Теории и модели экономического роста

Рост денежных доходов населения и заработной платы оживили потребительский спрос.

Кризис был заметно ослаблен также благодаря достиг­нутому соглашению о погашении ранее накопленного долга России за поставки в республику энергоносителей (1,2 млрд. долларов США). Стабильное соблюдение графика выплаты пенсий и заработной платы позволило сохранить высокий уровень доверия населения к властям. Позитивное воздейс­твие на экономическую ситуацию оказали также и достаточно стабильные урожаи 1995 к 1996 гг. (5,5 и 5,8 млн. т зерна и 9,5 и 10,9 млн. т картофеля соответственно).

Если в 1995 году спад объема ВВП составил 10 %, то в 1996 году впервые был обеспечен его прирост на 3 % . Кризисный спад национального производства в республике оказался мень­шим, чем в других странах СНГ. Кроме того, Беларусь стала первой в СНГ демонстрировать годовые приросты ВВП.

Таким образом, в 1994-1996 гг. в Беларуси были зало­жены основы эволюционной стратегии обеспечения эко­номического роста. Вместе с тем, в новый экономический порядок стали вноситься достаточно заметные измешения. Сократились поступления финансовых средств от привати­зации. Дефицит средств, необходимых для финансирования государственных мероприятий, активизировал кредитную эмиссию Национального банка. Возросла налоговая нагрузка на реальный сектор экономики.

В итоге резко возросли инфляция (64% - 1997 г., 73 % - 1998 г., 294 % - 1999 г., 169 % - 2000 г.) и деваль­вация белорусского рубля (24,9 тыс. за 1 USD в 1997 г., 73,6 тыс. - в 1998 г., 277,7 тыс. - в 1999 г., 800 руб. (дено­минированных) - в 2000 г.), который в одночасье утратил функцию резервного платежного средства на экономическом пространстве СНГ. Финансовая дестабилизация ухудшила экономическое положение реального сектора.

На уровне предприятий обнаружилась четкая зависимость: чем выше в условиях гиперинфляции оказывались темпы роста, тем ниже оказывалась рентабельность производства, тем больше образовывалось убытков и тем меньше оставалось оборотных средств у предприятий. А это в свою очередь усиливало кре­дитную эмиссию Национального банка и дотации из бюджета государственному сектору. Отрицательные процентные став­ки заметно обесценивали денежные сбережения населения. Стали снижаться темпы экономического роста. Как следствие, усилилось административное регулирование экономических процессов.

Проявившаяся «усталость роста», если так назвать, отри­цательно отразилась на ситуации, связанной с обновлением основных фондов.

Чтобы сохранить конкурентоспособность белорусской продукции на внешних рынках, поддерживался относительно низкий уровень заработной платы. В пользу экспортеров осу­ществлялась непрерывная девальвация белорусского рубля. В расчете на 1 % прироста ВВП в 1999 г. приходилось около 100 % инфляции.

В экономической теории такая конкурентоспособность, которая противоречит стратегическим целям экономичес­кого роста, получила название «конкурентоспособности бедных стран». Она может сохраняться только в течение не­продолжительного периода, что имело место и в Республике Беларусь.

Принято считать, что инфляция в пределах 2-4 % в год через соответствующие инфляционные ожидания сти­мулирует совокупный спрос. Дополнительные доходы и сбережения домашних хозяйств, возрастание прибыли у предприятий стимулируют инвестиционную деятельность. Под воздействием инфляции обесценивается кредиторская задолженность.

Вместе с тем инфляция обесценивает сформированные фонды развития, включая амортизационный фонд пред­приятий и т. д. Изменяющиеся темпы инфляции искажают ценовые сигналы, что увеличивает неопределенность и риски для инвесторов. Нарастает бегство капитала в торгово-посредническую сферу. При нарастании инфляции выше 5 % в год отрицательные ее последствия постепенно перевешивают положительные.

Сохранение высоких темпов инфляции в 1997-2000 гг. и обеспечение при этом экономического роста (3-11,4 % при­роста ВВП в год), тем не менее, позволили говорить о форми­ровании в Беларуси, так называемой, «инфляционной модели экономического роста».

Следует отметить, что в качестве исходного пункта для экономических новаций такого рода выступило не стрем­ление следовать какой-либо теоретической концепции, а отыскать конкретные решения по стабилизации ситуации и недопущению окончательного развала белорусской эко­номики. Стагфляция сопровождалась обесценением денег, обострением кризиса неплатежей, появлением различных денежных суррогатов на общем фоне значительного сни­жения степени монетизации ВВП, а также удорожанием кредитов и их общей недоступностью для реального секто­ра экономики. Увеличивался удельный вес убыточных и малорентабельных предприятий. Обесценение оборотного капитала и нарастание бартера затрудняло обеспечение даже простого воспроизводства.

Складывалась видимость того, что основная причина эко­номического кризиса кроется в дефиците денежной массы. В итоге была выдвинута идея о необходимости наращивания денежной эмиссии в пользу бюджета, а не коммерческих банков, и повышения таким способом степени монетизации национальной экономики. Кредитная эмиссия через бюджет и специальные программы Национального банка направлялась на поддержку в первую очередь крупных государственных предприятий, на финансирование жилищного строительства и агропромышленного комплекса.

Наращивание массы необеспеченных денежных средств, как и следовало ожидать, привело к ускоренной девальвации белорусского рубля темпами, фактически совпадающими с темпами инфляции. Ухудшился платежный баланс страны.

До минимума были сведены валютные резервы банковской системы. Крупный финансовый урон нанес белорусской эко­номике вывод белорусского рубля из системы международ­ных расчетов (март, 1998 г.)- Резко ускорилось обесценение денежных вкладов населения, а также оборотного капитала прибыльных предприятий. Снизилась средняя заработная плата в долларовом эквиваленте. Возросла «долларизация экономики».

Вопреки первоначальным прогнозам о том, что за счет умелой и целенаправленной «канализации денежной эмис­сии» можно в 3-4 раза увеличить среднюю заработную плату в долларовом эквиваленте - уровень оплаты труда заметно со­кратился. Обесценивание денег и рост скорости их движения привели к тому, что почти в 2 раза снизилась степень монети­зации ВВП. В национальной платежной системе обострился денежный дефицит, стал нарастать бартер.

Невыполнение государством принятых обязательств по регулированию денежного обращения привело к заметному ухудшению отношений с международными финансовыми институтами. В переломный период Беларусь оказалась ли­шенной внешних источников финансирования.

В чистом виде проблема «эффективного спроса» возни­кала лишь тогда, когда рассматривался вопрос об очередном повышении минимальной заработной платы и тарифной ставки первого разряда. В условиях нарастающей кредитной экспансии к повышению МЗП и тарифной ставки первого разряда пришлось прибегать в 4-5 раза чаще, чем до этого. За счет очередного повышения номинальных доходов населения рассчитывали оживить платежеспособный спрос населения. Но эффективность таких действий была невысокой. С одной стороны, в условиях снижения платежеспособного спроса населения возрастали складские запасы готовой продукции, с другой - обесценивание номинальных денежных доходов приводило к снижению жизненного уровня широких народ­ных масс.

В условиях гиперинфляции имел место постоянный отрыв динамики нормы ссудного процента (ставки рефинансиро­вания) от уровня рентабельности реального сектора. В итоге прибыльность банковского капитала значительно превысила рентабельность первичного сектора национальной экономики. Загрузка малоэффективных производственных мощностей и реализация продукции на внешних рынках по занижен­ным ценам финансировались за счет инфляционного налога, распределяемого среди населения и устойчиво работающих предприятий.

Отмеченные выше обстоятельства позволяют сделать вы­вод о том, что в условиях Беларуси «инфляционная модель» экономического развития использовалась в силу нереальных ожиданий. К 2001 году закономерно обозначилось снижение прироста ВВП и реальной зарплаты, что заставило оконча­тельно усомниться в конструктивности модели «инфляцион­ного экономического роста».

Корректировка курса. При определенных оговорках можно считать, что с 2001 г. определилось более сдержанное отношение к «канализации денежной эмиссии». Был сделан обоснованный вывод о том, что для сдерживания инфляции и девальвации усилий только одного Национального банка Республики Беларусь явно недостаточно. Необходимо совер­шенствование реального сектора экономики.

Следует отметить, что частичное возвращение к прежнему курсу обеспечения финансовой стабилизации (ограничение кредитной эмиссии и подавление инфляции; введение единого официального обменного курса рубля и его относительная стабилизация; введение мягких бюджетных ограничений и др.) незамедлительно выявили необоснованность замора­живания неотложных институциональных преобразований. Так, кроме убытков в государственном секторе обнаружилась и открытая незаинтересованность предприятий бороться за их снижение.

В итоге значительно расширился перечень белорусских товаров, цены на которые (при низком качестве) стали пре­вышать мировой уровень.

На стабилизацию обменного курса, поддержание положи­тельных процентных ставок и т. п. население Беларуси среа­гировало в 2003-2005 гг. увеличением банковских депозитов в национальной валюте.

Но возникла ситуация, когда одновременно с ростом ре­альных доходов домашних хозяйств, средней заработной пла­ты и увеличения банковских депозитов населения произошло снижение эффективности национального производства. Оказалось, что не машины вытесняют рабочих, а напротив дешевая рабочая сила зачастую вытесняет технику. Снижение темпов инфляции сжало налогооблагаемую базу и затруднило исполнение бюджета.

Инвестиции. Национальная экономика Беларуси, как отмечалось выше, с 1996 г. устойчиво демонстрирует прирост ВВП.

Но все более ощущается исчерпание резервов экстен­сивного роста за счет имеющихся свободных мощностей. Дефицит инвестиций свидетельствует о том, что белорусская экономика испытывает проблемы, связанные с обеспечением самофинансирования. Искусственно заниженная стоимость основных фондов (ради повышения конкурентоспособности продукции) и другие причины уменьшают объемы амортиза­ционных отчислений.

При этом следует подчеркнуть, что сами по себе объемы инвестирования далеко не всегда способны решить проблемы экономического роста. Не менее важным является и обеспече­ние высокой эффективности капитальных вложений.

Невысокое влияние на динамику ВВП инвестиционного спроса, что во многом обусловлено низкой инвестиционной активностью и наличием незагруженных производственных мощностей. Одновременно значительная часть прироста сово­купного спроса покрывается за счет импорта товаров и услуг. При этом ситуация, когда на единицу прироста совокупного спроса приходится 0,65 единицы прироста импорта, вряд ли может считаться идеальной. Поэтому остается актуальным проведение целенаправленной политики импортозамещения.[7]

В последнее время, особенно в условиях раз­разившегося мирового финансового кризиса, в на­учных и политических кругах активно обсуждается вопрос качества экономического роста. Существу­ют различные подходы к трактовке этой категории. Среди них подходы, основанные:

•      на оценке качества ресурсов и пропорций обмена;

•      оценке качества и конкурентноспособности конечной продукции;

• оценке социальной составляющей, которая дополняет экономическую;

•  оценке различных компонентов (экономиче­ского, социального, экологического и т. д.) качества экономического роста и определении многоаспект­ного интегрального показателя [8].

При всем многообразии подходов бесспорной характеристикой качества экономического роста является его социальная составляющая. Это на­правление не оспаривается никем. В то же время его научная интерпретация имеет свои особенно­сти. И это не случайно.

На протяжении многих лет темпы экономиче­ского роста рассматривались многими специали­стами и политическими лидерами как основной показатель оценки эффективности социально-экономической политики. Они исходили из укоре­нившейся точки зрения, согласно которой предо­ставление все большего количества товаров и услуг является наилучшим способом повышения уровня жизни людей. При этом предполагалось, что эко­номический рост обеспечивает решение и других проблем, таких как наращивание военной мощи, увеличение занятости, сокращение бюджетного де­фицита, ликвидация неравенства и нищеты. Одна­ко практика, обобщение мирового опыта развития опровергли справедливость таких посылок.

Во-первых, темпы экономического роста сами по себе не обеспечивают повышение уровня и ка­чества жизни людей и более справедливое рас­пределение ресурсов. Это произошло лишь в не­многих странах, правительства которых принимали меры для обеспечения равенства возможностей, например, осуществляли программы земельной реформы, обеспечивали массовое образование и здравоохранение. Во-вторых, темпы экономиче­ского роста сами по себе не обеспечивают ликви­дацию неравенства и нищеты. Только некоторые страны предпринимали необходимые шаги, улуч­шающие условия жизни бедных. В-третьих, темпы экономического роста автоматически не решают проблемы занятости, сокращения безработных, уменьшения бюджетного дефицита. На пракгике понятие безработицы в полной мере применимо лишь к промышленно развитым странам, где ра­ботники, поддерживаемые системой страхования, могут себе позволить некоторое время оставаться безработными. В более бедных странах многие тру­дящиеся не располагают такой возможностью. Они вынуждены работать в любом случае, каким бы непродуктивным ни был труд и как бы низко он ни оплачивался. Основная проблема развивающихся стран заключается не столько в безработице, сколь­ко в нехватке эффективных и хорошо оплачиваемых рабочих мест. А эти вопросы только с помощью темпов экономического роста не решаются [9].