Тревожность как фактор, влияющий на успеваемость студентов

    Часто получается так, что из-за своей тревоги  человек действительно не способен действовать эффективно в присутствии других людей, или же, вопреки отсутствию негативной оценки окружающих, он приходит к мнению, что он не эффективен и его осуждают. Человек начинает избегать ситуаций, связанных с повышенной тревогой. И лишает себя возможности развить свои социальные навыки и убедиться в том, что он способен на успешное взаимодействие с другими людьми.

    В результате люди, страдающие социальной тревогой, испытывают сложности в  учёбе и работе, в налаживании  дружеских и интимных  отношений. Более того, развитие социальной тревожности может привести к такому расстройству как социальная фобия, при некоторых формах которой человек даже не способен выходить на улицу из-за страха перед контактами.

    Социальная  фобия представляет собой иррациональный страх перед унижением и смущением в общественных местах, в результате которого человек начинает осознанно избегать пугающие его ситуации. Если социальная тревожность приносит дискомфорт в жизнь человека, делает для него определённые ситуации мучительными и неприятными, то социофобия приводит к серьёзной дезадаптации и зачастую к отказу от деятельности, связанной с пугающими ситуациями. Что заставляет нас чувствовать беспокойство в социальных ситуациях? Почему некоторые люди находятся в тисках собственной робости? Барри Шлепке и Марк Лири [6] отвечают на эти вопросы с помощью теории самопрезентации. Теория самопрезентации предполагает, что мы стремимся подать себя так, чтобы произвести хорошее впечатление. Подтекст социальной тревоги прост: мы чувствуем тревогу, когда хотим произвести впечатление на других, но сомневаемся в своих способностях сделать это. Такой простой принцип помогает объяснить результаты, полученные в разнообразных исследованиях; каждый из них может заключать в себе правду о вашем собственном опыте. Мы наиболее тревожны:

1. -когда общаемся с влиятельными лицами с высоким статусом — людьми, чье мнение имеет для нас особое значение;
2. -когда нас кто-то оценивает — например, когда мы впервые встречаемся с родителями своей невесты;
3. -когда мы испытываем смущение (как это часто случается с застенчивыми людьми) и наше внимание сосредоточено на себе и на том, с чем мы сталкиваемся;
4. -когда взаимодействие сосредоточено на чем-то важном для нашего Я-образа — например, когда профессор колледжа излагает идеи на собрании, где присутствуют его коллеги;
5. -когда мы находимся в новых или неструктурированных ситуациях таких, как первый школьный бал или первый официальный обед, и не знаем, как себя вести.

    Застенчивость — это форма социальной тревоги. Ее отличительная особенность — постоянное беспокойство о том, что подумают другие В отличие от людей уверенных в себе, застенчивые люди (среди которых много подростков) видят случайные события как каким-то образом связанные с собой .Они чересчур персонализируют ситуации — тенденция, которая демонстрирует тревожность и, в исключительных случаях, паранойю. Такие люди часто считают, что интервьюер настроен неблагожелательно и совершенно не интересуется ими. Они также преувеличивают степень внимания к своей персоне со стороны окружающих и стремление оценивать их. Если застенчивые люди плохо причесаны или у них на лице есть какое-то пятно или шрам, они полагают, что все окружающие замечают это и судят.

    Считая  себя обеспокоенным, застенчивым, депрессивным можно найти оправдание неудаче. За баррикадой симптомов человеческое эго находится в безопасности. «Почему я не встречаюсь с девушками? Потому, что я человек застенчивый и людям нелегко узнать, какой я на самом деле». Симптом — бессознательная стратегическая уловка для объяснения негативных результатов. Что, если бы мы устранили потребность в такой уловке, обеспечив людей удобным альтернативным объяснением их тревожности — и, следовательно, возможной неудачи? Перестал бы застенчивый человек быть застенчивым? Да! Именно к такому ответу пришли Сьюзан Бродт и Филип Зимбардо . 

    1.3 Теоретические подходы к исследованию тревожности 

    Значительные  проблемы связаны с соотношением понятий «тревожность» («тревога») и «страх». Разграничение явлений тревоги и страха, закрепленное в соответствующих понятиях (Angst – нем., anxiety – англ., angiosse – фр. – безотчетный страх – тоска в отличие от Fureht – нем., fear – англ. – конкретный, эмпирический страх – боязнь), произошло лишь в начале XIX века и связано с именем С. Кьеркегора [3], последовательно разводившего конкретный страх (Fureht) и неопределенный, безотчетный страх – тоску (Angst). До этого времени все, что сегодня относится к явлениям тревоги и страха, описывалось и обсуждалось под общим понятием «страх».

    Сегодня наиболее распространена точка зрения, рассматривающую страх как реакцию на конкретную, определенную опасность, а тревожность – как переживание неопределенной, смутной, безобъективной угрозы преимущественно воображаемого характера. Согласно другой позиции, страх испытывается при угрозе витальной, когда что-то угрожает целостности или существованию человека как живого существа, человеческого организма, а тревожность – при угрозе социальной, личностной, когда опасность грозит ценностям человека, потребностям «Я», его представлению о себе, отношениям с другими людьми, положению в обществе. В некоторых исследованиях страх рассматривается как фундаментальная эмоция, а тревожность – как формирующееся на его основе, часто в комбинации с другими базовыми эмоциями, более сложное эмоциональное образование.

    Многие  представители психоанализа рассматривали  тревожность как врожденное свойство личности, как изначально присущее человеку состояние.

    Основатель  психоанализа З. Фрейд утверждал, что  человек имеет несколько врожденных влечений – инстинктов, которые являются движущей силой поведения человека, определяют его настроение. Также он  считал, что столкновение биологических влечений с социальными запретами порождает неврозы и тревожность. Изначальные инстинкты по мере взросления человека получают новые формы проявления. Однако в новых формах они наталкиваются на запреты цивилизации, и человек вынужден маскировать и подавлять свои влечения. Драма психической жизни индивида начинается с рождения и продолжается всю жизнь. Естественный выход из этого положения Фрейд видел в сублимировании  “либидиозной энергии”, то есть в направлении энергии на другие жизненные цели: производственные и творческие[7]. Удачная сублимация освобождает человека от тревожности. Проблема тревожности стала предметом специального исследования у неофрейдистов и, прежде всего у К. Хорни.

    В теории Хорни главные источники  тревоги и беспокойства личности коренятся не в конфликте между  биологическими влечениями и социальными  запретами, а являются результатом  неправильных человеческих отношений.

    В книге “Невротическая личность нашего времени” Хорни насчитывает 11 невротических потребностей [8]:

1. Невротическая потребность в привязанности и одобрении, желание нравиться другим, быть приятным.
2. Невротическая потребность в “партнере”, который исполняет все желания, ожидания, боязнь остаться в одиночестве.
3. Невротическая потребность ограничить свою жизнь узкими рамками, оставаться незамеченным.
4. Невротическая потребность власти над другими посредством ума, предвидения.
5. Невротическая потребность эксплуатировать других, получать лучшее от них.
6. Потребность в социальном признании или престиже.
7. Потребность личного обожания. Раздутый образ себя.
8. Невротические притязания на личные достижения, потребность превзойти других.
9. Невротическая потребность в самоудовлетворении и независимости, необходимости ни в ком не нуждаться.
10. Невротическая потребность в любви.
11. Невротическая потребность в превосходстве, совершенстве, недосягаемости.

    К. Хорни считает, что при помощи удовлетворения этих потребностей человек  стремится избавиться от тревоги, но невротические потребности ненасыщаемы, удовлетворить их нельзя, а, следовательно, от тревоги нет путей избавления. Итак, под тревожностью она  понимала эмоциональную реакцию на скрытую и субъективную опасность, сопровождающуюся определенными физическими ощущениями (дрожь, учащенное дыхание и т. д.).

    В большой степени К. Хорни близок С. Салливен. Он известен как создатель  “межличностной теории”. Личность не может быть изолирована от других людей, межличностных ситуаций. Ребенок с первого дня рождения вступает во взаимоотношение с людьми и в первую очередь с матерью. Все дальнейшее развитие и поведение индивида обусловлено межличностными отношениями. Салливен считает, что у человека есть исходное беспокойство, тревога, которая является продуктом межличностных (интерперсональных) отношений.

    Салливен  рассматривает организм как энергетическую систему напряжений, которая может  колебаться между определенными  пределами – состоянием покоя, расслабленности (эйфория) и наивысшей степенью напряжения. Источниками напряжения являются потребности организма и тревога. Тревога вызывается действительными или мнимыми угрозами безопасности человека.[8].

    Салливен  так же, как и Хорни, рассматривает  тревожность не только как одно из основных свойств личности, но и как фактор, определяющий ее развитие. Возникнув в раннем возрасте, в результате соприкосновения с неблагоприятной социальной средой, тревога постоянно и неизменно присутствует на протяжении всей жизни человека. Избавление от чувства беспокойства для индивида становится “центральной потребностью” и определяющей силой его поведения. Человек вырабатывает различные “динамизмы”, которые являются способом избавления от страха и тревоги.

    Иначе подходит к пониманию тревожности Э. Фромм[10]. В отличие от Хорни и Салливена Фромм подходит к проблеме психического дискомфорта с позиции исторического развития общества.

    Э. Фромм считает, что в эпоху  средневекового общества с его способом производства и классовой структурой человек не был свободен, но он не был изолирован и одинок, не чувствовал себя в такой опасности и не испытывал таких тревог, как при капитализме, потому что он не был “отчужден” от вещей, от природы, от людей. Человек был соединен с миром первичными узами, которые Фромм называет “естественными социальными связями”, существующими в первобытном обществе. С ростом капитализма разрываются первичные узы, появляется свободный индивид, оторванный от природы, от людей, в результате чего он испытывает глубокое чувство неуверенности, бессилия, сомнения, одиночества и тревоги. Чтобы избавиться от тревоги, порожденной “негативной свободой”, человек стремится избавиться от самой этой свободы. Единственный выход он видит в бегстве от свободы, то есть бегство от самого себя, в стремлении забыться и этим подавить в себе состояние тревоги.

    Фромм, Хорни и Салливен пытаются показать различные механизмы избавления от тревоги.

    Фромм считает, что все эти механизмы, в том числе “бегство в себя”, лишь прикрывает чувство тревоги, но полностью не избавляет индивида от нее. Наоборот, чувство изолированности усиливается, ибо утрата своего “Я” составляет самое болезненное состояние. Психические механизмы бегства от свободы являются иррациональными, по мнению Фромма, они не являются реакцией на окружающие условия, поэтому не в состоянии устранить причины страдания и тревоги.

    А в отечественной психологии, к  примеру подход к пониманию тревожности и проблеме различения тревоги и страха с позиции введенного известным отечественным психиатром Ф.Б. Березиным понятия «явления тревожного ряда» [16]. Этот подход позволяет провести различия между конкретным страхом как реакцией на объективную, однозначно понимаемую угрозу, и иррациональным страхом, возникающим при нарастании тревоги и проявляющимся в опредмечивании, конкретизации неопределенной опасности. При этом объекты, с которыми связывается последний, не обязательно отражают реальную причину тревоги, действительную угрозу. В этом плане тревога и страх представляют собой разные уровни явлений тревожного ряда, причем тревога в собственном смысле слова предшествует иррациональному страху. Однако я считаю, что следует различать тревогу как состояние и тревожность как свойство личности.

    Тревога — реакция на грозящую опасность, реальную или воображаемую, эмоциональное  состояние диффузного безобъектного страха, характеризующееся неопределённым ощущением угрозы (в отличие от страха, который представляет собой реакцию на вполне определённую опасность).Это своего рода индивидуальная психологическая особенность, состоящая в повышенной склонности испытывать беспокойство в различных жизненных ситуациях, в том числе и тех, объективные характеристики которых к этому не предрасполагают.

    Приверженец теории дифференциальных эмоций К. Е. Изард  определяет тревожность как комплекс фундаментальных эмоций, включающий страх и такие эмоции, как горе, гнев, стыд, вину и иногда интерес — возбуждение. Может включать потребностные состояния и биохимические факторы.

    Тревожность возникает тогда, когда оценка внешней  угрозы соединяется с представлениями о невозможности найти подходящие средства для ее преодоления, а ее профилактика и коррекция понимаются как обучение переоценке ситуации.[17]