Поворот к физиократической метафизике

С. Бауэру, составлявшему с Онкеном в 1890-х гг. австро-немецкий передовой исследовательский тандем в физиократии, историки обязаны многими находками физиократических документов (например, статьей «Население»), но ни одна из них не имела такого влияния, как найденный им в «Archives Nationales» по указанию А. Штерна первый вариант «Экономической таблицы» 1758 г. Статья Бауэра, впервые переведенная и приводимая в настоящем издании, написана сразу же после публикации «Таблицы» Британской экономической ассоциацией в 1894 г.

Статья Т. Нейла 1948 г., также впервые переведенная для настоящего издания, не скована (вследствие специфики журнала «History of ideas») рамками стандартов, принятых в экономической науке; она раскрывает интеллектуальную атмосферу, в которой развивалось физиократическое движение, и продолжает осмысление зафиксированного Онкеном разграничения взглядов Кенэ и учения физиократической школы. Причем, что важно, это делается Нейлом уже с позиций англоязычной традиции, представление о которой с 1930-х гг. также стало иметь большое значение, в частности, для понимания того, когда и каким образом эта традиция отходит от интерпретации физиократии, данной в «Богатстве народов» Смита.

Часть III «Развитие метода «Экономической таблицы» Кенэ», вследствие нецелесообразности объединения текстов в одно целое, распадается, строго говоря, на две составляющие (единый список работ по физиократическому методу см. в конце книги). Первая составляющая представляет отечественную традицию. Она начинается с классического текста М.И. Туган-Барановского о разрешении проблемы рынка из книги «Промышленные кризисы» (1894), в котором – для осмысления «Капитала» Маркса как единого целого ‑ осуществлен первый серьезный возврат к «Таблице» Кенэ. В сочетании с ранней статьей Туган-Барановского «Учение о предельной полезности хозяйственных благ как причине их ценности» (1890) этот текст образует отправную точку в развертывании российской аналитической традиции, представленной, кроме Туган-Барановского, именами В.К. Дмитриева, Н.Н. Шапошникова, В.И. Борткевича и Г.А. Харазова. Все эти имена принадлежат не только отечественной, но и мировой науке.

Творчество В. Леонтьева представляет собой известные трудности при однозначном отнесении его к отечественной или западной традиции. Поэтому принято компромиссное решение: более раннее сочинение Леонтьева «Хозяйство как кругооборот» (1928), главное его произведение Берлинского периода, отнесено к отечественной традиции, тем более что оно имеет явные точки пересечения с идеями М.И. Туган-Барановского, В.К. Дмитриева, А.А. Чупрова, Н.Д. Кондратьева и др.; тогда как более поздняя работа «Количественные соотношения затрат и выпуска в экономической системе США» (1936), написанная уже в Гарварде и имеющая задачей построить «Таблицу» для экономики США за 1919 г., включена в качестве начала западной традиции.

Статья «Хозяйство как кругооборот» публикуется со значительными исправлениями первоначального перевода, которые потребовались в связи с сугубо издательскими причинами (ср.: Леонтьев В. Документы. Воспоминания. Статьи. СПб.: Гуманистика, 2006; несмотря на это, выражаем благодарность директору издательства А.И. Мелуа); сопроводительное письмо самого Леонтьева в редакцию журнала «Structural Change and Economic Dynamics», а также предисловие П. Самуэльсона к публикации этой статьи на английском языке также воспроизводятся ‑ без изменений.

Статья «Количественные соотношения…» впервые переведена для настоящего издания, за исключением фрагмента, подробно описывающего каждую из 44 отраслей американской экономики (p. 116-122 англ. оригинала); также за исключением воспроизведения полного варианта таблицы «затраты-выпуск» в двух вариантах (Табл. 5 и 6 по оригинальной нумерации) – вместо этого приведен эскиз, тем не менее, дающий представление о структуре таблиц и их числовом содержании. Любопытно, что в этой статье 1936 г., ставшей, по мнению Самуэльсона, отправной точкой в движении к зрелому леонтьевскому методу «затраты-выпуск» 1940-1950-х гг., связь с российской традицией не теряется; но на первое место из русских экономистов, судя по трактовке проблем сельского хозяйства, выходит А.В. Чаянов с его теорией «трудового крестьянского хозяйства» (1912, 1925).

Замыкает блок текстов, посвященный отечественной традиции, глава акад. В.С. Немчинова «Экономическая таблица Ф. Кенэ» из 2-го издания книги «Экономико-математические методы и модели» (1965). Она дополнена фрагментом из гл. 6 «Схемы расширенного воспроизводства К. Маркса и В.И. Ленина» той же книги, который анализирует восприятие Марксом «Таблицы» Ф. Кенэ в контексте проблемы простого воспроизводства (в письме Ф. Энгельсу от 6 июля 1863 г.).

Второй блок текстов части III посвящен западной традиции в исследовании «Таблицы»; как уже указано, он открывается статьей Леонтьева 1936 г. Все статьи этого блока переведены для настоящего издания и впервые публикуются на русском языке. Речь идет о работах А. Филлипса (1955), Ш. Майтала (1972), Т. Барны (1975), С. Билджинсоя (1994), которые представляют магистральный путь осмысления «Таблицы» Кенэ в плоскости теории общего равновесия и исходят из леонтьевской ее интерпретации в духе метода «затраты-выпуск». Из библиографии физиократической литературы, приводимой в конце книги, видно, что этой линией западная традиция, конечно, не исчерпывается: в стороне остались не только отдельные статьи (например, R. Meek, 1960; V. Foley, 1973), но и циклы статей (W. Eltis, 1975) и даже целые книги, специально посвященные проблеме метода (G. Vaggi, 1987). Однако, в приводимой подборке эти источники так или иначе упоминаются и обсуждаются. Почин сделан, и здесь для исследователей и переводчиков еще много работы.

В часть III также включен подраздел «Возвращенные имена», который содержит главное произведение нашего замечательного ученого Сергея Андреевича Подолинского (1850-1891) «Труд человека и его отношение к распределению энергии» (1880). Оно воспроизводится с незначительными стилистическими исправлениями по изданию: Сергей Андреевич Подолинский. М.: Ноосфера, 1991. (Серия «Мыслители Отечества».) С. 11-82. Об удивительной и трагической судьбе ученого см.: Чесноков В.С. Сергей Андреевич Подолинский. М.: Наука, 2001. (Благодарность Г.Д. Гловели за указание на эти источники и передачу их в распоряжение для работы.)

В этой статье Подолинский пытается найти естественно-научные основы заложенной в «Капитале» Маркса концепции общества; он даже отправил Марксу свое сочинение и получил от него благожелательный отзыв, причем сохранился конспект этой работы Подолинского, собственноручно сделанный Марксом. У нас в России, однако, некогда возобладала точки зрения Ф. Энгельса: «смешав физическое с экономическим, Подолинский сбился с пути…». Признанный сначала В.И. Вернадским, а затем и еще рядом ученых, Подолинский считается сегодня в узких кругах основателем особого научного направления – т.н. физической политической экономии. Однако ни имя его, ни труды неизвестны большинству экономистов, хотя сам Подолинский не был чужд политико-экономических интересов: еще будучи студентом естественного отделения физико-математического факультета Императорского университета св. Владимира в Киеве (окончил с отличием в ноябре 1871), он посещал известный кружок Н.И. Зибера, слушал его лекции по политической экономии и статистике. В свете развития традиции воспроизводства и кругооборота, имеющей непростые отношения с т.н. трудовой теорией ценности/стоимости, сочинение Подолинского, в котором говорится о труде и его экономическом эквиваленте (аналог принципа «зерновой модели»!), а также признается правота Кенэ в части «бесплодности» труда человека, бесспорно, нуждается в переосмыслении профессиональными представителями политико-экономической мысли и экономистами. С этой целью оно и помещено в настоящем издании.

Завершают том ряд справочных материалов, которые приведены в последовательности, указывающей на приоритетность для данного издания фигуры Кенэ. Это, во-первых, библиография «Трудов Франсуа Кенэ», с указанием их полных названий (без перевода на русский язык); во-вторых, ‑ для лучшей ориентации читателя ‑ «Оглавление издания А. Онкена 1888 г.», на которое в томе есть ряд ссылок. В-третьих, библиографические материалы, дающие представление о физиократии в целом, как у нас, так и по преимуществу на Западе. Они включают: а) «Издания трудов Ф. Кенэ»; б) «Периодические издания физиократов»; в) «Издания А.Р.Ж. Тюрго»; г) «Основные произведения других физиократов» (маркиза Мирабо, Дюпона, де ла Ривьера, Бодо, Ле-Трона, д’Альбона); д) «Библиография» физиократической литературы, которая связана в основном с осмыслением наследия Кенэ и разделена на три периода: ранний (до 1890), переходный (1890-1938) и поздний (1939-); е) «Издания и переводная физиократическая литература на русском языке», за исключением общих курсов по политической экономии и истории экономической мысли А.И. Чупрова, С.Н. Булгакова, А.Н. Миклашевского, В.В. Святловского, И.И. Рубина, П.И. Лященко и др., а также за исключением многочисленных статей, посвященных анализу схем воспроизводства К. Маркса; ж) «Избранные труды по физиократическому методу “Экономической таблицы”», список которых отражает точку зрения научного редактора. Он содержит имена, которые внесли принципиальный вклад в воспроизводственную традицию: кроме Ф. Кенэ и К. Маркса, это – российская аналитическая традиция (М.И. Туган-Барановский, В.К. Дмитриев, Н.Н. Шапошников, В.И. Борткевич, Г.А. Харазов), В. Леонтьев (и соответствующее направление, осмысливающее метод «затраты-выпуск» в контексте теории общего равновесия, ‑ т.е. работы А. Филлипса, Ш. Майтала, Т. Барны, П. Самуэльсона, С. Билджинсоя) и П. Сраффа. По причине неоднозначности трактовки в историко-экономической науке в список не включена статья Дж. фон Неймана «Модель общего экономического равновесия» ([1932, 1937], 1945-1946), хотя в литературе можно встретить мнение и о сходстве построений Неймана и Сраффы, и о том, что Нейман является представителем «российско-немецкой экономической школы».

Примечания авторов, как и прежде, обозначены цифрами, примечания редактора – звездочками. Колонтитулы в целях большей информативности сделаны сложными, они одновременно (т.е. на двух смежных страницах) отражают название тома, имя автора текущего произведения, название этого произведения и номер и название главы или параграфа согласно внутренней структуре произведения. Издание снабжено именным указателем, охватывающим только оригинальные произведения физиократов, т.е. в объеме части I. Хочется принести слова особой благодарности А.Г. Григорьеву за терпение и профессионализм в процессе трудоемкой подготовки тома к изданию.

Издание приурочено к 250-летию «Экономической таблицы» (1758) и представляет собой следующий шаг в осмыслении физиократического наследия в нашей стране. Если 50-летний цикл творческих открытий в физиократии (начиная с момента изобретения «Таблицы», 1758-1801-1858-1909-1960), продолжает существовать, то наступает вполне благоприятное время для новых идей в этой области.

П.Н. Клюкин

[1] Дроздов В.В. Франсуа Кенэ. (Из истории экономической мысли.) М.: Экономика, 1988. С. 4. В библиографии работ о Кенэ автор не упомянул о книге И.И. Рубина, созвучной ей и по жанру, и по содержанию (см.: Рубин И.И. Франсуа Кенэ. Основатель физиократической теории. (Жизнь замечательных людей.) М.; Л.: Московский рабочий, 1929).

[2] Не случаен тот факт, что первый возврат к «Экономической таблице» у нас был инициирован М.И. Туган-Барановским (1894), с именем которого вполне правомерно связывать начало нового периода в развитии отечественной политико-экономической традиции. Ср. с историографическим направлением, например, с очерком о физиократах Н.И. Кареева 1902 г. (см. данные в наст. изд., с. 1193).

[3] См. например: Коваленко И.И. "Экономическая таблица" Франсуа Кенэ и ее современные экономико-математические интерпретации. М.: МГУ, 1968 (рассматривались интерпретации А. Филлипса и И. Хишиямы); Замков О.О. Экономико-математический анализ схем расширенного воспроизводства в условиях меняющейся нормы прибавочного продукта // Экономика и математические методы. 1986. Т. XXII. № 1. С. 20-21 (и лит. к ней).

[4] Исключение составляют, пожалуй, только некоторые работы Н.А. Цаголова. См., напр.: Цаголов Н.А. Вопросы истории политической экономии. М.: МГУ, 1984.

[5] Показательно, что непосредственное соотнесение «Таблицы» с теоретическим арсеналом мейнстрима приводит к выводу о том, что она кажется «бессодержательной абстракцией, которая не проясняет, о чем же конкретно идет речь» (Samuelson P.A. Quesnay’s "Tableau Economique" As a Theorist Would Formulate It Today // I. Bradley, M. Howard (eds). Classical and Marxian Political Economy: Essays in Honor of Ronald L. Meek. London, 1982. P. 77-78).

[6] Этот подход был предложен в предисловии к другой книге настоящей серии: Рикардо Д. Начала политической экономии и налогового обложения. Избранное. М.: Эксмо, 2007. С. 8-13. Там рассматривалось отношение "Маркс-Рикардо", которое привело к 1) выявлению российской аналитической традиции: Туган-Барановский – Дмитриев – Шапошников – Борткевич – Харазов, и 2) обнаружению органической связи этой традиции с теорией П. Сраффы. Этот результат используется здесь в полной мере; можно даже сказать, что последующее изложение является его уточнением и развитием.

[7] Если пытаться реализовать схему «Маркс-Кенэ» в чистом виде, без участия внешнего наблюдателя, который находится в современности, то для нас останется недоступным позднейшее развитие традиции после Маркса.

[8] Проблема, конечно, исчезает, если при восприятии современности вообще не принимать во внимание историю; тогда то, что связано с , равняется нулю. Если только C не обладает даром пророчества, то оно тоже приближается к нулю.

[9] Ср. по аналогии: Дмитриев В.К. Экономические очерки. М., 2001. С. 78, 82, 85, 87, 92.

[10] Если за точку отсчета принять первого представителя традиции (например, самого Кенэ), то последующая эволюция – в целях схождения ряда ‑ может представляться как постепенное угасание света первой звезды. Иллюзия расширенного воспроизводства традиции, возникающая вследствие того, что принимается во внимание только поступательное ее движение, на самом деле «не дотягивается» до современности; эта точка зрения, оставаясь на одной и той же базе исследования и исходя из критерия в виде «самой современной» теории (у нас – Маркс, на Западе – Сраффа), ведет к догматизму и, в конечном счете, обесценивает все предыдущие завоевания.

[11] Прирост чистого продукта в «Таблице» Кенэ составлял 100%; например, он начинал с 400 и приходил к 800 ливрам (т.н. «первое издание» «Таблицы» 1758 г., см. в наст. изд. с. 662, клише и печать С.М. Прокудина-Горского; на с. 281 наст. изд. приведен вариант с исходными 2000 ливрами, помещенный в «Philosophie rurale» 1763 г.; т.н. «третье издание» «Таблицы» 1759 г. с базисом 600 ливров см. в «Избранных произведениях» Кенэ 1960 г.). Но важно, что в пределах одного цикла кругооборота перераспределялись все исходные 400 ливров, потому что – это здесь главное – сумма членов ряда давала в итоге единицу как раз при .

[12] Тот же результат получается, если не озадачивать себя «дурной бесконечностью»; тогда исходное выражение будет выглядеть как . Впрочем, интуиции гения может быть вполне достаточно и одного звена в этой цепи: .

[13] Или в нашем случае с физиократией ‑ от исторической эволюции внутреннего строения этой части политической экономии как науки, т.е. от историографии физиократического движения.

[14] Ср. по аналогии мысль Сраффы о том, что мы получаем возможность использовать данный стандарт (речь идет у него о стандартном товаре, в котором воплощены свойства «неизменной меры ценности»), не зная, из чего он состоит (Сраффа П. Производство товаров посредством товаров. М., 1999. § 43. С. 67).

[15] Отдельный вопрос – что есть B, и как понимать его в соотношении с ; дело в том, что экономическая мысль может не достигать требуемой степени чистоты абстрагирования от различий. Тогда она, вращаясь в отличие от философии в «подлунном мире», выражается в эволюции хозяйственных систем или их уменьшенного числа (ср. «идеальные типы» М. Вебера или «чистые формы хозяйственных порядков» В. Ойкена). В данной работе B рассматривается на более простом уровне историографии науки, разделенной на три периода, см. в наст. изд. с. 1181 и сл.

[16] По аналогии: И. Лакатос удачно перефразировал И. Канта, заметив, что «философия науки без истории науки пуста, история науки без философии науки слепа» (Лакатос И. История науки и ее рациональные реконструкции // Структура и развитие науки. М., 1978. С. 265).

[17] Казарин А.И. Франсуа Кенэ как экономист // Кенэ Ф. Избранные экономические произведения. М., 1960. С. 15.

[18] Святловский В. «Загадка Сфинкса» (Маркс и физиократы) // Записки научного общества марксистов. 1924. № 5 (1). Янв.-июнь. С. 20. Первое русское издание сочинений Кенэ также сопровождалось той точкой зрения, что «Карл Маркс был первым из ученых, который понял значение физиократической системы» (Миклашевский А.Н. Жизнь и произведения Франсуа Кенэ // Ф. Кенэ. Выбранные места. Библиотека экономистов. Вып. VII. М., 1896. С. XLVI).

[19] О положении школы физиократов в момент смерти Тюрго (март 1781): «Секта экономистов не существовала более. Кенэ скончался в конце 1774 г. Маркиз Мирабо пал в глазах общественного мнения как писатель, а также как человек, потому что его тяжбы с женой и ссоры с сыном были сопряжены со слишком большими скандалами в его семье… Бодо возобновил в министерство Тюрго издание Ephémérides, при материальной помощи и моральной поддержке главного контролера, но новый журнал прожил всего несколько месяцев, и интриги его редактора отдалили от него наиболее испытанных старых друзей… Ле-Трон и Мерсье де ла Ривьер печатали время от времени интересные работы, но, несмотря на былую славу и заслуги авторов, их сочинения проходили незамеченными» (Schelle G. Du Pont de Nemours et l’école physiocratique. Paris, 1888. P. 211-212).

[20] Correspondance de Du Pont de Nemours avec J.-B. Say // Physiocrates. Quesnay, Dupont de Nemours, Mercier de la Rivière, L’Abbé Baudeau, Le Trosne / E. Daire (ed.). Paris, 1846. T. II. P. 436. (См. также в наст. изд. у Нейла, с. ??.)

[21] В этом мнении единодушны и Онкен (см. в наст. изд. с. ??), и Нейл (см. с. ??), принадлежащие к разным исследовательским традициям. Письма Дюпона к Сэю были опубликованы Дэром, которого нельзя упрекнуть в необъективности. Но сказалось умонастроение эпохи: общий тон его 80-страничного предисловия не настраивал на выяснение таких подробностей.

[22] В четком соответствии с принципом: «Материальность (matérialité) есть фундаментальный признак богатства» (Daire E. Introduction // Physiocrates. Quesnay, Dupont de Nemours, Mercier de la Rivière, L’Abbé Baudeau, Le Trosne. Paris, 1846. T. II. P. XXVII). Нейл проницательно подмечает, что Дэр мог применить этот принцип к любому произведению физиократов. Ср. его замечание относительно работ Ле-Трона (с. ??), фигуры, играющей важную роль после смерти Кенэ и отставки Тюрго. См. у Онкена (с. ??): «Единственным человеком из всего кружка [физиократов], не сложившим оружия, был Ле-Трон».

[23] Passy H. De 1’école des physiocrates // Journal des econornistes. 1847. Vol. XVII. P. 231 et suiv.

[24] Baudrillart H. La philosophie des physiocrates // Journal des économistes. 1851. Vol. XXIX. P. 4. (См. также у Нейла, с. ???).

[25] См. изложение Смитом физиократической системы: Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. М.: Эксмо, 2007. Кн. IV. Гл. IX. С. 625-648.

[26] «Даже Адам Смит не остается чужд этой [физиократической. ‑ П.К.] традиции экономической мысли связывать рост народного благосостояния с каким-нибудь фактором, обладающим магической силой приращения богатства… Природа же у Рикардо отказывается осыпать человечество богатством в награду за послушание установленным ею естественным законам» (Штейн В.М. Развитие экономической мысли. Т. I. Физиократы и классики. Л.: Сеятель, 1924. С. 19).

[27] В «Началах» Рикардо не упоминает Кенэ; но фраза, сохранившаяся только в предисловии к первому изданию, говорит о том, что он также видел в Тюрго самого зрелого физиократа, завершителя физиократической школы: «Определить законы, которые управляют этим распределением [доходов между классами], ‑ главная задача политической экономии. Как ни обогатили эту науку исследования Тюрго, Стюарта, Смита, Сэя, Сисмонди и других, все-таки объяснения, которые они дают относительно естественного движения ренты, прибыли и заработной платы, весьма мало удовлетворительны» (Рикардо Д. Начала политической экономии и налогового обложения. Избранное. М.: Эксмо, 2007. С. 79).

[28] Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. С. 638.

[29] О том, насколько тонка и деликатна граница между Смитом и физиократической системой (если не считать понятия «бесплодного» [класса, труда], stérile), можно судить по неожиданному результату, обнаруженному Сраффой после конструирования им «стандартной системы», в развитие физиократической «Tableau Économique»: «неизменная мера ценности» оказывается ‑ вопреки мнению Рикардо – «эквивалентной чему-то очень близкому к стандарту, предложенному Адамом Смитом, а именно “располагаемому труду”» (Сраффа П. Производство товаров. Прил. D. § 2. С. 135).

[30] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 15. С. 384.

[31] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 26. Ч. 1. С. 25.

[32] Бак И. Тюрго как экономист // Тюрго А.Р.Ж. Избранные экономические произведения. М., 1961. С. 19. См. характерные в связи с этим фразы: «Завершитель физиократизма, Тюрго не считал себя учеником Кенэ… Восприняв основы физиократического учения, он развивал дальше физиократизм, исходя из принципов эквивалентности обмена и свободы конкуренции… Он дал более глубокий, чем Кенэ, анализ капиталистических отношений» и т.д. (там же).

[33] Oncken A. Die Maxime «laissez faire et laissez passer»: ihr Sprung, ihr Werden. Bern, 1886. S. 2-7. Главными мотивами перехода к изучению исключительно фигуры Кенэ у Онкена стали, во-первых, осознание того, что максима имеет более раннее, чем в трудах физиократов, происхождение (ее первая часть употребляется еще маркизом д’Аржансоном, секретарем т.н. «Club de l’Entresol»); во-вторых, попытка в этой связи найти границу, где заканчивается меркантилизм, т.к. для Онкена последний – еще не наука.

[34] Schelle G. Dupont de-Nemours et l’école physiocratique. Paris, 1888. Эволюция Шелле также показательна: От Дюпона и изучения Тюрго через «Eloge de Gournay» он возвращается к фигуре Венсана Гурнэ (Schelle G. Vincent de Gournay: laissez-faire, laissez-passer. Paris, 1897), и только после «Истории политической экономии до Адама Смита» Онкена он приходит к фигуре Кенэ (см. его работы 1904-1907 гг., с. ?? наст. изд.).

[35] Кроме уже упомянутых Онкена, Шелле и Бауэра в этом направлении активно работали В. Гасбах, К. Книс, А. Филипп, Ф. Лоррин, И. Гюйо, А. Дюбуа, А. Дешамп и др. Обращает на себя внимание интенсивно издающаяся переписка физиократов и лиц, близких к ним (см., например, приложения к статье Бауэра в наст. изд., с. ??).

[36] Weulersse G. Le mouvement physiocratique en France de 1756 à 1770. T. I-II. Paris, 1910.

[37] См.: Oncken A. The Consistency of Adam Smith // Economic Journal. 1897. Vol. 7. No. 27. Sep. P. 444. Здесь он поставил проблему соотношения «Теории нравственных чувств» и «Богатства народов» Смита, которая обсуждается до сих пор; см. напр.: Nieli R. Spheres of Intimacy and the Adam Smith Problem // Journal of the History of Ideas. 1986. Vol. 47. No. 4. Oct.-Dec. P. 611-612; Tribe K. Adam Smith: Critical Theorist? // Journal of Economic Literature. 1999. Vol. 37. No. 2. June. P. 613. Между тем Шелле не сумел по достоинству оценить вклад Галиани, считая, что он был известен в свое время больше легкостью нравов, чем своими познаниями в политической экономии. Велерс был строгим историографом, склонным более к эмпиризму, чем к обобщениям.

[38] Позднейшая точка зрения Шелле – о том, что «было бы ошибкой думать, будто система физиократов вышла совершенно сформировавшейся из головы ее творца – Кенэ. Она складывалась постепенно, преподносилась по частям публике как учителем, так и учениками в статьях, брошюрах, книгах, с рядом последовательных изменений» (Schelle G. Le docteur Quesnay, chirurgien, médicin de m-me Pompadour et de Louis XV, physiocrate. Paris, 1907. P. 211) – не подтверждается современными источниковедческими исследованиями, которые еще резче стремятся подчеркнуть водораздел между учением Кенэ и физиократической школой.

[39] Онкен, с. ???.

[40] Правда, замечание Онкена о том, что «tableau abrégé» уже в «Philosophie rurale» (1763) имела подчиненное значение, не подтверждается современными разысканиями: это произведение, написанное под непосредственным руководством Кенэ в период его наибольшего общественного влияния (до смерти Помпадур в мае 1764 г.), полностью, как считается, можно приписать ему; в нем, кроме того, Кенэ продолжал совершенствовать свои «Таблицы». См. также у Немчинова (с. ).

[41] Avis de l’éditeur [Du Pont] // Quesnay. Maximes générales… / Physiocrates. Vol. II. P. 79. «Analyse» располагался на с. 57-78. «Таблица» приведена на с. 65 издания Дэра, в том же виде она воспроизведена Марксом в письме к Энгельсу. Впрочем, указание Дюпона на то, что «максимы, которые я вручаю сегодня на суд публики…, были впервые опубликованы вместе с «Экономической таблицей» в Версале в декабре 1758 г.», а в дальнейшем перепечатывались с изменениями, вплоть до «Философии земледелия», являющейся «одной из наиболее значительных и обширных попыток развития “Таблицы”» (с. 80), могло навести Маркса на мысль о другом варианте «Таблицы» и обратиться более пристально к «Философии земледелия» (невзирая на то, что «чудаковато-патриархальному» феодалу [Мирабо] принадлежали, как считается у нас еще и теперь, все главы, кроме седьмой).

[42] «Значение «Tableau» заключается в ее методе, a не в содержании, как это обыкновенно полагалось»; она отличает (здесь Онкен идет за Дюпоном) «science économique» от «science conjecturale» (см. с. ):

[43] Наблюдая за «спором о методе», «автор этой книги придерживается метода историко-философского критицизма, носящего синтетический характер, и идет по стопам Адама Смита и Канта» (с. 9-10); переходя отсюда к вопросу о начале политической экономии как науки, Онкен усматривает главный критерий в «появлении метода исследования, определяемого вполне сознательно задачами науки» (с. 4).

[44] «Ее [Таблицы] значение следует искать не в фактической части системы. Остается область метода, и мы уже не раз указывали, что к этой именно области и относится «Tableau» (см. у Онкена, с. ).

[45] «Проблема интерпретаций, основанных на системе [«затраты-выпуск»] открытого типа, заключается в том, что они игнорируют круговой характер производства и потребления в «Таблице», ‑ единственный в своем роде вклад Кенэ в экономическую теорию согласно Марксу… и Шумпетеру… (со ссылкой на Сраффу; см. с. ?? наст. изд.). См. Аналогичную постановку проблемы у Герлица: Herlitz L. From Spending and Reproduction to Circuit Flow and Equilibrium: the Two Conceptions of Tableau économique // European Journal of the History of Economic Thought. 1996. Vol. 3. No. 1. P. 19-20.

[46] Ср. в контексте исследований Маркса оценку, данную Онкеном: «Нельзя сказать, что «Tableau» сделался более понятным благодаря «Analyse» Кенэ. Последний составляет вообще лишь выдержку. Общее впечатление, им производимое, ‑ скорее впечатление игры понятиями, чем теоретического фундамента, на что он претендует. Это мало лестное впечатление исчезает, однако, при ознакомлении с обеими более поздними «Problèmes», показывающими способы его применения» (с. ??).

[47] См. в наст. изд. с. ??

[48] Туган-Барановский М.И. Периодические промышленные кризисы. М., 1997. С. 250. См. в наст. изд. с. ???.

[49] Тот факт, что сам Кенэ строил «Таблицу», противопоставляя свою «статическую» точку зрения эволюционной теории обществ Вико-Монтескье-Тюрго, говорит скорее не о синтезе Туган-Барановским подходов Кенэ и Маркса, а о ревизии самой точки зрения Маркса на эволюцию капитализма. И в этом еще одно проявление (наряду с теорией кризисов) неортодоксальности его взгляда.

[50] «Ничего не стоит построить новую схему, в которой все рабочие вплоть до одного будут заменены машинами» (с. ??). Но если рабочий класс исчезнет, то исчезнет и переменный капитал v, и сама формула изменится. Действительно, новая схема, описывающая безостановочное производство по сути базисных товаров угля и железа, отходит от теории прибавочной стоимости, но не теряет связи с доктриной «чистого продукта» (см.: Курской Л.В. Теория рынка и промышленных кризисов М.И. Туган-Барановского. М., 1916). Между тем Туган-Барановскому пришлось все же впоследствии обратиться к теории распределения, которая по контрасту с теорией кризисов отличалась малой оригинальностью.

[51] Ср. меткое суждение Шелля о том, что при конструировании «Таблицы» Кенэ хотя и был уже экономистом, но не перестал быть доктором» (цит. по: Штейн В.М. Физиократы и классики. С. 78).

[52] «Эта схема иллюстрирует, каким образом распределяется капиталистическое производство в целом общественного хозяйства в том случае, когда потребляется весь прибавочный продукт» (наст. изд. с. ??).

[53] «Петти, Кантильон, вообще авторы, ближе стоящие к эпохе феодализма, рассматривают земельную ренту как нормальную форму прибавочной стоимости вообще» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 25. Ч. II. С. 346). «Кенэ также отождествлял прибавочную стоимость с земельной рентой» (Дроздов В.В. Франсуа Кенэ. С. 33).

[54] Цитата из предисловия Бака «Тюрго как экономист» (указ. соч., с. 26). Ссылка по Марксу: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 530. Бесспорным расхождением Смита с физиократами (исключая Тюрго) было иное толкование труда в его связи с «бесплодностью».

[55] В том, что это уже собственники средств производства, а не земли, можно усмотреть дополнительный аргумент в пользу отмеченного отличия 1. Этот принцип у Тюрго все еще сохраняет свое значение (см. § 65 и § 62 «Размышлений…» в сравнении).

[56] Наст. изд. с. ?? Расширение рынка происходит в итоге безо всякого нарушения баланса между общественным спросом и общественным предложением, хотя наблюдается рост общественного производства при одновременном (сколь угодно мыслимом) сокращении общественного потребления.

[57] Bauer O. Bücherschau. Marx-Literatur // Der Kampf. Sozialdemokratische Monatsschrift. Wien, 1911. Jahrgang IV. Heft. 5. S. 237-238 (критика «физиократа» Г. Харазова).

[58] «Ценностная производительность земледелия смешивается с физической производительностью земли… Из особой физической производительности земледелия – если бы даже таковая существовала – нельзя выводить повышенную стоимость земледельческих продуктов» (Рубин И.И. Франсуа Кенэ. С. 96, 114). В другой своей книге Рубин замыкает свое изложение на вытекающую отсюда «ошибочную доктрину чистого продукта физиократов» (Рубин И.И. История экономической мысли. 3-е изд., доп. М.; Л.: Госиздат, 1929. С. 138 и др.). Тем не менее, научный характер высказываний Рубина аналогичен высказываниям И.Г. Блюмина в отношении немарксистского характера построений В.К. Дмитриева, которые остаются одними из самых скрупулезных исследований (Блюмин И.Г. Субъективная школа в политической экономии. Т. 1. М., 1928).

[59] К критике первого типа относилось, например, суждение: «Ошибка физиократов происходила от того, что они смешивали увеличение материи, которое благодаря естественному произрастанию и размножению отличает земледелие и скотоводство от мануфактуры, с увеличением меновой стоимости» (цит. по: Рубин И.И. Франсуа Кенэ. С. 114). К критике второго – такое: «…В системе физиократов содержалось противоречие, состоявшее в том, что с одной стороны земельная рента сведена к прибавочной стоимости, а с другой стороны она выводилась не из общественных отношений, а объявлялась результатом действия сил природы. С одной стороны она высвобождалась из феодальной оболочки, а с другой – толковалась в феодальном духе»… «Все это – противоречия капиталистического производства того периода, когда оно, высвобождаясь из недр феодального общества, пока еще только дает самому этому феодальному обществу буржуазное толкование, но еще не нашло своей собственной формы» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 26. Ч. 1. С. 23).

[60] Рубин И.И. Франсуа Кенэ. С. 114-115, 96.

[61] Относительно движения обществ в истории Туган-Барановский еще с работы 1890 г. имел собственную точку зрения, считая, что трудовая теория ценности на «высших этажах культуры» будет вытеснена теорией предельной полезности или войдет с первой в органическое соединение. Ср. также «теорему Туган-Барановского» о ценообразовании в современном обществе (а также возврат к этой точке зрения С.Г. Струмилина в 1921 г.) В «Теоретических основах марксизма» и др. работах позднего периода историческая схема Маркса лишь слегка подправляется, под влиянием идей о социализме.

[62] Туган-Барановский М. И. Теоретические основы марксизма. М., 1918 [1905]. С. 141-151.

[63] Bortkiewicz L. von. Wertrechnung und Preisrechnung im Marxschen System // Archiv für Sozialwissenschaft und Sozialpolitik. Tübingen, 1906. Bd. XXIII. Heft 1. S. 49. Схемы воспроизводства Туган-Барановского интересовали Борткевича как способ, при помощи которого тот «приходит к отклонению учения Маркса по вопросу об источнике происхождения прибыли на капитал» (s. 48-49).

[64] Bortkiewicz L. von. Zur Berichtigung der grundlegenden theoretischen Konstruktion von Marx im dritten Band des «Kapital» // Jahrbücher für Nationalökonomie und Statistik. 1907. Bd. 34. S. 335.

[65] Charasoff G. von. Das System des Marxismus. Darstellung und Kritik. Berlin: Hans Bondy, 1910. Kap. XIII-XV.

[66] Charasoff G. von. Karl Marx über die menschliche und kapitalistische Wirtschaft. Eine neue Darstellung seiner Lehre. Berlin: Hans Bondy, 1909. Kap. IV.

[67] См.: Мочалов И. От редактора // Чесноков В.С. Сергей Андреевич Подолинский. М., 2001. С. 5-6. Письма Подолинского Марксу и конспект его работы, выполненный Марксом, см. с. 125-129, 148-151.

[68] Выдержки Подолинского из словаря: «Кенэ сказал: труд непроизводителен. Адам Смит ‑ один труд производителен... Как примирить подобные противоречия? Очевидно, тут должен быть спор о словах, принятых в различном значении… Кенэ прав, говоря, что труд не производит реального богатства, потому что труд не создает вещества. Но точно так же прав и Смит, потому что то, чтó нам нужно во всяком богатстве, удовлетворение наших потребностей посредством потребления предварительно сбереженной энергии, совершается только трудом» (наст. изд. с. ??).

[69] См. в наст. изд. с. ????

[70] Дмитриев В.К. Экономические очерки. М., 2001. С. 53, 251-252.

[71] Hommes // Revue d’histoire des doctrines économiques et sociales / A. Desсhampe, A. Dubois (éds.). Paris, 1908. No. 1.

[72] Позже Сраффа в своем «Предисловии» к сочинениям Рикардо фактически доказал, что «зерновая модель» Рикардо являлась развитием принципа «чистого продукта» Кенэ и совместима с ним.

[73] Леонтьев В. Хозяйство как кругооборот. См. в наст. изд. с. ???.

[74] Пример: ежегодно высевается 100 мер зерна и 200 собирается в качестве урожая; тогда может показаться, что чистый продукт,заключая в себе годичный продукт труда (в 100 мер), является продуктом только живого труда, а 100 мер, предназначенных для посева на следующий год, как бы лежат в хранилище (Speicher). Но такое представление неверно: в каждой мере зерна, собранного в качестве урожая, содержится половина мертвого и половина живого труда, так как чистый продукт невозможно было бы создать без участия мертвого труда (100 мер посева, которые будут отложены и на следующий год) или из ничего (100 мер, эквивалентных живому труду, которые уходят на потребление). «Таким образом, в потребление переходит половина продукта обоих видов труда, и точно так же половина продукта мертвого и живого труда откладывается для посева на следующий год» (Charasoff G. von. Karl Marx über die menschliche und kapitalistische Wirtschaft. S. 6-7),

[75] Сраффа П. Общее введение к «Трудам и эпистолярному наследию Давида Рикардо» и предисловие к «Началам политической экономии» // Рикардо Д. Начала политической экономии и налогового обложения. Избранное. М.: Эксмо, 2007. С. 904.

[76] Общность российской традиции и Сраффы, с одной стороны, и российской традиции и Харазова были уже показаны нами в другом месте. Остается вопрос о связи «Харазов-Сраффа», который требует отдельного исследования.

[77] «…Есть опасность закончить [теорию] как Маркс, который опубликовал «Капитал», но не закончил «Теории прибавочной стоимости». Что еще хуже, он не сумел в понятийном отношении замкнуть теорию на себя без помощи истории как средства объяснения. Моя цель: представить историю, которая есть действительно вещь, относящаяся к сущности, в настоящем. Пояснение: что для этого требуется, так это идти прямо в неизвестность, от Маршалла к Марксу, от отрицательной полезности (disutility) к материальным издержкам (material cost) (архив Сраффы: D3/12/11: 35).

[78] Цит. по: De Vivo G. Produzione di merci a mezzo di merci: note sul percorso intellettuale di Sraffa // Contributions to Political Economy/ M. Pivetti (ed.). Napoli: Carocci, 2000. Vol. 22. P. 7.

[79] Согласно Борткевичу, закон «стоит на том, что Маркс устанавливает определенное (и действительно довольно простое и ошибочное) арифметическое отношение между величинами, из которых одна принадлежит его «схеме стоимости и прибавочной стоимости», а другая – «схеме цены и прибыли» (архив Сраффы: D1/91: 10). Сраффа помечает себе утверждение Борткевича о том, что «Туган-Барановский вполне прав в своей критике Маркса», но сам Борткевич остается неудовлетворенным доказательством ошибочности закона тенденции. Вывод Сраффы: «Формула . Если первый множитель постоянен, а второй уменьшается, закон «очевиден». «Ошибка» в том, что второй множитель является выражением (неправильной) [схемы] «стоимость-прибыль», вместо «цена-прибыль». И это все!» (архив Сраффы: D1/91: 11).

[80] Charles L. From the Encyclopédie to the Tableau economique: Quesnay on freedom of grain trade and economic growth // European Journal of the History of Economic Thought. 2000. Vol. 7. No. 1. Spring. P. 1-7.

[81] Charles L. Le masque et la plume: la contribution négligée de F. Quesnay à l’Essai sur l’amélioration des terres // Economie et Sociétés. 2000. Vol. 30.

[82] Théré Ch., Charles L. The Writing Workshop of François Quesnay and the Making of Physiocracy (Report on History of Economics Seminar at Duke University. 2005 April.) P. 15-20.

[83] Частичный намек на такую постановку содержится в предисловии М. Ковалевского к книге: Cheinisse L. Les idées politiques des physiocrates. Paris, 1914. P. IV. Не исключен также вариант Беркли, но он представляет собой менее продуктивную в эвристическом отношении гипотезу.

[84] По примеру исследования: Доброхотов А.Л. Категория бытия в классической западноевропейской философии. М., 1986.

[85] «…Природа предмета, который мы исследуем, избавляет [нас] от этого разделения или этой видимости разделения и предпосылки. Сознание в себе самом дает свой критерий, и тем самым исследование будет сравнением сознания с самим собою…» (Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа. М., 2000. С. 51. Гегель подчеркивает: «В этом отношении в только что упомянутом процессе следует еще резче подчеркнуть один момент, выявляющий нечто новое о научной стороне дальнейшего изложения [по сравнению с Кантом и Фихте]» (с. 52).

[86] См. у Онкена в наст. изд. с. ???? . «Essay» Кантильона «более чем какая-либо другая книга, мне известная, представляет собой первый трактат по экономике (economics)» (Jevons W.S. Richard Cantillon and the Nationality of Political Economy // Цит. по: Contemporary Review [1881]. К этой точке зрения примкнул позже Г. Гиггс в своих статьях о Кантильоне в «Quarterly Journal of Economics» (1891-1892).

[87] «Очевидность – это плутовка, которая должна всему свету. Она обещала, давала расписки всем наукам, но заплатила только одним геометрам, которые, несмотря на это, остались все-таки нищими» (Галиани Ф. Беседы о торговле зерном. Киев, 1891. С. 155).

[88] Взаимоотношения Кенэ и Тюрго были сложными. Тюрго однозначно выступал против сектантского духа физиократов, т.к. считал, что «никогда не образуют секты для утверждения, а всегда для утверждения лжи» (Denis H. Histoire des systèmes économiques et socialistes. T. I. Paris, 1904. P. 132-133). Тем не менее, в письмах к аббату Террэ он отмечает, что предубеждение против физиократов вызывается как раз их сектантским духом и восторженным тоном, но это «не помешало им развить с большой ясностью ряд превосходных истин» (Turgot. Oeuvres / Par G. Schelle. 5 tomes. T. III. P. 270). Самого Кенэ он называет «патриархом», а в одном письме к Дюпону от 20 февраля 1766 г. говорит по отношению к Кенэ и Гурнэ: «Я сделаю себе честь всю свою жизнь быть учеником и того, и другого».

[89] Вопрос о сравнении систем физиократов и Смита имеет самостоятельное значение. Он, без сомнения, требует взвешенного подхода, удерживающего от крайностей: с одной стороны и сам Смит подвергся «интенсивной физиократической инфекции», с другой же – как показывают записи его лекций в Глазго, опубликованные Э. Кеннаном еще в 1896 г., ‑ у него очень рано сложилась своя собственная философская и экономическая метода. Не случайно во время своей поездки в Париж в 1765 г. он был в основном известен в тамошних салонах как философ, благодаря французскому переводу (правда, неудачному) «Теории нравственных чувств»; и Дюпон впоследствии искренне писал Сэю, что физиократы видели тогда в Смите «не более, чем обыкновенного, здравомыслящего и простого человека, т.к. Смит в то время еще не обнаруживал материала, из которого был сделан» (Rae J. Life of A. Smith. L.; N.Y., 1895. P. 215). Гасбах, посвятивший много времени восстановлению целостного философского учения Смита, вообще считает его «одним из наиболее выдающихся философов Англии» (Hasbach W. Untersuchungen über A. Smith. Leipzig, 1891. S. 110). Но если свидетельств личного общения Смита и Кенэ не сохранилось (!), с аббатом Морелле и особенно с Тюрго Смит встречался довольно часто, последнего он очень уважал, восхищаясь его умом и характером (Rae J. Life of A. Smith. P. 201-203). Во всяком случае, философские идеи Смита и Тюрго ближе друг к другу, чем идеи Смита и Кенэ, особенно если учесть заветное желание Смита опубликовать комментарий к «Духу законов» Монтескье, который по замыслу мог бы стать изложением законов развития человеческих обществ в полном противоречии с «антиисторическим» мировоззрением Кенэ и его «intérêt bien entendu».

[90] Выступая против политической программы физиократов, он писал в письмах Мирабо: «Не говорите мне о вашем легальном деспотизме; я не могу ни оценить его смысла, ни даже понять его. Я не вижу в нем ничего, кроме двух противоречивых слов, которые в соединении ничего не значат для меня» (цит. по: Cheinisse L. Les idées politiques des physiocrates. Paris, 1914. P. 99).

[91] Гримм критиковал школу Кенэ за узость их мировоззренческой точки зрения: «Мое последнее обвинение против земледельцев-экономистов и их вторников состоит в том, что они – противники изящных искусств. Все те, кто не тащится позади плуга, являются в их глазах бесполезными и почти что опасными гражданами, особенно если они не посещают вторников Мирабо» (Weulersse G. Le mouvement physiocratique en France de 1756 à 1770. T. I. Paris, 1910. P. 145).

[92] Еще к концу 1750-х гг. относится его замечание: «Нация, пресыщенная стихами, трагедиями, комедиями, романами, операми, романтическими историями и нравственными размышлениями еще более романтического характера, увидела в один прекрасный день, что она может рассуждать о хлебе» (Цит. по: Moride P. Le produit net des physiocrates et la plus-value de Karl Marx. Paris, 1908. P. 27).

[93] В своей знаменитой сатире «L’homme à quarante écus» [Человек в сорок экю] он изображает положение трудового французского крестьянина, который живет в страшной бедности, но которому удается получить со своей земли чистый доход в 40 экю (чистый продукт в денежном выражении). Приходит сборщик податей и находит, что крестьянин может постараться обеспечить потребности своих души и тела на 20 экю, поэтому сборщик забирает у него вторую половину. Затем этот крестьянин встречает своего старого знакомого, бывшего бедняка, которому по наследству досталось состояние в деньгах и процентных бумагах, дающее 400 тыс. экю годового дохода. Тот едет в карете, запряженной шестеркой лошадей, с шестью лакеями, из которых каждый получает жалованья вдвое больше, чем весь доход крестьянина; его метрдотель получает 2000 экю жалованья и крадет на 20000; его содержанка стоит ему 80000 экю в год. «Вы, конечно, платите половину вашего дохода – 200 тыс. экю – государству», спрашивает его крестьянин. «Вы шутите, мой друг, ‑ отвечает ему тот, ‑ я не землевладелец, как вы. Сборщик налогов был бы дураком, если бы он обложил меня; ведь все, что я получаю, идет, в конце концов, от земли, и, следовательно, налог уже кем-нибудь был уплачен. Заставить платить также и меня – это было бы возмутительнейшим двойным обложением… Так, так, мой друг, платите исправно свой единый налог, пользуйтесь спокойно вашим чистым доходом в 40 экю, служите хорошо своему отечеству и заходите иногда пообедать с моим лакеем. О, да, единый налог – это замечательная вещь». Исследователи отмечают, что эта нарисованная Вольтером картина может быть более, чем все остальное, дискредитировала в глазах света труды физиократов (Селигман Э., Стурм Р. Этюды по теории обложения. СПб., 1908. С. 108-109).