Средневековая схоластика

          Начало второго тысячелетия. Схоластика и мистика.

   Обратимся к той философии, которая могла  существовать в Европе в условиях абсолютного господства религиозного мировоззрения. Догматизм религии  и свободное мировоззренческое  мышление, на которое претендует философия, несовместимы. Поэтому и в XI – XII вв. в области философии мы видим такую картину, которая характеризуется не противоборством свободной философской мысли и догматизма религии, а борьбой мистики и схоластики.

   Мистики пытались познать Бога как то, что  непосредственно присутствует в  душе человека. Они философствовали  на неоплатонический манер и не принимали  участие в диспутах и доказательствах, ибо держались за простоту разумной мысли о Боге и выражали ее в  благочестивых проповедях и наставлениях, исполненных глубокого нравственного  чувства. Таковы Майстер Экхарт (ок.1260-ок.1328), Иоханн Таулер (1300-1361) и Генрих Сузо (1295-1366). У Раймунда Луллия или, по каталонски, Рамона Льюля (ок.1232-ок.1316) мистика как  непосредственно-разумное знание Бога переросла даже в попытку создать  формальную систему науки мышления, которую он назвал Ars magna, т.е. Великое  искусство. Это луллиево искусство  состояло в том, что он выделил  и расположил в определенном порядке  всеобщие определения или чистые категории, под которые подпадают  все предметы (9 абсолютных предикатов, 9 относительных предикатов, 9 субстанций, 9 акциденций, 9 вопросов, 9 моральных  добродетелей и 9 пороков). Семь концентрических  кругов с этими определениями  вращались и, совмещаясь в известном  радиусе, должны были дать полное определение  каждому из предметов. Однако в философском  отношении мистика уступала схоластике, которая рассуждала, развивала логику.

   Номинализм  и реализм.

   Ярче  всего философский потенциал, имевшийся  в схоластике, проявился в восходящем к ХI веку спору реалистов и  номиналистов.

   О чем  шел спор и каковы были позиции  спорящих? Этот спор, как всякий иной, шел между противоположными рассудочными позициями, сперва разделенными категорическим «или-или» (по правилу «Да будет  слово ваше: да-да, нет-нет, а что  сверх того, то от лукавого»). Он имел своим предметом всеобщие определения  мысли, всеобщее вообще – то, что  в античности называли идеями, родами, сущностями вещей и что в средние  века стали называть универсалиями или предикабилиями, категориями (например, красоту, человечность, тяжесть, округлость и т.п.). Каков способ существования идей?

   Схоласты  спорили между собой по многим вопросам. Как уже говорилось выше, для средневековой философии  было характерно противостояние мистики и схоластики. А внутри схоластики – борьба номиналистов и реалистов по вопросу, который средневековью завещала античность. Этот вопрос был сформулирован Порфирием в «Введении» к аристотелевским «Категориям», которые он переводил. Здесь Порфирий указывает три трудные вопроса, которые сам отказывается решить:

1. роды и виды существуют ли в реальности или же только в мысли?
2. если допустить, что они существуют реально, то телесны они или бестелесны?
3. и существуют ли они отдельно от чувственных вещей или же в самих вещах?

   Эти три  вопроса в течение почти шести  веков волновали схоластиков. Они  не могли отстранить от себя решение  их, как это сделал Порфирий, потому что проблема родов и видов  заключала в себе много других важных проблем. Теологическая актуальность этой проблемы была связана с христианским догматом о Троице – Бог и един и троичен.

   В связи  с этим  средние века возникли два уклона, две ереси. Одна делала упор на единстве Бога и скрадывала Его троичность. Сторонники этой точки  зрения назывались унитариями, или  антитринитариями. В противоположность  этому тринитарии делали упор на троичность Бога. Средневековая философия пыталась сочетать единство и множественность. И если единство Бога понять как  общее, а Его три Лица как отдельное, единичное, то тогда возникает теоретический, философский аспект проблемы Троицы: как соотносятся общее и единичное  и как вообще существует общее  – в единичном, отдельном или же вне его, самостоятельно? А может быть, оно существует только в сознании: в понятии, а то и просто в одном лишь слове?

   Все эти  варианты были проиграны еще в  античности. У Платона общее как  идея существовало до вещей, до единичного. У Аристотеля общее как морфэ, форма, существовало в единичном, в  вещах. А у киников и киренаиков общее существовало только в сознании.

   И схоласты XI-XII вв. повторили эти варианты в решении проблемы взаимоотношения общего и отдельного, единичного, умственного и чувственного. Среди схоластов были такие мыслители, которые утверждали, что общее существует реально (universlia sunt realia). Такие схоласты вошли в историю под именем «реалистов». Это не означает, что они материалисты, напротив, средневековые реалисты - последовательные идеалисты. При этом реалисты разделились на два крыла. Одни полагали, что общее существует в самих вещах (in rebus), а другие – что общее существует до вещей (ante res), то есть первые следовали Аристотелю, а вторые – Платону. Первых, по мнению А. Чанышева, можно назвать умеренными, а вторых – крайними реалистами. Реалистам противостояли так называемые номиналисты. Они считали, что общее существует после вещей (post res), в сознании человека. При этом крайние номиналисты утверждали, что носителем общего является слово, имя (nomen), отсюда и термин «номинализм», тогда как умеренные номиналисты видели носителя общего не только в слове, но и в понятии. Понятие на латинском звучит как «концептус» («conceptus»), отсюда название умеренных номиналистов – концептуалисты. Подробнее спор реалистов и номинаолистов будет рассмотрен в следующем разделе.

   Мистики.

   Уже упомянутый выше Гильом из Шампо основал богословскую школу при монастыре Святого  Виктора в Париже (ок. 1110 г.). Эта  школа стала центром мистического варианта средневековой католической философии. Между мистиками и схоластами, как известно, было некое противоречие по многим вопросам. Мистицизм отдает предпочтение чувству перед разумом, в сфере чувств – внутреннему опыту перед внешним. Среди представителей этой школы следует упомянуть Гуго Сен-Викторского, во взглядах которого присутствовали схоластические черты. В отличие от воинствующих мистиков своей школы он не отрицал схоластики. Более того, Гуго сам доказывал бытие Бога силлогически, рассудочно-схоластически. Была у него и схоластическая теодицея – оправдание Бога перед лицом очевидного  в мире зла.

   Шартрская школа.

   Мистической, опирающейся навнутренний опыт, Сен-Викторской школе в те времена противостояла  рационалистическая и исходящая  в основном из внешнего опыта богословская школа в Шартре. Она была основана в самом конце X в. Ее магистр Жильбер Порретанский (1076-1154 гг.) в споре об универсалиях был умеренным реалистом. Наделенный тонким аналитическим умом, он различил субстанцию и субстистенцию. Говоря о субстанции, мы отвечаем на вопрос «Что такое бытие?», а говоря о субстистенции – «Чем данное бытие определяется?». В соответствии с этой тонкостью Жильбер Порретанский различал в Боге Бога и божественность («дивинитас»).

   К Шартрской  школе примыкал англичанин Иоанн  Солсберийский (ок.1115-1180 гг.). Его главное сочинение – «Металогикон». В споре реалистов и номиналистов  Иоанн Солсберийский занимал позиции умеренного реализма. Он один из представителей в прогрессивной схоластике теории «двойственной истины», которая позволяла мыслить свободней, чем предлагала схоластика или догматика.  

         Византийская философия.

   Византийская  философия – часть средневековой  философии. Ученый Леонтий Византийский (ок. 475-543 гг.) вводит в теологию логику Аристотеля, начиная тем самым процесс ее схоластизации.

   Однако  подлинным родоначальником средневековой  схоластики некоторые ученые считают  Иоанна Дамаскина. Его грандиозный  трактат «Источник знания» - компендиум философских и богословских сведений, предвосхищение католических богословских «сумм». В первой части трактата – «Диалектика» - излагаются метафизика и логика Аристотеля. Во второй части  – «Книга о ересях» - даются сведения не менее чем о ста ересях. Третья часть – «Точное изложение  православной веры» - основная. В ней содержится изложение догматов церкви. Именно Иоанн Дамаскин, излагая Аристотеля, дает основную формулу христианской философии: философия – служанка теологии (богословия). Эта концепция была затем повторена на западе Петром Дамиани. 
 
 

   Реалисты  и номиналисты  Византии.

   В XII веке в Византии разгорелся жаркий спор между реалистами и номиналистами, аналогичный такому же спору между западными схоластами в те же времена. Этот спор был связан с проблемой Троицы, а в рациональном осмыслении – с проблемой существования общего. Византийские  реалисты (как и западноевропейские) учили, то реально существует только общее. Номиналисты полагали, что по-настоящему, реально, существуют лишь отдельные вещи, процессы, явления, а общее существует лишь в понятиях об этих вещах, в языке, в терминах языка.

   Византийских  номиналистов возглавил Сотирих, а  реалистов – Николай Манефонский. Между двумя лагерями происходили  богословские дискуссии (например, в 1156 и в 1157 гг.).

   Сотирих был епископом в Антиохии. Борьбу реалистов и номиналистов он сравнивал  с борьбой Платона и Аристотеля, что не совсем верно, так как Аристотель был не номиналистом, а умеренным реалистом. Сам Сотирих был на стороне Аристотеля и писал, что великий мудрец Аристотель удачно назвал мнение Платона об идеях болтовней, которая не содействует пониманию сущего. Николай Манефонский (вершина его деятельности между 157 и 1166 гг.) отстаивал реализм. Реализм был осужден православной церковью.

   Во  времена Палеологов параллельно  с упадком Византии происходит и  упадок византийской философии. Правда, это еще не относится к Никифору Флеммиду (1197-1272 гг.), последние годы жизни которого приходятся на Палеологов. Никифор Флеммид был номиналистом. В «Трактате по логике и физике» он склоняется к тем философам, которые думают, что универсалии не реальны, что сами по себе они не существуют, что носителем общего является язык, где обобщает слово, имя, номина.

   В целом, даже если структурой византийская философия  уступала западноевропейской, тем не менее именно она сыграла решающую роль для генезиса национальных предфилософских и философских мировоззрений в Грузии, в Армении и на Руси. 
 
 

   IV. Номинализм и реализм:

   смысл и значение полемики о природе универсалий.

   Уже некоторые  ученики Платона стали представлять себе бытие идей самостоятельным, отличным от вещей и от мышления человека, и средневековые реалисты считали  также (сегодня слово «реалист»  имеет обратное значение, ибо реалистами зовут тех, кто не верит в существование  идей самих по себе, считая их выдумками).

   Иоанн Скот (или по-латыни Иоганн Скотус), к имени которого иногда еще прибавляют Эриугена или Эригена является самой  изумительной личностью IX столетия; если бы он жил в V или даже в XV столетии, он поражал бы нас в меньшей  мере. Иоанн Скот был ирландцем, неоплатоником, блестящим знатоком греческого языка, пелагианцем, пантеистом. Значительную часть своей жизни Иоанн Скот провел под покровительством Карла  Лысого, короля Франции, и хотя он придерживался  далеко не ортодоксальных взглядов, он сумел, насколько нам известно, избежать преследований. Разум он ставил выше веры, а авторитет церковников  ни во что не ставил; тем не менее  они сами, чтобы разрешить свои споры, обращались к его авторитетному  мнению. Наиболее значительное сочинение  Иоанна называлось (по-гречески) «О разделении природы». Книга эта представляет собой то, что в схоластические времена подпало бы под определение  «реализма», то есть в ней, в соответствии с учением Платона, отстаивалось воззрение, что универсалии существуют до конкретных вещей. В понятие «природы»  Иоанн включает не только сущее, но и то, что не существует. Вся природа  разделяется на четыре вида: 1) творящая, но не сотворенная, 2) творящая и вместе с тем сотворенная, 3) сотворенная, но не творящая, 4) нетворящая и несотворенная. Первая природа - это очевидно, Бог. Вторая природа - (платоновские) идеи, существующие в Боге. Третья природа - вещи, существующие в пространстве и времени. Четвертая  природа - неожиданно снова Бог, но уже  не как творец, а как конец и  цель всех вещей. Все, что обязано  Богу своим возникновением, стремится вернуться к нему; таким образом, конец всех вещей совпадает с их началом. Соединительное звено между единым и многим образует логос.

   Также одним из первых реалистов был  Гильом из Шампо (1070-1121). По его убеждению, реальна только всеобщая сущность вещи (например, человечность), а то, что  отличает единичные вещи друг от друга (например, Платона от Сократа), есть лишь нечто случайное, акциденция.

   Схоластики  же, признававшие реально существующими  только единичные вещи, а всеобщие определения – лишь именами, стали  называться номиналистами. Так, крайний  номиналист Росцелин приписывал возникновение  универсалий только потребностям языка: они есть лишь родовые имена, выдуманные людьми названия индивидуальных вещей  – мысленные, а не мыслимые сущности.

   В самом  деле, что есть, например, сущность человека, человечность – нечто реальное, существующее само по себе, т.е. вне  единичных людей и нашего мышления о них, или же она номинальна и  есть только имя, выдуманное нами для  обозначения себе подобных, так что  реальны лишь человеческие индивиды, а человеческий род, человечность –  нет? Эта философская проблема интересна  тем, что в ее основании лежит  противоположность, которой не знала  античность – противоположность  всеобщего и единичного, мышления и бытия, идеального и реального. У Парменида, Платона и Аристотеля мышление и бытие изначально тождественны, отчего у них и нет проблемы реальности идеального и идеальности  реального.