Происхождение и основные интерпретации понятия «бытие»

Эволюция представлений  о бытии

В большинстве философских  течений учение о бытии хотя и  включает в себя рефлексию над  природным бытием, тем не менее  несводимо только к нему.

Философия возникает в  Древней Греции прежде всего как  метафизическое знание, направленное на познание бытия как такового. Изначально она противопоставляется  эмпирическим знаниям, которые исследуют  самые разнообразные конкретные проявления бытия. Выступая как беспредпосылочное  знание о сущности бытия, философия  тем самым претендует на роль теоретического фундамента любого знания.

Возникновение такого рода знания было обусловлено, с одной стороны, недостаточным развитием эмпирических знаний, находящихся в стадии становления, – а это приводило к тому, что человек большую часть своих представлений о мире просто формировал в своей голове, умозрительно, – а с другой – необходимостью решать мировоззренческие проблемы, выходящие за пределы предметного знания.

Достоверность знания, получаемого  умозрительным путем, должна была иметь  внешний, не зависимый ни от чего критерий. А этим критерием могло служить  лишь само бытие, которое выступало  основой всего миропонимания  человека. Это, в свою очередь, порождало  понимание бытия как такового, которое в античной философии  диктовалось, с одной стороны, необходимостью выявления устойчивых структур бытия, неких его «первокирпичиков», определяющих сущность вещей, а с другой – необходимостью осмысления взаимоотношений между  вещью и мыслью об этой вещи, т. е. вопроса о соотношении бытия  и мышления.

Поиски субстанциального начала бытия

В ранней древнегреческой  философии вопрос о сущности бытия  интерпретировался как решение  проблемы «из чего все состоит?». Первооснову природного бытия здесь  составляют простые начала (или группа начал) материального мира.

Так, Фалес «началом всех вещей» считал воду. Источником такого представления, полагал Аристотель, было наблюдение того факта, что все  возникает из воды и «все ею живет», «а то, из чего все возникает, – это и есть начало всего».

Взгляды ранних античных философов  не поддаются однозначной интерпретации. Их философия еще слишком слита  с воззрениями на природу, а понимание  природы – с божественным устройством  мира. У Фалеса материальная субстанция сама по себе пассивна, и предполагается некая сила, приводящая это начало в движение. «Началом всего он полагал  воду, а мир считал одушевленным и полным божеств». все знание необходимо было в конечном счете сводить к единой основе.

Анаксагор отрицает сведение первоначал мира к каким-либо определенным стихиям, ибо, по его мнению, их бесконечное  множество. Они представляют собой  мельчайшие частицы – гомеомерии – семена вещей всех предметов  и явлений окружающего мира. Эти  частицы нельзя познать чувственно, но можно мыслить. «Все вещи были вперемешку, а ум пришел и упорядочил».

Проблема бытия и мышления

Другая линия ранней греческой  философии была связана в основном с разработкой учения о соотношении  бытия и мышления. Вариантов точек  «пересечения» бытия и мышления, как и воззрений, отрицающих данную взаимосвязь, было много (Пифагор усматривал такое совпадение в числе, Гераклит – в слове и т. д.).

Парменид вводит в философский  обиход категорию «бытие», переведя метафизические рассуждения из плоскости  рассмотрения физической сущности вещей  в плоскость исследования их идеальной  сущности. Тем самым философии  придается характер предельного  знания, которое может быть лишь самопознанием и самообоснованием человеческого разума. Благодаря  своим всеобщим понятиям, среди которых, как считал Гегель, исторически и  логически исходной является категория  бытия, разум способен познавать в вещах и в самом себе то, что недоступно чувственному опыту. Бытие всегда есть, всегда существует, оно неделимо и неподвижно, оно завершено. Это не бог и не материя, и уж тем более не какой-нибудь конкретный физический субстрат. Это – нечто, становящееся доступным нашему мышлению лишь в результате умственных усилий, в процессе философствования.

Мышление и бытие, по Пармениду, совпадают, поэтому «мышление и  бытие – одно и то же» или  «одно и то же мысль о предмете и предмет мысли».

С бытием Парменид связывает  реальность существования мира, которая  есть одновременно и истинно сущее  знание. В итоге перед нами предстает  первый вариант решения одного из коренных вопросов онтологии – проблемы бытия и мышления, а значит, и  познаваемости мира. При этом Парменид излагает свои взгляды так, как если бы предвидел аргументы будущих  его критиков, приписывавших ему  упрощенное понимание познания как  простого совпадения бытия и мышления. Неподвижность бытия – это  следствие логического рассуждения, в котором не должно быть места  противоречивым утверждениям.

Понятие же истинного бытия  неотделимо от истинного мышления, поэтому оно несовместимо с представлениями  о прошлом или будущем. Истинное содержание мысли не зависит от субъективных актов мышления, разворачивающихся  во времени. Как видим, это уже  собственно метафизический подход к  проблеме, а не «физическое» представление, каковым по существу выступает Космос Гераклита и других представителей милетской школы.

Сократ переводит проблему бытия и мышления в плоскость  осмысления сущности морали, полагая, что философы не должны заниматься исследованием явлений природы. Он считает, что истина и добро  совпадают. Поэтому если мы нечто  познаем и в результате получаем о нем истинное знание, то при  этом необходимо преобразуются и  наши человеческие качества. Иными  словами, человек становится качественно  иным. Если мы познаем истину о добре, благе, справедливости, то тем самым  становимся справедливыми, добрыми  и добропорядочными. Мышление не противопоставляется бытию, но совпадает с ним даже при интерпретации внешне субъективных моральных проблем.

В философии Платона бытие  предстает перед нами в виде двух различных, но определенным образом  взаимосвязанных миров. Первый мир  – это мир единичных предметов, воспринимаемых и познающихся человеком  с помощью чувств. Однако все богатство  бытия не сводится к нему. Есть еще  второй мир – мир подлинного бытия, представляющий собой совокупность идей, или сущностей, воплощением  которых является все многообразие мира. Процесс познания, по Платону, – это процесс интеллектуального восхождения к истинно сущим видам бытия, совпадающим с идеями различных уровней.

Платоновские идеи – это  не просто субстанциализированные и  неподвижные родовые понятия, противостоящие текучей чувственной действительности. Идея вещи – это ее своеобразный идеальный принцип строения, познав который можно сконструировать  и саму вещь. Истинное бытие у  Платона, как и у Парменида, совпадает  с истинным знанием. Но у него оно  представляет собой процесс непрерывного созидания мира.

В качестве изначального метафизического  абсолюта, по Аристотелю, выступает  бытие. Бытие – это особое понятие, которое не является родовым. Это  означает, что его нельзя подвести под более общее так же, как  и под него все остальные понятия. Поэтому, принимая тезис Парменида, отождествляющего бытие и мысль  о бытии, он уточняет это положение, говоря о том, что бытие само по себе – это лишь абстракция, потенциальное, мыслимое бытие, а реально всегда существует бытие чего-то, т. е. бытие  конкретных предметов. Следовательно, соотношение бытия и мышления есть соотношение конкретного предмета и мысли о данном предмете. Мир  представляет собой реальное существование  отдельных, материальных и духовных, предметов и явлений, бытие же – это абстракция, которая лежит в основе решения общих вопросов о мире. Бытие – это фундаментальный принцип объяснения. Оно – непреходяще, как непреходяща сама природа, а существование вещей и предметов в мире – преходяще. Бытие просто есть, существует. Всеобщность же бытия проявляется через единичное существование конкретных предметов. Это, по Аристотелю, основной закон бытия или «начало всех аксиом».

Аристотель считает, что  Парменид трактует бытие слишком  однозначно, а это понятие может  иметь несколько смыслов, как, впрочем, и любое понятие. Бытие, с одной  стороны, может означать то, что есть, т. е. множество существующих вещей, а с другой стороны, – то, чему все причастно, т. е. существование как таковое. По Аристотелю, бытие многозначно.

По Аристотелю, метафизика тождественна науке о бытии, или  онтологии, выступая как особая наука  о сверхчувственных принципах и  началах бытия.

Метафизика, или философия, познает не только божественное бытие, но и природный мир, т. е. отвечает на вопрос, чем является бытие само по себе.

Определение оснований  бытия

Выдвинув свой знаменитый исходный принцип «Мыслю, следовательно, существую», Декарт последовательно  разворачивает свое понимание метафизики.

Бытие, писал он, есть «бытие мысли. Еще точнее, оно есть бытие  мыслящего субъекта». Бытие мысли  становится тем исходным принципом, на основе которого, как считает  Декарт, можно доказать бытие Бога и как гаранта истины, и как  первопричины материального мира. Соответственно из метафизических идеальных начал  вытекают и сами первоначала физики, и их достоверность. Вместе с тем  для построения целостной философии  природы Декарт вынужден вводить  вторую субстанцию – протяженную  материю.

Декарт делает вывод, что  истинным бытием, а еще точнее, истинной субстанциальностью обладает только Бог, а духовная и материальная субстанции нуждаются для своего бытия в  Боге. Таким образом, субстанциальный  дуализм Декарта оказывается  довольно относительным, и речь, по сути дела, идет об обосновании бытия  Бога как первоначала и совершенного существа. И Декарт последовательно  его осуществляет, исходя из положений, истинных в силу их очевидности (например, если мы имеем идею совершенства, то она вызвана существованием совершенного; обладая идеей Бога, мы существуем; созерцая божественную природу, мы узнаем, что он есть, без всякого рассуждения).

Структурная организация  бытия

Соотношение части и целого: принцип системности

Бытие вещей, которые могут  быть простыми, а могут быть и  чрезвычайно сложными по своему составу  и строению, их собственная включенность в различные природные и культурные образования более высокого уровня – все это с необходимостью ставило перед онтологической мыслью важные вопросы о соотношении  целого и частей, о различных видах  целостности, существующих в мире.

В философии получили развитие два основных направления их решения. Одно из них было связано с тем, что любой предмет, объект или  явление рассматривались как  сумма составляющих их частей. Предполагалось, что сумма частей и составляет качество целого предмета. Сторонники другого направления исходили из того, что любой объект имеет некоторые  внутренние неотъемлемые качества, которые  остаются в нем даже при отделении  частей. Таким образом, решая проблему существования объекта, философия  оперировала категориями «часть»  и «целое».

В истории философии данные альтернативные течения известны под  названиями меризм (от греч. «мерос»  – часть) и холизм (от греч. «холос»  – целое).

Меризм исходит из того, что поскольку часть предшествует целому, то совокупность частей не порождает  качественно ничего нового, кроме  количественной совокупности качеств. Целое детерминируется частями. Поэтому познание объекта есть прежде всего его расчленение на более  мелкие части, которые познаются  относительно автономно. А уж затем  из знания этих частей складывается общее  представление об объекте. Такой  подход к исследованию объекта получил  в науке название элементаристского, основанного на методе редукции (сведения) сложного к простому.

Следует отметить, что подобный подход эффективен, пока речь идет об относительно простых объектах, части которых  слабо взаимосвязаны между собой. Ограниченность такого подхода обнаруживается вполне очевидно, как только в качестве объекта выступает целостная  система типа организма или общества. Например, никому еще не удалось  объяснить специфику общественного  развития путем его редукции к  историческим личностям (элементарным частицам общества).

Холизм исходит из того, что качество целого всегда превосходит  сумму качеств его частей, т. е. в целом присутствует некий остаток, который существует вне качеств  частей, может быть, даже существует до них. Это качество целого как такового обеспечивает единство предмета и влияет на качества отдельных частей. Соответственно познание реализуется как процесс  познания частей на основании знания о целом. Такой подход, при всей его внешней привлекательности, также часто оказывался ошибочным, ибо приводил к мыслительному  конструированию указанного «остатка», который и рассматривался как  главная детерминанта системы. Но сам  этот остаток часто оставался  неопределенным, что приводило к  спекулятивным объяснениям реальных процессов.

Антиномичность данных подходов, их аргументированность и вместе с тем ограниченность заставляли задуматься о более тесной и сложной  взаимосвязи между частью и целым. В результате сложилось диалектическое понимание данной проблемы, когда  обе позиции (и меризм, и холизм) в определенной степени и в  определенных пределах стали дополнять  друг друга, отражая разные уровни целостности  объекта. В русле этой установки  сформировалась программа системных  исследований. Ее первоначальные элементы содержатся в трудах К. Маркса и М. Вебера. Но в явном виде системные  исследования как самостоятельное  направление – плод XX в.

Так, в 20-е гг. минувшего  века А. А. Богданов разрабатывает учение, которое он называет тектологией. В  его рамках любой объект рассматривается  с «организационной точки зрения». А. А. Богдановым впервые высказаны  идеи, что законы организации носят  всеобщий характер и проявляются  в том или ином виде в самых  разнообразных объектах. Знание этих общих законов значительно упрощает исследование объектов, если рассматривать  познаваемые объекты как определенным образом организованные.

Столкнувшись со сложностью организации биологических объектов, ограниченностью применения здесь  принципа редукции, к сходным выводам  пришел тридцать лет спустя Л. Берталанфи. Он высказался за создание общей теории системных объектов. В итоге системный  подход стал особым общенаучным методом, а в философии активно разрабатывается  принцип системности. Следует отметить, что данные исследования интенсивно развиваются в нашей стране.