Институт соучастия в преступлении

2) умышленная вина соучастников, которая в отличие от вины в индивидуально совершаемом преступлении включает также сознание факта, что субъект действует не один, а совместно с другими лицами, заведомо оказывает им содействие и может рассчитывать на помощь с их стороны.

Наличие указанных двух признаков совместной преступной деятельности соучастников образует критерий, с помощью которого подлинное соучастие отличается от случаев совершения схожих по объективной стороне преступлений. Например, не будет считаться соучастием в преступлении, если оно совершено вследствие стечения действий нескольких лиц, хотя и направленных на один и тот же объект, но не взаимосвязанных друг с другом и не объединенных единым умыслом. Отграничить соучастие в преступлении от деяний, совершенных одновременно, в одном месте и с причинением вреда одному объекту индивидуальными исполнителями, отвечающими каждый за свои действия, возможно лишь с помощью названного критерия совместности.

О совместности действий преступников и их солидарной (совместной) ответственности «всех за каждого и каждого за всех», как главном признаке соучастия, сказано известным русским ученым Н.С. Таганцевым, выразившим существо соучастия следующим образом: «К соучастию относятся лишь те совершенно своеобразные случаи стечения преступников, в коих является солидарная ответственность всех за каждого и каждого за всех». 36, с. 287

Оперируя названными критериями, ученые по-разному классифицируют формы соучастия и это неизбежно приводит к разноречивому их пониманию. Особенно контрастно проявляются разногласия в современной трактовке определения разновидностей форм соучастия.

Так, некоторые авторы, комментируя положения закона о соучастии, его сложную форму связывают с распределением ролей только в... организованной группе и преступном сообществе. Другие считают формами соучастия разновидность квалифицирующих признаков, указанных в ст.35 УК РФ. В соответствии с третьей точкой зрения формы соучастия существуют в двух видах: простое и сложное. «Простое соучастие не содержит элементов организованности, сложное – содержит».

О разграничении соучастия на виды, как следует из приведенных классификаций, в первых двух вообще не упоминается, а из содержания третьей явствует, что формы и виды – это равнозначные понятия.

Существует также мнение, что кроме видов: соучастие соисполнительство и соучастие в собственном смысле слова, следует выделить некие «формы (типы)» соучастия: простое (соисполнительство); в собственном смысле слова (с разделением ролей); особого рода (организованная группа, преступная организация).

Отсутствие четких единых критериев определения форм и видов соучастия является также проблемой практики, поскольку по указанным выше противоречивым критериям раздельно либо в их совокупности провести разграничение разновидностей совместной преступной деятельности правоприменителю представляется весьма затруднительным.

Вопрос, с помощью каких средств можно достичь цели классификации соучастия на формы, является, пожалуй, главным вопросом исследуемой проблемы.

В уголовно-правовой литературе специального перечня средств, используемых при разграничении форм соучастия, а также их научно-теоретического определения не встречается. Вместе с тем, если пренебречь формальной стороной вопроса, при решении проблемы классификации форм соучастия учеными так или иначе определяются средства, с помощью которых осуществляется классификация.

Такими средствами, по мнению большинства авторов, выступают признаки и критерии, характеризующие саму совместную преступную деятельность. Это, как правило, в различных сочетаниях: «характер и степень субъективной связанности соучастия», наличие соглашения и способ совместных действии, различная степень согласованности действии соучастников и т.д. Сторонники данной позиции в качестве средств разграничения, как видно, берут социально-психологические критерии, характеризующие степень общности, согласованности действий соучастников. Недостаток данной классификации в отсутствии возможности сопоставить выделяемые формы друг с другом по единому критерию или признаку материального свойства.

Существует другая концепция, согласно которой «единственно обоснованным критерием классификации форм соучастия может быть конструкция составов преступления, определяющих ответственность соучастников». Причем подобная позиция в юридической литературе обосновывалась и ранее. Так, Р.Р. Галиакбаров утверждал, что «…классификация соучастия осуществляется на базе существующего, действующего законодательства», что его (соучастия) разграничение на формы должно проводиться в зависимости от типизированной, т.е. отраженной в законе, совокупности объективных и субъективных признаков преступного деяния, выполненного в соучастии.

Впоследствии ученый развил данную концепцию, указав, что «…классификация соучастия должна четко отражать особенности материального свойства – характера общественной опасности того или иного отраженного в законе типа умышленного совместного участия в преступлении нескольких лиц, а при сопоставлении этих типов показывать специфику (различия) общественной опасности одних форм соучастия в сравнении с другими». 16, с. 100

Применительно к соучастию при классификации его форм следует, на
наш взгляд, исходя из специфического характера общественной опасности
того или иного способа соединения совместных действий соучастников,
выделить такие формы соучастия, как:

1) сложное              соучастие              (с распределением  ролей),   

2) соисполнительство в составе группы,     

3) организованная преступная деятельность.

Данная классификация соучастия на формы, отличающиеся по нарастающему уровню общественной опасности (от сложного соучастия до организованной преступной деятельности), способна, на наш взгляд, показать степень соорганизованности преступников и соразмерить опасность отдельных случаев совместной преступной деятельности.

Помимо указанных форм соучастие подразделяется также на виды, которые в свою очередь призваны отразить типовую степень общественной опасности того или иного способа совместных действий двух или более лиц в совершении преступления.

Так, с учетом положений ч.4 ст.31 и ч.5 ст.34 УК уголовно-правовое
значение имеет подразделение сложного соучастия (с распределением
ролей) на виды: пособничество  и организаторские или подстрекательские действия (разумеется, при наличии исполнительских функций).

Разграничение сложного соучастия именно на такие виды обусловлено тем, что пособничество в отличие от организаторских и подстрекательских действий, как ранее уже было показано, при неудавшемся соучастии не влечет уголовной ответственности. Соучастие второго, более опасного из названных видов, (организаторские и подстрекательские действия) является и тогда уголовно наказуемым, когда, например, в отличие от пособника, организатору или подстрекателю «по независящим от них обстоятельствам не удалось склонить других лиц к совершению преступления» (ч.5 ст.34).

Вторая по уровню общественной опасности форма соучастия – соисполнительство в составе группы – именно в групповых преступлениях реализуется в трех видах: 1) без предварительного сговора, 2) по предварительному сговору, и 3) организованной группой.

Последние два из этих видов соучастия в большинстве случаев выступают в качестве самостоятельных квалифицирующих признаков (ст.ст. 158 ч.2 и ч.4 п. «а», 159 ч.2 и ч.4 п. «а», 206 ч.2 п. «а» и ч. 3 и др.), в то время  как  соучастие  в  виде  группы  лиц  без  предварительного  сговора в качестве одиночного самостоятельного квалифицирующего признака статьями Особенной части УК РФ не предусматривается.

Наиболее опасная форма соучастия – организованная преступная деятельность, являясь своеобразным мерилом, критерием определения состояния и динамики организованной преступности в целом (в городе, районе, регионе и т.д.), в свою очередь может проявиться и функционировать в виде преступного сообщества (преступной организации).

Признаки, характеризующие каждого из этих видов, содержатся в частях 4 и 5 ст.35 УК РФ. Различающие их особенности проявляются в том, что если организованная группа выступает в качестве квалифицирующего признака ряда наиболее опасных организованных групповых преступлений, то преступное сообщество (преступная организация), так же как объединение организованных групп, созданное в тех же целях, и бандитизм, не может использоваться в качестве квалифицирующего признака, а требует самостоятельной юридической квалификации.

Следует отметить, что согласно данной классификации формам соучастия корреспондируют (соотносятся) виды соучастников (ст. 33 УК РФ) и виды соучастия (ст.ст. 34, 35 УК РФ), обеспечивающие возможность законодателю дифференцировать, а правоприменителю – индивидуализировать уголовную ответственность соучастников преступления (ст.ст. 209, 210 УК РФ).

Поэтому «…классификация форм и видов соучастия имеет важное значение для установления основания уголовной ответственности за совместную преступную деятельность, а также для дифференциации уголовной ответственности соучастников преступления, осуществляемой законодателем, и ее индивидуализации на стадиях правоприменительной деятельности». 34, с. 48

Заключение

Исследование проблем основания и дифференциации ответственности соучастников преступления представляет собой сложную задачу как по объему подлежащих рассмотрению вопросов, так и по существу собственно проблем, находящихся на стыке двух уголовно-правовых институтов. В данной работе мы предприняли попытку комплексного исследования особенностей установления основания уголовной ответственности и ее законодательного разграничения (дифференциации) в отношении лиц, виновных в совместном совершении преступных деяний.

В современных условиях в России происходит возрастание количества преступлений, совершаемых в соучастии: групповых, организованных форм преступного поведения. Уголовный закон (ст. 32 УК РФ) даёт понятие соучастия в преступлении. Согласно УК, соучастием в преступлении признаётся умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления.

Данное понятие включает в себя следующие признаки: во-первых, соучастие возможно только в умышленном преступлении. Умысел предполагает намерение совершить преступление и виновное лицо принимает волевые усилия для его совершения. При неосторожном преступлении правонарушитель не имеет намерения совершить преступление и значит, не готовит и не имеет соучастников; во-вторых, в преступлении принимают участие два или более лица, то есть оно имеет групповой (или организованный) характер; в-третьих, групповая деятельность (соучастие) предполагает также такой признак, как совместность, участие вместе, ориентация на совместный преступный результат, а также наличие причинной связи между действиями (бездействием) каждого соучастника и совокупными преступными последствиями (угрозой наступления таких последствий). И, несмотря на то, что конкретное общественно опасное деяние выполняется лишь исполнителем, действие (бездействие) других соучастников создают необходимые условия и причинно связаны с деянием исполнителя.

Форма и виды соучастия позволяют индивидуализировать уголовную ответственность в зависимости от роли и степени общественной опасности каждого соучастника. В большинстве случаев за совершение преступления в группе, в составе организованной группы или преступного сообщества степень общественной опасности преступного посягательства возрастает, как бы «усиливается» криминальный эффект такой деятельности (путем введения квалифицирующих признаков), в результате чего законом предусмотрена более строгая уголовная ответственность.

Установление и закрепление роли каждого соучастника позволяет правильно квалифицировать преступные деяния и индивидуализировать их ответственность.

Для конечной цели уголовной ответственности – ее реализации, до возникновения охранительных уголовно-правовых отношений,  законодатель должен установить правовое основание уголовной ответственности  в  виде четко обозначенного запрета на юридически значимые действия (бездействие) под угрозой наказания за их совершение, а также обеспечить справедливое разграничение, дозирование уголовно-правовых последствий для виновного, т.е. реально дифференцировать уголовную ответственность  лица, совершившего преступление, независимо от усмотрения правоприменителя.

Отстаивая принцип единства основания уголовной ответственности в
уголовном праве, считаю необходимым поддержать концепцию выделения особенностей   его   установления   в   отношении   соучастников   преступления посредством специальных (вспомогательных) норм, закрепленных в Общей части  УК  (глава  7).  С  учетом  этого   основанием уголовной ответственности соучастников преступления является умышленное заведомо совместно совершаемое запрещенное уголовным законом деяние, содержащее состав преступления,  ответственность  организатора,   подстрекателя  и пособника за которое наступает по статье, предусматривающей наказание за его совершение, со ссылкой на соответствующую норму Общей части Кодекса (ст. 33 УК РФ), а исполнителя (соисполнителей) преступления, непосредственно по статье Особенной  части без  ссылки на норму  Общей  части Кодекса. 

Литература