5. Открытость (интеллект., блестящий,  независимо мыслящий).

     На  основе пятифакторной модели личности разработан личностный опросник NEO PI-R. В настоящее время наиболее дискутируемыми вопросами является воспроизводимость полученных измерений, выяснение причин их универсальности, количество факторов и их содержание, необходимость выделения категорий средего уровня. Проблема состоит в том, что полученные факторы могут отражать не структуру личности, а быть результатом метода. На это указывает сходство факторов с измерениями семантического дифференциала.

     В качестве критического замечания следует  отметить, что в теории не уделяется  достаточного внимания проблеме развития (за исключением обсуждения отдельных  лонгитюдинальных исследований и сравнения  данных, полученных на разновозрастных  выборках). По содержанию пятифакторная  модель личности – структура индивидуальных различий, а не структура личности, которая позволяет понять и предсказать  динамику развития, причины нарушений  и т. п. Предметом изучения являются наблюдаемое поведение, а не его  причины и факторы. За пределами  внимания оказались мотивационная система, эмоции, структура интеллект, качеств личности.

1.3 Факторные теории  личности

     Основные  идеи факторного анализа были предложены Спирменом (Spearman, 1904), выдающимся английским психологом, более всего известным  по своей работе в области умственных способностей (Spearman, 1927). Он выдвинул положение, согласно которому при изучении двух связанных тестов способностей можно  ожидать открытия двух типов факторов, влияющих на результат выполнения теста. Первый – генеральный фактор (например, вербальная беглость, общий интеллект, уровень образования), важный для  обоих тестов. Второй – специфический  фактор (например, зрительная память, восприятие пространства, специфическая информация), уникальный для каждого теста. Метод  факторного анализа был разработан как средство определения существования  генеральных факторов и помощи в  их выявлении. Методика изолирования факторов, предложенная Спирменом, была пересмотрена в связи с тем, что Терстоун (Thurstone, 1931) ввел многофакторный анализ. Это открыло дорогу решению более  сложных проблем и до сей поры остается основным методом факторного анализа. Убедительность аргументов Терстоуна, вкупе с открытиями в собственной  лаборатории Спирмена, привели к  тому, что почти все работники  этой области признали, что внимательный взгляд открывает существование  не только генеральных факторов, общих  для всех тестов или измерений, и  специфических факторов, ограничивающихся одним тестом, но и существование  групповых факторов, включенных в  более чем один тест, но при этом не генеральных в собственном  смысле. Именно этим групповым факторам уделяет особое внимание нынешний факторный  анализ. Исходя из целей нашей главы, детальное понимание факторного анализа необязательно; важно, однако, чтобы читатель понял общую логику, стоящую за этой методикой. Теоретик, придерживающийся факторного подхода, в типичном случае начинает исследование поведения с получения большого количества данных относительно каждого из большого числа субъектов. Данные могут быть получены на основе опросников, оценок, ситуационных тестов или любого другого источника, обеспечивающего существенные и поддающиеся количественной оценке показатели поведения. В идеале эти показатели должны относиться к различным сторонам поведения. Получив эти поверхностные показатели, исследователь применяет методику факторного анализа для того, чтобы выявить лежащие в глубине факторы, определяющие или контролирующие вариации поверхностных переменных. Так, он надеется определить небольшое число базовых факторов, действие которых ответственно за большую часть вариаций в огромном количестве показателей, с которых начинает исследователь. Факторный анализ не только позволяет изолировать фундаментальные факторы, но позволяет также установить, насколько в каждый показатель или систему оценок вносит вклад каждый их этих факторов. Это обычно обозначается как факторная нагрузка или насыщенность и просто является указанием на то, насколько вариация каждого конкретного показателя может быть отнесена на счет каждого из факторов. Психологическое значение фактора и то наименование или ярлык, который ему приписывается, во многом определяется природой конкретных показателей, имеющих высокую нагрузку по этому фактору. Выявление этих базовых факторов дает теоретику возможность попытаться разработать средства измерения этих факторов, более эффективные по сравнению со средствами исходных измерений. Итак, теоретик факторной ориентации начинает со множества поведенческих показателей, определяет стоящие за ним факторы и затем пытается сконструировать более эффективные средства их оценки. Представление факторного аналитика о факторах немногим отличается от представлений о компонентах или базовых переменных в понимании других теоретиков личности. Оно лишь отражает попытку сформулировать представление о переменных, ответственных за разнообразие и сложность внешнего поведения. Новизна подхода – в методе определения этих переменных. Читателю следует помнить, что хотя групповые или общие факторы представляют особый интерес для представителей факторного анализа личности, типы факторов этим не ограничиваются. Барт (Burt, 1941) предложил широко принятое описание видов факторов, которые можно выявить на основе факторного анализа. Он полагает, что существуют универсальные или генеральные факторы, определяющие проявления по всем показателям, а также частные или групповые факторы, играющие роль в описании более, чем одного показателя, но не всех. Далее, существуют единичные или специфические факторы, относящиеся лишь к одному показателю, и, наконец, есть случайные или ошибочные факторы, появляющиеся при единственном проявлении одного показателя, и их следует отнести на счет ошибки измерения или отсутствия экспериментального контроля. Следует упомянуть еще один вопрос, породивший среди сторонников факторного анализа некоторую дискуссию – вопрос о различении ортогональных и неортогональных систем факторов и связанном с этим признании факторов второго порядка. Можно сказать, что в факторном анализе выявляемые факторы не должны коррелировать друг с другом (в геометрическом смысле, находиться друг к другу под прямым углом или быть «ортогональными»), или же им позволительно коррелировать, то есть возникают «неортогональные» факторы. Первой позиции придерживался ряд специалистов по факторному анализу личности, например, Гилфорд (Guilford, 1959) – в связи с ее простотой и эффективностью. Однако другие, включая Кеттела, отстаивают правомерность неортогональных факторов на основании того, что истинные каузальные влияния в мире личности вполне могут интеркоррелировать, и лишь признание неортогональных факторов позволит сохранить картину неискаженной. Использование неортогональных факторов подразумевает и иное. Если факторы коррелируют друг с другом, возможно повторное применение факторного анализа по отношению к корреляции между факторами, что даст нам так называемые факторы второго порядка. Например, факторизация тестов способностей часто приводит к таким факторам первого порядка, как «вербальная беглость», «способность счета», «пространственная визуализация» и т.д., которые сами имеют тенденцию к взаимосвязи. Тогда можно продолжить факторизацией корреляций между этими факторами первого порядка, вследствие чего возможно выявление единственного фактора второго порядка типа «общего интеллекта» или, возможно, «вербального» и «невербального» факторов и т.п. Как и любой другой процедурой, факторным анализом можно злоупотреблять, и мудрые исследователи в этой области специально подчеркивают, что он – не замена хорошим идеям и детальному знанию изучаемого феномена. Так, Терстоун (Thurstone, 1948), обсуждая работу своей психометрической лаборатории, утверждает:

     «...мы потратили больше времени на конструирование экспериментальных тестов для факторного исследования, чем на всю работу по подсчетам, включая корреляции, факторизацию и анализ структуры. Если у нас несколько гипотез относительно постулируемых факторов, мы создаем новые тесты, которые могут решительно различаться соответственно гипотезам. Это абсолютно психологическая работа без всяких подсчетов. Она требует стольких психологических инсайтов, сколько возможно у студентов и преподавателей. Часто мы обнаруживаем, что были не правы, но иногда результаты обнадеживают. Я упоминаю этот аспект факториальной работы, чтобы развеять впечатление о том, что факторный анализ занимается алгеброй и статистикой. Они должны лишь служить нам в разработке психологических идей. Если у нас нет психологических идей, мы навряд ли откроем что-то интересное, потому что, даже если результаты факторного анализа чисты и ясны, интерпретация должна быть столь же субъективной, как в любой другой научной работе»².

1.3.1 Факторная теория  Кеттелла

     В лице Раймонда Кеттелла мы находим  исследователя, чей глубокий интерес  к количественным методам не сузил  спектра его интересов к психологическим  данным и проблемам. Факторный анализ для него был средством, которое  он использовал, чтобы разобраться  со множеством проблем. Его теория представляет попытку собрать и систематизировать  открытия, совершенные в рамках факторных  исследований личности. Он уделяет  некоторое внимание открытиям исследователей, использовавших иные методы, хотя главное  в его позиции лежит в факторном  анализе, именно здесь он выявляет переменные, которые полагает важнейшими при  рассмотрении человеческого поведения. Он напоминает Гордона Олпорта в  том, что его позиция может  быть точно обозначена как «теория черт», и Курта Левина – своей способностью переводить психологические идеи в ясные математические формулы. Однако из теоретиков, обсуждавшихся в этой книге, Кеттел более всего напоминает, вероятно. Генри Мюррея. У обоих широкий взгляд на личность, оба создали большие, объемные теоретические системы, включающие много различных классов переменных. Обоих интересовала возможность составления эмпирической карты широких пространств личностной сферы, и в обоих случаях это привело к появлению большого количества конструктов, операционально связанных с данными; часто эти конструкты носят странные названия. Кроме того, оба теоретика особое внимание уделяют мотивационным конструктам – у Мюррея это потребности, у Кеттела – динамические черты; оба используют психоаналитические формулировки; наконец, оба систематически обсуждали теоретический статус и среды, и личности. Явным же различием между ними выступает, конечно же, внимание Кеттела к частной статистической методологии, факторному анализу.

     Как и все другие теоретики, обращающиеся к методу факторного анализа, Кеттел многим обязан пионерской работе Спирмена и обширным разработкам Терстоуна. Его теоретические построения тесно  связаны с построениями Мак-Даугалла, чей глубокий интерес к выявлению глубинных измерений поведения и внимание к проблемам самоотношения видны в современных работах Кеттела. Детали многих теоретических положений Кеттела, особенно относящихся к развитию, тесно связаны с положениями Фрейда и последующих психоаналитиков.

     Общую панораму развития разнообразных психологических  интересов Кеттела можно увидеть  в шестидесяти двух статьях, собранных в издании «Personality and social psychology» (1964). Кеттел также является автором многочисленных психологических тестов, включая «Свободный от культуры тест интеллекта» (The culture free test of intelligence, 1944), «Тестовая батарея O-A» (The О-А Personality Test Battery, 1954) и «Шестнадцатифакторный личностный опросник» (совместно с Saunders D.R., Stice G.F., 1950)³. Предложенная Кеттелом система конструктов – одна из наиболее сложных из всех обсуждаемых нами теорий. Хотя эти понятия получают свой характерный «привкус» и, во многих случаях, эмпирические дефиниции на основании исследований с использованием факторного анализа, некоторые из них отражают экспериментальные находки или просто наблюдения за поведением. Такое положение дел, однако, представляется Кеттелу удобным, что показывает следующая цитата:

     «Наше знание динамической психологии в основном пришло благодаря клиническим и натуралистическим методам, и во вторую очередь – благодаря контролируемому эксперименту. Открытия, совершенные благодаря первым и даже последнему, сейчас находятся в процессе более надежного обоснования на основе применения более чистых статистических методов. В частности, эксперименты и клинические заключения необходимо заново обосновать на базе реальных концепций, где черты (особенно влечения) образуют реальное единство, а это требует факторно-аналитических исследований»⁴.

     Кеттел  считает, что детальное определение  личности возможно лишь после полной спецификации понятий, которые теоретик предполагает использовать при изучении поведения. Таким образом, он умышленно  дает лишь очень общее определение:

     «Личность – это то, что позволяет предсказать, что сделает человек в данной ситуации. Цель психологического исследования личности – установить законы, по которым люди ведут себя во всех видах социальных ситуаций и общих ситуациях среды... Личность... связана со всем поведением индивида, как внешним, так и внутренним»⁵.

     Ясно, что упор на том, что исследование личности включает «все» поведение – не выступление против необходимого абстрагирования или сегментации, имеющих место при обычном эмпирическом исследовании. Это лишь напоминание о том, что смысл малых сегментов поведения может быть полностью понят лишь при взгляде на более широкую систему целостного функционирования организма.

     Кеттел  рассматривает личность как сложную  и дифференцированную структуру  черт, где мотивация по преимуществу зависит от субсистемы так называемых динамических черт. Когда мы изучим представления Кеттела о разнообразных  чертах и определенные соотнесенные с этим понятия, такие, как спецификационное выравнивание и динамическая решетка, мы сможем охватить его концепцию  личности достаточно широко. Обсуждение подхода к развитию личности, рассмотрение взглядов на социальный контекст личности и краткий обзор некоторых  типичных методов исследования дополняет  картину. Черта – наиболее важное из понятий Кеттела. Фактически, дополнительные понятия, которые мы обсудим, по большей  части рассматриваются как особые случаи этого общего понятия. За исключением, возможно, Гордона Олпорта, Кеттел рассмотрел это понятие и его отношение к другим психологическим переменным более детально, чем любой другой теоретик. Для него черта есть «ментальная структура», нечто, что подразумевается за наблюдаемым поведением и отвечающее за регулярность и согласованность этого поведения.

     Центральным для Кеттела является различение между поверхностными чертами, представляющими  кластеры открытых или внешних переменных, которые кажутся сопутствующими друг другу, и исходными чертами, представляющими лежащие в основе переменные, определяющие множественные  поверхностные проявления. Таким  образом, если мы обнаруживаем ряд поведенческих  событий, которые кажутся сопутствующими друг другу, мы можем предпочесть  рассматривать их как одну переменную. В медицине это назвали бы синдромом, но здесь это обозначается как  поверхностная черта. С другой стороны, исходная черта определяется только посредством факторного анализа, позволяющего исследователю оценить переменные или факторы, являющиеся основой  поверхностного поведения.

     Очевидно, что Кеттел считает исходные черты  более важными, чем поверхностные. Это следует не только из того, что  исходные черты обещают больше экономии в описании, поскольку их предположительно меньше, но, что более важно, потому, что:

     «...исходные черты обещают быть реальными структурными силами, стоящими за личностью, которые нам необходимо знать, чтобы справляться с проблемами развития, психосоматики, проблемами динамической интеграции... как теперь показывают исследования, эти исходные черты соответствуют реальным унитарным силам – физиологическим, темпераментальным факторам; степеням динамической интеграции; открытости социальным институтам – относительно которых можно обнаружить много больше, когда они определены»⁶.

     Поверхностные черты – продукт взаимодействия исходных черт, и в целом можно  ожидать, что они менее стабильны, чем факторы. Кеттел признает, что  поверхностные черты скорее представляются поверхностному наблюдателю как  более валидные и осмысленные, чем  исходные черты, поскольку они соответствуют  типам обобщений, которые можно  сделать на базе простых наблюдений. Однако при внимательном рассмотрении именно исходные черты оказываются  более полезными при оценке поведения.

     Разумеется, любая изолированная черта может  представлять следствие действия факторов среды, наследственности или некоторой  смеси того и другого. Кеттел полагает, что в то время, как поверхностные  черты могут представлять результат  смешения этих факторов, для исходных черт возможно, как минимум, различение тех, что отражают наследственность, или, более широко, конституциональных факторов, и тех, что выводятся  из факторов среды. Черты, являющиеся результатом  действия условий окружения, называются «черты, формируемые средой»; отражающие наследственные факторы – «конституциональные черты».

     «Если, как предполагают полученные данные, обнаруженные посредством факторизации, исходные черты независимы, то исходная черта не может быть обязана и наследственности, и среде, но должна вытекать из того или другого... Структуры, берущие начало во внутренних условиях или влияниях, мы можем назвать конституциональными исходными чертами. Мы избегаем термина «врожденный», поскольку все, что мы знаем – это то, что источник лежит в области физиологии и внутри организма, что означает врожденность лишь в некоторых случаях. С другой стороны, структура может привносится в личность чем-то внешним... Такие исходные черты, проявляющиеся как факторы, мы можем назвать чертами, формируемыми средой, поскольку их начало – в формирующем действии социальных институтов и физических реалий, составляющих культуральную структуру» ⁷.

     Черты можно также различать с точки  зрения модальности выражения. Если они приводят в действие в направлении  некоторой цели, то это – динамические черты; если они связаны с эффективностью достижения индивидом цели, то это  – черты-способности. Или же они  могут быть связаны с конституциональными  аспектами реакций, такими, как скорость, энергичность, эмоциональная реактивность, и в этом случае они называются темпераментальные черты. Помимо этих трех основных модальностей, Кеттел в  последних работах уделял особое внимание более преходящим и флуктуирующим  структурам личности, включая состояния  и роли. При обсуждении взгляда  Кеттела на структуру личности удобнее  обсудить сначала относительно стабильные и устойчивые черты – способности  и темпераментальные черты, затем  динамические черты, занимающие по стабильности промежуточное положение, и наконец  более изменчивые роли и состояния.