Денежно-кредитная политика

     Колебания курса ассигнаций на внутренних рынках принимали форму так называемых “простонародных лажей”. При общепринятой счетной единице - ассигнационном рубле - масштабом цен стало представляемое им во внутреннем обращении количество серебра, то есть масштаб цен перестал быть определенным, и все цены, выраженные в ассигнационных рублях, менялись одновременно с изменением представительной стоимости ассигнаций. Стихийный поиск устойчивой счетной единицы и масштаба цен привел к так называемому “счету на монету”.

     До  того как началось перманентное повышение  курса ассигнаций, в каждой губернии существовало относительно устойчивое соотношение между серебром и ассигнациями. В большинстве центральных губерний в 1811-1815 гг. (период наиболее сильного падения ассигнационного рубля) четыре рубля ассигнациями приравнивались к одному рублю серебром, что приблизительно соответствовало биржевому курсу серебряного рубля. Население привыкло рассматривать серебряный рубль как четыре счетных рубля. Исчисление цен в этих счетных рублях стало называться “счетом на монету”, а сам счетный рубль в то время зачастую назывался “монетным” рублем.

     При возникновении “счета на монету”  ассигнационный и “монетный” рубли  совпадали. Когда же курс ассигнационного  рубля поднялся, он стал обращаться с лажем по отношению к счетному “монетному рублю”. Так возникло явление, известное под названием “простонародные лажи”.

     Повышение “монетной расценки” серебра, равносильное снижению серебряного содержания счетного рубля, привело к ускоренному росту лажа на ассигнации, биржевой курс которых по отношению к серебру продолжал повышаться.

     Усиление  колебаний простонародного лажа заставило правительство обратить внимание на эту проблему, так как со всех концов страны по этому поводу поступали жалобы местной администрации.

     До 1837 г. Министерство финансов не видело необходимости в восстановлении металлического обращения. Однако назначение в 1823 г. на пост министра финансов Е.Ф. Канкрина в значительной степени изменило денежную политику.

     Его предшественник Д.А. Гурьев в 1822 г., в  конце своего пребывания на посту министра финансов, пришел к выводу о необходимости при постепенном извлечении из обращения ассигнаций заменить их билетами, основанными на серебре, но не успел осуществить этот план. Е.Ф. Канкрин, став министром финансов, занимался в основном упорядочением бюджета, не принимая вплоть до 1834 г. никаких специальных мер для поднятия курса ассигнаций. Е.Ф. Канкрин считал, что “задача министра финансов должна заключаться не столько в стремлении восстановить металлическое обращение путем изъятия ассигнаций посредством заключения займов, так как трудно предполагать, чтобы результатом этого было восстановление металлического обращения (которое между тем нарушило бы интересы... населения), а в фиксации их курса”. Однако в результате сокращения количества ассигнаций более чем на 1/4 произошла фиксация их курса с некоторой тенденцией к повышению. Даже в результате войны с Турцией, польского восстания, неурожаев, холеры ни внутренний, ни внешний курс ассигнаций не подвергался резким колебаниям. К тому же именно благодаря уменьшению количества ассигнаций в обращении (при отсутствии разветвленной сети кредитных учреждений и плохих путях сообщения) увеличилось количество металлических денег в обороте. Впоследствии все это позволило Е.Ф. Канкрину безболезненно осуществить девальвацию ассигнаций и подвести серебряное основание под вновь созданные бумажные денежные знаки.

     В 1834 г. правительство предприняло  попытку покончить с простонародными лажами, издав закон, запрещавший письменные сделки по “счету на монету”. Затем всем губернаторам были даны строгие указания “наблюдать за невозвышением лажа”. На основе своих вычислений Е.Ф. Канкрин сделал вывод, что если вычесть из цены серебра “наддачу” на ассигнации, то цена серебряного рубля повсеместно окажется близкой к биржевому или податному курсу. Хотя сами расчеты были верными, действия, предпринятые на основе этих расчетов, положительного результата дать не могли. Простым административным воздействием невозможно было прекратить “счет на монету”, представлявший собой реакцию рынка на колеблющийся курс ассигнаций. Ликвидировать его можно было только на основе введения новых принципов организации денежной системы.

     Последней каплей, переполнившей терпение Николая I, было донесение курского военного губернатора, который в отчете за 1836 г. писал: “Немало делает затруднений в оборотах промышленности и в особенности стесняет поселян беспрерывно изменяющийся лаж на ассигнации и разнородные монеты, возвышаемый по произволу неблагонамеренных торговцев, которые пользуются простолюдимостью поселян и, обманывая их в мелочных расчетах, возрождают немалый ропот”.

     На  этот отчет Николай I наложил резолюцию, которая являлась фактически приказом осуществить действенные меры по ликвидации простонародных лажей, и  в Госсовете началось обсуждение проблемы. Первоначально речь шла  только о борьбе с лажем, причем Е.Ф. Канкрин продолжал настаивать на административных мерах. Однако написанная М.М. Сперанским и розданная членам совета для ознакомления “Записка о монете” убедила их в необходимости проведения денежной реформы.

     Суть  проекта денежной реформы М.М. Сперанского, изложенного в “Записке о монете”, заключалась в переходе от ассигнационной системы к системе кредитной, в основу которой был бы положен размен кредитных билетов на звонкую монету. М.М. Сперанский предлагал осуществить реформу в три этапа. На первом этапе осуществлялся выпуск так называемых “сохранных” банковских кредитных билетов, основанных на вкладах серебром. На втором этапе предполагалась фиксация курса ассигнаций на уровне податного курса (сер. руб. = 3,60 руб. асс.). На заключительном этапе ассигнации заменялись сохранными билетами, для чего ежегодно должны были объявляться серии ассигнаций, подлежавших замене. Но Е.Ф. Канкрин считал, что курс ассигнаций надо приравнять к биржевому курсу (3,50 руб. асс.), поскольку последний регулировал частные обороты, которые были намного более значительными, чем казенные обороты, опосредовавшиеся податным курсом. Кроме того, министр финансов настоял на том, чтобы сроки осуществления реформы были более продолжительными, чем предлагал М.М. Сперанский.

     В итоге реформа была проведена  в соответствии с проектом Министерства финансов, в основу которого был  положен проект М.М. Сперанского.

Рассмотрим  экономические и социальные предпосылки  денежной реформы 1839-1843 гг., получившей название “реформы Канкрина”.

     Проведение  этой реформы было подготовлено развитием  товарно-денежных отношений. В 30-40-х  гг. XIX в. в России начался промышленный переворот. Значительно возросли темпы внедрения в промышленность машинной техники. Соответственно ускорился переход к наемному труду. Уже в 1825 г. вольнонаемные рабочие составляли 54% от общего их количества в России.

Расширялся  внутренний рынок, причем в рыночные отношения начала интенсивно втягиваться  деревня. Важную роль в этом играли сельские ярмарки, которые к тому же в значительной степени способствовали развитию кустарной крестьянской промышленности. Наряду с ярмарочной торговлей в наиболее крупных городах и промышленных центрах России быстро росла постоянная (магазинная) торговля. В глубинке и на окраинах страны широкое развитие получила торговля вразнос (мелкорозничная).

     Все большее значение для развития экономики  России приобретал рост внешнеторговых оборотов. Причем запретительная таможенная политика, непрерывно проводившаяся на протяжении первой половины XIX в. (за исключением 1819-1822 гг.), обусловливала почти постоянное отставание импорта от экспорта и активное сальдо торгового баланса. Необычайно большой вывоз товаров (преимущественно хлеба) и обильный приток золота и серебра в страну происходили непосредственно перед началом денежной реформы. Благоприятный платежный баланс обеспечивал повышение курса ассигнаций.

     В связи с развитием товарно-денежных отношений в России происходила  денатурализация доходов основных налогоплательщиков. Соответственно увеличивались и налоговые поступления.

     Кроме того, с 1817 г. начался интенсивный  рост внутреннего государственного долга. Причем этот рост в значительной мере происходил за счет “позаимствований” из государственных кредитных учреждений. Являясь одной из основных предпосылок денежной реформы, “позаимствования” были одновременно и одной из ее слабых сторон.

     Большое значение имели также внешние  займы. В 1843 г. задолженность России по внешним займам увеличилась по сравнению с 1815 г. почти в 16,5 раза.

Таким образом, развитие внутреннего и внешнего товарооборота способствовало росту государственных доходов. “Позаимствования” из государственных кредитных учреждений, внутренние и внешние займы делали возможным покрытие бюджетных дефицитов. Активное сальдо торгового баланса обеспечило повышение курса ассигнаций и создало условия для прилива звонкой монеты из-за границы. В свою очередь приток благородных металлов и рост их внутренней добычи создали базу для чисто металлического денежного обращения в стране.

     Первый  этап денежной реформы 1839-1843 гг. начался  с издания 1 июля 1839 г. манифеста “Об  устройстве денежной системы”. Согласно манифесту с 1 января 1840 г. в России все сделки должны были исчисляться исключительно в серебре. Главным средством платежа становился серебряный рубль с содержанием чистого серебра 4 золотника 21 доля. Государственным ассигнациям отводилась роль вспомогательного денежного знака. Они должны были приниматься по неизменному курсу (3 руб. 50 коп. ассигнациями за серебряный рубль). Поступления в казну и выдача денег из нее исчислялись в серебряных рублях. Сами же платежи могли совершаться как в звонкой монете, так и в ассигнациях. Золотая монета должна была приниматься и выдаваться из казенных учреждений с 3%-ной надбавкой от ее нарицательной стоимости. Таким образом, на первом этапе денежной реформы был зафиксирован фактический уровень обесценения ассигнационного рубля.

     Одновременно  с манифестом был опубликован  указ от 1 июля 1839 г. “Об учреждении Депозитной кассы серебряной монеты при Государственном Коммерческом банке”, который объявлял билеты Депозитной кассы законным платежным средством, обращающимся наравне с серебряной монетой без всякого лажа. Касса начала выполнять операции в январе 1840 г., она принимала на хранение вклады серебряной монетой и выдавала взамен депозитные билеты на соответствующие суммы. В период с 20 декабря 1839 г. по 18 июня 1841 г. в соответствии с рядом сенатских указов были выпущены депозитные билеты достоинством в 3, 5, 10, 25, 50 и 100 рублей. Они изготавливались экспедицией Депозитной кассы и выпускались в обращение по 1 сентября 1843 года.

     Вторым  этапом денежной реформы стала эмиссия  кредитных билетов сохранных казен, воспитательных домов и Государственного заемного банка. Она осуществлялась в соответствии с манифестом от 1 июля 1841 г. “О выпуске в народное обращение кредитных билетов на 30 миллионов серебром”.

     Принятие  этого акта не рассматривалось в  качестве мероприятия по упорядочению денежного обращения, а было вызвано экономической необходимостью. В 1840 г. в средней полосе России был сильный неурожай. Началось усиленное изъятие вкладов из кредитных учреждений. Банки находились на грани банкротства. Этому в значительной мере способствовала система перманентных “позаимствований” из государственных кредитных учреждений, в силу чего они оказались не в состоянии не только открывать кредиты, но и выдавать вклады. 26 февраля 1841 г. в качестве экстренной меры было принято решение об эмиссии кредитных билетов с целью оказания помощи государственным кредитным учреждениям и казне.

     Манифест  от 1 июля 1841 г. “О выпуске в народное обращение кредитных билетов  на 30 миллионов серебром” разрешал сохранным казнам и Государственному заемному банку выпустить кредитные билеты достоинством 50 руб. под залог имений на сумму 30 млн. рублей. Билеты свободно разменивались на звонкую монету и обращались наравне с серебряной монетой.

     Итак, начиная с 1841 г. в России параллельно  обращались три вида бумажных денежных знаков: ассигнации, депозитные и кредитные билеты. Их экономическая сущность была различна. Ассигнации являлись средством обращения и платежа, их реальная стоимость была в четыре раза ниже номинальной. Депозитные билеты были фактически квитанциями на серебро. Они находились в обращении в размере, равном сумме вкладов, и казна не имела дополнительных доходов от их эмиссии.

     Кредитные билеты сохранных казен и Государственного заемного банка находились в обращении в незначительном количестве. Они, как и депозитные билеты, должны были иметь стопроцентное покрытие серебром. Позднее правительство разрешило выдачу ипотечных ссуд кредитными билетами, частично обеспеченными металлом, но при этом, опасаясь их обесценения, сильно ограничило эти выдачи.

     Незначительный  выпуск, частичное обеспечение металлом, размен на звонкую монету превратили кредитные билеты в устойчивые бумажные денежные знаки.

     На  последнем этапе в соответствии с проектом реформы должна была произойти замена ассигнаций на депозитные билеты. Но эмиссия депозитных билетов не приносила дополнительных доходов государству. В то же время в обороте находились устойчивые бумажные денежные знаки, только частично покрытые металлом, - кредитные билеты. Их эмиссия была выгодна для казны. Поэтому правительство приняло решение о расширении выпуска в обращение кредитных, а не депозитных билетов.

     В результате на третьем этапе реформы  ассигнации и депозитные билеты были обменены на кредитные билеты. Обмен  осуществлялся на основе манифеста  “О замене ассигнаций и других денежных представителей кредитными билетами”  от 1 июня 1843 года. Для изготовления кредитных билетов при Министерстве финансов была создана экспедиция государственных кредитных билетов постоянным фондом звонкой монеты для размена крупных билетов. В соответствии с манифестом выпуск депозитных и кредитных билетов сохранных казен и Государственного заемного банка прекратился. Они подлежали обмену на государственные кредитные билеты. Ассигнации были девальвированы. Они выпускались по курсу 3 руб. 50 коп. ассигнациями за 1 руб. новыми кредитными билетами. Обмен ассигнаций прекратился с 13 апреля 1851 г., а обмен депозитных билетов - с 1 марта 1853 года.