Исторические этапы развития философии науки

Поппер считает, что исторические факты развития науки и являются тем «квазиэмпирическим базисисом», на котором должна строиться философия науки.

Для описания прогресса  науки Лакатос применил модель эволюции методологических программ. Методологическая программа состоит из негативной и позитивной эвристик, которые представляют собой набор предписаний по организации исследовательской деятельности и по интерпретации результатов. Заменяя понятие теории на понятие исследовательской программы, Лакатос делает шаг от нормативного взгляда на науку, характерного для Поппера (и еще более для Венского кружка) к описанию реальной научной деятельности. Критический рационализм представляет собой наиболее влиятельное течение мысли в той линии постпозитивизм, которую условно можно обозначить как рационалистическую.

Таким образом, Лакатос призывает к фильтрации историко-научных фактов, отдавая предпочтение внутренним детерминантам роста научного знания: упор делается на выяснении научных изменений, которые на его взгляд выражают суть науки, что и является научно-исследовательской программой.

Вклад Лакатоса в развитие философии науки достаточно весомен, но его концепция породила и ряд вполне естественных вопросов: как зарождаются программы, существует ли между ними преемственность, куда «уходят» программы после того как исчерпывают себя и др. К сожалению, все эти вопросы или остаются открытыми, или получают неопределенную трактовку в творчестве Лакатоса. Так он указывает на то, что любая программа может сколь угодно долго находиться в стадии стагнации, которая, по его мнению, еще не свидетельствует о ее исчерпании.

В результате в целом  попытка улучшения попперовской философии науки Лакатосом кончилась полным разочарование последнего в продуктивности философии науки.

Вторая основная линия  постпозитивизма восходит к историческим исследованиям Т. Куна, которые привели к появлению понятий «научная парадигма» и «научная революция». Научное исследование, утверждает Кун, строится в соответствии с преобладающей системой взглядов на объект исследования и на саму научную деятельность. Эта система взглядов приводит к господству в каждую эпоху некоторой парадигмы, которая, в свою очередь, в период революции заменяется другой парадигмой, причем выбор парадигмы диктуется не неким «прогрессом знания», а зачастую психологическими и иными вненаучными факторами.

История науки, таким образом, предстает у Куна как постоянная смена нормальных периодов ее развития революционными переворотами.

Наибольшая его заслуга  состоит в том, что он нашел  новый подход к раскрытию природы  науки и ее прогресса. В отличие  от Поппера, который считает, что  развитие науки можно объяснить  исходя только из логических правил, Кун  вносит в эту проблему «человеческий» фактор, привлекая к ее решению  новые, социальные и психологические  мотивы.

Те трудности, с которыми столкнулась западная философия  науки на первых этапах своего развития: неопределенность логико-методологических стандартов научности знания у Куна, неверие в продуктивность философии  науки у Лакатоса были «сняты» творчеством П. Фейерабенда.

Фейерабенд, как и другие постпозитивисты, начинает свое творчество с попыток улучшения эмпирической методологии. С этой целью он вводит принцип пролиферации.

Фейерабенд пришел к выводу, что наука ни по своим методам, ни по объектам исследования, ни по целям принципиально не отличается от мифа и политической демагогии и представляет собой, по существу, один из инструментов власти.

Наука Фейерабенда есть продукт произвольного человеческого творения, она есть переплетение идей, ошибок, открытий, эмоций, социального влияния и т.д. У науки нет преимуществ по сравнению с другими духовными сферами: религией, искусством, моралью и т.д. Наука служит нашим желаниям и может быть направления как в сторону гуманизма, так и наоборот.

Создание универсальных  научных правил, научных традиций, их общественное закрепление и использование  в процессе образования, по мнению Фейерабенда, несовместимо с гуманизмом, поскольку принуждает людей следовать определенным стандартам, что препятствует развитию индивидуальности, свободы человека. История науки демонстрирует, что любые методологические правила рано или поздно нарушаются, ибо рискуют стать помехой в развитии науки и это, естественно, необходимо для прогресса науки.

Таким образом, понятие  «постпозитивизм» охватывает собой пришедшую на смену неопозитивизму широкую совокупность концепций. Постпозитивизм в настоящее время не отличается большой внутренней однородностью: по многим вопросам существует «внутренняя» полемика. Условно можно выделить два основных направления (естественно, обнаруживающих между собой общность): релятивистское, представленное Томасом Куном, Полом Фейерабендом, Максом Полани; и фаллибилистское, к этой группе следует отнести прежде всего Карла Поппера и Имре Лакатоса, а также Дж. Уоткинса, Дж. Агасси, Дж. Фетзера. Представители первого течения утверждают относительность, условность, ситуативность научного знания уделяют большее значение социальным факторам развития науки, философы второго – строят философские концепции исходя из тезиса о «погрешимости» научного знания, его неустойчивости во времени.

Постпозитивизм не ограничивается статикой знания, но видит основное назначение философии науки в  исследовании процесса развития, «роста»  знания. Общим для этого направления  является признание важности мировоззренческих, философских, метафизических основ  научных теорий. В противоположность  неопозитивистскому антиисторизму, постпозитивизм стремится осуществить синтез логико-методологического и историко-научного методов анализа научного знания. Взамен разработки идеальной модели познания постпозитивизм обращается к его реальной истории, демонстрируя зависимость познавательного процесса от общества и от познающего индивида. Происходит отказ от обезличивания науки, игнорирования традиций и авторитетов научных коллективов.

В связи с этим критике  постпозитивистов подвергаются в основном особенности философии их предшественников, препятствовавшие историческому подходу к познанию: тезис о существовании свободного от теоретических привнесений языка наблюдения, о возможности строгой демаркации науки и философии, стремление навязать познанию идеальные нормы, не являющиеся продуктами реальной научной практики, преувеличение роли формальных структур при исследовании знания и т. п.

Рассмотрев и проанализировав  основные этапы развития философии  науки подведем итог.

Позитивизм поставил цель изгнать метафизику из науки. Философия  должна была тоже быть очищена от метафизических построений и вместо разработки метафизических систем заняться анализом языка. Программа  позитивистов не была реализована, постпозитивисты показали, что в науке всегда содержатся метафизические допущения и, следовательно, изгоняя метафизику, придется разрушить и науку. Позитивисты были не одиноки в борьбе с метафизикой. Значительными течениями в философии науки являются также конвенционализм (П. Дюэм, А. Пуанкаре), инструментализм (Дьюи), операционализм и прагматизм.

Положительным итогом борьбы с метафизикой можно признать то, что в современной философии  не принято строить метафизических систем, она обычно представляет собой  разработку метода или логико-лингвистический  анализ языка. После возвращения  метафизики в науку в философии  науки начали обсуждать ее статус и дискуссии ушли в другое русло. См. Реализм и Натурализм. С другой стороны, критика постпозитивистов подорвала основы рациональной традиции в философии, фактически оставив рационалистическую философскую традицию без теории познания, и в настоящее время философия не имеет всеми разделяемых критериев научности, рациональности и не может противостоять разгулу псевдо- и лженаучных направлений.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

«Философия науки» как  особая философская дисциплина прошла несколько этапов своего развития, точкой отсчета которого можно условно  полагать ее «позитивистское рождение», когда приобрела особую актуальность задача исследования методов, логики и  языка точных наук.

Изучив и проанализировав  основные этапы развития философии  науки, подведем обобщающий итог по вышеизложенному.

Главная задача позитивистской философии (первый, второй и третий этап) заключалась в том, чтобы  понять сущность естественнонаучной теории как таковой, ее структуру, систему  средств формирования теоретического знания. На этом этапе речь идет о  проблеме роста научного знания.

На каждом новом этапе  развития философии науки позитивисты  ратовали за все более последовательную и строгую «ориентацию на науку» и вместе с тем на каждом новом  этапе они все в большей  мере утрачивали контакты с действительным содержанием развивающейся научной  теорией.

Логико-позитивистская доктрина анализа научного знания, чем дальше, тем больше обнаруживала свое несоответствие реальной научной практике, философским  осмыслением которой она себя представляла. В итоге среди аналитических  философов общепризнанным стало  мнение о том, что эта концепция, претендовавшая на точность, строгость  и доказательность утверждений, на превращение философии в вид  специализированной деятельности, сама является лишь вариантом «метафизики», причем вариантом явно несостоятельным. Из констатации этого факта исходят  те направления, которые пришли на смену  логическому позитивизму, оставаясь  в то же время в рамках аналитической  философии.

Неопозитивизм никогда  не переставал быть эмпиризмом, однако с течением времени он умерил свои требования к эмпирическому знанию. Неопозитивизм признавал, что философия  сводится к логике науки, или логической теории языка.

Эволюцию неопозитивизма можно представить следующим  образом: от верификации к фальсификации, от чистого эмпиризма к эмпиризму  конвенционалистскому, от языка физики к языку «физикалистскому», от синтаксиса к семантике.

Для постпозитивизма характерны попытки подвергнуть всестороннему анализу влияние на процесс роста научного знания различных так называемых «вненаучных» факторов – социальных, культурных, духовных, политических и т.д. Здесь наука перестает существовать в качестве замкнутого на себе самом вида деятельности, начинает активно взаимодействовать с культурными традициями и социальной средой. Конечно, такое взаимодействие всегда имело место, но теперь проблематика социокультурных измерений процесса научного познания становится для философов науки интересной и «перспективной» темой.

 

 

 

 

 

 

5. Смысл истории  Н. Бердяева

 

Бердяев, безусловно, центральная  фигура всей русской философии. Отличительной чертой собственных воззрений мыслитель всегда признавал их историософскую направленность, что с особой яркостью проявляется в его трактате «Смысл истории».

На страницах работ, написанных в эмиграции, куда также относится и «Смысл истории» философ рассматривает историю человечества как чередование культур, каждая из которых расцветает, проживает свою неповторимую судьбу, — и умирает, уступая место другим. Пессимистическая логика бердяевских работ такова: вначале внутренне истлел и рухнул гуманизм — величайший плод христианского мира, а затем черед гибнуть пришел и для самого христианства. Христианская культура — великая историческая неудача, говорит Бердяев; христианство «не удалось в истории», и современное человечество совершает попятное движение от христианства, на Европу опускается ночь нового — теперь уже антихристианского — Средневековья.

Бердяев в своем произведении в наибольшей степени заостряет внимание на том новом, что внесло когда-то христианство в человеческий мир. Христианство открыло миру «начало духовной свободы» как «свободы избрания, свободы утверждения»; христианство положило начало «освобождению человеческого духа из недр природной необходимостью»; христианство дало «антропоцентрическое чувство, которое и сделалось основной движущей силой новых времен»; и — самое главное — христианство смогло «выковать человеческий образ, выковать свободную человеческую личность», создало новый духовный опыт, содержанием которого стало «рождение Бога в человеке и человека в Боге»¹. Христианство у Бердяева оказалось соединено с персоналистической системой ценностей; исторический проигрыш для так интерпретированного христианства не страшен, пока остаются хотя бы немногие люди, верные этому миропониманию.

Основная мысль, исследуемая  философом в данном сочинении  звучит следующим образом - история только в том случае имеет смысл, если она имеет конец; смысл истории находится вне ее самой, ибо только за ее пределами разрешим трагизм времени . Учение же о бесконечном прогрессе ведет к отрицанию смысла истории, к дроблению исторического бытия, к краху, в конце концов, самого положительного гуманистического идеала, обнаруживая тем самым ложь и несостоятельность своих предпосылок.

По мнению А. Меня, «Бердяев был глубоко эсхатологически напряжен, для него существующее состояние мира было мертвым, объективированным! История - это статуи и трупы... Реализуется все тогда и только тогда, когда мир сбросит с себя вот это окостенение объективации. Поэтому осмысление истории - только там, где она кончается. Смысл истории - в ее аннулировании, ее снятии; в том, что мы устремлены, как стрела, к будущему, где мертвенность объективированного бытия будет побеждена, где будет торжествовать полностью творческий дух, где он будет играть, где он будет расцветать! Поэтому эсхатология, то есть учение о конце мира, для Бердяева не была чем-то зловещим, мрачным, устрашающим. Он говорил о том, что человек должен приближать конец мира, что человек должен стремиться к этому моменту преображения бытия. И все темное будет уничтожено».

Чувствуя кризис своей  эпохи и перелом во времени, в  котором он живет, Бердяев в своей  книге пытается разобраться не только в прошлом, но и в будущем. Поскольку  «Смысл история» основывается именно на христианской культуре, в ней  присутствует и присущий религиозному мировоззрению дуализм. Соотношение  духовного и материального и  есть  сущность бытия.  Таким образом, Бердяев в анализируемом произведении пишет не только о земной, но и  о небесной истории. Еще в молодости  на него оказало влияние учение Канта, в части его «вещей в себе». Он принял этот кантовский дуализм расчленяя весь мир на высшую реальность и обыденный мир вещей. Сам он называл небесную историю «прологом на небе», которая потом развивается и раскрывается в земной судьбе человека и человечества.