Партии в политической системе: становление, сущность, современное состояние

    Процесс формирования многопартийности в обществе, которое не знакомо с опытом демократического развития и не имеет развитых демократических  традиций, не может быть простым  и безболезненным. Несостоятельными оказались надежды на то, что многопартийность можно внедрить сразу, скажем, после  публикации Закона СССР «об общественных объединениях». Этот закон лишь создал необходимую правовую основу для  выхода на политическую арену уже  существовавших организаций партийного типа и создания новых. 

     Генезис многопартийности в России проходит несколько этапов. Первый этап нередко  условно называют "неформальной волной" (1986 - весна 1988 г.). Окончание  этого этапа характеризуется  становлением массовых политических движений. В то время КПСС сохраняла всю  полноту политической и государственной  власти.

     Первоначально будущая многопартийность зарождалась  в недрах массовых политических движений и лишь со второй половины 1990 года многопартийный режим политической системы обретает самостоятельный облик. Сложившаяся в это время политическая культура неформального общественно-политического движения имела элитарный характер. Итогом полутора годовой деятельности неформальных групп явилось фактическое признание их существования официальными властями, а достижением стало формирование устойчивого ядра лидеров и активистов (по экспертным оценкам — около 1-1,5 тыс. человек).

     Скачок  в развитии оформившегося самодеятельного  политического движения населения, так называемых "общественных инициатив", явился следствием изменения внутри - и внешнеполитического климата  страны, связанного с попыткой части  руководства КПСС осуществить новый  поворот в реформах, ориентированный  на большую либерализацию политической системы. Именно в это время происходит практически полная легализация "неформалов" в рамках объявленной осенью 1988 года ЦК КПСС политики "широкого общественного  диалога". Неформальные организации  получили реальный шанс расширить свое участие в политической жизни  и деятельности. Индикатором новых  веяний в советской политике того периода стали критические публикации в журналах и развертывание газетной кампании за перестройку, новые элементы в диалоге руководства страны с Западом,  а также призывы  М.С. Горбачева к созданию широкого общественного движения в поддержку  реформ.

     Волна "народофронтовского" движения в  России сложилась в ходе массовых акций социального протеста весны-лета 1988 года и достигла своего апогея в 1989 году. В это время впервые  удачно и широкомасштабно "неформалами" была использована официальная кампания - подготовка наказов XIX Всесоюзной партконференции. В Москве, в городах Поволжья, в Южно-Сахалинске прокатились многотысячные  митинги по вопросам социальной справедливости, звучала мощная критика в адрес  местных руководителей как "оплота антиперестроечных сил", предлагались альтернативные варианты по дальнейшей демократизации страны.

     Показателем успешного использования в пропагандистских целях официальной массовой политической кампании явились подготовка и проведение выборов народных депутатов СССР. Сотни митингов сформировали постоянную аудиторию в сотни тысяч людей. Только в Москве эта аудитория  насчитывала более 50 тысяч человек.

     К этому периоду относится появление  первых "партий". Они являлись по сути теми же "неформальными" группами малой численности, которые возникли на основе провозглашения "клубами" и "группами" того, что они превращаются в партии.

     1988-1990-е  годы явились своеобразным бумом  партийного строительства. Тогда  же и стала прорастать реальная  многопартийность. В ходе избирательных  кампаний 1989-1990 годов "народные фронты" предпринимали усилия по развитию территориальных организаций в качестве опоры для расширения массовой базы в виде постояннодействующих митинговых активистов, инициативных групп избирательной направленности и различных форм самодеятельного народного контроля.

     В конце 1990 - первой половине 1991 года сложились  первые партии: Социал-демократическая  партия РФ (СДПР), Республиканская партия РФ (РПРФ), Партия свободного труда (ПСТ), Либерально-демократическая партия Советского Союза, Российское христианско-демократическое  движение (РХДД), Демократический союз, Крестьянская партия РФ и ряд других. По приблизительным оценкам экспертов, число политических организаций, принявших  наименование "партия", составляло в СССР на январь 1990 года около 40. Своих  лидеров эти партии получили зимой—весной 1991 года, когда началась подготовка к выборам Президента РФ, сложился первый эшелон фракций в Верховном  Совете РФ, которые воспроизвели в  том или ином виде партийное ядро этих организаций. Здесь прослеживается некая обратная логика в формировании партий, когда первоначально складывается руководство, которые затем ищет потенциальных членов и избирателей.

     Принятие  в октябре 1990 года Закона СССР "Об общественных объединениях" стимулировало следующий этап формирования партий. Этот этап начался в августе 1991 года.

     Важно отметить, что до конца 1993 года выборы и формирование органов власти происходили  не на многопартийной основе. Их анализ даже в первом приближении выявляет множество элементарных промахов как  со стороны организаторов избирательного процесса (в т. ч. разработчиков соответствующей  процедуры), так и его непосредственных участников, соревновавшихся за депутатские  мандаты.

     После выборов в Государственную думу и принятия Конституции Российской Федерации, статья 13 которой признает политическое многообразие, многопартийность, партии, казалось бы, получили реальную возможность влиять на государственную  жизнь через своих представителей. Однако, как показала практика, эта  возможность была практически сведена  на «нет» отсутствием у партий из-за рыхлой организационной структуры  возможности влиять на поведение  своих членов-депутатов. В реальности политические партии зачастую оказались  изолированы от механизма принятия государственных решений, получив  минимальную возможность выработки  и осуществления альтернативных программ общественного развития.

     Таким образом, появление множества партий в России еще не свидетельствует  о наличии многопартийной системы. Речь может идти лишь о ее становлении  и законодательном оформлении. Серьезным препятствием на этом пути является отсутствие в обществе консенсуса по поводу базовых ценностей, идеалов и целей общественного развития. А нормальное функционирование многопартийности возможно лишь на базе признания и поддержки таких ценностей основными политическими силами общества. Нельзя представить себе чередование у власти партий, выступающих с диаметрально противоположных мировоззренческих и политических позиций: сегодня правит партия социалистической ориентации признающая господство общественной собственности на средство производства со всеми вытекающими отсюда последствиями,  завтра ей на смену приходит партия противоположной ориентации, признающая только частную собственность, тоже со всеми вытекающими последствиями. 

Б. Современные партии и парламентские  выборы 1999года

(расстановка  сил и правила  игры).

    В мире партийной политики России сегодня  принято выделять четыре идеолого-политические позиции, которые занимают соответственно: коммунисты, некоммунистические националисты, квазицентр (партии властной или стремящейся  к овладению федеральной властью  номенклатуры) и демократы. Конечно, эта классификация, как и любая иная, схематизирует общую картину. Но даже при самом беглом взгляде на всю недавнюю историю российской многопартийности легко заметить, что от выборов к выборам избиратели выбирали в Государственную Думу партийные и предпартийные образования, которые охватывают преобладающую часть всего спектра политических предпочтений, существующих в обществе. Чтобы там ни говорили о жесткости и несправедливости 5%-ного барьера, за чертой партийной половины Госдумы ни разу не оставалось ни одного влиятельного политического течения. Внутри каждого сектора менялись фавориты, но разделение электорального поля на несколько крупных секторов оставалось довольно устойчивым. 

Сегодня люди постепенно привыкают к партийным  выборам: к тому, что именно партии  являются основными субъектами на парламентских  выборах, что большинство депутатов, избираемых в одномандатных округах, выдвинуты партиями, и т. д. Это  уже немало с точки зрения перспектив формирования в России каркаса партийно-политической системы. Но границы между основными  идеолого-политическими секторами  размыты. Между группами избирателей, которые от выборов к выборам  отдают голоса представителям одних  и тех же политических партий, располагаются  обширные промежуточные зоны – избиратели, которые делают свой выбор в последний  момент. Качания этих больших массивов электората от выборов к выборам заметно видоизменяют политическое лицо российского парламента. Последняя избирательная кампания 1999 года – есть наглядное тому подтверждение, поскольку она отразила соотношение сил не столько в обществе, сколько внутри политического класса.

    Среди шести партий, преодолевших барьер, на первое место, как и в 1995 г., вышли  коммунисты, улучшившие свой прежний результат на 2 процентных пункта. На этом, однако, их успех заканчивается. Увеличение числа голосов, поданных за КПРФ, произошло исключительно за счет их перераспределения внутри коммунистического сектора. Число же голосующих за все партии коммунистической ориентации сократилось на 4,5 пункта и более чем на 3,8 млн человек. В 1993 г. КПРФ подпитывал влиятельный союзник - Аграрная партия России. В 1995 г. аграрии и в особенности радикальные коммунисты В. Анпилова были в непосредственной близости от "проходного" порога. В 1999 г. все мелкие прокоммунистические группировки оказались разгромленными, а структуры АПР, которая на этот раз не решилась выступить самостоятельно, переместились в сторону центра.

    В отличие от КПРФ, неизменно доминировавшей в коммунистическом секторе, партии власти - политические объединения, связанные с главой государства и его окружением, основательно обновлялись на каждых выборах. Сами эти партии, как правило, считают себя центристскими. Поскольку радикализм вызывает отторжение и большинство выступает за осторожные перемены, сохраняющие многое из того, что пришло в нашу жизнь в последнее десятилетие. Центристами, левыми, правыми или самыми что ни на есть центровыми торопится объявить себя сегодня большинство политиков по мере приближения выборов. В связи с этим, точнее было бы говорить сегодня о квазицентре (ибо в России, где нет ни левых, ни правых в европейском понимании, нет и центра в собственном смысле). В 1993 г. этот сектор как особая часть политического ландшафта впервые заявил о себе. То была реакция на резкую поляризацию сил, чуть было не ввергнувших страну в новую гражданскую войну. Три "центристские" партии, раздробившие голоса избирателей, все вместе получили тогда чуть меньше 20% голосов. Кроме того, партию власти значительная часть избирателей увидела в лице "Выбора России". Его положение было двойственным. С одной стороны, он был генетически связан с демократическим движением конца 80-х – нач. 90-х годов, с другой - он присутствовал в правительстве в переломные месяцы 1993 г. и претендовал на роль парламентской опоры президента. Не менее двух третей из 14,5% голосов были поданы за "Выбор России" теми, кто видел в нем правительственную партию или еще не уяснил, что между властью и российской демократией совершился развод.

    Не  случайно поэтому крайне разнородная  фракция "Выбора России" в конце  двухлетнего срока Государственной  Думы первого созыва сократилась  в полтора раза. Значительная часть  его актива перетекла в движение "Наш дом - Россия", главную партию правящей бюрократии, созданную под  выборы 1995 г. Ее избирательные успехи, впрочем, оказались более чем  скромными. В целом все партии, ориентированные на поддержку власти, получили в 1995 г. примерно вдвое меньше голосов, чем в 1993 г.

    Отсюда "центристами", шедшими на выборы в 1999 г., был сделан вывод: партию власти надо формировать на чистом поле, демонстративно дистанцируясь от президента и его  ближайшего окружения.

    Первым  был запущен проект "губернаторской" партии, ядро которой, "Отечество", было срочно оформлено в декабре 1998 г., в последний день, когда  еще можно было зарегистрировать организацию, претендующую на участие  в парламентских выборах под  собственным флагом.

    Перед выборами "Отечество" объединилось с другой губернаторской группировкой - "Всей Россией" и выдвинула  в лидеры Е. Примакова. С его помощью, рассчитывая переманить на свою сторону, часть избирателей у коммунистов. Еще за месяц-полтора до выборов 99г. коалиция "Отечество - Вся Россия" была безусловным фаворитом избирательной кампании - все опросы предрекали ей решительную победу. Разнородность сил, объединившихся в ОВР, бросалась в глаза: ни одна другая коалиция не демонстрировала столь же великолепной легкости блокирования кого угодно с кем угодно. Централисты-державники из "Отечества" объединились с автономистами из "Всей России", открыто бросающими вызов общероссийским законам и решениям федеральных судов. Сторонники частной собственности, в том числе на землю, - с осколками АПР, отстаивающей реликты колхозно-совхозного строя. Яростные антикоммунисты - с людьми, на миросозерцание которых наложило глубокий отпечаток длительное прохождение всех ступеней советской карьеры. Люди, лояльные по отношению к Кремлю, - с теми, кто был настолько озлоблен, что не стеснялся грозить Б. Ельцину и его семье "румынским вариантом". Все это делало объединение непрочным и не обещало ему долгой жизни. Тем не менее, ОВР, опиравшаяся на мощные властные, финансовые и информационные ресурсы, сумел поглотить региональные элиты одну за другой и в добавок собрать когорту влиятельных лидеров с международным признанием.

    Все попытки кремлевских политиков  создать противовес ОВР, казалось, были обречены на неудачу. Сначала сник протежируемый  ими "Голос России", затем у  них буквально увели "Всю Россию". Создание "Единства" было третьей попыткой, предпринятой, когда по календарю избирательной кампании перед новопришельцами вот-вот должен был зажечься красный свет.