СОДЕРЖАНИЕ 

Введение

     Актуальной  тема счастья и нравственности является потому, что постоянное расхождение между знаемыми или декларируемыми моральными нормами и принципами, с одной стороны, и реальной мотивацией поступков индивида — с другой, известно давно. При этом для обоснования своих поступков люди зачастую выбирают не те моральные ценности или этические принципы, которые находятся в их индивидуальном сознании на вершине идеальной иерархии (позиция «абсолютизма»), а те, которые в наибольшей степени оправдывают достижение целей, обусловленных доминирующими в данный момент потребностями (позиция «релятивизма»).

     Знание  нравственных норм чрезвычайно важно  для прогнозирования реального  поведения людей. Однако не менее, а, пожалуй, даже более значимыми, чем  изучение механизмов реализации моральных  позиций людей в конкретном поведении, являются сама феноменология данной сферы, сущностный анализ самих моральных норм, принципов и ценностей, выяснение вкладываемого в них содержания, их иерархической соподчиненности друг другу.

     Меня  привлекло в данной теме то, что  изучение нравственных аспектов и проблем  необходимо каждому человеку, особенно в современных условиях, когда ставится задача гуманизации общественной и государственной жизни, когда человек провозглашен Конституцией высшей ценностью и на первый план выдвигаются гарантии его прав и свобод. Кроме того, я женщина и будущая мать, поэтому мне важно   воспитать в моих будущих детях нравственные качества и, в то же время, сделать их счастливыми.

     Верное  понимание своего и всеобщего  счастья... Возможно ли оно? Для одних  путь к счастью усыпан розами, а для других - терниями. Для одних счастье — в соблюдении воздержаний, для других счастье - в нарушении воздержаний. Одни купаются в счастье с рождения, а для других счастье - борьба, но с переменным успехом. Одни мечтают о счастье, а другие праведными и неправедными путями добиваются заветных желаний.

     Повлекла  меня к изучению данной темы возможность  глубже изучить счастье и нравственность как общечеловеческие ценности, попытаться разобраться в истоках морали и понять, существует ли единая для всех мораль.

     Задача  работы – изучить соотношение  счастья и нравственных ценностей для более глубокого понимания природы счастья и определения для себя ключевых нравственных ценностей и понять возможно для для меня счастье в этой жизни.

1. Что такое нравственность?

     1.1. Нравственность: сущность и подходы

     Нравственность  – это «личностная характеристика, объединяющая такие качества и свойства, как доброта, порядочность, честность, правдивость, справедливость, трудолюбие, коллективизм, регулирующие индивидуальное поведение человека». В ходе исследования были раскрыты такие понятия, как мораль («обычай, нрав, правило»), этика («привычка, обыкновение, обычай», «философская наука, изучающая мораль»), нравственные нормы («правило, требование, определяющее, как человек должен поступить в той или иной конкретной ситуации»), а также определены пути исторического развития проблемы¹.

     Очевидно, что во все времена общество рассматривало  поведение человека в соответствии с требованиями морали. В зависимости  от того, в какой мере человек соотносит убеждения и поведение с действующими моральными нормами и принципами, можно судить об уровне его нравственности.

     Немалое влияние на формирование этического учения Лосского оказали нравственная философия М.Шелера и Н.Гартмана, исходивших, как и Лосский, из интуитивистской теории познания. В своей работе «Условия абсолютного добра» (1949) Лосский поясняет, что предпосылкой христианской теономной (заповедованной Богом) этики служит «аксиологический опыт, непосредственное восприятие объективных абсолютных ценностей в связи с высокими чувствами, интенционально направленными на них»². Русский философ, как видим, опирается на «эмоциональный интуитивизм» М.Шелера для построения нормативной теономной этики. Лосский характеризует свою нравственную философию как этику Абсолюта. Абсолютного добро как верховная нравственная ценность, стоящая на вершине всей пирамиды ценностей, есть Царство Божие. Теономная этика Лосского отличается от автономной этики Канта тем, что ее нормы соответствуют воле Божией и строю мира, им сотворенному. По своему характеру теономная этика есть этика любви, а не долга; как Шелер, Лосский ставит «законы сердца» выше законов разума, хотя никогда резко не противопоставляет их. Аскетические мотивы кантовской этики долга Лосский считает важными для любого варианта христианской этики; более того, он видит положительное значение кантовской критики гетерономной этики, подчеркивая, что и теономная этика не является гетерономной.

     Чтобы аргументировать этот не вполне очевидный  тезис, Лосский приводит такой довод: содержание нравственных заповедей «есть нечто ценное само по себе и потому достойное исполнения даже и с точки зрения того существа, которое, заблуждаясь, отвергает бытие Бога…»³. Отсюда ясно, что теономная этика включает в себя ценные стороны автономной этики, отбрасывая соблазн гордыни, кроющийся в понятии автономии как «самозаконодательства»: строго говоря, тут нет самозаконодательства, потому что нравственные нормы не творятся моей волей, а содержат в себе усмотрение объективной ценности должного. При этом свобода моя сохраняется: я могу высказать норму, признать ее обязательной и все же не исполнить ее.⁴

     Как вид социальных норм, моральные установления характеризуются общими родовыми признаками и являются правилами поведения, определяющими отношение человека к человеку. Если действия человека не касаются других людей, его поведение с социальной точки зрения безразлично. Поэтому не все ученые считают нормы нравственности явлением исключительно социальным⁵.

     Со  времен Канта существует убеждение, что сфера нравственности охватывает сугубо внутренний мир человека, поэтому оценить поступок как нравственный или безнравственный можно лишь по отношению к лицу, которое его совершило. Человек как бы извлекает из себя нормы своего поведения, в себе, в глубине своей “души”, дает оценку своим действиям. С данной точки зрения человек, взятый отдельно, вне его отношений к другим людям, может руководствоваться нравственными правилами.

     Гусейнов  расматривал нравственность во взаимосвязи  с религией. Безрелигиозная нравственность действительно автономна, потому что она прежде всего зависит от самого человека. Религиозная мораль навязывает нормы, они приобретают характер постулатов, аксиом, которым необходимо следовать неуклонно и человек только тогда морален, когда следует этим нормам, причем в том контексте, который предлагает ему та или иная религия, конфессия⁶. Человек, нравственность которого не подчинена индивидуальным религиозным убеждениям имеет возможность реализовать свою свободу выбора. Религия этого выбора не дает. Она ограничивает этот выбор религиозными догматами которые и являются теми границами, в рамках которых только и разрешен выбор. Но за это выбор человек несет ответственность которая уже чуть ли не заранее расписана⁷.

     Существует  и компромиссная позиция в оценке нравственного регулирования. Согласно ей нормы морали имеют двоякую природу: одни имеют в виду самого индивида, другие—отношение индивида к обществу. Отсюда деление этики на индивидуальную и социальную.

     1.2. Нравственность  в жизни человека

     Нравственность  Современного общества основана на простых  принципах:

1. Разрешено все, что не нарушает непосредственно прав других людей.
2. Права всех людей равны.

     Моральные принципы по-разному работают в различных  исторических ситуациях, и задача науки - показать относительную истинность того, что обыденное сознание может считать абсолютным. Философия сегодня рассматривается как единство научного и вненаучного знания. Было бы ошибочно умалять и недооценивать форму научности, присущую философии, но философия включает и учения, не ориентированные на результаты научного исследования, а отражающие многообразие интересов и потребность различных культур, социальных групп, потому содержит и вненаучные компоненты. На наш взгляд, именно философия, в основе которой лежит научная рациональность, способна подвергать системному историческому анализу формирующиеся в культуре нравственные принципы, направлять их по правильному пути⁸.

     И все-таки многие размышляют над тем, возможно ли объединить науку, этику, образ  жизни человека, далекого от мира науки. Нам представляется интересной идея известного профессора философии нью-йоркского государственного университета в Буффало П. Куртца, автора более 30 книг, ведущего американского гуманиста. Он выдвигает идею секулярного гуманизма и создания соответствующих социальных институтов, которые бы решали проблемы развития широкого научного образования, в основе которого бы лежала способность критического мышления по отношению и к религиозной ортодоксии и к другим иррациональным претензиям, в том числе паранормальным и оккультным явлениям. Секулярные гуманисты ориентируют свою деятельность на развитие ответственного морального поведения, они верят в рациональный контроль желаний и устремлений. Для более широкого воздействия на общество секулярные гуманисты занимаются проблемами этического образования, прежде всего выработкой характера, в основе которого лежала бы забота о других людях: жертвенность, участие, терпимость и т.д. Куртц предлагает создавать и уже создал немало секулярных гуманистических центров, которые объединяют три компонента: секуляризм, гуманизм, науку. Это центры дружбы, поддержки, глубокого понимания человека.

     Но, как отмечает П. Куртц в своей новой работе "Искушение потусторонним", секулярный гуманизм до сих пор не смог завоевать широкого общественного признания. С ростом образованности населения была надежда, что место религиозности, парануки займёт зрелое научное мировоззрение, мораль, устанавливающая ответственность самих людей за мир, в котором они живут, социальная философия, основанная на естественном объяснении человеческой жизни. Но эти надежды не оправдались. Искушение трансцендентным, как основательно доказывает П.Куртц, скрывается в самом сердце человека. Оно постоянно существует, соблазняя людей картинами сверхъестественных реальностей, разрушая силу критического мышления и заставляя принять рационально необоснованные системы мифов. И все же человечество остро нуждается в том, чтобы восторжествовал новый адекватный эпохе философский, нравственный и научный взгляд⁹.

     Но  это может произойти только в  том случае, если место старых мифов  о спасении займут новые идеалы и  цели, в которых будет достаточно грандиозности и силы, чтобы они  могли вдохновлять и укреплять  величие человека, не аппелируя к  потустороннему. Для этого надо помочь человеку развить нравственные идеалы и добродетели, выдерживающие суровое испытание разумом.

2. Счастье как философская  категория

     2.1.  Эволюция взглядов  на счастье

     В корпусе философско-этической проблематики одно из виднейших мест по праву занимает проблема человеческого счастья. В реестре имен ярчайших звезд научной, философской и богословской мысли вряд ли можно обнаружить хотя бы одного мыслителя, который не высказался бы каким-либо образом на этот счет¹⁰.

     Действительно, со времени выделения философии, морали и религии в самостоятельные формы общественного сознания попытки осмысления феномена счастья стали неотъемлемым моментом рефлексии по поводу того, что является смыслообразующим началом человеческого бытия. Более того, довольно часто, во многих случаях тема счастья становилась даже лейтмотивом всей философской системы того или иного мыслителя.

     Многие  философы, учителя этики и религиозные  реформаторы древности были увлечены попытками вывести своего рода "формулы" счастья, найти рецепты его изготовления, указать пути к нему, алгоритмы его достижения. К сожалению, мы очень мало знаем о том, что думали древние мыслители по поводу того, каким должен быть человек, чтобы стать счастливым, и начинаем "открывать Америку" заново. Не лучше ли обратиться к опыту прошедших веков?¹¹

     Анализ  большого числа сентенций великих  мира сего позволяет прийти к выводу о том, что стремление к счастью  генетически заложено в каждом человеке и составляет неотъемлемую часть  его природы. Осуществление же этого  стремления вручено человеку как дар его свободной воли.

     Итальянский мыслитель эпохи Возрождения  Пьетро Помпонацци (1462-1525) считал, что ...человеку естественно стремиться к счастью  и избегать несчастья...

     Французский философ, теолог, физик и математик  Блез Паскаль (1623-1662), стоявший у самых истоков философии Нового времени, выразил свои мысли на этот счет в следующем высказывании: Все люди стремятся к счастью — из этого правила нет исключений; способы у всех разные, но цель одна... Счастье — побудительный мотив любых поступков любого человека, даже того, кто собирается повеситься.¹²

     Людвиг  Фейербах (1804-1872), великий антрополог, представитель "золотого века" немецкой философской мысли, посвятивший  много сил познанию человеческой природы, утверждал, что ...где нет стремления к счастью, там нет и стремления вообще и что стремление к счастью — это стремление стремлений. По его мнению, первая обязанность человека заключается в том, чтобы сделать счастливым самого себя. Если ты сам счастлив, — говорил Фейербах, — то ты сделаешь счастливыми и других. Счастливый может видеть только счастливых кругом себя.