Макроэкономика

ИСТОЧНИК: Federal Reserye Bulletin, декабрь 1988

Процент французского государственного долга, удерживаемый нерезидентами, - такой же величины. В конце 1989 года, в то время как французский государственный долг достигал 1233 миллиардов франков, иностранные вкладчики удерживали 156,7 миллиарда франков в казначейских ценных бумагах, или 12,2% от всей величины (Le Monde, 2 июля 1990 года).

То, что часть государственного долга удержиается иностранными вкладчиками, не обязательно означает, что рассматриваемая страна является заложником заграницы. Подписчики на заем и владельцы казначейских бон не имеют никакого права голоса. Кроме того, не в интересах кредитора ставить должника в невыгодное положение. Впрочем, можно задать вопрос иначе:"А не кредитор ли гораздо больше зависит от должника в финансовом плане, чем наоборот?". М.Фридман отмечает: "Для меня остается тайной, почему считается признаком японской мощи и американской слабости тот факт, что японцы находят более выгодным инвестировать в Америке, чем в Японии. На самом деле, скорее, наоборот. Это - признак американской мощи и японской слабости".

В этой связи можно провести аналогию между этой формой задолженности государства и той, что заключается в том, чтобы для уменьшения любой ценой бюджетного дефицита продавать государственные активы национальным или иностранным инвесторам в рамках политики приватизации, как политика, проводившаяся в Великобритании правительством М.Тетчер или во Франции правительством г-на Ширака в 1986 - 1988 годах.

ОБСЛУЖИВАНИЕ ДОЛГА. Означает ли государственная задолженность тот факт, что бремя нынешних государственных расходов перекладывется на будущие поколения? Если правда, то что государству в один прекрасный день придется погашать долги, не следует забывать, что при условии того, что казначейские боны продаются резидентам, эти погашения государственного долга, финансируемые из новых займов или налогов, взимаемых с резидентов, будут выгодны другим резидентам. В масштабе страны речь просто будет идти о перераспределении богатств от одной группы к другой, которое никоем образом не будет ущемлять будущие поколения, взятые в целом. Дело будет обстоять иначе только с частью государственного долга, удерживаемого иностранцами (Baumol, Blinder и Scarth, 1986, с.371).

Бенефициарами этого перераспределения станут прежде всего те, кто получит больше от государства в форме выплаты процентов или погашения основной части займов, на которые они подписались, и в выплате - в форме налогов, которые надо отчислять - будут участвовать. Речь может также идти о тех, кто будет косвенно пользоваться этими выплатами, например, получая заработную плату от органов, являющихся держателями казначейских бон. Поскольку наиболее обеспеченные общественные категории удерживают в основном больше государственных ценных бумаг, чем менее обеспеченные, погашение государственного долга рискует привести к перераспределению из средних классов к более богатым. Действительно, последние также являются теми, кто платит больше налогов.

Но прежде всего проводя рецессионную политику, правительство ущемляет будущие поколения. Следствием ее станет уменьшение капиталовложений и очень часто расходов на образование и научные исследования и в более общем смысле - замедление роста.

Из сказанного следует закономерный вопрос: может ли государство без риска согласиться на постоянный рост своего долга? Несомненно, что финансирование бюджетного дефицита из займа или из продажи казначейских бон коммерческим банкам или населению ведет к увеличению государственного долга, который ущемляет будущий бюджет. По мере увеличения обслуживания долга в новом бюджете следует предусмотреть растущий дефицит с единственной целью его финансирования. Иначе растущая выплата процентов постепенно вытеснит другие государственные расходы. Кроме того, когда процентная ставка по долгу выше процента роста валового внутреннего продукта (ВВП) по стоимости, то, чтобы стабилизировать коэффициент "долг/ВВП", сальдо администраций без учета процентов должно быть тем более отрицательным, что долг достиг высокого уровня. Так, для чистого долга, равного 50% ВВП, и разницы в 2% между процентной ставкой и процентом роста ВВП по стоимости требуемый излишек равен 1 пункту ВВП. Стоит ли говорить, что в такой ситуации желание стабилизировать государственный долг заставляет лишить бюджетную политику всякой свободы действий, единственной целью которой остается сдерживание или сокращение расходов без учета процентов. Так, во многих странах дефицит администрации покрывает в действительности в течение нескольких лет первоначальный дефицит, то есть дефицит без нетто процентов (группа MIMOSA, 1989).

Чрезмерное соблюдение этого правила стабилизации коэффициента "государственный долг/ВВП" может привести к рецессионной тенденции: спад автоматически ведет к уменьшению налоговых поступлений и, следовательно, к появлению - или к увеличению - бюджетного дефицита. В принципе бюджетный дефицит будет иметь эффект подъема, который должен был бы противостоять спаду. Это хорошо известное явление "автоматических стабилизаторов". Однако оно также повлечет за собой сокращение коэффициента "государственный долг/ВВП", при этом государственный долг будет увеличиваться, в то время как ВВП уменьшаться. Если государственные власти во что бы то ни стало намереваются удержать этот коэффициент постоянным, они снизят государственные расходы или увеличат обязательные отчисления, затрудняя тем самым действие "автоматических стабилизаторов" и усиливая, напротив, рецессионную тенденцию.

При конъюнктурной политике существует, таким образом, стремление подчеркнуть экономические циклы, а не противостоять им. Увеличение государственных расходов кажется тем более приемлемым, что в результате роста увеличиваются государственные поступления. Политика жесткой экономии проводится, когда эти поступления в результате спада уменьшаются (Fitoussi и Le Cacheux, 1989, с.32; Aglietta et alii, 1990, с.317).

В действительности идея, согласно которой государство не могло бы без риска согласиться на значительное увеличение своего государственного долга, основана на ошибочном уподоблении государства частному лицу или домохозяйству.

Чачтные лица не могут бесконечно брать в долг, потому что продолжительность их жизни ограничена. Иначе с государством: ему в принципе обеспечена незыблемость, и поэтому оно может постоянно продлевать свой долг, беря новые займы каждый раз, когда истекает срок выплаты. Постоянные аннуитеты, выпускаемые некоторыми государствами, в частности британской казной, являются хорошим символом этой вечности государства.

Поскольку государственный долг обычно возмещается в национальной валюте, государство никогда не сможет оказаться в ситуации, когда оно было бы не в состоянии выплачивать свои долги. Чтобы избежать этой ситуации, ему достаточно увеличить налоги или выплатить тем, кто подпишется на государственные ценные бумаги, некоторое количество денег ... которые оно выпускает само. Поэтому ни одно другое долговое обязательство не дает гарантии выплаты, сравнимой с ценными бумагами государственного долга.

БЮДЖЕТНЫЙ ДЕФИЦИТ И ЭКОНОМИЧЕСКИЙ РОСТ

Принято считать, что постоянно большой бюджетный дефицит, растущая внешняя задолженность, слабость сбережений есть признаки того, что страна "живет не по средствам". Под этим подразумевается, что следствием бюджетного дефицита являются:

1)    поощрение потребления сверх того, что экономика в состоянии произвести; отсюда превышение импорта над экспортом;

2)    вытеснение сбережений, необходимых для финансирования капиталовложений;

3)    при этом запрещение для страны, имеющей внешнюю задолженность, финансировать чрезмерное потребление и компенсировать недостаточные национальные сбережения.

Этот упрек часто делали Соединенным Штатам начиная с 1983 года. На самом деле в экспансионистском контексте предприятия стремятся одновременно увеличить свое производство, чтобы соответствовать росту спроса, и свои инвестиции, дабы их производственные мощности позволили им удовлетворить будущий спрос. "Государственный дефицит, используемый для финансирования государственных капиталовложений, является лучшим способом увеличить доходы домохозяйств и предприятий и, следовательно, их сбережения" (Heilbroner и Bernstein, 1989, с.127).

Далее, мнение, согласно которому бюджетный дефицит является якобы источником инфляции, основано на его уподоблении созданию чистой денежной массы, а ее создание - инфляции. Прежде всего наблюдение за фактами показывает, что, когда инфляция возникает в результате вздорожания издержек производства, а не в результате нарушения равновесия между предложением и спросом, соотношение между созданием денежной массы и инфляцией довольно слабое. Бюджетный дефицит, финансируемый путем создания денежной массы, является в случае необходимости фактором инфляции только в перегретой экономике, когда любое увеличение спроса способствует ускорению повышения цен. Но даже в такой ситуации перегрева инфляционное воздействие денежного финансирования бюджетного дефицита может быть устранено путем параллельного уменьшения создания денежной массы банкам, иначе говоря - задолженности предприятий и домохозяйств.

Кроме того, увеличение издержек производства - ответственное за инфляцию, классическую безработицу и за возможный торговый дефицит - требует действий, направленных на противостояние этой эволюции, в частности уменьшения роста заработной платы. Без сомнения, устойчивость заработной платы в сторону понижения и недостаточная подвижность рабочей силы могут помешать адаптации рынка труда и созданию новых рабочих мест. Напротив, кейнсианская безработица делает необходимым оживление спроса, основным источником удовлетворения которого является заработная плата. Правительства,таким образом, стоят перед противоречивыми требованиями, которые трудно удовлетворить, потому что эти различные явления тесно связаны (Malinyaud, 1978, 1983,1986).

Бюджетная и денежно-кредитная политика жесткой экономии часто видится в качестве замены несуществующей или бессильной политики регулирования доходов. Заменой, конечно, дорогостоящей с точки зрения пунктов роста и потерянных рабочих мест, но эффективной. Дефицитность кредита должна привести к его вздорожанию и заставить предприятия занять более жесткую позицию по вопросу повышения заработной платы. Увеличение безработицы должно само по себе способствовать конкуренции между наемными работниками и заставить их согласиться на умеренный рост, даже в некоторых случаях на уменьшение их заработной платы. Наконец, стремясь к установлению равновесия своего бюджета, государство должно подать пример жесткости. Напротив, не следует ли опасаться, что экспансионистская бюджетная политика приведет к ускорению цен и заработной платы? Речь идет о ключевом вопросе в той мере, в какой он обуславливает одновременно общий рост рентабельности предприятий, инфляцию и баланс внешних платежей.

На это можно ответить, вспомнив два противоречивых примера. Опыт США начиная с осени 1982 года показывает, что рост мог возобновиться и без резкого увеличения заработной платы. Правда, ранее рабочие были глубоко травмированы, и безработица еще затрагивает около 6% активного населения. Наоборот, в Великобритании устойчивость рынка труда такова, что в 80-е годы уровень безработицы, который в некоторые периоды затрагивал более 11% активного населения, был недостаточен, чтобы заставить других рабочих снизить свои требования. Предприятиям удалось сдержать издержки, сокращая свой персонал (благодаря ощутимому росту производительности), в то время как реальная заработная плата продолжала расти. Политика поддержки роста не обязательно сопровождается увеличением заработной платы.

К этому следует добавить, что снижения заработной платы труднее достичь, если значителен рост и снижена угроза безработицы. Это, очевидно, не означает, что следует категорически отказаться от роста. Но политика роста должна сопровождаться проведением структурной политики и политики регулирования доходов, направленных на поощрение действия рыночных механизмов в установлении цен и заработной платы, смягчая при этом наиболее жесткие последствия корректировки. Следует отметить, что речь идет не только о том, чтобы добиться общего снижения роста заработной платы, но также, что еще сложнее - о пересмотре относительной заработной платы между убыточными отраслями и теми, которые призваны развиваться.

Обратим внимание еще на одну весьма противоречивую зависимость: должна ли бюджетная политика отдавать предпочтение увеличению государственных расходов или уменьшению поступлений?

Мы уже знаем, что в обычном изложении кейнсианской доктрины, мультипликатор государственных расходов выше мультипликатора поступлений. Если, например, дополнительный доход после уплаты налогов истрачен не целиком в результате их снижения, часть его служит увеличению сбережений домохозяйств. Из этого несоответствия, известного под названием теоремы ААВЕЛЬМО, можно вывести превосходство оживления экономики через посредство увеличения государственных расходов над оживлением, достигаемым посредством снижения налоговых поступлений.

К тому же основное препятствие политики оживления заключается в желании импортировать, характерном сегодня для нашей экономики: любой дополнительный доход частично предназначается для импорта и ведет, следовательно, к ухудшению торгового баланса. В этой ситуации речь идет о предпочтении, отдаваемом наименее дорогостоящему созданию рабочих мест в плане дополнительного импорта. С этой точки зрения снижение налогов кажется ниже роста расходов, приводящих к созданию новых рабочих мест в государственном секторе. В действительности в первом случае домохозяйства-бенефициары будут предназначать часть дополнительного дохода на импорт. Только доля, направленная на потребление национальных товаров и услуг, будет являться стимулом создания рабочих мест. Напротив, во втором случае пойдут на создание рабочих мест, после чего их владельцы будут распределять свой доход так же, как и раньше /Ullmo, 1978/.

На это можно прежде всего возразить, что теорема Аавельмао рассматриает лишь оживление спроса в обстановке неполной занятости. Является ли увеличение государственных расходов оптимальным, когда речь идет об улучшении положения с предложением?

С этой точки зрения политика оживления, проводимая за счет снижения обязательных поступлений, представляет неоспоримые преимущества: сочетание поддержки спроса и снижения издержек предприятий одновременно направлено против кейнсианского и классического типов безработицы.

Впрочем, рост государственных расходов противоречил бы замечаемому сегодня стремлению к снижению роли государства в экономической жизни. Напротив, уменьшение обязательных поступлений отвечало бы этому стремлению. С 1981 года, например, в США доля федерального бюджета (поступления) уменьшилась с 20,8 до 18,6% ВНП, в то время как дефицит возрос с 2,0 до 5,2% ВНП.

Некоторые меры, возможно, способны совместить преимущества, присущие обоим направлениям. Так обстоит дело со снижением затрат на сохраняемые в резерве и в особенности на вновь созданные рабочие места. Речь могла бы идти, например, о снижении издержек на все рабочие места, превышающие 90% от общего количества мест на предприятии за рассматриваемый период. Эта мера, которую предлагает шведский экономист Госта Рен, способствовала бы найму при снижении стоимости труда. Ее не следует путать со снижением расходов на социальные нужды, предназначенных для создания рабочих мест для молодежи, в ущерб другим категориям трудящихся.