Реальность объективная и субъективная. Материя как объективная реальность

Структура механического  движения передается на сетчатку глаза  посредством другой (по своей физической природе) структуры — колебаний  электромагнитных волн.

На сетчатке глаза эта  структура преобразуется в последовательность биохимических реакций. Эта последовательность преобразуется в соответствующую  ей структуру процессов, передающих возбуждение по нервным путям  в зрительный центр коры больших  полушарий. В зрительном центре происходят соответствующие молекулярные преобразования.

Эта итоговая структура сопоставляется с хранящимся в памяти (тезаурусе) эталонным образом автомобиля, в  результате чего происходит узнавание.

Таким образом, осуществляется идентификация разных по своей физической природе структур относительно структуры  эталонного образа, элемента априорной  информации, которой располагает  субъект. Человек, никогда не видевший автомобиля, иначе интерпретирует эти  сигналы (чудо, чудовище-дракон и т. п.)

Информация, как видно  из этого примера, не является вещью, расположенной вне человека, на сетчатке глаза или в его мозгу. Она  суть отношение, в котором узнается определенная структура (организация  элементов множества) независимо от природы несущих её сигнальных структур.

Но не то же ли самое происходит, когда мы усваиваем одну и ту же информацию, независимо от языка, на котором  она выражена, и способа передачи (устной, письменной, с помощью азбуки Морзе и т. д.)? Не то же ли самое  имеет место, когда любой прибор считывает показания, или в случае генетического кода, когда в определенных чередованиях структуры ДНК зашифрованы  признаки живого организма? Важно понять, что физические способы передачи информации могут быть разными, но суть дела не в них, а в установлении тождества между структурами отражаемой и отражающей систем, которое влияет на дальнейшее поведение отражающей системы, в замещении внешнего сущего с помощью сигнальных репрезентантов его внутренним репрезентантом (образом). В классической философской традиции, у истоков которой стоит Гегель, такая процедура называется снятием.

Информация, таким образом, имеет чисто структурное бытие: «бытие на границах», как сказал бы М.М. Бахтин. Означает ли это, что и  субъективная реальность, идеальное  в целом также обладает чисто  структурной природой и может  быть представлена как некий однозначно прочитываемый, формализуемый текст (позиция структурализма)? Нет, не значит. Задумаемся над смыслом стихотворения  Ф. Тютчева «Silentium» (молчание): «Мысль изреченная есть ложь», ибо «Другому как понять тебя?» — ведь «Взрывая, замутишь ключи» и потому «Питайся ими и молчи». По отношению к  информации, поддающейся объективации, это явно не так. В самом деле, если мы оба знаем, что такое автомобиль, и один говорит «Я вижу автомобиль», то другой понимает его адекватно и однозначно. Но вот понять до конца, почему мы по разному относимся к этому изобретению цивилизации, (т. е. проникнуть в мир ценностей) уже гораздо труднее, а пережить неповторимые ассоциации, связанные, у кого-то из нас именно с этим автомобилем, вряд ли вообще возможно (даже и для самого талантливого актера). Общее правило здесь таково: чем ближе состояние субъективной реальности к его уникальному началу, тем в большей степени организуемый им пласт внутреннего мира попадает под действие приведенных выше тютчевских строк.

Слепому можно объяснить (дать информацию) цвет как колебания  электромагнитных волн разной частоты, но он не может пережить цвет так, как  это делает зрячий; а любой зрячий — так, как талантливый художник (а художник Куинджи, скажем, как  художники Айвазовский или Мане). Точно так же человек не может  увидеть одни и те же колебания  электромагнитных волн, так, как это  видит, скажем, пчела. Новая информация интерпретируется через априорную (уже имеющуюся) информацию, через  эталонные образы. Но если мы не согласны с тем, что когда-то субъективность была абсолютной tabula rasa (т. е. внутреннего  не было, имелся лишь чистый лист бумаги, на котором внешнее пишет однозначно трактуемый текст), то субъективная реальность должна содержать в себе некую  доинформационную основу интерпретации. Такой основой являются базовые  переживания.

Состояние переживания нельзя свести к информационным цепочкам —  его можно только сопережить в  той мере, в какой переживания  являются общими для разных субъектов (В.А. Лефевр называет это явление  «размножением состояний»). Но в  глубине всегда остается нечто непередаваемое, определяющее неповторимую интенцию жизненного мира. И такой жизненный мир  есть не только у человека, но и у  животного, цветка, камня. Разумеется, есть качественное отличие идеального начала на уровне человека (и мы будем  его рассматривать). Но откуда бы оно  взялась, если бы в дочеловеческом мире не было бы для этого никаких предпосылок. И снова обратимся к Тютчеву:

Не то, что мните вы, природа.

Не слепок, не бездушный  лик.

В ней есть душа, в ней  есть свобода,

В ней есть любовь, в ней  есть язык.

Для меня это не «вольная метафора», но краеугольный камень мировоззрения, требующий и за пределами общества видеть не только «оно», но и «Ты». И  без такой переоценки ценностей  мы никогда не решим экологическую  проблему.

Итак, идеальное есть информация + базовые переживания, как индивидуальная основа повторяющихся информационных цепочек. На уровне субъективной реальности любое сущее выступает как  репрезентант другого сущего в интерпретации  третьего сущего, в основе которой  лежит неповторимое бытие-в-себе этого  последнего.

Отсюда следует, что субъективная реальность, в отличие от однозначно (в пределе) отражаемой объективной  реальности (к чему стремятся наука  и техника), в принципе полиинтерпретируема. Адекватной формой его человеческого  освоения является искусство в широком  смысле этого слова, т. е. и как  художественная деятельность и как  практическое умение ориентироваться  в индивидуальных ситуациях (искусство  врача, управленца, «искусство жить», т. е. мудро решать нравственные и иные нестандартные ситуации). Действительно, художественный образ, метафора — не шарада, которую можно и нужно  однозначно «разгадать» (как полагают рационалисты); прелесть художественного  искусства как раз и состоит  в том, что исполнитель может  дать свою интерпретацию творчества автора, а реципиент (слушатель, зритель) — свою. В практическом искусстве  мы также никогда не достигнем  такого положения вещей, когда решения  полководца, политика или человека, ставшего перед нравственной проблемой, смогут быть «до конца» «научно обоснованы», а голос совести заменен «политтехнологией» или «игротехникой».

В несводимости (нередуцируемости) субъективного к объективному —  истина субъективного идеализма. И  она верна по отношению к ядру субъективной реальности так же, как  материализм прав по отношению к  реальности объективной. «У каждого  свой мир» — это правда, но не вся  правда. Отказавшись от неё, мы перестанем уважать самоценность друг друга. Приняв только её, мы будем видеть и уважать  только себя, точнее — свои капризы, не считающиеся ни с субъективностью. Другого, ни с объективностью. И мир  такого «самовыраженца», пожалуй, пострашнее мира технократа.

Но на чем основано, кроме  приведенных выше рациональных аргументов, умение не только уважать законы объективной  реальности, но и видеть самоценность бытия-в-себе и бытия-для-себя другого  субъекта? На внутреннем признании  самоценности мира в целом: душа организует материю, но сама она укоренена в  духе.

7. Субъективность как предмет психологии человека

Если проанализировать какое-либо свое психическое состояние, например огорчение, страх, плохое настроение, и  постараться найти его причину. В результате внутреннего сосредоточения можно прийти к выводу, что причина  такого настроения или огорчения лежит вне вас, в окружающем мире, в отношениях с другими людьми, в особенностях вашей деятельности или поведения.

Этот факт демонстрирует  существенную особенность всех явлений  внутреннего мира человека - их связь  с внешним миром, неотторжимость от него. Всякое психическое явление  получает свою определенность и свое содержание через связи и отношения  человека с окружающей действительностью. Психологический мир человека - это  мир в человеке и человек в  мире. Внутренний мир человека всегда неповторим, пристрастен, но эта пристрастность, неповторимость есть в то же время  активное воспроизведение, конструирование, понимание того мира, в котором  реально живет и действует  конкретный человек.

Это положение имеет принципиальное значение для понимания субъективной реальности. Иное ее понимание исходит  из представления о замкнутом  в самом себе внутреннем мире человека. Субъекту доступны только явления его  сознания, которые он может воспринимать посредством самонаблюдения. Они  недоступны для внешнего наблюдения и закрыты для объективного познания. Однако наш собственный опыт, опыт других людей, научно-психологические  данные говорят о том, что психическое  достаточно точно ориентирует нас  в мире, позволяет нам адекватно  строить свое поведение в этом мире. Поэтому относить психические  явления только к внутренним (искать их во внутреннем пространстве человека) ошибочно. Психическое столь же внутренне, сколь и внешне.

Разумеется, психология не отождествляет  субъективный образ с тем объективным  предметом, который находится в  реальности, вне сознания человека. Психический образ не зеркальное отображение предмета, но в то же время он и не только продукт мозговой деятельности. О психике мы говорим  тогда, когда объективный мир  предстает перед нами как мир, воспринятый нами.

"Всякий психический  факт, - писал отечественный психолог  С. Л. Рубинштейн, - это и кусок  реальной действительности и  отражение действительности, не  либо одно, либо другое, а и  одно и другое; именно в том  и заключается своеобразие психического, что оно является и реальной  стороной бытия и его отражением - единством реального и идеального". Психические явления двойственны  по своей природе, с одной  стороны, они присущи данному  телесному субъекту, имеют органическую  основу, есть продукт и компонент  органической жизни; с другой - есть активное отражение и результат преобразования окружающей действительности и самого субъекта.

Первичным является реальная, объективная форма существования  психического. Психические процессы и явления - это, прежде всего, реальные свойства человека, включенные в действительные процессы его жизни, выполняющие реальные функции в его жизнедеятельности. Вторичным является субъективная форма существования психического, его существование в форме переживания, самосознания. Только на определенном этапе своего развития человек становится способным к восприятию и осознанию своего собственного психического мира. Психологический, внутренний мир человека, мир его сознания есть одновременное выражение субъекта и отражение объекта.

Человеческая психика  имеет сугубо свою специфику; ее природа  целиком и полностью определяется характером собственно человеческого  способа существования в мире. Поэтому ее понимание и возможности  изучения требуют особого понятийного  оформления. В качестве исходной категории, которую необходимо положить в основание  психологии человека, выступает субъективность.

Субъективность - это категория в психологии, которая выражает сущность внутреннего мира человека. Близкими по своему содержанию и смыслу являются понятия "субъективный дух", "индивидуальный дух", "душа", "человеческое в человеке", "внутренний мир" и др.

Субъективный - подлежащий, т.е. лежащий в основе. Субъективность - это исходное начало в человеке, то, что лежит в основе его бытия. Субъективность составляет родовую специфику человека, то, что отличает его способ жизни от всякого другого. Субъективность есть форма бытия человека, форма психического и общее обозначение внутреннего мира. Конкретным, видимым в реальности способом существования психического в человеке является его субъективность.

В специальных словарях "субъективность" определяется двояко - негативно и  позитивно. Субъективность (субъективное) - это личное отношение к чему-либо, свойственное данному лицу; и в  то же время - это отсутствие объективности, односторонность, пристрастность. Очевидно, что в этих двух определениях субъективности неявным образом отразились естественнонаучная и общегуманитарная установки в  понимании человеческой субъективности. Причем в традиционной научной психологии была сохранена только негативная характеристика субъективности, подчеркивающая ее своеобразную ущербность в сравнении с объективностью. Наша задача - в преодолении двойственного  позитивно-негативного понимания  субъективности, в преодолении ее ущербности.

Прежде всего, еще раз  подчеркнем, что субъективность есть факт объективной реальности, она  входит в состав реальных жизненных  процессов человека, а потому субъективное само и есть объективное. Внутренний мир человека, его сознание, его  субъективность исходно выступает  не как отношение к действительности, а как отношение в самой  действительности.

Разум, желание, чувства, воля реализуют практические отношения  человека в мире, обеспечивают ему  возможность постановки и достижения сознательно поставленных целей. Человеческая субъективность есть форма практического  освоения мира. Само возникновение  и существование субъективности обусловлено реализацией именно практических отношений человека к  другому человеку, миру, обществу, истории, самому себе, овладением и сознательной регуляцией этих отношений.

Как таковое субъективное не противостоит объективному, оно  принадлежит объективному, реально-практическому  способу жизни человека. Человеческая субъективность противоположна объектности, овеществленности; субъективность (личностность, индивидуальность) исчезает в случае, когда мир, в том числе и  сам человек, рассматриваются только в качестве предметов, вещей, объектов. Поэтому субъективность не разделяет, не противопоставляет, а связывает  человека и мир; она отделяет человека как субъекта жизни, от него же - человека - как объекта внешних отношений  и манипуляций.

Приведенные выше теоретические  положения о человеческой субъективности имеют и научный, и конкретно-практический смысл: человеческая психология пронизывает  всю нашу реальную жизнь, все наше бытие; живые человеческие связи  и отношения наполнены психологическим  содержанием. И поэтому человеческая субъективность - как объективная  реальность (а не только феномен  нашего сознания) - становится подлинным  предметом психологии человека.