Футурологические теории общества второй половины ХХ века

       Вторая  волна. Первая волна перемен еще  не исчерпала своего потенциала, когда  в конце XVII в. в Европе возникла индустриальная революция — вторая волна перемен. Новый процесс индустриализации начал двигаться по странам и  континентам уже гораздо быстрее. Таким образом, два отдельных, явно отличающихся друг от друга процесса перемен (две волны) распространялись по земле в одно время, но с разной скоростью.

       Многочисленные  столкновения двух волн привели к  возникновению многих политических и военных конфликтов, начиная  от акций протеста сельскохозяйственных производителей по поводу индустриализации жизни, до Гражданской войны между  Севером и Югом в Америке. О. Тоффлер показывает, как американские поселенцы, изгоняя индейцев со своей земли, перемещая фермы все дальше и дальше к Тихому океану, создавали цивилизацию Первой волны. Однако за ними вслед шли агенты Второй волны — промышленники и банкиры — в середине XIX века на Северо-Востоке возник быстро растущий индустриальный сектор, интересы которого через некоторое время вступили     в    непреодолимое    противоречие     с   социально экономическими отношениями рабовладельческого юга. Многим кажется, пишет О. Тоффлер, что Гражданская война велась по причинам нравственного характера, как борьба против рабства. «Борьба шла за решение более широкого вопроса: кто будет управлять богатым новым континентом — фермеры или индустриализаторы, т.е. силы Первой или Второй волны? Будет ли грядущее американское общество в основе своей сельскохозяйственным или индустриальным? Когда победу одержали северяне, жребий был брошен. Индустриализация Соединенных Штатов была гарантирована». Согласно концепции О. Тоффлера, Вторая волна вызвала к жизни три определяющие структуры (основные социальные институты): малая семья, обучение фабричного типа и гигантские корпорации. «Таким образом, пишет О. Тоффлер, повсюду в мире Второй волны… большинство людей двигалось по одной и той же стандартной жизненной траектории: воспитанные в малых семьях, они шли в потоке через школы фабричного типа, а затем поступали на службу в крупную корпорацию, частную или государственную. На каждом этапе жизненного пути человек находится под контролем одного из главных    институтов Второй волны».

       Индустриализация, внедрение новых технологий, совершенствование  энергетической базы создали условия  для массового производства, которое  вызвало к жизни новую систему  распределения. Если в обществах  Первой волны превалировало распределение  товаров, изготовленных на заказ, то теперь наступила эпоха массового  распределения и массовой торговли. Постепенно все сферы жизни подчиняются  производственно-рыночным интересам. Основные социальные институты (правительственные  учреждения, школы, больницы ...) в это  время приобретают черты фабричности  — разделение труда, иерархическая  структура и обезличенность.

       Обращаясь к информационной сфере, О. Тоффлер прослеживает     основные принципы фабричного производства и в средствах массовой       информации, которые публикуют одинаковые сообщения, точно так же, как фабрика штампует один и тот же товар. Причем, без информационного обслуживания индустриальная цивилизация не смогла бы оформиться и надежно функционировать. Таким образом выросла хорошо разработанная инфосфера — коммуникационные каналы, через которые индивидуальные и массовые сообщения могут распределяться так же эффективно, как товары и сырье. Инфосфера переплелась с техно- и социосферами, которые она обслуживает, помогая интегрировать экономическое производство с поведением отдельных людей.

       В своей книге О. Тоффлер подробно и последовательно анализиру ет систему из шести ведущих принципов, действующих во всех странах Второй волны — стандартизация, специализация, синхронизация, концентрация, максимизация и централизация. Причем он отмечает, что эти принципы как некая программа Второй волны «приложима как капиталистическому, так и к социалистическому крылу индустриального общества, поскольку они неизбежно выросли из одного и того же базового разрыва между производителем и потребителем, а также благодаря всевозрастающей роли рынка». Эти же принципы, усиливая друг друга, создали самые крупные, жесткие и могущественные бюрократические организации, элиты и суперэлиты Второй волны.

       Третья  волна. В конце-концов, утверждается в книге О. Тоффлера, наступает глубокий кризис принципов и структур Второй волны и на смену поднимается Третья волна, несущая новые взгляды на мир и новые научно-технологические достижения в области информатики, молекулярной биологии, которые позволяют выйти за пределы ограниченных жизненных и философских концепций индустриального периода и создают условия для устранения его главного противоречия — между производством и потреблением. По мнению О. Тоффлера, точкой поворота можно считать 1955 г., когда в США впервые количество «белых воротничков» и работников сферы обслуживания стало превышать число «синих воротничков». Это было десятилетие, когда началось внедрение компьютеров и новых технологий доступных населению.                                                Изменения, которые связаны с переходом от одной волны к другой.

       Цивилизация Третьей волны противоречит старой традиционной индустриальной цивилизации, т.к. является одновременно и высокотехнологичной, и антииндустриальной. Она несет  с собой новый строй жизни, основанный на возобновляемых источниках энергии, на методах производства, исключающих  фабричные сборочные конвейеры, на новой не-нуклеарной семье, на новой  структуре, которую О. Тоффлер назвал «электронным коттеджем», на радикально измененных школах и объединениях будущего. Возникающая цивилизация ведет нас за пределы стандартизации, синхронизации и централизации. Новая цивилизация, по мнению О. Тоффлера, будет опрокидывать бюрократию,  уменьшать роль национального государства и способствовать росту полуавтономных экономик постимпериалистического мира.

       Развитие  компьютерной техники и средств  связи приведет, по мне                                                                       нию О. Тоффлера, к изменению структуры занятости, а в сочетании с                                                                       усиливающейся интеллектуализацией труда к появлению так называемых «электронных коттеджей», которые позволят перенести работу из офиса в жилище работника. Помимо экономии времени и сокращении транспортных расходов, затрат на обеспечение централизованных рабочих мест, внедрение «электронных коттеджей» приведет, по мнению О. Тоффлера, к укреплению семьи и усилит тенденции к возрождению привлекательности малых городов и деревенской жизни. Борьба за «электронный коттедж», предсказывает О. Тоффлер, объединит не только технологов и корпорации, стремящиеся использовать новые технические возможности, но и широкий спектр других сил — защитников окружающей среды, реформаторов труда в новом стиле, широкую коалицию организаций, от консервативных церквей до радикальных феминисток, и основных политических групп — в поддержку того, что может рассматриваться как новое, более удовлетворительное будущее семьи.

       Заключение

       "Третья  волна", провозглашенная Тоффлером,  стала реальностью в развитых странах Запада и в России. Переходный период завершается и страна обретает новую социально-экономическую систему. Однозначного названия у этой системы еще нет. Но ее контуры ясны, а параметры уже сформированы. Это система постиндустриального общества с социально ориентированным рыночным хозяйством и гражданским обществом в качестве формы политической власти.

       Наступление постмодерна у меня ассоциируется  с Третьей Волной Тоффлера. На мой  взгляд, формирование постмодернистского общества связано с отказом от универсальности, от стремления охватить все многообразие бесконечной реальности несколькими общими идеями или какой-то исчерпывающей философской концепцией. Предлагаемая в арсенал социальной футурологии схема предмодерн-модерн-постмодерн не претендует на исключительность и  общезначимость. Данная парадигма не в коей мере не отменяет как стадиальный, так и формационный, цивилизационный  и другие подходы к видению  исторического процесса. Каждый из них имеет свои достоинства и  недостатки, в каждом из них фиксируется  та или иная грань социальной реальности, исходя из выбранной точки отсчета, и, все они имеют право на существование. Главное - избегать попыток объяснения множества явлений исходя из монистического решения, то есть не класть в основу социального познания какой-то всеобъемлющий "базис", будь то отношения собственности, научные технологии, изменения в  культуре, этнические различия. Утверждение  постмодерного общества требует  и соответственного преобразования устоявшихся способов социального  познания. 

       Список  использованной литературы 

Белл, Д. Социальные рамки информационного общества // Новая технократическая волна на Западе. — Москва: Прогресс, 1986. — с. 342

Белл, Д. Грядущее постиндустриальное общество. — Москва: Академия, 1999.

Тоффлер, Олвин. Создание новой цивилизации. Политика Третьей волны./ Тоффлер, Олвин, Тоффлер, Хейди. Новосибирск: Сибирская молодежная инициатива, 1996. — ? с.

Тоффлер, Олвин. Третья волна. Москва: АСТ, 1999. — 784 c.

Тоффлер, Олвин. Шок будущего. Москва: АСТ, 2001. — 560 c.

Тоффлер, О. Третья волна // США - экономика, политика, идеология. Москва, 1982. №7, с. 97-102

Баталов, Э.Я. О книге О. Тоффлера. [5] №7 с. 85

Тоффлер, О. Метаморфозы власти: знание, богатство и сила на пороге XXI века. М., 2003.

Чугунов, А.В. Развитие информационного общества: теории, концепции и программы.  Учебное пособие. Санкт-Петербург:  Факультет филологии и искусств Санкт-Петербургского государственного университета, 2007. – 60с.

Араб-Оглы, Э.А. В лабиринте пророчеств. М. – 1973.

Кастельс, М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. У-Фактория, 2004

Фрэнк, Уэбстер. Теория информационного общества / Фрэнк Уэбстер; Пер. с англ. М.В. Арапова, Н.В. Малыхиной; под ред. Е.Л. Варталовой. – М.: Аспект Пресс, 2004.

Иноземцева, В.Л. Новая постиндустриальная волна на Западе: антология / под ред. В.Л. Иноземцева; Центр исследования постиндустриального общества. – М.: Academia, 1999.