Зарубежные теории личности

    Наиболее  необходимым аспектом тенденций  актуализации, с точки зрения личности, является стремление человека к самоактуализации. В контексте теории Роджерса тенденция самоактуализации - это процесс реализации человеком на протяжении всей жизни своего потенциала с целью стать полноценно функционирующей личностью. Пытаясь достичь этого, человек проживает жизнь, наполненную смыслом, поисками и волнениями. К тому же самоактуализирующийся человек живет экзистенциально, непринужденно наслаждаясь каждым моментом жизни и полностью участвуя в ней. По Роджерсу, не требуется каких-то особых мотивационных конструктов (то есть специфических влечений), чтобы понять, почему человек активен; каждый человек исходно мотивирован просто тем, что живет. Мотивы и влечения не объясняют целенаправленной деятельности организма. Человечество в основе своей является активным и самоактуализирующимся в силу своей собственной природы. 
 
 

    5. Анализ литературного  произведения (В. Шекспир "Гамлет".) 

    Гамлет  — такой же, как Дон Кихот, "вечный образ", возникший на исходе Возрождения  практически одновременно с другими  образами великих индивидуалистов (Дон Кихот, Дон Жуан, Фауст). Все  они воплощают ренессансную идею безграничного развития личности, и  при этом, в отличие от Монтеня, ценившего меру и гармонию, в этих художественных образах, как это  свойственно литературе Возрождения, воплощены великие страсти, крайние  степени развития какой-то одной  стороны личности. Крайностью Дон  Кихота был идеализм; крайность Гамлета  — рефлексия, самоанализ, парализующий в человеке способность к действию. Он совершает много поступков  на протяжении трагедии: он убивает  Полония, Лаэрта, Клавдия, посылает на смерть Розенкранца и Гильденстерна, но так как он медлит со своей главной задачей — местью, создается впечатление его бездеятельности.

    Анализ  произведения с точки зрения психологические типы личности в психологии К.Г. Юнга

    Интроверт характеризуется тенденцией своего либидо устремляться вовнутрь, непременно связывая психическую энергию со своим внутренним миром мысли, фантазии или чувства. Такой тип уделяет  значительный интерес и внимание субъекту, а именно его внутренним реакциям и образам. Наиболее успешно  интроверт взаимодействует сам  с собой и в то время, когда  он освобожден от обязанности приспосабливаться к внешним обстоятельствам. Интроверт свою собственную компанию, свой “тесный мирок” и немедленно замыкается в больших группах.

    В соответствии с ведущей функцией мы будем иметь четыре функциональных типа: мыслительный, чувственный, сенсорный, интуитивный.

    Мыслительный  тип в большей степени соответствует  мужчинам. Ментальная жизнь данного  типа сводится к созданию интеллектуальных формул и последующей подгонке наличного  жизненного опыта под эти формулы. В той степени, в какой этот тип идентифицирует себя с мыслительными  процессами и не осознаёт в себе наличия других функций, а попросту подавляет их, его мышление носит  автократический характер, интеллектуальные же формулы оказываются своего рода прокрустовым ложем, постоянно сковывающим целостное проявление жизни. В данном случае чувство оказывается функцией подчиненной, следовательно, чувственные оценки субъекта неизбежно пребывают в пренебрежительном запустении. Человеческие взаимоотношения сохраняются и поддерживаются лишь до тех пор, пока они служат и следуют управляющим интеллектуальным формулам, во всех иных случаях они легко приносятся в жертву.

    Интуитивный тип мотивируется главным образом  постоянным потоком новых ведений  и предчувствий, проистекающих от его внутреннего активного восприятия. Все новое и возможное, непонятное и другое, отличное являются приманкой  для данного типа. Интуиция есть некое свидетельство о прошлом  и будущем вещей. данная функция позволяет видеть круглые углы: живя в четырех стенах и выполняя рутинную работу, к интуиции прибегают редко, но она очень нужна, скажем, при охоте в тайге на медведя. Интуитивный тип чаще ухватывает слабые связи между вещами, которые для других кажутся несвязанными и чуждыми. Его разум работает скачкообразно и быстро, трудно проследить его действие. Если попросить его действовать более медленно, он может раздражаться и посчитать своих собеседников тугодумами и тупицами. Ощущение как психическое свойство у него подчинено и подавленно. В реальной жизни зачастую такой человек остается непонятым окружающими, и его прозрения, если в результате они оказываются конструктивными, должны терпеливо разрабатываться другими людьми.

    С того момента, как он узнает тайну  Призрака, для Гамлета рушится  прошлая жизнь. Каким он был до начала действия в трагедии, можно  судить по Горацио, его приятелю по Виттенбергскому университету, и по сцене встречи с Розенкранцем и Гильденстерном, когда он блещет остроумием — до того момента, пока друзья не признаются, что их вызвал Клавдий. Неприлично скорая свадьба матери, потеря Гамлета-старшего, в котором принц видел не просто отца, но идеал человека, объясняют его мрачное настроение в начале пьесы. А когда Гамлет сталкивается с задачей мести, он начинает понимать, что смерть Клавдия не исправит общего положения дел, ведь все в Дании быстро предали забвению Гамлета-старшего и быстро свыклись с рабством. Эпоха идеальных людей в прошлом, и сквозь всю трагедию проходит мотив Дании-тюрьмы, заданный словами честного офицера Марцелла в первом действии трагедии: "Подгнило что-то в Датском королевстве" (акт I, сцена IV). К принцу приходит осознание враждебности, "вывихнутости" окружающего мира: "Век расшатался — и скверней всего,/ Что я рожден восстановить его" (акт I, сцена V). Гамлет знает, что его долг — наказать зло, но представление о зле у него уже не соответствует прямолинейным законам родовой мести. Зло для него не сводится к преступлению Клавдия, которого он в конечном счете карает; зло разлито в окружающем мире, и Гамлет осознает, что одному человеку не по силам противостояние со всем миром. Этот внутренний конфликт приводит его к мысли о тщете жизни, о самоубийстве.

    Принципиальное  отличие Гамлета от героев предшествующей трагедии мести в том, что он способен посмотреть на себя со стороны, задуматься о последствиях своих поступков. Главная сфера активности Гамлета  — мысль, и острота его самоанализа  сродни пристальному самонаблюдению Монтеня. Но Монтень призывал ввести человеческую жизнь в соразмерные границы  и рисовал человека, занимающего  среднее положение в жизни. Шекспир  же рисует не только принца, то есть лицо, стоящее на высшей ступени общества, от которого зависит судьба его страны; Шекспир в соответствии с литературной традицией рисует натуру незаурядную, крупную во всех своих проявлениях. Гамлет — герой, рожденный духом  Возрождения, но его трагедия свидетельствует  о том, что на поздней своей  стадии идеология Возрождения переживает кризис. Гамлет берет на себя труд пересмотра и переоценки не только средневековых  ценностей, но и ценностей гуманизма, причем вскрывается иллюзорность гуманистических  представлений о мире как о  царстве безграничной свободы и непосредственного действия.

    Центральная сюжетная линия Гамлета отражается в своего рода зеркалах: линиях еще двух молодых героев, каждая из которых проливает новый свет на ситуацию Гамлета. Первая — это линия Лаэрта, который после смерти отца попадает в такое же положение, как Гамлет после явления Призрака. Лаэрт, по всеобщему мнению, "достойный юноша", он воспринимает уроки здравого смысла Полония и выступает носителем установленной морали; он мстит убийце своего отца, не гнушаясь сговором с Клавдием. Вторая — линия Фортинбраса; при том, что ему принадлежит небольшое место на сцене, значение его для пьесы очень велико. Фортинбрас — принц, занявший опустевший датский трон, наследственный трон Гамлета; это человек действия, решительный политик и военачальник, он реализовался после смерти своего отца, норвежского короля, именно в тех сферах, которые остаются недоступными Гамлету. Все характеристики Фортинбраса прямо противоположны характеристикам Лаэрта, и можно сказать, что образ Гамлета помещается между ними. Лаэрт и Фортинбрас — нормальные, обычные мстители, и контраст с ними дает читателю почувствовать исключительность поведения Гамлета, потому что трагедия изображает именно исключительное, великое, возвышенное.

    Так как елизаветинский театр был  беден декорациями и внешними эффектами театрального зрелища, сила его воздействия на зрителя зависела главным образом от слова. Шекспир  — величайший поэт в истории английского  языка и величайший его реформатор; слово у Шекспира свежо и емко, и в "Гамлете" поражает стилевое богатство пьесы. В основном она  написана белым стихом, но в ряде сцен персонажи говорят прозой. Особенно тонко пользуется Шекспир метафорами для создания общей атмосферы  трагедии. Критики отмечают присутствие  в пьесе трех групп лейтмотивов. Во-первых, это образы болезни, язвы, точащей здоровый организм, — речи всех действующих лиц содержат образы гниения, разложения, распада, работающие на создание темы смерти. Во-вторых, образы женского разврата, блуда, непостоянной Фортуны, подкрепляющие проходящую через трагедию тему женской неверности и одновременно указывающие на основную философскую проблему трагедии, —  контраст между видимостью и истинной сущностью явления. В-третьих, это  многочисленные образы оружия и военной  техники, связанные с войной и  насилием, — они подчеркивают в  трагедии действенную сторону характера  Гамлета. Весь арсенал художественных средств трагедии использован для создания ее многочисленных образов, для воплощения основного трагического конфликта — одиночества гуманистической личности среди пустыни общества, в котором нет места справедливости, разуму, достоинству. Гамлет — первый рефлексирующий герой в мировой литературе, первый герой, переживающий состояние отчуждения, а корни его трагедии в разные эпохи воспринимались по-разному.

    Впервые наивный зрительский интерес  к "Гамлету" как к театральному зрелищу сменился вниманием к  персонажам на рубеже XVIII–XIX веков. И.В. Гете, рьяный поклонник Шекспира, в  романе "Вильгельм Мейстер" (1795 г.) истолковал Гамлета как "прекрасное, благородное, высоконравственное существо, лишенное силы чувства, делающей героя, он гибнет под бременем, которого он не мог ни снести, ни сбросить". У И.В. Гете Гамлет — натура сентиментально-элегическая, мыслитель, которому не по плечу великие деяния.

    Романтики объясняли бездеятельность первого  в ряду "лишних людей" (они же позже "потерянные", "сердитые") непомерностью размышления, распадом единства мысли и воли. С. Т. Кольридж в "Шекспировских лекциях" (1811–1812 гг.) пишет: "Гамлет колеблется в силу природной чувствительности и медлит, удерживаемый рассудком, который заставляет его обратить действенные силы на поиски умозрительного решения". В  результате романтики представили  Гамлета как первого литературного  героя, созвучного современному человеку в своей поглощенности самоанализом, а значит, этот образ — прототип современного человека вообще.

    О способности Гамлета — как  и других самых живых шекспировских  персонажей — смотреть на себя со стороны, относиться к себе самому объективно, как к художественному персонажу, и выступать в роли художника писал Г. Гегель.

    Дон Кихот и Гамлет были самыми важными "вечными образами" для русской  культуры XIX века. В.Г. Белинский считал, что идея Гамлета состоит "в  слабости воли, но только вследствие распадения, а не по его природе. От природы  Гамлет человек сильный... Он велик  и силен в своей слабости, потому что силь- ный духом человек и в самом падении выше слабого человека, в самом его восстании". В.Г. Белинский и А.И. Герцен видели в Гамлете беспомощного, но сурового судью своего общества, потенциального революционера; И.С. Тургенев и Л.Н. Толстой — героя, богатого умом, никому не приносящим пользы.

    Психолог  Л.С. Выготский, выводя в своем анализе на первый план завершающий акт трагедии, подчеркивал связь Гамлета с потусторонним миром: "Гамлет — мистик, это определяет не только его душевное состояние на пороге двойного бытия, двух миров, но и его волю во всех ее проявлениях".

    Английские  писатели Б. Шоу и М. Марри объясняли медлительность Гамлета бессознательным сопротивлением варварскому закону родовой мести. Психоаналитик Э. Джонс показал, что Гамлет — жертва эдипова комплекса. Марксистская критика видела в нем антимаккиавеллиста, борца за идеалы буржуазного гуманизма. Для католика К.С. Льюиса Гамлет — "эвримен", рядовой человек, подавленный идеей первородного греха. В литературоведении сложилась целая галерея взаимоисключающих Гамлетов: эгоист и пацифист, женоненавистник, отважный герой, не способный к действию меланхолик, высшее воплощение ренессансного идеала и выражение кризиса гуманистического сознания — все это шекспировский герой. В процессе осмысления трагедии Гамлет, как и Дон Кихот, оторвался от текста произведения и приобрел значение "сверхтипа" (термин Ю.М. Лотмана), то есть стал социально-психологическим обобщением столь широкого охвата, что за ним признано право на вневременное существование.

    Сегодня в западном шекспироведении в  центре внимания стоит не "Гамлет", а другие пьесы Шекспира – "Мера за меру", "Король Лир", "Макбет", "Отелло", также, каждая на свой лад, созвучные современности, поскольку  в каждой шекспировской пьесе  ставятся вечные вопросы человеческого  существования. И в каждой пьесе  содержится то, что определяет исключительность шекспировского влияния на всю последующую  литературу.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Заключение 

    Проведенные исследования в рамках настоящей  работы позволили сформулировать ряд  основных выводов.  

    Ядро  личности - то, что идет изнутри человека навстречу или против ожиданий окружающих и жизненных обстоятельств.

    Периферия личности - инструментарий или обоз личности.

    Роттер определяет потребности как поведение или набор вариантов поведения, которые, по мнению человека, приближают его к цели. Это не состояние недостатка чего-либо или беспокойства, а, в первую очередь, индикаторы, указывающие направление действий.

    Разработанная Роттером концепция потребностей позволила ему создать общую формулу предсказаний (generalpredictionformula),при помощи которой можно делать прогнозы более общие, чем те, которые можно получить с помощью четырех переменных, входящих в основную формулу предсказаний.

    Потребность в самоактуализации - одно из проявлений внутреннего стремления себя развивать.

    Ученые  гуманисты по-разному трактовали потребность в самоактуализации.

    Маслоу считал, что потребность самоактуализации вступает в силу только после удовлетворения других, более низких потребностей.

    Курт Гольдштейн, в отличие от Маслоу, считал, что самоактуализация - это самая большая потребность, которая в здоровом организме может затмить на какое-то время и голод, и жажду и другие потребности.

    Термин  «эупсихея» (eupsychia) был введен Маслоу для определения идеальных, гуманистически ориентированных обществ и общин. Маслоу считал этот термин удачнее термина «утопия». Маслоу чувствовал, что термин «утопия» уже устарел и наводит на мысль о непрактичном и необоснованном идеализме. Маслоу верил, что развитие идеального общества психологически здоровыми и самоактуализирующимися индивидами вполне возможно.