Жизнь и рождение Сократа

Поэтому строго говорить об учении Сократа в точном понимании  этого слова не приходится. Сократ философствовал устно и высказывал свои взгляды в беседах. Беседы представляли собой одновременно и своеобразную форму сократовского философствования, и стиль его жизни. 

Книги, в том числе  и философские, писались и тогда, но устное слово и интерес к  нему явно преобладали. Это было время  расцвета афинской демократии и афиняне  проводили большую часть своей  жизни на людях, на разного рода публичных  собраниях и мероприятиях, на площадях, судах и т.п., ценили слово, питали к нему слабость и вообще любили поговорить. Поэтому, я думаю, будет  точнее говорить не об учении, а о  философствовании Сократа. 

Сократ о познании и знании 

В центре сократовского  философствования стоят вопросы  о нравственных добродетелях, моральных  качествах человека. По существу своему учение Сократа – это философия  морали, этика. Этически сориентирована и его теория познания, гносеология. Нравственно-этический смысл человеческих поисков истины и овладения знанием  предопределяется тем, что истоки и  знания и нравственности восходят по Сократу, к богам. Мерой человеческой добродетели оказывается мера его  приобщения к божественной мудрости, и процесс познания приобретает  характер морального действия, нравственного  акта. Обозначенный Сократом путь познания и есть его школа добродетели. 

Истинное познание – познание посредством понятий  – доступно, по сократовской концепции, лишь немногим мудрецам, философам. Но и им доступна не вся мудрость, но лишь незначительная часть ее. «…Человеку, – говорит Сократ, – невозможно быть мудрым во всем. Следовательно, что  кто знает, в том он и мудр» (Ксенофонт. «Воспоминания», IV, VI, 8). 

Но эта человеческая мудрость, по Сократу, немного стоит  по сравнению с божественной мудростью. И уж совсем мало значит в этом отношении  обыденное, непросвещенное мнение. 

Сократовское положение  о мудрости знания человеком границ своего знания и незнания – «я знаю, что ничего не знаю» – как раз  и фиксирует отношение человеческого  познания к божественному разуму. Эта позиция имела как бы два  облика: уничижительно-скромный – в  своем обращении к божественному  знанию, критично-ироничный – к  человеческому знанию. Философ стоит  между богом и людьми, мудростью  и невежеством. Философия как  любовь к мудрости в сократовской трактовке предстает как любовь к божественной мудрости. 

Знание божественно, и только оно возвышает человека и уподобляет его богам. «Большинство, – говорил он, – считает, что  знание не обладает силой и не может  руководить, потому что (люди) и не размышляют о нем» (Платон. Протагон, 352 b-c). 

В противоположность  этому мнению большинства Сократ отстаивал принцип всеобщего  господства разума – в природе, в  отдельном человеке и в человеческом обществе в целом. В природе это  проявляется как гармония и целесообразность во всем мироздании; в отдельном  человеке как господство разумной души над природным и неразумным телом; в обществе – как господство разумных законов и установлений, как правление  знающих. Игнорирование этого, отклонение от правильного пути являются, по Сократу, следствием незнания. 

Истинное познание, согласно Сократу, исходит от бога и  приводит к нему. Таковы условия  и границы возможной и допустимой автономии человеческого познания. Четко было обозначено Сократом и единственно верное, по его мнению, направление усилий человека – познание и действование на основе знания. 

Это сократовская концепция  знания и познания существенно отличалась и от широко распространенной тогда  традиционно-мифологической веры, которая  отвергала всякое суетное мудрствование  о богах, и от модной позиции софистов с их скептическим отношением к богам  и субъективизацией истины. Положение  между традиционалистами и новоявленными  мудрецами-софистами весьма характерно для учения Сократа и сказалось  на всей его судьбе: традиционалисты  считали его софистом и в конце  концов добились его осуждения; софисты  же видели в нем, скорее критически настроенного к ним традиционалиста. 

Сократ о душе 

Сократ первым среди  греков заговорил о том, что человек  – это не только тело, но и, в первую очередь, – душа. В земной жизни  человек непосредственно не видит  образ Божий, но ему достаточно и  того, что он видит дела богов. Бог, замечает Сократ, «видим в своих  великих деяниях, но как он всем правит, это вне известности» (Ксенофонт  «Воспоминания», IV, III, 13). Невидимо и  божественное начало в человеке, его  разумная душа, хотя именно она правит телом и действиями человека. «Относительно  души человеческой, которая более  чем что-либо, – полагает Сократ, – что она царствует в нас, но и ее мы не видим. Значит отсюда напрашивается  вывод: человек – это прежде всего  его душа! Но что же является главным  в душе? – задумывается Сократ и  однозначно отвечает: разум. 

Человек, по мнению Сократа, был бы вообще лишен разума и знания, если бы в нем, наряду со смертным телом, не было бы бессмертной души. Именно благодаря божественной душе человек  приобщается к божественному  знанию. 

Разум дает душе человека тот «свет», который ведет его  по жизни. Благодаря разуму человек  постигает окружающий мир, обладает сознанием, членораздельной речью, может творить добро и зло. Итак, душа руководит телом человека, но сама при этом управляется разумом. 

Сократ был полностью  убежден в бессмертии души, что  подтверждает его последние (перед  казнью) беседы с друзьями. Более  того, это его убеждение тесно  связано с идеей о едином божественном Разуме, сотворившем весь мир на основании гармонии и порядка. Этот Разум – вечный от начала – наделил  человека сознанием, речью, мыслящей душой  и, наконец, бессмертием. Вот почему для человека крайне важной является задача не только постижения мира и  природы, но и познание собственной  души. Ибо, постигнув разумом и  ощутив душой собственное бессмертие, человек может начать вести праведную  жизнь, а следовательно, обрести  душевный покой и навсегда отделаться от страха смерти. Более того, он может  получить уверенность и в своем будущем, загробном счастье. Вот почему одним из главных положений сократовского учения, его девизом стала знаменитая фраза: «Человек, познай самого себя!» 

Сократ о добродетели 

У Сократа сознательное начало было не только главным руководящим  принципом в нравственной жизни  личности, но и единственным мерилом  того, что принято называть нравственным поступком. Другими словами, нравственность, по его мнению, не только должна покоиться  на ясно и отчетливо продуманных  и усвоенных принципах, но она  и становится таковой лишь постольку, поскольку эти принципы входят сознательно  творческим элементом в наше поведение. Сократу недостаточно было, чтобы  тот или другой поступок личности был нравственен в силу унаследованных инстинктов, или выработанных привычек, или по случайности: он требовал большего, а именно, чтоб эта личность отдавала себе всякий раз ясный отчет, почему она поступила так, а не иначе. Без этого нравственности в полном значении этого слова нет, и, как  бы человек хорошо ни поступил, он, если не поступил сознательно, остается с  точки зрения истинной этики таким  же безнравственным, как если бы поступал плохо. 

Отсюда вытекает первый основной принцип сократовской этики о тождестве добродетели  со знанием. Добродетель, как источник или творческое начало нравственности, представляет такой же предмет изучения, как и грамота или арифметика, и только тот может быть с правом назван добродетельным или нравственным, кто этим предметом также вполне сознательно владеет, как грамотный  – грамотой и математик – арифметикой. Иначе говоря, главное знать, что  такое справедливость, благочестие, храбрость, дружба, любовь к родителям, любовь к родине и т.п. Именно знать: если человек знает, что такое  справедливость, он и поступать будет  справедливо. Но ведь сколько угодно людей, которые знают, как надо бы поступать справедливо, а все-таки поступают несправедливо! Что ж, значит, она недостаточно знают, сказал бы Сократ. Поэтому зло творится, согласно Сократу, по неведению, незнанию. Злой поступок является следствием непонимания  того, что есть истинное благо, а  не результатом разумного выбора зла; другими словами, умышленное зло  невозможно. 

Все традиционные ценности древнегреческого общества – богатство, слава, красота, власть, физическая сила, мужество и прочее – сами по себе не имеют никакой цены. По Сократу  они могут быть более или менее  полезными и приятными вещами, но только в зависимости от того, как их воспринимает разум человека и использует его душа. Иными словами, богатство, например, может стать  ценностью только в том случае, если используется человеком с пользой  и на благо себе и окружающим. Так же и с властью, красотой, силой. Вся жизнь человека должна основываться на принципах разумности, целесообразности, здравого смысла. Поэтому основными  добродетелями Сократ называет умеренность, справедливость, мудрость, воздержанность, здравомыслие. Но все это дается человеку только через мыслительное постижение сущности всех вышеперечисленных  ценностей. И когда человек постигает  все это, он получает знание, которое  и есть, как упоминалось выше, главное благо в жизни. Незнание же, невежество – первейший порок человечества. Здесь и кроются, по Сократу, все беды и несчастья людей: они творят зло по незнанию и непониманию. 

Но можно ли научиться  добродетели? Казалось бы, что, исходя из определения добродетели, как  знания, на этот вопрос следует ответить однозначно утвердительно. Однако Сократ после обстоятельного обсуждения данной темы приходит к отрицательному выводу: добродетели научиться нельзя (Платон. Менон. 94 е). Но почему? Потому что Сократ различал знание и мнение. Строго говоря, знание, и следовательно добродетель, по Сократу – это божественный разум, доступный, и то не полностью, лишь философскому уяснению в понятиях. 

Обычно же люди только мнят, что знают, и их мнение в  большинстве случаев мало чем  отличается от простого незнания. Но есть, замечает Сократ, и истинные мнения. Истинное мнение ведет к правильным действиям и добродетельным поступкам. Истинное мнение и соответствующая  ему добродетель доступны человеку, и он может при необходимых  условиях им научиться. 

Сократ о счастье  и свободе 

Относительно понимания  счастья Сократ также был вполне оригинален для своего времени. По его  представлениям, счастливым может быть только тот, кто живет по законам  блага и добродетели, т.е. ни в  каком виде не творит зла, но во всем руководствуется разумом и справедливостью. «Лишь добродетельный человек счастлив, – говорит Сократ. – Неправедный  и злонамеренный – несчастлив всегда». Но никакое счастье невозможно без свободы, поэтому Сократ впервые  в истории античной философии  формулирует понятие свободы. Максимально  свободен тот, кто опять-таки с помощью  разума занимается самосовершенствованием. Иначе говоря, если человек не является работ своего тела, не идет на поводу у своих физических желаний, способен обуздать животные инстинкты, побороть низменные страсти и пороки, то он – воистину свободен. Такой свободный  человек, обладающий при этом душевным покоем и внутренней гармонией, не может  страдать «нив жизни, ни в смерти». Это  возможно благодаря тому, говорит  Сократ, что в жизни для человека существует лишь физическое страдание, которое могут ему причинить  его враги или обстоятельства. В таком случае мучения испытывает только тело человека, но не его душа, которая бестелесна. Что же касается смерти, то здесь выигрывает добродетельный человек, ибо после смерти его  ждет вознаграждение за праведный образ  жизни. Ну а что если никакого бессмертия души не существует? Тогда, отвечает Сократ, все люди (и праведные, и злые) оказываются в равном положении, но добродетельный человек по крайней  мере познал истинное счастье в своей  жизни, тогда как неправедный  был глубоко несчастлив в ней. 

Сократ о религии  и политике 

Мы не решимся  сказать, что Сократ возвысился в  эпоху многобожия до безусловного признания  Единого Бога и до ясной концепции  о бессмертии души и загробной  жизни. Но несомненно, что эти идеи уже носились, хотя и смутно, в  его уме и что его понятия  во всяком случае стояли неизмеримо выше, нежели у кого бы то ни было из современников. Греческое многобожие уже перестало  его удовлетворять: он уже видел  в Божестве Разумного Творца и  Правителя вселенной, к которому понятия нашего конечного разума совсем почти непреложны. 

Кроме того, стоя на почве разумного понимания, а  не авторитетов или традиций, Сократ первый систематически стал доказывать бытие и всеблагость Бога тем  способом, который позднее под  именем теологического, получил такое  широкое значение в христианском богословии. Исходя из того, что разумное и целесообразное не может не предполагать творящего и упорядочивающего разума, Сократ старается показать эту разумность и целесообразность в природе, ее устройстве и явлениях. 

На площадях Афин перед толпой слушателей, религиозные  концепции которых не поднимались  выше Олимпа, Сократ с обычной логикой  и силой речи впервые стал развивать  аргумент о всепроникающем и всеустроящем Божественном Разуме. Для среднего ума того времени такое абстрактное  мышление было не под силу, оно было плохо понято и навлекло на Сократа  обвинение в ереси. 

Что касается его  общественно-политических взглядов, то при оценке их не следует упускать, что афинская демократия была еще  в расцвете, и все попытки устранить  с политической арены народную массу  и поставить у власти аристократическую  олигархию были бессильны и народ  все еще продолжал быть носителем  власти. 

Вместе с тем, под  разлагающим влиянием денежного  хозяйства устои афинского общества незаметным, но роковым образом стали  подтачиваться нравственной и политической деморализацией и на общественном горизонте  все яснее стала обрисовываться надвигающаяся тень деспотизма и  рабства. 

Для Сократа, как  и для всякого грека того времени, личность отдельно от общества и общественных интересов казалась немыслимой. Его  концепции о призвании и ответственности  политического деятеля были столь  высоки, что он требовал специального образования для всех тех, кто  хотел посвятить себя государственным  делам. Он готов был устранить  от непосредственного руководства  политикой внешней и внутренней всякого, кто по своей неспособности  или другим причинам мог принести своей деятельностью больше вреда, чем пользы. «Править должны знающие» – это требование адресуется ко всем формам правления. «Цари и правители  – не те, которые носят скипетры, не те, которые избраны известными вельможами, и не те, которые достигли власти посредством жребия, или насилия, обманом, но те, которые умеют править.