Проблемы измерения и динамика уровня бедности

 

В долгосрочной перспективе  на экономическую безопасность граждан  все большее воздействие оказывает  замедление роста числа высокооплачиваемых рабочих мест с полным рабочим  временем, повсеместное расширение использования  новых форм частичной, временной  занятости, которые способствуют неустойчивости источников доходов, что увеличивает  риск оказаться за чертой бедности.

 

Проблема бедности была провозглашена  в Соединенных Штатах национальной проблемой номер один в период, когда за установленной официальными органами чертой бедности находилось 20% населения страны. В течение  периода, прошедшего с тех пор, как  администрация президента Л. Джонсона объявила «войну с бедностью» (1964 г.), доля бедняков в общей численности  населения США, претерпевая существенные колебания, имела тенденцию к  уменьшению.

 

Находясь под воздействием разнообразных экономических, демографических  факторов и испытывая влияние  проводимой политики, уровень бедности стал индикатором экономической  и социальной безопасности как населения  в целом, так и отдельных половозрастных, этнических групп.

 

Снизившись с 22,4% в 1959 г. до 12,1% в 1969 г., доля бедняков в последующие  годы не превышала 15%, а в 1995 г. составила 13,8%. Таким образом, в настоящее  время уровень бедности в США  ниже, чем аналогичный показатель в среднем по странам Европейского Союза (17%). Будучи примерно на одном  уровне с такими европейскими странами, как Бельгия, Нидерланды (13%), Франция (14%), он более чем вдвое превышает  уровень бедности в Дании, где  составляет 6% (табл. 4).

 

В середине 90-х годов доля американцев за чертой бедности была значительно ниже, чем в конце 50-х-начале 60-х годов, во всех группах  населения США. Однако масштабы снижения уровня бедности отличались крайней  неравномерностью, в зависимости  от возрастной группы, пола, семейного  статуса, этнической принадлежности, условий  проживания.

 

Среди детей, одиноких граждан, чернокожих и испано-язычных граждан, а также среди семей, возглавляемых  женщинами, уровень бедности остается крайне высоким. Если доля американских семей за чертой бедности в настоящее  время - около 6%, то среди одиноких граждан  этот показатель составляет 23%. При  уровне бедности 11,7% среди белого населения, он возрастает до 31% среди черного, в  том числе - до свыше 40% среди чернокожих детей.

 

В рассматриваемый период в наибольшей степени уровень  бедности сократился среди ли 65 лет  и старше, а в наименьшей - среди  детей в возрасте до 18 лет. В рамках этих возрастных групп в наилучшем положении оказались белые граждане, проживающие в семьях, возглавляемых мужчиной, а в наиболее ущемленном - чернокожие и испано-язычные, приживающие в семьях во главе с женщиной, или одинокие.

 

Процесс выхода из нищеты в 60-ые-70-ые годы шел наиболее высокими темпами  среди лиц старшей возрастной группы - 65 лет и старше. Доля находящихся  за чертой бедности в этой группе уменьшилась  с 35% в 1959 г. до 11 % в 1195 г.

 

Если во второй половине 60-х  годов доля лиц за чертой бедности среди престарелых вдвое превышала  аналогичный показатель для всего  населения (28,5 и 14,7% в 1966 году, 25,3 и 12,6% в 1969 году соответственно), то с начала 70-х годов эта разница стала  уменьшаться, а с 1982 года бедность среди  лиц 65 лет и старше распространена в меньшей степени, чем в обществе в целом. В 1982 году доля бедных среди престарелых составляла 14,6%, а для всего населения - 15%. В последние годы разрыв между этими показателями сохранился и даже увеличился.

 

В результате этой долговременной тенденции существенно изменилась возрастная структура бедного населения: за чертой бедности стало значительно  меньше пожилых. Во второй половине 60-х годов почти каждый пятый бедняк был в возрасте 65 лет и старше, а в конце 80-х - первой половине 90-х годов - каждый десятый.

 

Однако масштабы и темпы  выхода из бедности старшей возрастной группы, также как и населения  в целом, существенно различались  по полу, возрастной подгруппе, семейному  статусу, этнической принадлежности, условиям проживания.

 

За последние три десятилетия  доля пожилых бедных сократилась  в наибольшей степени среди семейных домохозяйств, возглавляемых белыми мужчинами, а в наименьшей - среди  одиноких чернокожих, испано-язычных  граждан, среди домохозяйств, возглавляемых  чернокожими и испано-язычными женщинами.

 

Продолжает оставаться значительной разница в распространении бедности среди престарелых граждан разных возрастных подгрупп. По достижении возраста 75 лет удельный вес лиц за чертой бедности возрастает, в сравнении  с этим показателем для всех престарелых, примерно на 20%, а среди достигших 85 лет - на 50%.

 

Различия в распространении  бедности в разных возрастных подгруппах престарелых увеличиваются еще  больше, если учесть их этническую принадлежность. Так, среди белых граждан в  возрасте 65-74 лет в середине 90-х  годов за чертой бедности находилось 8%, а среди чернокожих в возрасте 75 лет и старше - 29%.

 

При сохраняющейся тенденции  к снижению доли престарелых за чертой бедности во всех этнических группах, среди семейных и одиноких, среди  женщин и мужчин, для чернокожих она остается выше, чем для белых, в 2,7 раза, для испано-язычных - в 2,2 раза, для женщин почти вдвое выше, чем  для мужчин, а для одиноких - почти  в четыре раза, чем для семейных. В наиболее критическом положении, с точки зрения экономической безопасности, обычно находятся чернокожие пожилые женщины, продолжающие возглавлять домохозяйство или проживающие в одиночестве.

 

Бедность среди престарелых  граждан продолжает носить гораздо  более застойный характер, чем  для других возрастных категорий  населения. Согласно данным Бюро переписи населения, в первой половине 90-х  годов медианная продолжительность  пребывания за чертой бедности приближалась для пожилых граждан к шести  месяцам, в то время как для  всех возрастных групп она составляла около четырех месяцев.

 

Экономическая ущемленность лиц 65 лет и старше относительно других возрастных групп взрослого населения продолжает проявляться и в том, что доля престарелых, имеющих годовой доход до 10 тыс. долл., остается гораздо более высокой (23%), чем, в частности, в примыкающей к ней возрастной группе 55-64 лет (13%). А среди домохозяйств, возглавляемых лицами 65 лет и старше, доля имеющих годовой доход свыше 35 тыс. долл. вдвое меньше, чем среди всех домохозяйств.

 

В наиболее ущемленном экономическом  положении среди возрастных групп  населения США остаются дети. Интенсивное снижение уровня бедности среди детей в возрасте до 18 лет в 60-е - 90-е годы (с 26,9% в 1959 г. до 13,8% в 1969 г.) и незначительные колебания этого показателя в 70-е годы (от 14,2 до 16,8%) сменились в последующие годы его ростом - до 20% в конце 80-х годов и 23% в 1994 г., что значительно превышает аналогичный показатель ряда западноевропейских стран. В Дании он составляет 5%, во Франции - 12%, Германии - 13%. При этом среди чернокожих и испано-язычных детей в США уровень бедности достигает, соответственно, 46% и 41%.

 

В рассматриваемый период в Соединенных Штатах среди детей  сформировались устойчивые группы риска  оказаться за чертой бедности. Это - чернокожие, испано-язычные дети, а  также дети из семей, возглавляемых  женщинами. Несмотря на некоторое снижение уровня детской бедности в семьях, возглавляемых женщинами (с 72% в 1959 году), он все еще превышает 50%. Это почти  в пять раз выше доли бедных детей  в семьях, не возглавляемых матерью-одиночкой.

 

Высокая вероятность бедности в таких семьях и возросшая  доля детей, в них проживающих, изменили структуру детской бедности. Если в 1959 г. менее одной четверти (24%) численности  всех детей за чертой бедности жили в семьях с женщиной во главе, то сейчас - свыше половины. Еще более  катастрофичен этот показатель среди  черного и испано-язычного населения. Более 50% чернокожих детей проживает  в неполных семьях с женщиной во главе и среди них две трети - бедных. Аналогичный показатель среди  испано-язычных детей еще выше - 70% детей в таких семьях находятся  за чертой бедности.

 

Структура семьи, безусловно, не может рассматриваться в качестве единственного коррелятора экономической  безопасности детей, но она остается важнейшим фактором распространения  детской бедности. По данным Бюро переписи США, в середине 90-х годов около 19 млн. подростков жили без отца. Исследования свидетельствуют, что дети, растущие в семьях, возглавляемых женщиной, вдвое чаще бросают школу и  гораздо чаще оказываются в интернатах, общежитиях и изоляторах для несовершеннолетних преступников.

 

Распространение бедности в  семьях с женщиной во главе по-прежнему превышает аналогичный показатель для всех американских семей в  три раза, составляя в 1995 году 32,4 и 10,8%, соответственно (табл. 8). При этом если в конце 70-х - начале 80-х годов  семьи, возглавляемые женщинами, составляли менее половины всех американских семей за чертой бедности, то в 1995 году - 55%, а среди чернокожих - 80%. Для таких семей особенно велика вероятность попасть в разряд самых низкодоходных категорий.

 

Экономическая нестабильность, как правило, характерна для подавляющего большинства семей с женщиной во главе, образующихся в результате развода, вдовства, рождения внебрачных детей. В период 1970 - 1995 гг. их доля возросла с 10 до 18%. Половина американских семей с женщиной во главе при отсутствующем супруге относится по размерам доходов к нижней квинтили, по сравнению с 12% семей с двумя супругами, что объясняется как отсутствием второго работника в семье, так и более низкими заработками женщин. Кроме того, часть женщин не работает, предпочитая жить на пособие и (или) оставшиеся сбережения.

 

Таким образом, повышение  в последние десятилетия роли женщин в обществе, в семье, в самообеспечении не спасло их от нарастающих рисков снижения реальных доходов и надежности их источников, от попадания в ряды бедноты. Растущую угрозу благосостоянию женщин, особенно с детьми на иждивении, представляют, как показывает анализ динамики их доходов, и участившиеся разводы. Так, по расчетам Л. Уэйсман, специально занимавшейся исследованием этой проблемы в США, в первый год после развода американки испытывали снижение уровня жизни в среднем на 73%.

 

Для большинства женщин и  их детей развод означает падение  материального благосостояния. В  последующие после развода годы, как показано, например, в исследовании К.Ньюмен, женщины, по-прежнему испытывая экономические трудности, пытаются самоутвердиться и достигают в среднем от 50 до 75% уровня дохода, имевшего место до развода.

 

Дополнительным препятствием на пути восстановления материального  благосостояния для ставших экономически самостоятельными женщин становится сегрегация рынка труда, лимитирующая сферы  их занятости, продолжительность и, соответственно, оплату труда, а также  отсутствие (или длительный перерыв) навыков ведения собственного дела.

 

Основания для некоторого оптимизма дают лишь последние статистические данные. Если с 1970 по 1990 год доля семей, в которых имеется лишь один родитель, почти удвоилась, а доля супружеских  пар, живущих с детьми-иждивенцами, уменьшилась на одну треть, то в первой половине 90-х годов эта тенденция  обратилась вспять - количество семей, в которых имеются оба родителя, возросло почти на три четверти миллиона.

 

Предметом особой озабоченности  американцев продолжает оставаться проблема работающей бедноты. В начале 90-х годов среди занятых в  течение более шести месяцев  в году 5,5% американцев получали заработную плату ниже черты бедности. Однако этот показатель значительно колеблется по отдельным группам населения: от 3% среди лиц 65 лет и старше до 18% среди женщин, возглавляющих семью. В наибольшей степени бедность распространена также среди работающей молодежи (от 16 до 24 лет) - 10%, а также чернокожих и испано-язычных женщин - соответственно, 14 и 12%.

 

Рассмотрение динамики уровня бедности в 60-е - 90-е годы позволяет  сделать следующие выводы:

 

при общей тенденции к  снижению уровня бедности как в целом, так и по отдельным группам населения существенные различия этого показателя по полу, этнической принадлежности, условиям проживания сохраняются почти в той же пропорции, что и 30 - 40 лет назад;

возрастная структура  беднейших слоев населения претерпела значительные изменения вследствие интенсивного выхода из-за черты бедности престарелых граждан и продолжающегося  распространения бедности среди  детей в возрасте до 18 лет;

на протяжении рассматриваемого периода сформировался устойчивый контингент бедняков трудоспособного  возраста, в том числе работающих, с преобладанием в нем семей  во главе с женщиной и одиноких граждан, преимущественно чернокожих и испано-язычных

 

3. Методика определения  бедности в России

 

Согласно утвержденной в 1992 году Министерством труда России методике расчета прожиточного минимума, потребности россиян по некоторым  важнейшим минимально необходимым  для выживания продуктам и  предметам потребления оказались  ниже, чем даже в начале века. Столь  ограничивающий минимальную потребительскую  корзину подход объяснялся чрезвычайной ситуацией и намерением применить  эту временную методику в течение  ограниченного периода времени. Однако используется она по настоящее  время, принципиально отличаясь  не только от принятой в мировой практике, но и применявшейся в России на предшествующих этапах развития.

В России расчеты минимальных  бюджетов проводились с первых лет  советской власти до 1927 года. Необходимость  их исчисления для определения уровня минимальной заработной платы была специально оговорена в статье 58 Кодекса законов о труде 1918 года, согласно которой размер определяемого  тарифным положением вознаграждения, во всяком случае, не может быть ниже прожиточного минимума, устанавливаемого Народным комиссариатом труда для  населения каждой местности РСФСР.

 

Первоначально каждый профсоюз рассчитывал прожиточный минимум  по-своему, учитывая условия труда, розничные цены, данные бюджетных  обследований и т.п. Как правило, в него включался набор продовольственных  и непродовольственных товаров, а также расходы на удовлетворение некоторых культурных нужд.