Необходимая оборона

При рассмотрении дел о  превышении пределов необходимой обороны  у правоприменителя часто возникают  затруднения с определением понятия  интенсивности необходимой обороны. Как пишет М. И. Якубович, «под интенсивностью нападения понимается степень опасности  нападения, а так же его сила и  стремительность.»²⁰ Однако В. И. Ткаченко опровергает эту позицию: «Если превышение пределов необходимой обороны сводить к несоответствию интенсивности защиты и посягательства, то любая энергичная деятельность против краж или иных тайных преступлений окажется неправомерной, так как всегда будет налицо явное несоответствие в интенсивности. Интенсивность, как внешняя характеристика посягательства, не является реальным выражением и воплощением вовне целей и намерений субъекта. Она служит одним из признаков, позволяющих судить об ущербе, который намериваются причинить друг другу противоборствующие стороны. На интенсивность влияет соотношение сил между нападающим и обороняющимся, которое может выражаться как в разнице их индивидуальной физической силы, ловкости, наличии определенных навыков, так и в неодинаковом числе лиц, участвующих на той или иной стороне.»²¹

В определении эксцесса обороны  ст. 37 УК РФ указывает на два признака посягательства – характер и степень  общественной опасности. Характер посягательства указывает на его качественную сторону, определяемую главным образом ценностью  объекта, на который оно направлено, характером причиненного вреда и  способом посягательства. Степень общественной опасности посягательства выражает главным образом его количественную сторону и определяется тяжестью причиненных последствий, способом совершения преступления, формой вины, видом умысла, содержанием мотивов, а также другими обстоятельствами, влияющими на меру социальной опасности  конкретного преступления.

Характер и степень  общественной опасности посягательства определяется прежде всего характером и важностью объекта, которому угрожает опасность со стороны посягающего. Чем выше ценность защищаемого блага, чем более серьезным вредом гражданам  или обществу грозит посягательство, тем более интенсивная оборона  допускается против подобного посягательства. При этом необходимо учитывать не только важность и ценность объекта  посягательства, но и степень тяжести  вреда, который может быть ему  причинен.

Говоря о несоразмерности  средств защиты характеру и степени  общественной опасности посягательства, В.И. Ткаченко писал: «Если превышение пределов необходимой обороны понимать как явное несоответствие средств  защиты и нападения, то окажется, что  против невооруженного насильника, убийцы, диверсанта нельзя применять эффективных  средств защиты. С другой стороны, если исходить из приведенного понимания  необходимой обороны, то может считаться  неприступным лишение жизни вооруженного преступника, стремящегося заведомо для  обороняющегося нанести ему повреждения  путем нанесения ему ударов руками или ногами. При решении вопроса  о признании защиты не преступной определяющим являются не средства и  орудия посягательства и защиты, а  то, как они применяются, для причинения какого вреда они употребляются. При защите государственных, общественных и личных интересов допустимо  применение любых орудий. Но не всегда допустим вред, который с их помощью  причиняется. Стало быть, средства защиты и посягательства не могут быть самостоятельными критериями при решении вопроса  о необходимой обороне. Их роль сводится лишь к оценке намерений противоборствующих сторон.»²². Иначе говоря, вред должен быть достаточным, но не чрезмерным. Но тогда возникает вопрос, какой же вред считать достаточным? Вот что пишет по этому поводу тот же автор: «Критерий «достаточности» вреда для отражения посягательства, как признак необходимой обороны, практически ведет к тому, что защита в ряде случаев может признаваться непреступной лишь тогда, когда причиненный вред оказался меньше того, которым посягающий угрожал. Приведенное понимание превышения пределов необходимой обороны не согласуется с законодательством, в котором подчеркивается, что явность несоответствия защиты характеру и опасности есть основной признак эксцесса обороны». Из данного суждения можно сделать вывод, что необходимая оборона и ее превышение различаются только тем, что при эксцессе обороны она явно не соответствует характеру и опасности посягательства, и это очевидно для обороняющегося. То есть несоответствие должно быть резким, иметь явный разрыв. Если такого разрыва нет, то не может быть и превышения пределов необходимой обороны.

Как считает Ю.В. Баулин, «в рамках этого понятия [превышение пределов необходимой обороны] следует различать  два вида: превышение пределов допустимого  и пределов достаточного вреда. Иными  словами, эти виды являются не однопорядковыми  с общим понятием эксцесса обороны, а соотносятся с ними как род  и вид. Поэтому превышение пределов необходимой обороны может выражаться только в одном из названных его  видов. Эти виды, в свою очередь, коррелируют  соответствующим видам пределов необходимой обороны и противостоят им. Предел допустимого вреда имеет  место там, где посягающему гражданин  причиняет тяжкий вред при единстве двух факторов: посягательство должно представлять большую общественную опасность, а обороняющийся должен находиться в неблагоприятной обстановке защиты. Следовательно, если указанное  единство отсутствует, можно говорить о превышении пределов допустимого  вреда. Предел достаточного вреда характеризуется  тем, что при относительно благоприятной  обстановке защиты правомерным может  признаваться лишь вред, который не превышает средней тяжести телесных повреждений. … Следовательно, превышение пределов достаточного вреда имеет  место там, где, где обороняющийся  умышленно убивает посягающего  или наносит ему тяжкие телесные повреждения, т. е. причиняет тяжкий вред, хотя и соизмеримый с совершенным  посягательством, представляющем большую  общественную опасность, но явно не соответствующий  относительно благоприятной обстановке защиты.»²³

Много вопросов в правоприменительной  деятельности возникает относительно времени правомерности необходимой  обороны. «Возможность превышения пределов необходимой обороны лишь в состоянии  такой обороны с полной ясностью показывает всю несостоятельность  понятия превышения необходимой  обороны во времени. Это – так  называемая несвоевременная оборона, т. е. оборона «преждевременная» (ускоренная) или «слишком поздняя» (запоздалая).

Превышение пределов необходимой  обороны ввиду ее несвоевременности  не увязывается с существом самого понятия обороны. В самом деле, «преждевременная» оборона не будет  еще обороной необходимой, ибо против лишь предполагаемого посягательства можно лишь принимать меры предупреждения, предосторожности, но не прибегать  к обороне. А так называемая «запоздалая»оборона  вообще является излишней и логически  немыслима.

Следовательно, в тех случаях, когда еще нет или уже нет  необходимой обороны, не может быть и речи и о превышении ее пределов.»²⁴

Того же мнения на этот счет придерживается И. В. Ткаченко. «Если  отсутствует само посягательство, то нет и не может быть необходимой  обороны. Невозможность же необходимой  обороны исключает и допустимость превышения ее пределов. При так  называемом предполагаемом и замышляемом  посягательстве последнее еще объективно не существует. Оно либо еще не проявилось в деянии, либо вообще не проявится. Другими словами, объективно отсутствует  посягательство как основание для  обороны, о чем сознает лицо, осуществляющее оборонительные действия. Следовательно, «оборона» против предполагаемого  и замышляемого посягательства должна рассматриваться на общих основаниях, как совершение умышленного преступления без смягчающих обстоятельств.

Посягательство отсутствует  и в том случае, когда оно  прекращено. Прекращение посягательства ведет к утрате основания для  необходимой обороны, ибо общественным отношениям уже больше ничего не угрожает. С этого момента интересы лица, совершившего посягательство, возвращаются под охрану закона и поэтому причинение ему ущерба объективно становится общественно  опасным. Конечно, обороняющийся, находясь под влиянием совершенного нападения  и испытывая от этого значительное волнение, не всегда своевременно замечает фактическое прекращение посягательства и в пылу борьбы продолжает защиту против посягательства, которое существует лишь в его сознании. В этих случаях  несвоевременная оборона является результатом ошибки «обороняющегося» относительно наличности посягательства и образует одну из форм мнимой обороны».

Здесь будет уместным разграничить понятия «мнимая оборона» и «превышение  пределов необходимой обороны». Вот  как этот вопрос освещает Н.Н. Паше-Озерский: «Мнимая оборона – это случаи, когда на самом деле состояния  необходимой обороны нет, а осуществляющий оборону по ошибке полагает, что  такое существует, и совершает  оборонительные действия. Мнимая оборона  это оборона против воображаемого, кажущегося, но в действительности (объективно) не существующего посягательства, т. е. результат ошибки.

Действия, совершенные в  состоянии такой обороны, должны рассматриваться с точки зрения общих положений о значении ошибки для установлении вины лица, осуществляющего  оборону, и формы этой вины. При  этом уголовная ответственность  за такие действия устраняется лишь при наличии такой ошибки, которая  исключает неосторожную вину в действиях  лица.

Там, где есть мнимая оборона, естественно нет и не может  быть превышения пределов необходимой  обороны. Понятие «мнимая оборона» и «превышение пределов необходимой  обороны» взаимно друг друга исключают.

Поскольку в нашей судебной практике еще бытуют такие понятия, как «преждевременная» и «запоздалая» оборона, важно установить отличие  их от мнимой обороны. Нам представляется, что «преждевременная» и «запоздалая» оборона имеются лишь в том  случае, когда осуществляющий оборону  знает (сознает), что посягательства еще нет или что оно уже  фактически кончилось, и тем не менее  осуществляет свои оборонительные действия. Мнимая же оборона имеет место  тогда, когда лицо, осуществляющее «оборону», вообще ошибочно полагает, что производится общественно опасное посягательство на общество или индивидуальный интерес.

Практически такое разграничение  «несвоевременной» («преждевременной»  и «запоздалой») обороны и мнимой обороны имеет очень большое  значение, ибо, если при мнимой обороне  ответственность наступает как  за неосторожное преступление или вовсе  отпадает, то приданном выше понимании  «преждевременной» и «запоздалой» обороны ответственность должна наступать как за умышленное преступное деяние».

Существенное значение имеют  орудия и средства, применяемые посягающим или обороняющимся. Естественно, что  применение огнестрельного или холодного  оружия определяет и характер защиты. Однако нельзя считать, что средства обороны обязательно должны соответствовать  средствам посягательства, то есть нельзя запрещать обороняющемуся прибегать  к использованию каких-либо средств - палки, камня или даже оружия, если посягающий к таковым не прибегал. Ведь при определенных обстоятельствах  посягательство без применения оружия (например, когда посягающий душит  обороняющегося) по степени общественной опасности может не уступать вооруженному нападению.

Здесь же следует оговориться, что «Установление защитных механизмов и приспособлений, использование  животных для предотвращения общественно  опасных посягательств допустимы  только в случаях, когда исключается  возможность причинения вреда невиновным лицам. Целью установления защитных механизмов и приспособлений является не причинение вреда нападающему  лицу, а предотвращение посягательства, поэтому в основном качестве таковых  применяются разного роза запоры, замки, металлические двери, решетки, сигнальные устройства и ограждения. Защитные механизмы и устройства, животные могут использоваться для предотвращения посягательства с тем расчетом, чтобы исключалось превышение пределов необходимой обороны.

Для того, что бы использование  защитных механизмов было признано правомерным, необходимо соблюдение нескольких условий: а)вред должен причиняться именно посягающему  во время осуществления им общественно-опасного посягательства; б) причиненный вред не должен быть в явном несоответствии с характером и степенью общественной опасности посягательства»²⁵

Практике известны курьезные  случаи, когда «гражданин, с целью  проучить воров, опрыскивал выращиваемые на своей даче овощи раствором, в  который подмешивал слабительные лекарственные  средства В другом случае владелец оставил в дачном домике алкогольный  напиток с содержащимися в  нем ядовитыми веществами, от употребления которых умер злоумышленник. Можно  привести еще один пример, когда  гражданин, с дачного участка  которого постоянно совершались  кражи, установил на своем участке  капкан, в этот капкан и угодил вор. И в теории уголовного права, и  в судебной практике единообразный  подход к оценке подобных ситуаций не выработан. Среди некоторых криминалистов  бытует мнение, что такие случаи не вписываются в рамки необходимой  обороны, поскольку отсутствуют  признаки наличности посягательства. Однако, на мой взгляд, эти доводы несостоятельны. Хотя рассматриваемые  средства и приспособления и используются в момент, когда посягательство отсутствует, однако они приводятся в действие именно в момент нападения. … Даже в тех случаях, когда от применения подобных средств и приспособлений страдают посторонние граждане, привлечение  к уголовной ответственности  нельзя признать обоснованным, поскольку  превышение пределов необходимой обороны  невозможно при наличии неосторожной формы вины. На мой взгляд, в подобных ситуациях не имеет никакого значения факт, что посягательство было направлено против собственности, а не жизни  обороняющегося.

Конечно же, при этом необходимо учитывать, что во всех приведенных  мною примерах пострадать от используемых приспособлений могли только лица, проникшие на территорию, входить  на которую они не имели права. Поэтому, если обратиться к ситуации, часто приводимой в учебной литературе, когда с целью охраны дома хозяин протягивает оголенный электрический  провод вдоль забора, а шедший мимо гражданин случайно прикасается  к нему и умирает от поражения  электрическим током, то в этом случае привлечение к уголовной ответственности  будет правомерным, поскольку подобные действия способны причинить вред любому лицу.»²⁶

2.2 Состав преступления  «Превышение пределов необходимой  обороны».

Действия, совершенные в  результате превышения, не являются уже  общественно полезными, как защитные действия при необходимой обороне, а становятся действиями общественно  опасными, следовательно, преступными, т. е. содержат признаки определенного  состава преступления.

Объектом такого преступления становятся жизнь и здоровье посягающего. «Преступления, совершенные при  превышении пределов необходимой обороны, направленных против охраненных правом интересов лица, совершивших посягательство на общественный или индивидуальный интерес. Интересы этого лица и являются объектом данного преступления. Причем объектом преступления они становятся лишь в случае превышения лицом, действующим  в состоянии необходимой обороны, пределов такой обороны.»²⁷ Т. е., интересы посягающего лица не могут стать объектом преступного деяния в том случае, когда оборона правомерна. Исходя из этого, можно сделать вывод, что закон не защищает посягающее лицо, а напротив, ставит его в гораздо худшее положение по сравнению с обороняющимся.

С объективной стороны  преступление, совершенное в результате превышения пределов необходимой обороны, может быть только действие. К объективной  стороне Ю.В. Баулин относит:

1) общественно опасное  действие обороняющегося;

2) общественно опасные  последствия в виде смерти  посягающего или тяжких телесных  повреждений;

3) причинная связь между  действием и указанными последствиями.

К объективной стороне  преступлений, явившихся результатом  превышения пределов необходимой обороны, относится не только обстоятельства, характеризующие действия самого лица, превышающего пределы необходимой  обороны, но и обстоятельства, характеризующие  отражаемое посягательство.

Субъект данного преступления общий, с 16 лет.

Совершить преступление в  результате превышения пределов необходимой  обороны может лишь физическое вменяемое  лицо, обороняющее либо самого себя, и свои интересы, либо другое лицо и  его интересы, либо какой-нибудь общественный интерес. Отдельно следует отметить, что участниками отношений необходимой  обороны не могут стать должностные  лица и военнослужащие, т. к. защита правоохраняемых интересов –  их служебный долг.