Меценатство в русской культуре

Анализируя побудительные  причины меценатства, можно выделить два главных мотива деятельности: социально-экономический и неэкономический (духовный). Неэкономическая (духовная) мотивация социальной активности меценатов  включает прежде всего религиозный компонент их сознания и определяемые им национально-патриотические и культурно-эстетические принципы благотворительности.  

Разумеется, в большинстве  случаев действовали как социально-экономические, так и альтруистические (духовные) мотивы одновременно. Но значение их было в каждом отдельном случае далеко не равнозначным. История русского меценатства показывает, что для  тех или иных групп меценатов  тот или иной стимул являлся преобладающим, он определял социальный облик данной группы меценатов и благотворителей. 

Часть предпринимателей занималась благотворительной деятельностью, которая определялась социальными  побудительными мотивами. Одна из групп  русских меценатов руководствовалась  в своей деятельности практическим расчетом, например, желанием поучить социальные льготы и привилегии – чины, звания, ордена, дворянство. Благотворительность часто открывала единственную возможность получить данные отличия, которых иным путем, в частности профессиональной деятельностью, добиться было практически нельзя. Некоторые меценаты получали ордена и почетные звания в обмен на взносы в поддержку каких-либо учреждений культуры и образования. Но эти случаи были все-таки нетипичны для русского меценатства. 

Положение деловых  людей в России было противоречиво  и в политическом и в правовом отношении. С одной стороны, они  были носителями общественного прогресса, способствуя развитию производительных сил в стране. С другой стороны, в глазах общества, они выглядели  эксплуататорами, обогащавшимися за счет подневольного труда рабочих. Существовали довольно прохладные отношения между  деловыми кругами и демократической  общественностью со свойственным ей неприятием буржуазного мира, буржуазной идеологии и морали. Моральный  авторитет предпринимателя и  купца в обществе был невысок. Образы самодуров из пьес Н. Островского, в которых показан быт и нравы русского купечества, надолго утвердились в общественном сознании и во многом определяли отношение к ним. Поместное дворянство и разночинная интеллигенция долгое время смотрели на новоявленных предпринимателей свысока. Недоверие вызывал также низкий образовательный уровень первых поколений предпринимателей. Пресса, выражавшая взгляды демократической общественности или аристократов, сеяла в обществе чувство враждебности и недоверия к ним. Даже с повышением образованности и смягчением нравов российского предпринимательского класса, с ростом его общественной активности, отношение общества к нему менялось очень медленно. И средством, способным получить общественное признание, была благотворительная деятельность. 

Наибольшего расцвета меценатство достигло во второй половине XIX века. Именно к этому времени  российская буржуазия осознала свою экономическую мощь, стала искать свое место в общественной жизни. От политической деятельности царское  правительство держало предпринимателей на расстоянии, а профессиональной деятельностью заслужить общественное признание на фоне негативного отношения  общества к предпринимательской  деятельности было трудно. Поэтому  предприниматели уходили в другие области, пользовавшиеся большим общественным престижем: занятия благотворительностью и меценатством. 

Еще одной причиной интереса к предпринимательской  деятельности была возможность утвердить  себя как личность в неэкономической  области экономическими (материальными) средствами. В условиях России эта  цель была особенно притягательна для  представителей деловых кругов, вышедших из низших и наиболее бесправных сословий и групп. Всем им свое общественное признание и привилегии нужно  было завоевывать тяжелым трудом, энергией и талантом. Это отличало их от представителей высших сословий, получавших свои права и привилегии по праву рождения. 

У многих предпринимателей особенно явно было выражено стремление к творческому началу в жизни  и деятельности. В определенной степени  сама благотворительная деятельность была для них способом самовыразиться, носителем творческой жизни. Среди предпринимателей были яркие самобытные личности, жертвовавшие на развитие культуры и искусства большие деньги и не жалевшие ни своей душевной энергии, ни личного времени. Благодаря этому они могли распознавать подлинные таланты из народа и помогали им расцвести окрепнуть. С именами этих меценатов связан расцвет русской культуры второй половины XIX– начала ХХ веков. 

Но, пожалуй, преобладающим  мотивом благотворительной деятельности русских меценатов был духовный аспект. Нормы христианской нравственности приоритетным для спасения души полагали христианскую любовь, которая выражалась в благотворительной деятельности и помощи всем нуждающимся. 

Дворяне, после реформы 1861 г. в большинстве своем сохранившие  имущество в недвижимости, не имели, как правило, наличных денег или  денежных оборотов. Интеллигенция, проповедовавшая  идею сострадания и милосердия по отношению к народу, сама нуждалась  в материальной помощи. И дело было не только в том, что купцы и  первые фабриканты, в отличие от прочих социальных слоев, обладали большими деньгами. Главную роль сыграла их повышенная религиозность, желание  обрести благодать в жизни  вечной через добродетель любви  и помощи ближнему в жизни земной.  

Частная благотворительность  имела глубокие исторические корни  в России. Древняя Русь, принимая христианство, практически восприняла евангельскую заповедь о любви к  ближнему. Свое выражение это получило в традиции раздачи милостыни. Милосердие к страждущим и милостыня нуждающимся лежали в основании практики подлинно христианской жизни. А потребность в этом воспитывалась всеми средствами духовно-нравственной педагогики. 

Как уже было сказано, большинство предпринимателей происходило  из купеческих или крестьянских семей, где дети воспитывались по древнему уставу благочестия – в строгости  и послушании, в духе аскетизма  и добротолюбия. Семейные традиции христианского воспитания сыграли немалую роль в их последующей меценатской деятельности. Любить ближнего для них – это было, прежде всего, накормить голодного, напоить жаждущего, посетить заключенного в темнице. Благотворительность была не столько вспомогательным средством общественного благоустройства, сколько необходимым условием личного нравственного здоровья. 

Поэтому сначала  благотворительность согласовывалась  с реальными традициями общества и проявлялась в виде раздачи  милостыни нищим и убогим, а  также в виде пожертвований церковным  учреждениям. 

Многие предприниматели-меценаты смотрели на свою деятельность не только как на источник наживы, а как  на выполнение задачи, своего рода миссию, возложенную Богом или Судьбой. Про богатство говорили, что Бог дал его в пользование и потребует по нему отчета. Поэтому благотворительность и меценатство считали выполнением какого-то свыше назначенного долга. Воспитанные в религиозных традициях, восприняв с детства христианское отношение к собственности и богатству, предприниматели в большинстве своем испытывали комплекс вины и неспокойной совести. Религиозное восприятие действительности усиливало представление о греховной природе богатства, о состоянии как о социальном бремени, ответственности перед обществом. Стремление избежать духовного разлада между «неправдой денег», чувством неловкости и стыда от обладания ими и понятием справедливости, желание жить и умереть в согласии со своей совестью было главной внутренней причиной, вызвавшей взрыв благотворительности и меценатства во второй половине XIX– начале ХХ века. 

Российская буржуазия, выросшая из одаренных предпринимательским  талантом крестьян, свою деятельность стремилось оценивать с нравственных позиций. Российское купечество как  бы стыдилось своего богатства, понимая  его греховную природу, и стремилось искупить это, делясь своими деньгами с обществом. Пожертвования являлись искуплением за нажитое богатство, искуплением за свои грехи. 

Переживая комплекс вины перед Богом и людьми за свое богатство, предприниматель хотел как бы компенсировать обществу его потери. Он испытывал стремление возвратить государству часть полученной прибыли посредством различных благотворительных акций. 

Постепенно благотворение  стало одним из ценностных поведенческих  стереотипов, закрепившихся в сознании российских предпринимателей. Даже те богатые купцы и фабриканты, которые  не были глубоко верующими, вынуждены  были отчислять значительные суммы  на призрение бедных и помощь культуре из опасения быть отлученными от церкви по обвинению в стяжательстве  и других пороках. Страх оказаться  вне социума стимулировал таких  людей на достаточно щедрые пожертвования  в социальную сферу и культуру.  

Меценатство и благотворительность  в России были связаны с религиозными понятиями и подчинялись требованиям  общественного мнения. Среди предпринимателей, как и среди других слоев населения, были люди, желавшие жить более духовной жизнью, желавшие подняться над течением обыденной жизни, найти в ней  какие-то другие отношения, помимо экономических. Это проявлялось по-разному. Так, одни из русских купцов, предпринимателей до самых последних дней обходились немногим, вели строгий, а подчас суровый образ жизни, полный добровольных самоограничений. Другие отдавали десятки тысяч, а то и миллионы рублей на благотворительные цели: строительство церквей, школ, больниц, домов призрения. Они становились покровителями искусства и науки и тратили на них суммы зачастую значительно большие, чем на собственные нужды или нужды своей семьи. 

Таким образом, возникнув  как фактор религиозного характера, благотворительность и меценатство  по мере роста культуры и образованности русской буржуазии переросли в устойчивую нравственную позицию. 
 
 
 
 

 ·         Необходимо разделить оценки  физической и творческой составляющих  труда. Неадекватная оценка интеллектуального  и творческого труда не позволяет  должным образом развиваться  самому труду, в результате  чего он попадает в кабалу  промышленному капиталу. К тому  же не обязательно носитель  знаний и интеллектуального развития  может являться действительным  полным хозяином владеемых им качеств. В его учебу и развитие могут вкладывать свои средства как общество, так и другие лица. Вполне естественно, если вкладчики будут получать свою долю от использования приобретенного интеллектуального капитала. 

·         Русское меценатство должно взять  сферу образования под свое финансовое обеспечение, гарантирующее всем гражданам  России бесплатное образование и  повышение квалификации. В свою очередь  потребитель труда помимо зарплаты работнику обязан платить меценату за использование его товара –  знаний, опыта и умений работника. Государство со своей стороны  может отказаться от сферы образования  и соответственно снизить налоги. Таким образом, новая структура  рынка труда обретет способность  принимать вливания инвестиций, а  так же выставлять достойную цену труду способному конкурировать  с капиталом. 

·         Решение этой задачи облегчит решение  проблемы социальной защиты малоимущих слоев населения. Просто благодаря  сокращению этого слоя и перевода значительной его части в важный фактор роста экономики – высококвалифицированные  трудовые ресурсы. 

·         Важным моментом этой задачи является создание института Праведной Школы. В функции этого института  входит формирование нового созидательного мировоззрения и праведного образа жизни. В данном случае праведная  школа не берет на себя функции  посредника между Богом и человеком, она всего лишь учит человека тому, как жить в Боге. 

·         Вторая задача русского меценатства  – создание макроструктуры социального  обеспечения. Постепенно создавая свою сеть институтов социального обеспечения и культурного развития меценат формирует вокруг себя своего рода общину людей, которых он опекает и предоставляет возможность духовного развития и творчества. Меценат становится  центром обеспечения определенного образа жизни, который может учитывать особенности и традиции национальных, этнических, общинных и других общественно-культурных образований. Меценат становится своего рода «князем» такой общины. Но главной особенностью такого "княжества" является отсутствие у него какого-либо территориального статуса. Это дает возможность меценату распространять свою сеть общественных институтов и создавать свои представительства, а значит и поддерживать определенный образ жизни в любой точке России. 

·         Каждый гражданин России волен сам  избрать для себя, к какому меценату ему примкнуть, ориентируясь на тот  образ жизни, который ему более  всего подходит. Такая система  чем-то напоминает толки и согласия староверов. Россия как бы делится  на такие центры различных образов  жизни (их можно назвать меценатствами  или согласьями), но при этом территориально остается цельной и не делимой. Причем каждое меценатство (согласие) территориально может быть распределено по всей России.