная способность, как золота, так и доллара была куда ниже, чем до войны. Как и летом 1947 года, британские министры вели отчаянные переговоры в Вашингтоне, надеясь на финансовую поддержку США. Но американцы, которым послевоенная помощь британскому союзнику уже обошлась к этому времени примерно в 7 миллиардов долларов, вели себя крайне сдержанно. По существу, они подталкивали Англию к девальвации. 

Исход британского кризиса и судьба фунта стерлинга имели важное экономическое значение для многих стран. Стерлинговые авуары были без долларовой оговорки, иначе говоря, их долларовая ценность, снизились бы в случае девальвации. Снижение курса фунта могло повысить конкурентоспособность английских товаров, что задевало, прежде всего, интересы стран Западной Европы. Перед каждой страной вставал вопрос, что делать в случае девальвации фунта с курсом своей собственной валюты. Отказ от девальвации грозил ухудшением внешнеторговых позиций страны; девальвация могла вызвать скачок внутренних цен, усиление инфляции и создать социальные проблемы. Все это порождало лихорадочную обстановку не только в финансовой сфере, но и в большой политике. 
 
18 сентября 1949 года британское правительство объявило о снижении согласованного с МВФ паритета (и соответствующего официального курса) фунта стерлингов с 4,03 до 2,80 доллара, на 30,5% . Журналисты называли эти события валютным землетрясением. Действительно, соотношение доллара и фунта было главным параметром мировой валютной системы, и его значительное изменение имело важные последствия. Уже в первую неделю после девальвации фунта стерлингов упали официальные курсы 27-ми валют, а через два месяца число обесцененных валют составило 85. Финансовая история не знала столь массового одновременного изменения валютных курсов. Валюты практически всех стран стерлинговой зоны были девальвированы. К ним присоединились многие страны Западной Европы, Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии. На страны, понизившие курсы своих валют, приходилось около 70% мировой торговли. Само собой, разумеется, остался неизменным золотой паритет американского доллара, а близкие к США страны долларовой зоны (страны Латинской Америки, Филиппины) сохранили прежние курсы валют к доллару. 

Существование МВФ наложило отпечаток и на «технику»  девальвации. В 14 странах девальвация была проведена путем снижения официального, согласованного с Фондом, золотого и долларового паритета. Восемь стран - участниц Фонда, не имевших зафиксированных паритетов, понизили официальные курсы своих валют. Еще 13 стран не являлись членами МВФ и, как правило, применяли разные системы множественности валютных курсов (различные курсы для продажи и покупки иностранной валюты в зависимости от цели и характера операции). Для многих стран неожиданностью оказался значительный масштаб девальвации фунта; считалось, что процент снижения паритета будет не больше 20-25%, а 30 с лишним процентов девальвации поставили их перед трудным выбором. Члены стерлинговой зоны и некоторые другие страны произвели девальвацию в той же степени, что и Великобритания, и потому сохранили неизменные соотношения валют с фунтом стерлингов. Но Канада, Франция, ФРГ, Бельгия и еще несколько стран понизили долларовые паритеты или курсы в меньшей мере, что означало повышение по отношению к фунту. Это была компромиссная тактика: понизив курсы, они рассчитывали не проиграть в конкурентной борьбе, но, умерив размеры снижения, надеялись минимизировать инфляционные последствия. 
 

3 Финансовый кризис во Франции 1957-1958 годов. 

Важнейшим фактором финансового кризиса была военно-политическая ситуация — проигранные колониальные войны в Индокитае и Северной Африке, унизительное поражение в «мини-войне» с Египтом. Психологически тягостное ослабление позиций в западном блоке в пользу Вашингтона и Бонна. Оказалось, что Франции не под силу поддерживать мощь великой державы, центра обширной колониальной империи. Никто не хотел приносить жертвы, потуже затягивать пояса ради того, чтобы Вьетнам и Алжир оставались в империи. Компартия проводила мощные забастовки, которые волнами прокатывались по французской экономике. В октябре 1957 года, когда решалась судьба последней более или менее реалистичной программы экономической стабилизации, Париж жил без электричества, не ходили поезда и метро, бездействовали предприятия. В то же время на правом фланге усиливался великодержавный шовинизм и экстремизм. 
 
Как обычно, в этой ситуации разброда и неуверенности усилились такие процессы, как уклонение от налогов, коррупция, бегство капиталов за границу, уход сбережений в золото и иностранную валюту. Парадокс заключался в том, что экономика Франции, прошедшая этап послевоенного восстановления, в 1950-х годах развивалась в целом неплохо. Основные показатели были не хуже, чем в других главных странах Западной Европы. К примеру, личное потребление товаров и услуг, которое можно считать критерием уровня жизни населения, за 1952-1957 годы выросло на 29% при среднем показателе для всей Западной Европы 25%. Это был несомненный экономический подъем. Однако в 1957-1958 годах подъем приобрел черты инфляционного бума, наблюдалось явление, которое принято называть «перегревом экономики».

 
Для того чтобы избежать грядущих последствий  необходимо было понизить темпы этого  «перегрева», в экономической политике это означало: сокращение бюджета, ограничение  кредита, сдерживание инвестиционного и потребительского спроса. Но это могло сделать только сильное и решительное правительство, пользующееся поддержкой парламента и доверием населения. Между тем реальность была совсем иной. Ресурсы любой страны всегда ограничены. Если увеличиваются военные расходы, то приходится ограничивать потребление или гражданские капиталовложения. Если разбухают как военные расходы, так и инвестиции, то иного источника, кроме урезки потребления, быть не может. 
 
Попытка одновременно увеличивать затраты ресурсов во всех этих областях ведет к инфляции и кризису, что и произошло во Франции. В 1949 году военные расходы бюджета в неизменных ценах выросли и продолжали увеличиваться в следующие годы. В 1957 году дефицит бюджета перевалил за 1 триллион франков. К тому же он все более покрывался кредитами Банка Франции правительству, т.е., в сущности, эмиссией денег. Поскольку действовала общегосударственная система индексации заработной платы в соответствии с ростом стоимости жизни. В полной мере давала о себе знать спираль цен и доходов: повышение цен почти немедленно вызывало рост заработной платы, а оно в свою очередь толкало вверх цены. Во втором полугодии 1957 года, темп роста стоимости жизни составил 14% за год, в первом полугодии 1958 года — 16%. Для относительно благополучной западной страны это слишком много. 
 
Один французский историк так описывает состояние экономики в 1957—1958 годах: «Развивается инфляция спроса, порождаемая увеличением денежной массы, военными заказами, ростом покупательной способности и расширением экспорта под воздействием экономического подъема в странах Запада. Ее дополняет инфляция издержек. Цены на продовольствие растут по причине плохого урожая; закрытие Суэцкого канала и арабское нефтяное эмбарго удорожают энергию. Недостаток рабочей силы в связи с мобилизацией для войны в Алжире и "бумом конъюнктуры" побуждает фирмы соглашаться на повышение заработной платы; инфляция и забастовки в 1957 году усиливают это давление». 
 
Требуется пояснить, что экономисты различают два типа инфляции. Инфляция спроса порождается эмиссией денег (слишком много денег гоняется за слишком малой массой товаров). Инфляция издержек – проистекает из роста затрат на рабочую силу, сырье и другие компоненты. Производители товаров, в издержки которых входит импортная составляющая, тоже повысили свои цены. Конкуренция заставила (или, скорее, позволила) действовать таким же образом продавцам внутренних товаров и услуг. Психология играла при этом огромную роль, пережив десяток инфляционных лет, люди исходят из крайне высокой вероятности новой вспышки инфляции и поступают соответственно. 
 
Инфляция при стабильном курсе франка сделала импорт товаров во Францию очень выгодным. Кроме того, происходила «беготня капиталов» под видом внешней торговли. Иностранцы, ввозившие во Францию твердую валюту, стремились обменять ее на франки не по официальному курсу, а на свободном рынке; эта валюта либо оседала во Франции, либо использовалась для контрабандного ввоза золота. Хранить часть сбережений в золоте – старая традиция. По оценкам экспертов, в 1958 году частные накопления золота и валюты во Франции примерно в 10 раз превышали официальные централизованные резервы. Результатом стала дефицитность платежного баланса: экономика как бы стремилась восполнить недостаток внутренних ресурсов, черпая их извне. Сложилась обстановка не только финансового, но и валютного кризиса. 
К концу 1957 года официальные резервы составляли всего лишь 775 миллионов долларов против 2076 миллионов в конце 1955 года. Столь резкое падение произошло несмотря на то, что Франция в эти годы продолжала получать некоторую финансовую помощь от США, кредиты от МВФ и от Европейского платежного союза. 
 
В последних правительствах Четвертой республики центральной фигурой был Ф. Гайяр, сначала министр экономики и финансов, а с октября 1957 года по апрель 1958 года — премьер-министр. Набор стабилизационных мер, которые попытался провести Гайяр, не отличается особой оригинальностью, но они могли бы улучшить положение, если не война в Алжире. Урезав расходы и подняв налоги, Гайяр обеспечил в 1958 году резкое уменьшение бюджетного дефицита. Были приняты меры, ограничившие возможность расширять кредит и стимулировать инфляционный спрос. Правительство усилило прямые ограничения импорта. Импортеры были теперь обязаны депонировать в банках 50% стоимости закупленных товаров независимо от срока оплаты. 
Чтобы избежать обвала национальной валюты, Гайяр провел осторожную девальвацию, понизив курс франка к доллару на 17% для всех операций, кроме импорта жизненно необходимого сырья вроде нефти. Наконец он добился в начале 1958 года пакета международной финансовой помощи от МВФ и правительств США и ФРГ. Никто не сомневался, что кредиторы пошли на это, опасаясь прихода к власти крайне левого правительства. 
Однако события развернулись совсем иначе. В апреле 1958 года Национальное собрание, раздираемое партийными распрями, отправило правительство Гайяра в отставку, что означало наступление очередного правительственного кризиса. Пока парижские политики занимались своими интригами, враги республики выступили открыто. 13 мая в Алжире начался мятеж, объединивший сторонников де Голля, крайне правых экстремистов и недовольных правительством военных. Обстановка накалялась с каждым днем. Теперь Франция стояла на грани гражданской войны. 
 
Настал час Шарля де Голля. Человек, сумевший привести униженную страну к полноправному участию в победе 1945 года, он воспринимался французами как единственный деятель, способный спасти страну от хаоса. В конце мая 1958 года де Голль стал премьер-министром, а затем и первым президентом Пятой республики с почти императорскими полномочиями Однако основы демократии уцелели. Де Голль правильно оценил коренные причины кризиса и вскоре начал выводить страну из алжирской войны. За это он едва не поплатился жизнью, став объектом нескольких покушений националистов. Отчасти правительство де Голля могло воспользоваться первыми результатами стабилизационных мер Гайяра. Но решающим фактором улучшения было восстановление доверия. Доверия народа к правительству, банкам, деньгам. Безусловный приоритет был отдан преодолению инфляции. Правительство провело еще одну девальвацию франка, отказалось от жестких ограничительных мер во внешней торговле и стало готовить введение конвертируемости франка. 
 
С 1 января 1960 года был введен новый франк, приравненный к 100 старым обесцененным франкам. Эта деноминация рассматривалась как символ возрождения прочной французской валюты и ее международного престижа. 
 

4 "Первый  мировой энергетический  кризис 1973-74 годов. 

В 1973 году произошел первый и самый сильный  энергетический кризис, который начался с подачи стран - членов ОПЕК, снизивших объемы добычи нефти. Экономический кризис, начавшийся в США в конце 1973 года по широте охвата стран, продолжительности, глубине и разрушительной силе значительно превзошел мировой экономический кризис 1957-1958 годов и по ряду характеристик приблизился к кризису 1929-1933 годов. Кроме того, более 10 млн. человек были переведены на неполную рабочую неделю или временно уволены с предприятий. Повсеместно произошло падение реальных доходов населения. Вместе с тем, Нефтяной кризис 1973 года способствовал усилению экспорта нефти на Запад из Советского Союза и положил начало зависимости СССР, а затем и России, от «нефтяной трубы» и нефтедолларов. 
 
4.1 Причины начала энергетического кризиса

После второй мировой войны зависимость развитых государств от ввоза нефти из стран «третьего мира», доля которых в разведанных запасах нефти всего капиталистического мира составляла 90%, быстро росла. Жидкое топливо превратилось в главный источник энергии в связи с рядом технологических преимуществ его перед каменным углем, а также политикой Международного нефтяного картеля, который посредством низких цен на нефть повлиял на вытеснение угля из баланса энергопотребления и не стимулировал его разведку в развитых странах. В 50—60-е годы появилось серьезное противоречие между балансом запасов и потреблением первичных энергоресурсов в мире. Резко увеличился импорт дешевых энергоресурсов, прежде всего нефти из развивающихся государств, и замедлился, а в ряде случаев прекратился рост производства собственных энергоресурсов. 
 
До начала 70-х годов в нефтяной промышленности мира продолжал господствовать Международный нефтяной картель, в котором доминирующие позиции заняли нефтяные монополии США. В 1972 на долю картеля приходилось около 50% добычи нефти всех капиталистических стран; он контролировал 85—90% экспорта нефти из развивающихся стран. Свои огромные прибыли картель получал за счет разницы между монопольно низкими закупочными ценами на нефть у развивающихся стран-экспортеров, и сравнительно высокими ценами на нефтепродукты в странах-импортерах. 
 
Встав на путь самостоятельного развития, нефтедобывающие страны в упорной борьбе начали ограничивать масштабы деятельности иностранного капитала путем повышения налогов на концессионные компании, приобретения доли участия в их капитале, создания государственного сектора в нефтяной промышленности, национализации иностранных концессий. Для защиты своих национальных интересов и проведения согласованной политики эти страны создали в 1960 году Организацию стран-экспортеров нефти (ОПЕК). К началу 70-х годов ОПЕК выросла в силу, противостоящую нефтяному картелю. 
Откровенно говоря, проблема сырья всегда была навязчивой идеей, прежде всего с точки зрения контроля над доступом к ресурсам или с точки зрения распределения прибылей. Детонатором энергетического кризиса послужила четвертая арабо-израильская война. 13 октября 1973 года министры нефти арабских стран собрались в Кувейте. Шел седьмой день войны. На Синае и Голанских высотах горели танки и гибли люди. Перед министрами стоял вопрос не только о поддержке арабских армий на поле боя, но и о применении «нефтяного оружия». Всякое сомнение в серьезности намерений арабских стран рассеялось, когда они решили каждый месяц сокращать добычу нефти на 5 процентов до тех пор, пока израильские войска не будут полностью выведены с захваченных территорий. На практике же Саудовская Аравия и Кувейт сразу уменьшили добычу нефти более чем на 10 процентов. 
 
20—22 октября арабские страны одна за другой объявили о прекращении поставок нефти Соединенным Штатам, снабжавшим Израиль оружием, а вскоре и Голландии, которая заняла произраильскую позицию. Добыча жидкого горючего в арабских странах уменьшилась почти на одну треть. Они ввели эмбарго также на поставки сырья тем перерабатывающим заводам, которые обычно экспортируют нефтепродукты в США или продают их американскому военно-морскому флоту. Чтобы не поссориться с арабами, Западная Европа практически прекратила вывоз нефтепродуктов в США, в том числе и тех, которые вырабатываются не из арабского сырья. 
 
Параллельно с конференцией арабских стран в Кувейте встретились представители стран Персидского залива экспортирующих нефть, включая Иран. Они договорились поднять справочную цену на нефть почти на 70 процентов, а в декабре удвоили и новую цену. В течение следующего года цена на нефть поднялась с $3 до $12 за баррель. Результатом экономического нажима ОПЕК стала декларация стран общего рынка, поддержавшая позицию арабов. Кроме того, почти все государства Африки разорвали дипломатические отношения с Израилем. Создавшееся политическое положение усилило зависимость Израиля от США и вскрыло истинные масштабы зависимости развитых стран от цен на нефть. 
 
4.2 Реалии энергетического кризиса

Миру  все же пришлось столкнуться с  холодной реальностью обстановки, когда не хватало сырья, дающего тепло. Холод в домах, парализация части промышленности и автотранспорта, рост цен, введение карточек на нефтепродукты были проявлениями энергетического голода зимой 1973-74 года. В разгар кризиса президенты, премьер-министры и министры экономики Запада посвящали энергетическим проблемам пространные заявления и интервью. Создавались «штабы по преодолению кризиса», собирались совещания экспертов на национальном и международном уровнях. «Мрачные перспективы», «Нас ожидает век тьмы», «Энергетическая война» — под такими заголовками газеты в Западной Европе и Японии едва ли не ежедневно сообщали о новых мерах по экономии топлива. 
 
Пределы развитию возникали теперь не из-за избытка, а из-за недостатка ресурсов. Мечтания прошлого не выдержали жестокого столкновения с реальными политическими и экономическими проблемами, не оставившими в стороне ни одну страну мира. После энергетического кризиса 1973 года все изменилось. И хотя негативные последствия структурных сдвигов еще не ощущались в полной мере, в 1973 году даже простым людям пришлось почувствовать наступление новой эпохи. 
 
В США ограничили снабжение жидким топливом учреждения, жилые дома и школы. Объявили о планах нормирования нефтепродуктов и повышения на них налогов. Впервые после второй мировой войны ввели жесткое нормирование мазута. Конгресс США предоставил президенту чрезвычайные полномочия в связи с энергетическим кризисом. Всем отраслям было запрещено переходить с угля на нефть, авиакомпании сократили количество рейсов, были ограничены часы работы школ, учреждений и магазинов. К населению обратились с призывом уменьшить температуру в жилых домах, чтобы экономить энергию. Американцы увеличили добычу нефти из континентального шельфа. В США говорили о «нефтяном вызове», приравнивая его к самым трудным проблемам, с которыми когда-либо сталкивалась страна. 
 
Американская промышленность всегда необыкновенно транжирила энергию, которая была слишком дешевой, чтобы о ней нужно было беспокоиться. Благодаря дешевизне нефти стоимость энергии, покупаемой обрабатывающей промышленностью США, возросла в текущих ценах с 1958 по 1970 год только на 5 процентов. Между тем все остальные издержки быстро увеличивались. Таким образом, всюду промышленники получали мощный стимул заменять дорогостоящий труд дешевой энергией. В самом тяжелом положении оказались более энергоемкие отрасли. Им быстрее всего предстояло поднять цены на свою продукцию. Первым же результатом подорожания энергии стало снижение реальной заработной платы рабочих. 
Прекращение поставок нефти заставило Голландию запретить все поездки на частных автомобилях по воскресеньям. Вид на автострадах Западной Германии и Голландии в воскресные дни, напоминал представление о мире после ядерной войны. Премьер-министр одной из европейских стран демонстративно ездил на велосипеде. Спрос на велосипеды в Италии породил черный рынок этого почти забытого в Европе средства передвижения. Хозяева дорогих гостиниц в Париже, не лишенные чувства юмора, объявили: «Клиентам, прибывающим на лошадях, овес и сено предоставляются бесплатно». Французская автомобильная промышленность была вынуждена на несколько дней остановить производство. Правительству пришлось сократить количество рейсов на авиалиниях, урезать время телепередач, ограничить скорость на дорогах. 
 
Британские шахтеры объявили, что они не намерены работать сверхурочно без соответствующего вознаграждения. Почти одновременно начал забастовку профсоюз железнодорожников, добиваясь повышения заработной платы. Сталеплавильная и химическая промышленность сократили производство. Кабинет консерваторов пошел на такую беспрецедентную меру, как введение трехдневной рабочей недели, только для того, чтобы отвергнуть требования горняков об оплате сверхурочных. Английские авиакомпании уменьшили количество рейсов через Атлантику. В Лондоне погас свет многих реклам. По распоряжению правительства поставки бензина и другого топлива потребителям сократились. «Японское чудо осталось позади»,— горько констатировал встревоженный президент одной из самых влиятельных японских фирм. 
 
За период кризиса в США промышленное производство сократилось на 13%, в Японии на 20%, в ФРГ на 22%, в Великобритании на 10%, во Франции на 13%, в Италии на 14%. Курсы акций только за год - с декабря 1973 по декабрь 1974 - упали в США на 33%, в Японии на 17%, в ФРГ на 10%, в Великобритании на 56%, во Франции на 33%, в Италии на 28%. Число банкротств в 1974 году по сравнению с 1973 годом выросло в США на 6%, в Японии на 42%, в ФРГ на 40%, в Великобритании на 47%, во Франции на 27%.