Средневековая схоластика

   Притом  же она не следует другим наукам, как высшим по отношению к ней,     но прибегает к ним, как к подчиненным ей служанкам». Однако эта мысль имела прямо противоположный смысл. Фома убежден в высоком предназначении человеческого разума, в его способности различать между истиной и ложью, добром и злом. Разум способен постичь, что является Высшим Благом для всего сущего, в том числе и для человека, и

   определить  средства, ведущие к достижению Высшего Блага. Настаивая, что разум и основанное на нем философское знание могут соучаствовать в решении центральной теологической проблемы — спасении души, Фома Аквинский, следовательно, не принижает, а, наоборот, очень высоко оценивает возможности рационального познания.

   В отличие  от монашеской мистики средневековья,              противопоставлявшей разум вере, и от характерной для последующей философии тенденции разграничить сферы компетенции религии и научно-философского мышления, средневековая схоластика рассматривает обе стороны человеческого существования как результат проявления способностей,      дарованных Богом человеку.

   Истины  веры и разума не могут противоречить друг другу. Таков один из

   главных постулатов схоластической философии. Он утверждает существование своего рода предустановленной гармонии между внутренним миром человека и реальностью, являющейся предметом чувственного восприятия и рационального познания.  «Для познания тех истин о Боге,  которые могут быть добыты разумом, — пишет Фома, — необходимо уже заранее обладать многими знаниями, ибо почти все изыскания философии подчинены цели богопознания»

   Теологические предпосылки схоластического  рационализма

   Главной целью схоластической философии было построение всеохватывающей системы рационального знания, включающей знание о Боге,      мире и человеке. Постановка такой задачи стала возможной благодаря наличию некоторых предпосылок теологического, философского и логического характера, разделявшихся большинством мыслителей того времени и подвергшихся значительному пересмотру в ходе дальнейшего культурно-исторического развития.

   Одной из таких предпосылок, из которой исходила схоластика и которую она позаимствовала у античной философии, заключается в следующем:      сущность вещи без искажения, во всей ее полноте может быть постигнута человеческим разумом, средствами понятийно-рационального познания.        Отсюда, принимая во внимание первую предпосылку, вытекает очень важный вывод. Знание Бога о вещи,  которое Он имеет через созерцание Идей, совпадает по своей структуре со знанием, складывающимся о ней в человеческом уме и фиксируемым посредством общего понятия. Но Бог,  в отличие от человека, знает вещь изнутри:  Его знание есть одновременно творение вещи, в определенном смысле — непрерывное творение, поскольку Бог и после создания поддерживает вещь в ее бытии.

   Схоластика фактически отождествляет внутренний  «облик» вещи,   определяемый реально протекающим процессом ее формирования  (творческим актом, приводящим вещь к бытию), с тем концептуальным образом,  который отображает лишь готовый результат акта творения, причем увиденный с позиции внешнего наблюдателя, не участвующего в творческом акте и не способного постичь, как этот акт происходит. Акт творения непостижим — с этим согласны все схоласты. И все же Бог знает вещь именно такой, имеющей тот же самый вид, в каком она предстает в итоге рационального познания. Понятие,  следовательно, схватывает суть бытия вещи, дает полное и адекватное представление о ее реальной внутренней структуре; последняя оказывается абсолютно прозрачной для мысли. Рациональное познание ведет к постижению глубинной, онтологической структуры мира; с его помощью можно достичь последней и окончательной истины в раскрытии сущности вещей, поскольку нет никакого  «зазора»,    несоответствия между понятийным образом и сущностной структурой реальной вещи.

   Так как для схоластики внутреннее бытие каждой вещи неотделимо от ее

   формы, полностью соответствует некоторому понятию, то творение мира одновременно есть творение определенной онтологической структуры. Бог творит и бытие,  и логику бытия; в божественном мышлении содержится полнота всех (концептуально постижимых) форм. Более того, Он не может,    по убеждению большинства схоластов, творить, не сообразуясь с законами логики,  не утверждая самим актом творения законы рационального мышления в качестве законов бытия. 

   Именно  обладание рациональной формой  уподобляет вещь Божественной 

Идее, делает ее сопричастной божественному совершенству. При этом каждая

вещь мыслилась  в схоластике как имеющая единственный истинный концептуальный образ, отображающий ее сущность. Поскольку сущность вещи соответствует вечному образцу, пребывающему в мышлении, истинное понятие, отображающее сущность вещи, несло в себе отблеск Божественной Истины, приобретая отчасти сакральный смысл. Еще большее сакральное значение имели всеобщие законы, иерархически упорядочивающие все бытие по принципу пирамиды: от низших форм неорганической природы через все более усложняющиеся проявления органической жизни — к человеку и выше,   к бестелесным духовным субстанциям  (ангелам), ближе всего находящимся к вершине, венчающей пирамиду,— к Богу. Существование подобной лестницы бытия, приводящей к единому Началу, гарантировалось структурой мира,   воспроизводящей логическую иерархию родов и видов.  

                 III.Историко-философский анализ

   Cхоластика (греч. σχολαστικός, «учёный, школьный») — систематическая средневековая философия, сконцентрированная вокруг университетов и представляющая собой синтез христианского (католического) богословия и логики Аристотеля. Средневековая философия – философия Средних веков. Понятие Средних веков было введено в научное обращение в 18 веке, когда Ди Санде в 1671 назвал именем media aetas период в латинской литературе от времен римских императоров Антонинов (2 век н.э.) до возрождения наук (15 век). Другой ученый Христофор Келлер (1634-1707гг.) в книге «Всеобщая история в древний, средний и новый периоды» доводил древнюю историю до императора Константина, средневековую же – от Константина (т.е. от принятия Римской империей христианства) до взятия турками Константинополя. Слово «Scholasticus», употребляемое в качестве существительного, прилагалось сначала к учителям одной или нескольких наук, преподававшихся в основанных Карлом Великим монастырских школах, а также к учителям богословия; впоследствии оно было перенесено на всех, кто занимался науками, особенно философией.

   В первый раз выражение «σχολαστικός» встречается, насколько известно, у Теофраста в его письме к своему ученику Фaнии (Diog. L. V, 2, 37). Слово «cхоластика» (а также и «схоластик») не имело первоначально такого укоризненного смысла, с каким оно стало употребляться в новые времена, когда схоластическая или средневековая философия начала подвергаться нападкам со стороны представителей нового умственного движения. Так, например, Цицерона многие римляне называли схоластиком, после того как он стал изучать греческую философию, но этим названием хотели обозначить только теоретика, забывающего важность практики и практического образования.

   Философствование  схоластиков строилось на почве  установленного учения церкви и тех  учений античной философии, которые  сохранились до средних веков. В  этом двойном богословско-философском  предании высшее место, конечно, принадлежало церковному учению. Немалым уважением  пользовалось, однако, и философское  предание. Являлась задача согласовать  оба предания и объединить в нечто  целое. При выполнении этой задачи исходили из того принципа, что разум и  откровение происходят от одного источника  света — от Бога, и что поэтому между теологией и истинной философией противоречия не может быть, а в согласии их учений — доказательство истинности обеих.

   В период расцвета схоластических систем философия  и теология действительно переходили одна в другую. Однако различие их природы  должно было всё-таки проявить себя —  и к концу средних веков  богословие и философия уже обособляются друг от друга.

   Схоластики  чтили древних философов, как  людей, которые достигли вершины  естественного знания, но это не значит, чтобы философы исчерпали  всю возможную для человека истину: преимущество теологии перед философией заключается как в том, что  она имеет высший принцип познания, так и в том, что она обладает высшими истинами, которых разум  не может достигнуть сам собою. Эти  откровенные истины у схоластиков  собственно и составляли существенное содержание их систем, философия же служила только вспомогательным  средством для задач богословия. Поэтому они и говорили, что  философия — служанка богословия (лат. ancilla theologiae). В двояком отношении она была такою служанкою: во-первых, она давала теологии научную форму; во-вторых, из неё теология извлекала те истины разума, на основе которых она могла возвыситься до спекулятивного разумения христианских тайн, насколько оно вообще доступно человеческому духу. В начале схоластического периода философская мысль ещё не стоит в подчинении церковному учению. Так, Эригена хотя и утверждает, что все наши исследования должны начинаться с веры в откровенную истину, при толковании которой мы должны всецело подчинить себя руководству отцов, — однако истинную религию он не согласен понимать просто в виде санкционированного авторитетом учения и в случае коллизии между авторитетом и разумом отдаёт предпочтение последнему; противники упрекали его в неуважении к церковному авторитету. И после Эригены согласие разума с учением церкви было достигнуто лишь постепенно. С половины XIII в. это согласие является твёрдо обоснованным, с тем, однако, ограничением, что специфически христианские догматы (троичность, воплощение и др.) изъяты из области доказуемого разумом. Постепенно (в основном — ко времени возобновления номинализма в XIV в.) круг теологических положений, доказуемых разумом, все более сужается. 
 

        Ранняя схоластика в Западной Европе.

   Философия западноевропейского средневековья  распадается на три периода: период формирования, период расцвета и период упадка. Хронологически западноевропейская (католическая) схоластика начинается позднее, но и заканчивается позднее, чем восточноевропейская (православная) средневековая схоластика.

   Варварское  завоевание Западной Римской империи  повергло всю Западную Европу в состояние духовного кризиса, который продолжался вплоть до 9 века, в то время как Византия 7-9 веков была местом оживленной философской и теологической жизни. В эти времена возвысилось королевство франков. Это возвышение было связано с энергичной деятельностью каролингской династии. Самым ее выдающимся представителем был Карл Великий, который лично участвовал в пятидесяти военных походах и который создал западноевропейскую сверхдержаву и был коронован в конце 800г. во время его пребывания в Риме римским папой как «император римлян». С периодом Карла Великого (до 814г.) связано так называемое «каролингское возрождение» в западноевропейской культуре. Просвещенный император, восстановив Римскую империю, захотел восстановить и античную философию, для этого он выбрал одну ее структуру – платоновскую Академию. Таким образом при его дворе было учреждено некое ученое общество.

   Главной фигурой в этой Академии был Алкуин (730 – 804 гг.), которого, по мнению А. Чанышева, можно считать подлинным родоначальником  западноевропейской схоластики. В своем мировоззрении он примыкал к неоплатоникам. По Алкуину стремление человека к Богу как к высшему благу изначально заложено в человеческой душе. «Диалектика» Алкуина – подлинное начало схоластической философии. Для него диалектика – не только одно из «свободных искусств», не просто логика, искусство мышления, а способ систематизации религиозной веры, приложение человеческого ума ко всему сущему и к бытию Бога.

   К философам  периода формирования схоластики относятся  также Фредегиз (ученик Алкуина), Рабан  Мавр и Готшальк. Оригинальной философской  находкой первого было доказательство реальности «ничто». Фредегиз шел здесь  от слова – всякое слово обозначает нечто, поэтому слово «ничто»  означает нечто, отсюда следует, что  «ничто» есть «нечто», а следовательно, «ничто» реально. Рабан Мавр тоже был учеником Алкуина, он прославился своим спором с другим теологом – Готшальком, по вопросу о предопределении. В этом споре победил Фредегиз, смягчивший учение о предопределении и освободивший место для спасающей роли церкви. Учение Готшалька об абсолютном предопределении человеческих душ ко спасению или к погибели было осуждено католической церковью как еретическое.

   Крупнейшим  схоластом времен завершения формирования схоластики в Западной Европе был Иоанн Скот Эриугена (ок.810 – ок.877 гг.). Как платоник и неоплатоник, в проблеме соотношения общего и отдельного отдавал предпочтение общему, согласно тезису платонизма: чем общее, тем реальнее. Не роды существуют через виды, как это было у Аристотеля, а виды через роды (индивиды через виды), т.е. род первичнее видов, а виды первичнее индивидов. Так Эриугена оживил старый вопрос об отношения единичного и общего, который затем развернулся в знаменитый спор реалистов и номиналистов. Процесс завершения формирования западноевропейской католической схоластики можно счесть законченным в учении Эриугены.