Проблемы измерения и динамика уровня бедности

 

С 1919 года наряду с местным  прожиточным минимумом начал  разрабатываться единый для всей страны минимальный стандарт потребления  на одного городского взрослого работника. Прекращенные после 1927 года, эти расчеты  вновь возобновились с 1956 года. На их основании был определен размер необходимых средств для обеспечения минимума материальных и социальных потребностей одинокого рабочего и рабочей семьи. В 1988 году был разработан минимальный потребительский бюджет применительно к различным группам населения и регионам страны.

 

Однако в 1992 году в методику расчета прожиточного минимума были внесены столь существенные коррективы, что из минимально необходимого потребительского набора были исключены даже расходы  на одежду, обувь, не говоря уж о предметах  хозяйственно-бытового назначения и  услугах, удовлетворяющих насущные потребности человека, а продовольственная  корзина была ограничена продуктами, необходимыми для выживания в  течение ограниченного периода  времени.

 

В основе расчета прожиточного минимума, согласно действующей методике, - минимальная продовольственная  корзина, стоимость которой составляет 68% всего социального набора «для бедных». По сравнению с 1989 годом, минимальная  продовольственная корзина 1992 года не только уменьшилась в размерах, но и существенно изменилась по составу  и структуре. В ней стало меньше мяса, молочных продуктов, яиц, овощей и бахчевых, фруктов, исчезли рыба и рыбопродукты, которые входили  в продовольственные наборы прожиточного минимума не только в 1989 году, но даже в 1919 году. В результате в минимальном  рационе произошел резкий сдвиг  к хлебно-картофельной диете.

 

Энергетическая емкость  продовольственного набора из 19 продуктов  на две трети обеспечивается за счет потребления хлебных продуктов, картофеля, сахара. На хлеб и хлебопродукты  к началу 1997 года приходилось 24% стоимости  минимальной продовольственной  корзины - больше, чем на мясо (22%) или  молочные продукты (23%).

 

Но стоимость даже этого, столь ограниченного по объему и  структуре набора продуктов составила  на начало 1997 года в среднем по России около 30% среднедушевого дохода. Если же сравнить стоимость минимально необходимого для выживания пайка с минимальными размерами оплаты труда, то и такой паек нужно зарабатывать втроем.

 

Если из стоимости минимального социального набора вычесть затраты  на продуктовый набор, то остается около 120 тыс. рублей (первый квартал 1997 года), которых явно недостаточно даже для  оплаты услуг первой необходимости - коммунальных, транспортных, по ремонту  обуви, бытовых приборов и т.д.

 

Рассчитанная на применение в чрезвычайной ситуации не более  чем в течение года, эта методика используется пять лет и продолжает служить официальным основанием для недооценки уровня бедности в  стране.

 

В силу искаженной, согласно официально принятой методике, структуры  минимально необходимого потребительского набора в нем фактически отсутствуют  непродовольственные товары и услуги, рост цен на которые существенно  опережает увеличение общего индекса  потребительских цен. В результате рост стоимости минимального потребительского набора, 68% которой приходится на продукты питания первой необходимости, был  гораздо более медленным в  сравнении с общим ростом потребительских  цен, что также способствовало занижению  реальной величины прожиточного минимума в текущих ценах.

 

В 1996 году, например, темп прироста цен и тарифов на платные услуги населению (48,4 %) почти втрое превысил темп прироста цен на продовольственные (17,7%) и непродовольственные (17,8%) товары.

 

Структурные особенности  динамики индекса потребительских  цен не могли не сказаться на отставании роста средней стоимости набора из 19 основных продуктов питания (основы потребительской корзины «для бедных»), который составил в 1996 году 10,4% от общего увеличения потребительских цен (на 21,8%). Это привело к еще большему отдалению текущей стоимости минимального потребительского набора от реально необходимой величины расходов на удовлетворение насущных потребностей человека.

 

Несмотря на то что в  мировой, впрочем, как и в российской дореформенной практике прожиточный минимум рассчитывается не только с учетом пола и возраста человека, но и для семей различного состава и типа, методика 1992 года предусматривает расчет только на индивидуальной основе.

 

Величина прожиточного минимума российской семьи исчисляется путем  простого арифметического сложения минимально необходимых затрат для  каждого члена семьи. При адекватной структуре минимального потребительского набора эта методика завышала бы черту  бедности для семьи. Но, поскольку  состав такого набора практически не включает предметов общего пользования, этого не происходит.

 

Таким образом, «временная»  методика расчета прожиточного минимума, используемая в течение более 6 лет, привела к искажению экономического и социального смысла самого понятия  минимально необходимого потребительского набора, нарушив его структуру  и фактически исключив основные непродовольственные предметы потребления и услуги первой необходимости. Даже по новой методике, разработанной Центром уровня жизни, но еще не утвержденной, прогнозируемый минимум составлял в сентябре прошлого года около одного доллара в день, а по действующей методике - 85 центов. Недооценка официальными органами действительных масштабов бедности затрудняет выявление ее причин, без чего невозможна разработка целенаправленных эффективных мер по ее ограничению.

 

 

4. Динамика бедности в  России переходного периода и  возможные направления ее ограничения

 

Демократические преобразования, осуществляемые в России, открывают  новые перспективы для повышения  благосостояния населения, но на первоначальном этапе сопровождаются резко возросшим  риском оказаться за чертой бедности и на ее грани. Бедность в условиях переходного периода в России приобрела характер массового явления. Однако было бы исторически неверно  полностью относить ее распространение  к издержкам проводимых преобразований.

Рост уровня бедности в 90-е  годы был предопределен уравнительным  административным распределением и  перераспределением благ и услуг  при низком уровне их развития еще  в дореформенный период. Несмотря на то что явление бедности в условиях командно-административной экономики отрицалось, фактически оно существовало в виде «малообеспеченности».

 

В 1975 году при введении пособий  на детей в малообеспеченных семьях был впервые установлен официальный  порог малообеспеченности в размере 50 рублей в месяц на одного члена семьи. Исходя из этого критерия, доля семей рабочих и служащих за чертой «малообеспеченности» составила 16%. В 1985 году, когда порогом «малообеспеченности» был признан доход, равный 75 рублям в месяц, этот показатель остался примерно на том же уровне.

 

В условиях переходного периода  долговременные факторы распространения  бедности, связанные с замедлением  экономического роста, низким административно  регулируемым жизненным стандартом, сложившимся в дореформенный  период, дополнились резким падением реальных доходов и нестабильностью  их получения, падением покупательной  способности, в том числе по товарам  и услугам первой необходимости, безработицей и вынужденными неоплаченными  отпусками, хроническими задержками выплат заработной платы, пенсий, пособий, что  привело к беспрецедентному росту бедности.

 

В 1992 году за официальной  чертой бедности, установленной Министерством  труда, т.е. фактически - абсолютной, насчитывалось  свыше 50 млн. человек. В 1993 - 1994 гг. наметилась тенденция к некоторому сокращению числа россиян с доходами ниже установленного минимума, но в 1995 году оно вновь возросло - до 45 млн. человек. В 1996 - 1997 годах численность россиян за чертой бедности сокращалась уже с меньшими колебаниями, но оставалась на высоком уровне. Во втором полугодии 1997 года насчитывалось около 30 млн. россиян за официальной чертой бедности, а в сентябре 1998 г. - 44 млн.

 

 

Динамика численности  и доли населения России

с денежными доходами ниже прожиточного минимума

 

  

Численность, млн. человек

 

В % от общей

 

численности населения

 

1991 г.

 

6,1

 

4,1

 

1992 г.

 

50,2

 

33,7

 

1993 г.

 

46,9

 

31,4

 

1994 г.

 

33,3

 

22,4

 

1995 г.

 

36,6

 

24,7

 

1996 г.

 

31,9

 

22,0

 

1997 г.

 

29,0

 

18,8

 

1998 г. (сент.)

 

44,0

 

28,5

 

Уровень бедности в России в период 1992 - 1998 гг. претерпевал существенные колебания: от 21% в IV квартале 1994 года и  в I квартале 1997 года до 35% в I квартале 1993 года. Исходя из действующей в этот период методики в 1991 году уровень бедности в России составлял всего 4%.

По мере сокращения или  смягчения действия конъюнктурных  факторов начала переходного периода (резкое падение реальных доходов, скачкообразная дифференциация доходов) уровень бедности в 1996-1997 гг. снижался. Однако финансовый кризис 1998 г., сохранение и даже углубление разрыва между ценой труда  и его стоимостью, отсутствие реальных социальных гарантий при росте безработицы, вынужденных неоплаченных отпусков, задержек выплат заработной платы привело к резкому ухудшению уровня жизни подавляющей части населения. Кроме того, сохраняется значительная доля населения с доходами, приближающимися к официальному прожиточному минимуму.

 

По новой методике, разработанной  Центром уровня жизни, за порогом  нищеты в сентябре 1998 г. насчитывалось 79 млн. россиян. Но и эта усовершенствованная  методика расчета прожиточного минимума занижает стоимость минимально необходимой  потребительской корзины, по крайней  мере на 50%.

 

Субъективная оценка бедности обычно выше. Даже в начале 1997 года, когда, по официальным заявлениям, численность  россиян за чертой бедности сократилась  на 10 млн. человек, Всероссийский центр  изучения общественного мнения провел очередной опрос жителей страны. 54% опрошенных оценили свое положение  как «очень плохое и плохое». В  конце 1998 г. таким образом оценивали свое положение свыше 70% опрошенных, в то время как в 1996 г. - 51% опрошенных, а в 1995 году - 48%. При этом, согласно данным социологических опросов, около 70% опрошенных считают, что они не имеют возможности повысить свой жизненный уровень.

 

Особенностью распространения  бедности в условиях переходного  периода является резкое изменение  ее структуры. За чертой бедности оказалось  не только возросшее число традиционно  уязвимых категорий населения (пенсионеры, инвалиды, многодетные и неполные семьи), но и «новые бедные» - безработные, малооплачиваемые работники и их иждивенцы, беженцы, вынужденные переселенцы, лица без определенного места  жительства. В последние годы появились и «новейшие бедные», в том числе те, кого затронули массовые задержки выплаты заработной платы, социальных пособий, пенсий; те, кто уже успел потерпеть неудачу в сфере предпринимательства, самозанятости, операций с собственностью и не имеет устойчивого текущего дохода выше установленного минимума; трудоспособные граждане, ставшие неконкурентоспособными в результате изменившихся требований и структуры спроса на рынке труда; пострадавшие в результате более рискованных форм и видов занятости в неофициальном секторе экономики.

 

Кроме того, возросло число  лиц без определенного места  жительства, доход которых, как правило, если он имеется, не превышает черты  бедности.

 

 

Динамика соотношения  заработной платы и пенсии

на душу населения к  прожиточному минимуму в РФ, %

 

 

 

Начисленная среднемесячная заработная плата, включая выплаты  социального характера, к прожиточному минимуму трудоспособного населения

 

Средний размер назначенной  месячной пенсии к прожиточному минимуму пенсионера

 

1990 г.

 

439

 

237

 

1991 г.

 

317

 

170

 

1992 г.

 

281

 

116

 

1993 г.

 

254

 

137

 

1994 г.

 

226

 

124

 

1995 г.

 

163

 

99

 

1996 г.

 

213

 

116

 

1997 г.,I квартал

 

184

 

113

 

1999 г.

- январь

 

195

 

72

 

В отличие от стран Запада, а также от России дореформенного периода, основной контингент российской бедноты переходного периода - трудоспособные граждане, в том числе работающие. До августа 1998 г. из 65,5 млн. человек, занятых  в российской экономике, 17 млн. работников имели доходы ниже прожиточного минимума, т.е. почти каждый четвертый работающий россиянин не мог обеспечить прожиточный  минимум себе, не говоря уж об иждивенцах. К 1999 г. отношение среднемесячной заработной платы к прожиточному минимуму возросло, но - за счет фактического замораживания  стоимости потребительского набора.

В США примерно 5 - 6% работающих (в течение более шести месяцев  в году) получают заработную плату  ниже черты бедности. При занятости  в течение 50 недель в году минимальная  заработная плата, установленная в  США, обеспечивает около 140% прожиточного минимума. В России минимальная заработная плата соответствует менее 20% даже официального прожиточного минимума, установленного Министерством труда.

 

Еще более негативные последствия  для сохранения качества рабочей  силы и даже для ее воспроизводства  имеет динамика соотношения средней  заработной платы и прожиточного минимума.

 

Отечественная модель переходной экономики не только зафиксировала, но и воспроизводит резкую диспропорцию между ценой труда и уровнем  цен на другие виды ресурсов. Если в 1990 г. работник, получающий среднюю  заработную плату (включая выплаты  социального характера), был в  состоянии обеспечить на уровне чуть выше прожиточного минимума себя и  еще трех иждивенцев, то в начале 1997 года он не мог обеспечить даже одного иждивенца на уровне бедности.

 

Особую тревогу вызывает тот факт, что в рассматриваемый  период сформировались хронические  очаги бедности как на отраслевом, профессиональном уровне, так и на региональном. В 1996 г. в легкой промышленности, сельском хозяйстве, сфере культуры и искусства 60 - 70 % работающих получали заработную плату на уровне или ниже прожиточного минимума. В здравоохранении, в сфере образования зарплату в таких размерах получали около половины занятых.