Проблема сознания в философии

Автономия «царства сознания» и «царства языка», закрепившаяся в традиционной философии, сегодня представляется наивной  и прямолинейной. Соотносить мысль  с формой предложения и называть предложение законченной формой выражения мысли можно, если мы отдаем себе отчет в том, что сознание и язык тесно взаимосвязаны. Другими  словами, мысль и язык связаны  не просто формальным образом средствами речи. Язык проникает через речевую  способность человека в самые  глубинные, базальтовые уровни его  телесной, психической, бессознательной  организации и превращается в  естественный механизм сознания. Если человек что-то не может проговорить  в речи, то, по-видимому, это и не осознается им, и наоборот, то, что  не осознается им, о том трудно что-либо сказать членораздельное и тем  более сказать так, чтобы это  было понято другим.

Сознание  использует язык в качестве инструмента  выражения бытия. Язык имеет строение, отличное от строения сознания. Но каждому  слову языка, каждому предложению  соответствуют определенная реальность бытия, реальность внешнего мира, реальность других людей. Слово не просто сообщает нам что-то о чем-то или ком-то. С его помощью мы удостоверяем сознание другого человека. Сознание других людей открывается для нас в слове. Слово заключено в культурную традицию, оно имеет свою собственную судьбу. Через слово, через текст сам человек и его сознание «включены» в традицию и культуру. Если один человек понимает предмет, то он это делает иначе, чем другой. В принципе познание мира и познание другого напоминает общение с чем-то чужим. Чужим может быть все: другие миры, истории, культуры, общества, сознания. Чтобы распознать чужое, нужно перевести с «чужого» языка на «свой». Механизм перевода с одного языка на другой — универсальный механизм жизнедеятельности, познания и общения людей. Благодаря ему достигается понимание людьми друг друга, понимание людьми современной эпохи людей других исторических эпох, понимание людьми одной культуры и одного общества людей другой культуры и другого общества. Через язык сознание связывается с культурой, а культура влияет на сознание через язык. Культура — это все, что люди делали и делают, а язык, как говорил Сепир, то, что люди думали, сознавали и то, что они думают, сознают. С культурологической точки зрения, язык не только механизм культуры, наследования, накопления знаний, обмена знаниями и опытом, но и способ осознания культуры.

Чем больше мы размышляем о природе языка, тем  сильнее проникаемся убеждением, что близость языка к сознанию и бытию настолько велика, что  трудно переоценить его роль в  их выражении и обозначении. Именно поэтому разные философские позиции  соглашались по поводу роли языка  в жизнедеятельности человека. Как  бытие не может быть предметом  постороннего рассмотрения и познания (ибо человек не в состоянии  выйти за его пределы и занять позицию стороннего наблюдателя), так  и язык неразрывно связан с человеком  и от него нельзя освободиться и  прибегнуть к каким-то другим, неязыковым средствам, нельзя, по замечанию Витгенштейна, вырваться за пределы своей «лингвистической шкуры».

Сегодня исследование роли языка в познании и общении считается, пожалуй, одним  из самых продуктивных подходов, дающих достаточно полное представление о его природе. С одной стороны, язык есть органическая способность сознания, связанная со всеми его структурами, а также с психикой, бессознательным, телом. С другой — язык рассматривается в качестве универсального средства общения со всеми вытекающими отсюда социальными и культурно-историческим следствиями. Преимущества такого подхода к языку заключаются в его междисциплинарных возможностях, которые соединяют в себе универсальность философских наблюдений и конкретные значения целого ряда специализированных областей знания (лингвистики, психолингвистики, психологии, дисциплин исторического, социального и культурологического циклов). Обсуждение функциональных назначений языка в рамках этой парадигмы проливает свет на разнообразные механизмы и структуры сознания. Благодаря фонологическим, синтаксическим, семантическим и прагматическим особенностям языка создаются необходимые условия его функционирования в сознании. Функции языка реализуют творческий потенциал сознания на продуцирование новых знаний, делают доступным для другого содержание нашего сознания, а содержание сознания другого — доступным для нас. Подобные когнитивные и коммуникативные акты сознания особенно важны, когда познание и общение становятся способами совместной деятельности людей.

Способность репрезентировать бытие в человеческом сознании по праву считается базисной функцией языка. Она реализуется  в способностях языкового знака  обозначать, замещать и обобщать предметный мир, его свойства и отношения. Язык репрезентирует мир в сознании, опираясь на его репрезентирующие способности. Репрезентация — это родовая  способность человека, его тела, психической организации отдельных  органов тела, бессознательной психики, сознания, а не только языка. Интегральный характер человеческой способности  представления не просто указывает  на социальную, культурно-историческую, психическую и телесную общность происхождения сознания и языка. Существует три основных способа  репрезентации бытия в сознании: репрезентация через действия, через перцепцию и через язык. Эти три способа репрезентации обладают относительной автономией, и взаимодействуют друг с другом.

Репрезентация через действие достигается за счет моторно-двигательных актов тела и  его отдельных органов. Иногда этот вид репрезентации называют кинестетическим, а его эффект заключается в  приобретении навыков действия с  чем-либо. Например, представление о  завязывании узла реализуется в  определенной последовательности действий. Когда мы научились завязывать узел, то приобрели навык, закрепляя его  в чувственной схеме или образе. Чувственная репрезентация знаний о том, как мы завязываем узел, «свертывается» в привычную схему и обретает «самостоятельность» в известных  видах ощущений и восприятия. Языковая репрезентация процедуры завязывания  узла, несомненно, учитывает кинестетический, двигательный и чувственный опыт его представления. Она полностью  автономна и не связана с ним  ни в пространственном, ни во временном  отношении. Ее словесная форма фиксирует  последовательность высказываний о  том, как следует завязать узел, в  обобщенном, знаковом виде. С помощью  словесных инструкций операцию завязывания  узла мы сами можем представить в  чувственно-образной форме и воспроизвести  ее в действиях, можем сообщить об этой операции другому, передать свой опыт завязывания узлов другому  поколению. Связи кинестетической  и чувственной репрезентации  с ее языковыми аналогами убеждают в том, что они коренятся в  коммуникативных и познавательных способностях языковых знаков.

Репрезентативная  функция языка очень тесно  взаимодействует с его интенционалъной  способностью. Свойства направленности, или интенциональности, языка выражают всеобщие и глубинные качества человеческого  общения и сознания. Интенциональность  языка проявляется, прежде всего, в  словах-указателях (например, в указателях места вроде «там», «здесь», «сюда» и т.п., в указателях времени —  «тогда», «когда», «теперь» и т.п., в указателях причины — «почему», «потому», «зачем» и т.п.). Перечень слов-указателей любого языка очень обширен и без их использования не обходится ни один вид человеческой деятельности. В роли указателей могут выступать определенные действия и жесты. Витгенштейн отмечал, что даже поднятие руки вверх означает интенциональное действие со всеми присущими ему силовым (энергетическими), познавательными (информационными, обобщающими) и коммуникативными (знаковыми, символическими) качествами. Направляющие, или указательные, функции языка заметно усиливают познавательный и коммуникативный потенциал сознания.

В номинативной функции языка реализуется способность  слова называть, распознавать и сообщать сведения о предметах. Сразу оговоримся, что номинация становится возможной  благодаря репрезентативным и интенциональным  ресурсам языка и сознания. Называя  предмет, мы одновременно его представляем в каком-то слове или словосочетании, указываем на него или на его свойства. Значение каждого слова — это  знание, информация, обобщающая множество  предметов, свойств или отношений, которое оно обозначает. Например, слово «дом» может обобщать любые  постройки как жилища людей. Слова  «я», «ты», «тот», «этот», «там», «тогда»  и т.п. содержат обобщенные указания на отношение к каким-либо предметам (например, «этот дом», «тот человек»). Инструментально-познавательные возможности  слова непосредственно зависят  от его коммуникативных достоинств. Ведь называние предполагает не просто завершающий результат познания, но акт коммуникации, передачу сообщения. В истории человеческого общения  значение слова может изменяться, слово превращается в многозначное или становится синонимом других слов.

При номинации  обнаруживается действие прагматических факторов, задающих и конкретизирующих отношение человека к тому, что  обозначается данным именем в целях  повседневной жизни, познания и общения. Через номинацию сознательная деятельность человека приобретает общезначимый статус способов средств и форм общения. Номинативные средства языка позволяют осуществить: во-первых, познавательную функцию определения понятийной формы сознания, во-вторых, коммуникативную функцию согласования этой понятийной формы с требованиями общения. Подобная согласительная работа предполагает речеоформление структур сознания в соответствии с фонологическими, синтаксическими, семантическими и прагматическими требованиями языка. Как отмечал Л.С. Выготский, мысль не просто выражается в слове, а совершается в нем. Строй номинации, или называния, всегда разворачивается в речевое общение. Он согласуется с компетенцией человека, его информированностью о той предметной области, которая называется данным словом.

Широта  и глубина номинации являются непременными условиями правильности значения слов и предложений. За наименованием  могут скрываться состояния заблуждения  сознания, неправильного или иллюзорного  восприятия, ошибок в сознательных действиях и даже намерение сокрыть  истину. Две установки влияют на номинацию. Одна из них выражается мнением-оценкой, а другая — мнением-утверждением или предположением. Например, при  номинации слово «считать» может  выражать мнение-оценку или оценочное  суждение, содержащее значение истины или лжи («я считаю, что ты был  не прав»). Тогда как слово «думать» или «полагать» выражает мнение-предположение  и придает высказываниям, в которых  оно встречается, значение предположительности  или правдоподобности, например «я думаю (полагаю), что у него были причины  опоздания». Отношения говорящего и  слушающего определяются общим контекстом речевой ситуации общения с присущими  ей пространственными и временными ограничениями.

В реальной речи ситуация называния отличается, например, от ситуации повествования (литературного, исторического, документального и  т.п.). В ней говорящий реализует три функции:

• функцию указания на то, что является референтом в речевой ситуации;
• функцию информирования, сообщая слушателю то, что должен был или желает сказать (тем самым он берет на себя ответственность за истинность сообщения);
• функцию интерпретации и оценки того, что сообщается слушателю, окрашивая речь в эмоциональные тона.

Чем бы ни занимался человек, он непрерывно говорит  и даже тогда, когда работает или  отдыхает, слушает или думает. Человеку свойственно говорить точно так  же, как ходить или дышать. Мы очень  редко задумываемся над тем, что  такое язык и как возможно общение  с другими людьми? Воздействие  языка на нас настолько универсально, что трудно с уверенностью и однозначностью сказать, является ли он врожденной способностью или мы научаемся говорить, постепенно овладевая им. Ясно одно, что осознание  человеком собственного бытия в  разнообразии своих отношений к  миру, к другому и к самому себе в значительной мере определяется возможностями  его языка. Язык предоставляет ему  необходимые условия и средства преодолеть ограничения своего психосоматического опыта, выйти за его пределы и  удовлетворить свои жизненные, познавательные и коммуникативные потребности.

Столь принципиальная роль языка в сознательной деятельности определяется естественной (психической  и телесной) и культурно-исторической природой человека. Человек создавал язык как средство своей жизнедеятельности, с помощью которого он мог, как  приспосабливаться к окружающей среде, раскрывать тайны природы  и воздействовать на нее, так и  выражать собственные состояния  сознания и мысли, переживания, желания, воспоминания, сообщать что-либо другим людям.

Каждый  из нас с момента рождения получает язык как уже готовую, существующую совокупность средств, правил, норм общения  людей. Он использует их в целях передачи своих мыслей другому в форме письменной или устной речи. Когда речь построена по правилам языка, то она становится понятной другому человеку. Наша речь — это наша индивидуальная способность употребления языка как связной совокупности социально-значимых средств общения. «Дар речи» (выражение выдающегося ученого-языковеда Ф. Соссюра) — это способность, «произрастающая» из психических и телесных глубин человека, имеющая выраженную биогенетическую зависимость и использующая язык. Не вдаваясь в подробности различения речи и языка, укажем на общность их связей, укорененных в истории, культуре, обществе, общении людей, в человеческой психике и теле. Сопряженность языка и сознания, его роль в актах сознания заставляет нас, скорее, говорить о речесознательной деятельности человека. Воплощенный в речи, язык функционирует в сознании сообразно потребностям и целям человека в повседневной жизни и общении, в познании и оценке, в принятии решений, хранении, воспроизведении и передаче своего опыта другим поколениям людей. Тело, его органы, психика и сознание «пропитаны» свойствами речи.

Заключение

Сознание  выступает, таким образом, как ключевое, исходное философское понятие для  анализа всех форм проявления духовной и душевной жизни человека в их единстве и целостности, а также  способов контроля и регуляции его  взаимоотношений с действительностью, управления этими взаимоотношениями.

Важно отметить, что сознание, деятельность и личность индивида представляют собой весьма противоречивое, развивающееся и  не очень легко дифференцируемое единство. Конечно, можно и нужно  изучать каждый из этих феноменов  отдельно.

Однако  надо всегда иметь в виду целое, то есть человека и его место в  мире. В этом целом в качестве ведущего фактора на разных этапах развития может выступать либо деятельность, либо сознание, либо личность. Но при  этом сознание выступает в качестве связки, опосредствующего звена между  деятельностью и личностью.

Если  перейти от познавательного плана  рассмотрения проблем сознания к  социотехническому (проективному, формирующему) и ценностному, то совершенно очевидно, что обществу необходима не всякая деятельность, не пустой активизм, а  деятельность квалифицированная, целенаправленная, целесообразная, произвольная, сознательная. Равным образом обществу необходима не просто эмпирическая человеческая индивидуальность, а личность, обладающая мировоззрением, убежденная, самостоятельная, имеющая власть над собой и  над деятельностью, способная к  совершению свободных действий - поступков, словом, обладающая сознанием. Общество не удовлетворяет созерцательное, бездеятельное  сознание, равно как и безличное (и безличностное), равнодушное понимание, знание, то есть так называемая сознательность или "умозрение жизни" частного индивида. Поэтому-то "сознание" - не просто эпитет, используемый применительно  к понятиям "деятельность" и "личность", оно должно составлять их сущностное свойство, входить в их определение. Хотя общество, казалось бы, всегда апеллирует к сознанию, тем не менее его реальные воспитательные, рганизационные и другие меры направляются на деятельность и на личность. Качество и действенность таких мер определяется тем, насколько в них учитывается вся полнота триады: деятельность, сознание, личность. Эта триада как предмет специально построенного исследования, как социотехнический и психотехнический объект развития и формирования связывает обществоведение и человековедение, которые друг без друга одинаково беспомощны в решении насущных практических социальных проблем. Действенное и действующее сознание является очень важным положительным фактором развития общества и его институтов. В основе такого сознания должны лежать мысли о смысле человеческого бытия, о подлинно человеческих ценностях. Когда этого нет, то сознание остается узким, ограниченным, неразвитым, несовершенным.