Религия, государство и право

Представляется, что ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» должен предусмотреть норму, позволяющую духовным образовательным учреждениям, сохраняя статус религиозной организации, реализовывать образовательные программы профессионального образования по подготовке специалистов на основе государственных образовательных стандартов. Кроме того, следует закрепить в Законе право духовных образовательных учреждений на государственную аккредитацию в части данных программ.

Религиозные права в Евросуде

Европейская конвенция (ЕК) о защите прав человека и основных свобод принята в Риме, 4 ноября 1950 г. Этот правовой акт фиксирует защиту от дискриминации, религиозную свободу, автономию семейной жизни, свободу объединений и право на эффективную судебную защиту. Объем прав в ЕК несколько меньше, чем во Всеобщей декларации прав человека (ВД), принятой Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г. Зато ЕК более детально описала защищаемые права и учредила Европейский Суд по правам человека, решения которого обязались выполнять государства, подписавшие ЕК. Международный трибунал при ООН карает за грандиозные преступления (такие, как геноцид), а Евросуд занимается повседневными проблемами: нарушением конкретных прав конкретных людей, но ответчик в обоих случаях – государство-правонарушитель.

I. Насколько эффективно работает механизм Евросуда, применительно к таким частым в Европе случаям, как религиозная дискриминация и нарушения религиозной свободы?

Условием обращения в Евросуд является прохождение всех судебных инстанций в стране заявителя. От нарушения до его рассмотрения проходит огромный интервал времени. При такой процедуре следовало бы налагать чувствительные санкции на государство-ответчика, если все органы суда и юстиции этого государства приняли неправомерные решения. Но на практике штрафы оказываются символическими, порядка 10.000 евро. В деле Цавачидис против Греции штраф был и вовсе смехотворным – около 1000 евро. Соответственно, люди и объединения обращаются в Евросуд не за справедливой компенсацией, а, что называется «за правдой», за моральной поддержкой Евросоюза.

II. Приведем несколько типов дел о религиозных правах в Евросуде

1. Препятствия в легализации религиозного объединения.

В ряде стран ЕК религиозные ассоциации регистрируются по более сложной процедуре, чем иные некоммерческие ассоциации. Наибольшие проблемы существуют в Греции и России. В Греции требуется согласие местной православной церкви, а в России - доказательства 15-летнего стажа конфессии на территории регистрации. В ряде западных стран есть реестр 5 - 10 признанных конфессий, а регистрация иных крайне затруднена. Фактически, в ряде стран искусственно созданы препятствия в легализации религиозных объединений, не имеющих длительной истории сотрудничества с правительством.

2. Препятствия в религиозной деятельности.

В ряде стран ЕК религиозная деятельность контролируется гораздо строже, чем иная некоммерческая или бытовая. В некоторых странах запрещена или поставлена под полицейский надзор деятельность определенных конфессий (т.н. “сект”). Отдельно надо упомянуть Грецию, в которой миссионерская деятельность неправославных конфессий объявлена уголовным преступлением.

3. Преследования и дискриминация по религиозному признаку.

Во многих странах ЕК имеется узаконенное неравноправие между религиями, специально признанными правительством и всеми прочими религиями. Первые - поддерживаются государством, а вторым чинятся препятствия разного рода - от запретов на обучение, издание литературы и проведение ритуалов, до дискриминации приверженцев этих религий в гражданских и семейных спорах.

4. Принуждение и преследования за нелояльность к определенной религии.

В некоторых странах ЕК (Австрия, Швейцария, Польша, Россия, Греция и др.) распространение информации, дискредитирующей вероучение признанных правительством религий, рассматривается, как правонарушение или преступление. Носители такой информации - файлы, книги, видеоматериалы, художественные произведения, - конфискуются, а их авторы и распространители преследуются в административном и уголовном порядке. В нескольких странах (Польша, Португалия) по религиозным причинам уголовно преследуются любые формы прерывания беременности.
В некоторых странах (Греция, Польша, отдельные регионы в бывшем СССР) школьники принуждаются к вероучению государственной религии.

III. Коллизии ЕК с национальным законодательством.

Законы о религии и официальная правоприменительная практика во многих странах ЕК радикально противоречит принципам и букве конвенции. По логике, Евросуд должен был указывать на такие противоречия и требовать приведения юстиции государств-участников в соответствие с ЕК. Но с самого начала своей деятельности Евросуд занял крайне мягкую позицию по отношению к злостным нарушителям конвенции.

Почему Евросуд не стал действенным инструментом решения религиозных конфликтов?

Дело не в самом суде, а в пороках ЕК, которая допускает любые нарушения прав и свобод (цитирую) “когда это предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности”. Ясно, что такой букет причин позволяет оправдать практически любой произвол правительства. Евросуд в этой ситуации оказался не органом европейского контроля, а свистком для выпускания пара. Заявители тратят годы, чтобы открыть дело в Евросуде, а результат - грошовая компенсация и ответ: “правительство неправомерно обидело заявителя”. И все. Никаких последствий.

IV. Злостные нарушители и позиция Евросуда.

Греция несколько раз подряд была ответчиком в Евросуде по однородным делам о преследовании верующих неправославных конфессий. Каждый раз Евросуду показывали закон Греции по которому пропаганда любых неправославных религий карается, как преступление.
Очевидно, что этот закон несовместим с конвенцией. Частности рассматривать бессмысленно, поскольку дело в самом принципе. В такой ситуации Евросуду следовало принять общее постановление о том, что законодательство Греции противоречит ЕК и поставить вопрос о членстве этого государства в Европейском Союзе. То же относится и к Польше с ее клерикальными законами в области медицины, образования и общественной нравственности. То же самое относится к Австрии с формулировкой ст. 188 УК «оскорбление религиозных верований», по которой экранизация классического памфлета “Любовный собор” была признана преступлением. Но эти обоснованные меры к государствам-рецидивистам не принимаются. Вместо этого Евросуд старается “никого не обидеть” и “избежать обострений”. В деле об экранизации “Любовного собора” (Институт Отто-Премингер «OPI» против Австрии, 1994 г.) Евросуд применил формулировку, которая может считаться эталоном бессмысленной юридической казуистики, призванной оправдать бездействие в отношении государств, систематически попирающих свободу слова и мнений. (цитата) “У тех, кто открыто выражает свою религиозную веру, независимо от принадлежности к религиозному большинству или меньшинству, нет разумных оснований ожидать, что они останутся вне критики. Они должны проявлять терпимость и мириться с тем, что другие отрицают их религиозные убеждения и даже распространяют учения, враждебные их вере. Однако способы критики или отрицания религиозных учений и убеждений могут повлечь за собой ответственность государства, если оно не обеспечивает спокойного пользования правом, гарантированным статьей 9, всем, кто придерживается этих учений и убеждений. В экстремальных ситуациях результат критики или отрицания религиозных убеждений может быть таким, что воспрепятствует свободе придерживаться или выражать такие убеждения.… Государство может правомерно счесть необходимым принять меры против определенных форм поведения, включая распространение информации и идей, которые несовместимы с уважением свободы мысли, совести и религии других лиц”. В переводе на человеческий язык эта позиция означает: Если в какой-то стране исторически сложилась массовая конфессия с экстремистским отношением к инакомыслию, то государство вправе поддержать этот экстремизм средствами полицейского насилия. Это гораздо проще, чем применять полицейское насилие законно - т.е. для защиты инакомыслящих от экстремистов. Если экстремистская конфессия возмущается каким-то публично высказанным мнением, то Евросуд считает правильным запрещать это мнение, чтобы не создавать “экстремальных ситуаций”. Фактически, Евросуд объявил о приорите догматических мнений религиозных экстремистов над правами всех остальных. Трудно назвать это иначе, чем открытое поощрение религиозного экстремизма.

V. Заключительные выводы. Недееспособность европейских институтов.

Евросуд, как и другие гуманитарные организации ЕС, старается не решать проблемы, а представлять их, как досадные частные недоразумения, требующие не вмешательства, а лишь мягкой правовой оценки позиции государства. В результате заявители, потратившие годы усилий чтобы достучаться до Евросуда, уясняют: да, мы - правы, а государство неправо. Но принудить государство к соблюдению ЕК - некому. Остается или терпеть несправедливость и дальше, или действовать самим и уже не оглядываться на нормы европейского права. До некоторого времени обиженные терпят, а затем терпение лопается и конфликт переходит в силовую фазу. Так в Косово институты ЕС 10 лет забалтывали проблему тотального нарушения прав этнических албанцев, пока ситуация не дошла до физического геноцида, и не вылилась в вооруженный конфликт - “войну храмов и мечетей”. В конфликт вмешались войска НАТО, которые разгромили государство-правонарушителя (Сербию) и прекратили массовый геноцид. Теперь правовые проблемы решаются в международном трибунале по преступлениям против человечности. Конфликт в Косово так и не прекратился - вмешательство произошло слишком поздно. Европейцы ругают американцев и британцев за применение грубой военной силы, но забывают, что это стало неизбежным именно из-за бездействия европейских институтов. Было бы замечательно, если бы Европа обзавелась таким правовым инструментом, в котором обстоятельность и внимательность Евросуда сочеталась бы с англо-американской готовностью применить грубую силу - когда меры убеждения исчерпаны. К сожалению, пока ЕС ничего подобного не создал, а пространство Евроконвенции остается виртуальным. Несмотря на все, сказанное выше, обращение в Евросуд по религиозным спорам с государством, имеет смысл.

Это следует делать при двух условиях:

1. Характер нарушения религиозных прав заявителя очевиден и неоспорим. В неочевидных и спорных случаях Евросуд, как, уже было отмечено, встанет на сторону государства. Лишь при полной невозможности обосновать по праву позицию государства, Евросуд выносит решение в пользу заявителя.

2. Заявитель готов добиваться исполнения решения Евросуда политическими средствами. Как уже отмечалось выше, сам по себе Евросуд не склонен заниматься контролем за исполнением своих решений. Но наличие решения Евросуда придает политической борьбе заявителя за свои права безусловно - легитимный характер. Соответственно, получение решения Евросуда должно рассматриваться не как правовой, а как политический инструмент.

Заключение

     Руководитель Информационно-аналитического центра «Сова» Александр Верховский представил 19 февраля в Независимом пресс-центре ежегодный доклад «Проблемы реализации свободы совести в России в 2007 году», сообщает пресс-служба Славянского правового центра. Авторами доклада являются Александр Верховский и сотрудник центра Ольга Сибирёва. Первый подобный доклад центра появился в 2007 году.

Фирменным стилем Центра «Сова» стало компактное, логичное и понятное освещение проблем с соблюдением свободы совести, разделенное на отдельные темы и наиболее характерные проблемы, с которыми сталкивались религиозные объединения России. В докладе за 2007 год содержатся следующие подразделы: «Законодательство, касающееся религиозных организаций», «Проблемы, касающиеся мест для богослужения», «Покровительство властей по отношению к религиозным организациям», «Ситуация в армии и пенитенциарной системе», «Религия и светское образование», «Злоупотребления, связанные с противодействием экстремизму», «Недостаточность защиты от диффамации и нападений», «Злоупотребления при защите чувств верующих» и т.д. Аналитический доклад основан на мониторинге нарушений свободы совести и случаев ксенофобии, который ежедневно проводится на сайте Центра «Сова» в разделе «Религия в светском обществе» (http://religion.sova-center.ru). Одной из основных разрешенных проблем стало предоставление права выпускникам духовных учебных заведений получать дипломы государственного образца. Как отметил в своем выступлении в Независимом пресс-центре Александр Верховский, учащиеся религиозных вузов подвергались дискриминации, хотя они получают вполне приемлемое гуманитарное образование. По-прежнему, по словам Верховского, будет обсуждаться отвергнутый религиозными объединениями проект закона о регулировании миссионерской деятельности, так как он греет душу чиновникам. Вечными остаются проблемы с арендой помещений, с молельными домами неправославных церквей. Возникли новые проблемы с Федеральной регистрационной службой, которая закрывает не только несуществующие организации, но и те, кто не справляется с отчетностью. Жаль, подчеркнул Верховский, что правила отчетности упрощены теперь только для религиозных объединений. Уже традиционными стали высказывания чиновников о необходимости противодействовать «сектам». По словам Верховского, стало больше призывов кого-то наказать.

Отвечая на вопрос пресс-службы Славянского правового центра о том, какие выводы можно сделать об особенностях религиозной политики на основании случаев, перечисленных в докладе, Александр Верховский заявил, что единой логики в политике государства по отношению к религии нет. В том числе в силу того, что религиозный вопрос не является самым важным и постоянно обсуждаемым для чиновников. Вместе с тем, существуют общие приоритеты, один из которых – необходимость иметь символическую поддержку со стороны крупных религиозных объединений. Причем, в обмен на эту поддержку власть может не так уж и много предложить. Это, безусловно, деньги, которые даются РПЦ и иногда мусульманам, когда на их нужды жертвуют негосударственные структуры при активном влиянии власти. По отношению к остальным некрупным религиозным объединениям (или «нетрадиционным») действует другой принцип – они не должны нарушать стабильность ситуации и не проявлять активности. Как отметил Александр Верховский, у чиновников уже выработалась рефлекторная реакция на активность «остальных» религиозных объединений. Общая политика государства в религиозной сфере – очень консервативная, и стремление сделать чего-либо конкретное отсутствует. В сфере религиозного образования, по словам Верховского, ситуация развивается в более конструктивном направлении, благодаря новому образовательному стандарту «Духовно-нравственная культура» (ДНК), который был предложен Церковью Министерству образования в начале 2008 года. Концепция ДНК, по мнению главы Центра «Сова» максимально политкорректная и направлена не на религиозное образование, а именно на воспитание морали и нравственности. Однако ясно, что в рамках ДНК, к примеру, в Ингушетии все равно будут преподавать «Основы исламской культуры», а в Белгородской области православие (ОПК). Если будет принят стандарт ДНК, то никакой другой предмет об истории религий, в школьную программу уже не поместится. Кроме того, воспитание детей, отметил Александр Верховский, лучше оставить родителям, а не отдавать полностью учителям, которые будут обычными светскими людьми, либо преподавателями, которых переучили с ОПК на ДНК.