Счастье и нравственность

     Философское осмысление темы счастья нашло свое отражение и в русской литературе. Многие произведения русской прозы  и поэзии являются своеобразными  философскими сочинениями, облеченными в литературную форму. Выдающийся русский писатель В.Г. Короленко говорил, что общий закон жизни есть стремление к счастью и все более широкое его осуществление.¹³

     Таким образом, значимость в жизни того, что люди называют словом "счастье", вряд ли вообще можно ставить под сомнение, и чтобы осознать это, не обязательно быть выдающимся моралистом, философом, богословом. Само по себе стремление человека к счастью — явление более чем очевидное. Приведенные же выше высказывания относительно данного предмета понадобились нам для того, чтобы высветить антропологический корень этого стремления — само существо человеческой природы.

     2.2. Счастье как процесс

      Счастье часто связывают либо с процессом  достижения значимой цели, либо с его  результатом. Важно, конечно, и то, и другое, но индивидуальные характеристики различных людей часто определяют их "ставку" на что-то одно. Многие, например, горят нетерпением немедленно получить желаемый результат, всеми силами стремятся ускорить процесс достижения, негативно переживая любое его замедление. Другие, напротив, стараются затянуть процесс, поскольку (осознанно или бессознательно) боятся разочарования при достижении цели¹⁴.

      Действительно, предвкушение иногда оказывается приятнее осуществления, особенно для людей с развитым воображением. Кроме того, радость от реализации существенной для нас цели может быть омрачена слишком большими потерями на долгом пути к ней или отсутствием следующей цели, способной активизировать нашу жизненную энергию. Некоторые люди вообще не задумываются над стратегическими целями жизни (либо в силу примитивности своей духовной организации, либо из-за восприятия жизни как процесса, в котором постановка цели лишена смысла, и т.п.).¹⁵

      Выбор ориентации в этом вопросе - дело добровольное, однако нужно быть готовым принять последствия своего выбора, а они могут оказаться достаточно печальными. Определенной страховкой от будущих разочарований может служить хорошо продуманная "целевая иерархия", позволяющая создать смысло-жизненную перспективу. Тем не менее, как бы хитроумно не строили мы свою жизненную стратегию, избежать мучительных переживаний, горя и бед нам не дано. Как же соотносятся страдания и удовольствия в контексте проблемы счастья?

     Счастье всегда связано с ощущением необыкновенного подъема духовных и физических сил, стремлением к переживанию всей многомерности бытия, а состояние счастья прямо противоположно состоянию пассивности, равнодушия, инертности¹⁶.

     Правда  если понимать счастье лишь как чувство  удовлетворения, то придется признать равноценность любых переживаний удовлетворенности, а значит, и счастья: и в случае совершения добра, и в случае совершения зла. Поэтому существует множество «моделей» счастья — общепризнанных и личных, в рамках которых счастье соотносится с благом — с обладанием им или созиданием его. Однако и здесь «возможны варианты».

     В гуманистической этике существует мнение: для того чтобы человек  был счастлив, он должен не иметь, а  быть (Э. Фромм) — быть нравственно  автономной, самодостаточной личностью, отличающейся определенными моральными качествами. Поэтому счастье — это осуществление внутренней свободы, процесс реализации глубочайшего личного «хотения». Необходимые условия счастья:

     Объективные — удовлетворение основных жизненных  потребностей человека. Поэтому материальное благополучие и жизненный комфорт — еще не счастье, а лишь норма человеческого существования, условие счастья.

     Субъективны — внутренняя готовность и способность  личности к счастью — своего рода талант, в котором проявляется  глубина и яркость личности, ее внутренняя энергия. В конечном счете это — нормальное состояние человека. И поэтому отказ от счастья есть предательство личности, подавление в себе собственной индивидуальности, а утрата способности к счастью – показатель деградации личности, душевного хаоса, неспособности найти главную линию в жизни.

     Итак, для счастья необходимы следующие  условия:

• оптимальное удовлетворение материальных потребностей;
• самореализация личности через профессиональную деятельность и бескорыстное общение. Некоторые особенности и «законы» счастья

     Счастье можно обрести только в процессе самоосуществления, самореализации личности. Оно невозможно при пассивном  образе жизни.¹⁷

     Счастье не есть непрерывное состояние радости. В нем нельзя пребывать, как в  некоей «зоне непрекращающихся удовольствий». Это миг, «звездный час» человека, наиболее яркие точки его жизни.

     Предчувствие, предвкушение счастья, его ожидание часто значительнее, острее и ярче, чем его осуществление.

     Счастье существует только во взаимном общении, во взаимодействии людей. Им нельзя владеть, обособившись ото всех. Для счастья всегда нужны другие: только тогда, когда другие приобщены к «моему» счастью, а я к счастью других — только тогда счастье сохраняет свою полноценность, наполненность.

     2.3 .Счастье как владение

      Счастье можно рассматривать как сложное  взаимоотношение объективного и субъективного, которое имеет различные формы проявления. Любое индивидуальное представление о счастливой жизни, насколько бы своеобразным оно не было, не свободно от социальных влияний, накладывающих существенный отпечаток на всю систему ценностных ориентаций личности. Наличие социальной, т.е. объективной по отношению к индивиду, детерминации личностных представлений о счастье и их практической реализации не означает, конечно, фатальной предопределенности человеческой судьбы. Разные люди, как известно, по-разному ведут себя даже в сходных социальных условиях, проявляя способность (либо неспособность) к поддержанию    своей    личностной    автономии,    независимости. (Активный, волевой человек способен преодолеть даже неблагоприятное для него стечение обстоятельств, слабый же даже в относительно приличных условиях находит основания для сетований на судьбу).¹⁸

      Ответ на вопрос: "Может ли быть счастлив человек, личные интересы которого противоречат общественным?", - не так прост, как может показаться на первый взгляд. Опыт показывает, что эгоистическая ориентация только на собственные интересы, наиболее эффективно, как представляется индивиду, ведущая его к счастью, на самом деле уводит от него. Эгоцентризм - неверно выбранное направление жизнедеятельности, поэтому он опасен не только своими последствиями для других людей, но и наносит существенный вред своему "носителю". Удовлетворенность жизнью предполагает ее социальную значимость, связана с утверждением своего "я" в социальной связи. Для счастья, вероятно, необходимо жить "для себя" и вместе с тем жить "для других". Эта мысль хорошо выражена А.Толстым: "Счастье есть ощущение полноты физических и духовных сил в их общественном применении"¹⁹.

      Преодоление себя (негативных особенностей своей "природы") - способ самореализации личности, способ благодарный, но трудный, поэтому известная с давних пор истина (брать - значит терять, отдавать - значит приобретать) является ценностью далеко не для всех людей. Ориентация "на других" не должна, разумеется, становиться самоцелью, препятствующей сохранению индивидуальности и превращающей существование человека в непрерывное "самообуздание". Идеальный вариант - гармония объективного и субъективного, личного и общественного, однако даже при наличии такой установки в сознании Индивида вряд ли можно ожидать ее простого, безболезненного утверждения в практике. Различные варианты дисгармонии, препятствующие, как правило, достижению счастья, определяются, конечно, не только особенностями личности, но и неблагоприятными социальными обстоятельствами ее бытия. История этики, кстати говоря, оставила нам различные рекомендации по достижению счастья в условиях дестабилизированной среды²⁰. Многие из них вполне актуальны сейчас. Принципиально и немедленно изменить их вряд ли возможно индивидуальными усилиями, а вот осознание их сути и определение в этом контексте своей жизненной позиции - задача достижимая. В любом случае очень важно ставить перед собой следующие вопросы: "Что я из себя представляю? Не являюсь ли я сам причиной своего несчастья?"

     2.4. Счастье как  переживание

      Счастье как эмоциональное переживание  чрезвычайно "многоцветно". Основываясь  на положительной (в целом) оценке человеком своей жизни, оно включает в себя разнообразные эмоциональные состояния, в том числе и отрицательные. Отождествление счастья с непрерывно длящимся    наслаждением   дезориентирует   человека,   установка   на "сплошное блаженство" (выраженная на современном молодежном сленге девизом "все - в кайф") искажает систему ценностей и порождает, как правило, разочарование жизнью.

      Погоня  за удовольствиями, в процессе которой  легко прививается моральный релятивизм и даже цинизм, приводит к пресыщению (если погоня оказывается "успешной") или к остро ощущаемой неудовлетворенности своим существованием (если нет возможности утолить жажду наслаждений). В любом случае человек, ориентированный подобным образом, оказывается не в состоянии противостоять неблагоприятным обстоятельствам, достойно переживать неминуемые огорчения и страдания.

      Сложность, противоречивость, многоаспектность человеческой жизни является основой разнообразия ее эмоционального восприятия, в котором причудливо переплетаются радость и грусть. "Изъять" страдание из жизни невозможно, поэтому стремление к счастью предполагает, вероятно, готовность к страданию, формирование правильного к нему отношения. Поскольку страдание многолико, нам позволительно классифицировать его, выделяя, например, деструктивное и конструктивное. Названия эти, возможно, не совсем удачны, но они позволяют поставить реальную проблему. В самом деле, деструктивное страдание разрушает самые важные для субъекта ценности, делает невозможной (на время или даже навсегда) положительную оценку им своей жизни. Конструктивное, напротив, может усиливать и обогащать ощущение счастья. Формы того и другого вида страдания и его мера существенно определяются индивидуальными особенностями. Тонко чувствующие, ранимые натуры, например, глубоко переживают малейшие нюансы в человеческих отношениях, непонятные и недоступные другим людям, с более грубой душевной организацией.

      Еще на заре становления этической рефлексии  мудрецы зафиксировали истину, выведенную из житейских наблюдений: избыток  удовольствий неизбежно приводит к страданию, а вот страдание от отсутствия удовольствия (правильно дозированное, конечно), воздержание дает возможность достигнуть впоследствии высшей степени наслаждения. Предвкушение удовольствия, отмечал Эпикур, способно облегчить наши страдания и даже, можем добавить мы, вызвать желание страдания. Последнее, правда, характерно для особо изощренных натур (примеры такого рода можно найти в произведениях Ф.Достоевского) и чревато  патологией: упоением страданием, культом страдания²¹.

      Кстати  говоря, физиологические исследования состояний остpoгo наслаждения показывают, что при нем в работу вовлекаются две системы: парасимпатическая, связанная с положительными эмоциями, и симпатическая, являющаяся одним из нервных коррелятов отрицательных эмоций²². Не случайно, поэтому, отрицательные эмоции (слабой степени интенсивности) могут оказаться притягательными для индивида, который стремится (чаще всего бессознательно) утолить свой "эмоциональный голод".

      Проблема  счастья, конечно, не исчерпывается обрисованными здесь аспектами. Нужно отметить, что у счастья есть определенные количественные, если можно так выразиться, параметры. В различные моменты своей жизни человек может чувствовать себя или очень счастливым, или абсолютно несчастным, или находиться где-то посредине между этими крайними состояниями. Даже "первое приближение" к изучению проблемы счастья позволяет нам увидеть, что понятие это обозначает чрезвычайно сложное, многогранное переживание, в котором в противоречивом единстве сплетаются тончайшие оттенки индивидуального мировосприятия. Тем не менее можно говорить и о некоторых основаниях этого индивидуализированного жизнеощущения или, другими словами, об условиях счастья.

     2.5. Стремление к  счастью

     Большинство людей, если не все, хотят быть счастливыми. Существуют вполне конкретные данные, подтверждающие этот тезис. Кинг и Нала (King & Napa, 1998) на двух выборках респондентов-американцев показали, что счастье и смысл жизни значат гораздо больше для «хорошей жизни», чем деньги, или нравственная добродетель, или даже возможность попасть в рай²³ (обследования проводились на Среднем Западе). Хотя студенты не расценивали деньги как нечто важное, взрослые отмечали это как один из факторов благополучия. Скевингтон, Мак-Артур и Сомерсет (Skevington, MacArthur, & Somerset, 1997) изучили несколько фокус-групп в Англии и обнаружили, что счастье признается как важнейшая составляющая качества жизни — более значимая, чем, например, деньги, здоровье или сексуальная жизнь. Энтузиазм, вызываемый участием в лотереях и телевизионных шоу, где можно выиграть большую сумму денег, говорит о том, что многие люди верят в способность денег решить проблемы и сделать их счастливыми.²⁴

     Иногда  можно услышать, что невозможно или  не нужно стремиться к счастью, что оно производное от усердного труда или каких-то иных аспектов хорошей жизни. С другой стороны, психологам удается ослаблять депрессию у человека, добиваясь того, чтобы сделать его счастливее. Позже мы обсудим, как можно осчастливить себя и других, да и все общество в целом.²⁵