Философия истории П.А. Сорокина

ЗАДАЧИ  ФИЛОСОФИИ ИСТОРИИ

Философия истории П.А. Сорокина 

Оригинальную  теорию человеческой истории как  последовательной смены социокультур, или цивилизаций, предложил П.А. Сорокин (1889-1968) [2]. 

1 Тойнби  А. Постижение истории. С. 440.

2 См.: Sorokin P. The Crisis of Our Age. N.Y., 1941. 

      Социокультурой  Сорокин называет тот суперорганический  мир, ту новую вселенную, которая  создана человеком. Социокультура  включает следующие составные части:

• бесконечно богатую идеологическую совокупность смыслов, объединенных в системы языка, науки, религии, философии, права, этики, литературы, живописи, скульптуры, архитектуры, музыки, экономических, политических, социальных теорий и т.д.;
• материальную культуру, представляющую предметное воплощение этих смыслов и охватывающую все, начиная с простых средств труда и кончая сложнейшим оборудованием;
• все действия, церемонии, ритуалы, поступки, в которых индивидами и их группами используется тот или иной набор смыслов.

      Как говорит Сорокин, социокультура  имеет свою ментальность, собственную философию и мировоззрение, собственную религию и образец "святости", собственные представления правового и недолжного, собственные формы изящной словесности и искусства, свои нравы, законы, кодекс поведения, свои доминирующие формы социальных отношений, собственную экономическую и политическую организацию и, наконец, собственный тип личности со свойственным только ему менталитетом и поведением. 

      Основой и фундаментом всякой социокультуры  являются, по Сорокину, ценности, определяющие ее центральный принцип. Понятие ценности Сорокин разъясняет на примере культуры Запада средних веков. Главным принципом или главной ценностью этой культуры являлся Бог. Все важные ее разделы выражали данную фундаментальную ценность. Архитектура и скульптура были библией в камне, живопись, музыка, литература были насквозь пронизаны религией. Наука являлась лишь ее прислужницей. Даже семья была только священным религиозным союзом. Организация экономики контролировалась религией. Господствующие нравы и обычаи, образ жизни и мышления исходили из своего единства с Богом, а чувственный мир рассматривался только как временное прибежище человека на пути к вечной обители Бога.

      Любое общество характеризуется присущей ему системой ценностей Она является основным регулятором человеческой деятельности, от нее зависят мысль, творчество и верования индивидов каждого общества. Сорокин полагает, что, исследуя культурные качества (значения, нормы, ценности), скрытые в сознании индивидов и выявляющиеся в их деятельности (в культурных образцах), можно выявить длительные, опирающиеся на одни и те же ценности периоды человеческой истории, т.е. разные культуры. Каждая из этих культур неповторима, она рождается, достигает расцвета и затем умирает. На смену ей приходит другая культура, опирающаяся на новую систему ценностей и создающая свой, особый мир человеческого существования. Культура как специфический тип исторической целостности имеет в основе несколько главных посылок: представления о природе реальности, о природе основных потребностей человека, о степени и методах их удовлетворения. Последовательность уникальных культур и представляет собой исторический процесс.

      Сорокин выделяет три основных типа культуры, или типа мировосприятия в истории  человечества: идеационалъную (ideatiional), идеалистическую (idealistic) и чувственную (sensate). Каждая из основных культур подчиняется одному общему фундаментальному принципу и основывается на общей фундаментальной шкале ценностей.

      Основу  религиозной культуры составляет представление  о боге как всепроникающей реальности, которой подчинено земное существование человека. Примером такой культуры является западноевропейское средневековье. Материалистическая культура основывается на противоположном принципе: реально существует только то, что поддается восприятию органами чувств. На принцип "вещности" опираются все стороны жизни данной культуры - ее политика и экономика, искусство и литература, этика и право. Даже религии в период материалистической культуры являются псевдорелигиями, имеющими дело прежде всего с земным, а не небесным содержанием. В частности, в США миллионы людей всерьез верят, что Бог может помочь разбогатеть, сделать карьеру, обойти конкурентов и т.д. тем, кто усердно ему молится. Промежуточная культура соединяет в себе элементы как религиозной, так и материалистической культур. Основной ее принцип: существующая реальность частично поддается восприятию органами чувств, а частично схватывается интуицией.

      Всю человеческую историю Сорокин истолковывает  как смену этими тремя типами культур друг друга. В античной Греции до конца IV в. до н.э. господствовала религиозная культура. На смену ей пришла греко-римская материалистическая культура, существовавшая примерно до IV в. н.э. Эта эпоха сменилась христианской религиозной культурой. Затем, после сравнительно непродолжительной промежуточной культуры, утвердилась материалистическая культура. Теперь эта культура находится уже в глубоком кризисе, предвещающем становление новой, более совершенной формы религиозной культуры. Как говорит Сорокин, ночь переходной эпохи начинает спускаться на нас, с ее кошмарами, пугающими тенями, душераздирающими ужасами. За ее пределами различим, однако, рассвет новой великой идеациональной культуры (культурная система, для которой в качестве приоритетной реальности выступает сверхъестественное. Она фактически является синонимом религиозной культуры, развившейся до масштабов социально-культурной суперсистемы.), приветствующей новое поколение - людей будущего.

      Распад  каждой культуры сопровождается кризисными явлениями во всех сферах жизни общества. Например, в заключительный период греко-римской материалистической культуры наблюдались падение морали и нравов, распад семейных связей, разрушение экономических устоев общества, резкий рост "кривой насилия". Современникам представлялось, что близится конец мира и что будущего не существует.

      Выражением  кризиса в области этики и  права является снижение авторитета этических и правовых норм. Моральные  ценности рационализируются, им придается  утилитарный смысл. Понятие негативной моральной ценности подменяется понятием противозаконности, и дозволенным оказывается все, что не преследуется по закону. Утилитарное истолкование морали и права ведет к росту преступности, насилия и терроризма. Кризисная ситуация затронула семью, политическую организацию, экономическую структуру, международные отношения. Человек, говорит Сорокин, морально деградировал до уровня усложненного животного, оправдывающего с помощью напыщенных идеологий наихудшие из своих действий. Мир брошен в пучину катаклизмов, войн, мятежей, революций. Зажатый между двух эпох, современный человек подобен лодке без весел, которую бросают из стороны в сторону ветры его животных страстей, выскользнувших из-под контроля рациональных и сверхрациональных сил. Но мировая культура вечна, и на смену уходящей в прошлое материалистической культуре идет новая, более совершенная культура. В настоящем и в ближайшем будущем, - мрак, но, пройдя через этот мрак, человечество опять выйдет к свету, как это уже не раз случалось в мировой истории. 

      Сорокин выводит общую формулу перехода от материалистической к религиозной  культуре: кризис - крушение - очищение - переоценка ценностей - возрождение. Под "возрождением" подразумевается  появление новой религии или  возрождение старой. "Крушение" - это осознание пустоты и тщетности материалистического подхода к жизни, завершающееся переоценкой ценностей и возникновением новых идеалов и новой философии жизни.

      Концепция мировой истории, развиваемая Сорокиным, чрезвычайно схематична. Если оставить в стороне промежуточную культуру, иногда оказывающуюся прослойкой между религиозной и материалистической культурами, то суть концепции сводится к тому, что последние две культуры чередуются друг с другом. Религия оказывается, таким образом, вечным фактором жизни человечества и человеческой истории. Меняются формы религии, но сам тип религиозной культуры вечен, и он всегда будет приходить на смену приземленной материалистической культуре. Эта идея хорошо согласуется с представлениями Сорокина о цели истории: историческая миссия человечества состоит в безграничном созидании, накоплении и усовершенствовании истины, красоты и добра, что приближает человека к высшему творцу, делает его сыном божьим. Сомнительно, однако, что перед историей действительно стоит цель постепенного уподобления человека богу. Не очевидно также, что религия всегда будет сопровождать человечество. Она зарождается у самых истоков человеческой истории, является неотъемлемой характеристикой древней и средневековой культуры, но с возникновением капитализма постепенно отходит на второй план. В тоталитарных, атеистических по своей природе обществах, она вообще не играет заметной роли. Есть основания думать, что человечество движется не к новой великой религии, а, напротив, стоит на пороге упадка религиозности. Во всяком случае, никаких признаков зарождения такой религии нет. 

      Схема Сорокина, чередующая религиозную и  материалистическую культуры, с известными оговорками приложимая к западноевропейской истории, оставляет в стороне  все другие регионы мира. Является ли современная материалистическая культура всемирной? Очевидно, нет. Она охватывает только развитые капиталистические страны. Остальной мир остается в тени.

      В рассуждениях Сорокина имеется известная  внутренняя непоследовательность. Сначала  культура представляется как сложное, многоаспектное и дифференцированное целое, включающее всю духовную и материальную культуру. Однако затем культура сводится к некоему простому основополагающему принципу, а смена культур - к смене таких принципов. Но можно ли свести, скажем, современный капитализм к одному принципу или к немногим фундаментальным принципам? В сущности, это означало бы аксиоматизацию теории капитализма. Но такой общепринятой теории не существует, и если бы даже она была, она вряд ли допускала бы аксиоматическое построение. Сходным образом обстоит дело со средневековой культурой, чересчур сложной, чтобы ее сводить к богу как ее основополагающему принципу. Не вера в бога определяла все остальные черты средневековой культуры, а, напротив, сама система этой культуры была такой, что предполагала, в частности, данную веру в качестве одного из своих элементов.

      XX в., истолковываемый Сорокиным как  кризисный и переходный, не привлекает  его особого внимания. В результате  в стороне остаются тоталитаризм  и то противостояние коллективистических и индивидуалистических обществ, которое составляет суть политической истории этого века.

      И наконец, действительно ли современное  общество переживает тот глубокий кризис, который так ярко описывается  Сорокиным? Поскольку проблемы современного коллективистического общества оставляются им в стороне, речь должна идти о кризисе современного капитализма. Развитие последнего и в самом деле является противоречивым, но нет оснований говорить о таком глубоком его кризисе, который способен в обозримом будущем привести капитализм к краху. Сорокин придерживается мнения, что XIX в. был периодом высшего расцвета капитализма и что далее могут следовать только упадок и разложение. Однако история последующего столетия показала, что капитализм только начинает осознавать свои потенции и говорить о его закате даже в конце этого века рано. Нет экономического кризиса капитализма и нет политического его кризиса. Современная наука заметно усложнилась и рассталась с мечтой об абсолютном и конечном познании всех тайн природы. Но ни в науке, ни в связанной с нею технике нет никаких намеков на кризис и тем более на признание неких, стоящих выше науки начал, управляющих миром. Вряд ли можно говорить о кризисе в сфере морали, хотя здесь есть проблемы, связанные с автономией индивидов и ослаблением коллективистических начал в жизни общества. Нельзя с уверенностью также сказать, что в современном искусстве, столь разительно отличающемся от реалистического искусства XIX в., есть определенные признаки кризиса.

Призвание Сократов

Во  время кризисов появляется спрос на философов 

Юрий  Медведев  

"Российская  газета" - Федеральный выпуск №4888 от 14 апреля 2009 г.

Версия  для печати / сохранить материал 
 
 
 
 

      Зачем "большому ученому" Иосифу Сталину  потребовались философы? Надо ли вычеркивать из истории Института философии годы служения власти? Почему сегодня не слышен голос философов? Об этом корреспондент "РГ" беседует с академиком Абдусаламом Гусейновым, директором Института философии РАН. Сегодня институт празднует свое восьмидесятилетие. 

      Российская  газета: Зачем отцу всех народов  и наук нужно было создавать Институт философии? Прямо рядом с Кремлем  ученым выделили прекрасное здание. Неужели  в них была такая необходимость? 

      Абдусалам Гусейнов: История возникновения института немного сложней. Сталин его не создавал. Он возник на базе Института научной философии и философской секции при Комакадемии, которые объединились с одной целью - написать энциклопедию философии в пяти томах. Но почти сразу же после организации нового института в нем появились шустрые, молодые, идеологически заряженные люди, которые ратовали за то, чтобы философия не занималась какими-то "абстрактными понятиями", а помогала партии строить новую жизнь, то есть вписать строительство новой жизни, которую обещали большевики, в историю мировой научной мысли. Сталин сразу же оценил инициативу этих людей, принял их и беседовал несколько часов. В итоге они, в частности Митин, Юдин, заняли высшие посты в институте и многие годы определяли "погоду" в отечественной философии. 

      РГ: Многие говорят, что 70 с лишним советских  лет надо вычеркнуть из отечественной  философии. Ваше мнение? 

      Гусейнов: Годы вплоть до смерти Сталина можно  назвать бесплодными для нашей  философии. Конечно, не все было так  черно. Скажем, был написан учебник по "Истории философии", который пусть в своеобразной, критической форме, но знакомил с лучшими достижениями философской мысли. Говоря образно, настоящая наука пробивалась сквозь партийно-идеологическую трескотню, что не нравилось власти, поэтому многие сотрудники института были репрессированы. А кардинальные изменения произошли вместе с оттепелью 1960-х.