Человек в информационно-техническом мире

есть сознание человека, результат прорыва духа в природу и внедрение разума в

стихийные процессы.

И вот трагедия в том, что "творение восстает против своего творца, более не

повинуется ему" /6/. Мы это видим во всех процессах рационализации в

техническую эпоху, когда человек заменяется машиной. техника заменят

органически-иррациональное организованно-рациональным. Но она порождает новые

иррациональные последствия в социальной жизни. Так рационализация

промышленности порождает безработицу, величайшее бедствие нашего времени.

Труд человека заменяется машиной, что есть положительное завоевание, которое

должно было бы уничтожить рабство и нищету человека. Но машина совсем не

повинуется тому, что требует от нее человек, она диктует свои законы.

"Человек сказал машине: ты мне нужна для облегчения моей жизни, для

увеличения моей силы, машина же ответила человеку: а ты мне не нужен, я без

тебя все буду делать, ты же можешь пропадать" /6/. Система Тейлора есть

крайняя форма рационализации труда, но она превращает человека в

усовершенствованную машину. Машина хочет, чтобы человек принял ее образ и

подобие. "Но человек есть образ и подобие Бога и не может стать образом и

подобием машины, не перестав существовать. Самый дух, создавший технику и

машину, не может быть технизирован и машинизирован без остатка, в нем всегда

останется иррациональное начало" /6/. Но техника, по мнению Н.Бердяева, хочет

овладеть духом и рационализировать его, превратить в автомат, поработить его.

И это "титаническая борьба человека и технизируемой им природы".

Сначала человек зависел от природы и зависимость эта была растительно-

животной. Но вот начинается новая зависимость человека от природы, от новой

природы, технически-машинная зависимость. В этом вся мучительность проблемы.

Организм человека был приспособлен к старой природе. Это было приспособление

растительно-животное. Но человек совсем еще не приспособился к той новой

действительности, которая раскрывается через технику и машину, он не знает, в

состоянии ли будет дышать в новой электрической и радиоактивной атмосфере, в

новой холодной, металлической действительности, лишенной душевной теплоты.

"Мы совсем еще не знаем, на сколько разрушительна для человека та атмосфера,

которая создается его собственными техническими открытиями и

изобретениями"/6/.

Техника дает человеку "чувство страшного могущества, и она есть порождение

воли к могуществу и к экспансии" /6/. Новая форма массовой организации жизни,

эта технизация жизни разрушает красоту старой культуры, старого быта.

Массовая техническая организация жизни уничтожает всякую индивидуализацию,

всякое своеобразие и оригинальность, все делается безлично-массовым, лишенным

образа. Производство в эту эпоху массовое и анонимное.

Техника наносит удары гуманизму, гуманистическому миросозерцанию,

гуманистическому идеалу человека и культуры. Машина о природе своей

антигуманистична. "Техническое понимание науки совершенно противоположно

гуманистическому пониманию науки и вступает в конфликт с гуманистическим

пониманием полноты человека" /6/. Техника, по мнению Бердяева, менее опасна

для духа, хотя это на первый взгляд может удивить. В действительности можно

сказать, что мы живем в эпоху техники и духа. "Религиозный смысл современной

техники именно в том, что она все ставит под знак духовного вопроса, а потому

может привести и к одухотворению. Она требует напряжения духовности" /6/.

Техника перестает быть нейтральной, она делает человека космиургом. По

сравнению с орудиями, которые современная техника дает в руки человека,

прежние его орудия кажутся игрушечными. Это особенно видно на технике войны.

Разрушительная сила прежних орудий войны была очень ограничена, все было

очень локализовано. Старыми пушками, ружьями и саблями нельзя было истребить

большой массы человечества, уничтожить большие города, подвергнуть опасности

самое существование культуры. Между тем как новая техника дает ему эту

возможность. И во всем техника дает человеку страшную силу, которая может

стать истребительной. Скоро мирные ученые смогут производить потрясения не

только исторического, но и космического характера. Небольшая кучка людей,

обладающая секретом технических изобретений, сможет тиранически держать в

своей власти все человечество. Это вполне можно себе представить. Но когда

человеку дается сила, которой он может управлять миром и может истребить

значительную часть человечества и культуры, тогда все делается зависящим от

духовного и нравственного состояния человека, от того, во имя чего он будет

употреблять эту силу.

Не остались в стороне от проблемы “человек–техника” и философы-

экзистенционалисты. Так М. Хайдеггер в юбилейной речи “Отрешенность” /7/

развивает мысль об отношении человека, культуры и техники.

Радикальная революция мировоззрения в философии Нового времени привела к

тому, что человек “оказался пересаженным в другую действительность”. Мир стал

объектом, открытым для атак вычисляющей мысли. Природа стала “гигантской

бензоколонкой, источником энергии для современной техники и промышленности”.

Величайшие достижения в развитии техники дают человеку возможность господства

над природой. И темпы прогресса техники постоянно увеличиваются.

Во всех сферах своего бытия человек будет окружен все более плотно силами

техники. Эти силы “ежеминутно требуют к себе человека, привязывают его к

себе, тянут его за собой”.

Большую опасность представляет громадный объем доступной информации.

Легкодоступность все больше отнимает у человека необходимость осмысливать то,

что он услышал и прочитал.

Под угрозой находится “укорененность”, под которой подразумевается не только

общекультурные понятия (Родина, традиционные семейные ценности и т.д.), но и

сама сущность человека, его способность к осмысляющему мышлению.

Здесь же М. Хайдеггер указывает на пути выхода из складывающейся ситуации,

которые он выражает в двух тезисах “отрешенность от вещей” и “открытость для

тайны”.

“Отрешенность от вещей” Хайдеггер объясняет как особое отношение к миру

вещей. “Мы можем сказать “да” неизбежному использованию технических средств и

одновременно сказать “нет”, поскольку мы запретим им затребовать нас и таким

образом извращать, сбивать с толку, опустошать нашу сущность”.

В то же время “смысл техники скрыт от нас”, но он постоянно нас затрагивает.

Мы должны постоянно держать во внимании тот постоянно ускальзывающий смысл,

который стоит за техникой. Это Хайдеггер и называет “открытостью для тайны”.

Таким образом Хайдеггер показывает, что нет смысла противопоставлять себя

технике и, тем более, отказываться от нее. Но нельзя позволять технике

проникать и искажать сущность человека.

     2.4 Перспективы развития системы "человек - техника"

Сегодня - в отличие от периода индустриализации - в машиностроении должны

создаваться главным образом не средства механизации производства, а средства

его автоматизации и притом не частичной, а комплексной и не жесткой

(трудоемкой в переналаживании), а гибкой. Сегодня машиностроение в состоянии

удовлетворить таким требованиям. создание гибких автоматизированных

производств, заводов-автоматов, работающих по так называемой безлюдной

технологии,- таково магистральное направление технической реконструкции

промышленности сейчас и в будущем /8/.

Какие же изменения ожидаются при этом в структуре распределения членов

общества по основным видам производства средств жизни, по соответствующим

сферам общественного разделения труда?

Понятно, что такие изменения зависят не только от того, какие пропорции

сложились к настоящему времени, сколько от того, какие виды производства

будут эффективнее обеспечивать удовлетворение развивающихся потребностей

общества, Это зависит не только от развития структуры общественных

потребностей, но и от того, какие виды производственной деятельности вносят и

будут вносить наибольший вклад в повышение производительности общественного

труда, т.е. в производство и функционирование высокопроизводительных

(малолюдных или безлюдных) и эффективных (ресурсосберегающих и гибких)

автоматических производственных систем.

Чтобы выявить эти виды производственной деятельности, необходимо принять во

внимание функционально-технологическое содержание труда в нынешнем

промышленном производстве и изменения в этом содержании, которые происходят

при автоматизации современного типа.

Важно также учитывать, что в связи с автоматизацией производства встал вопрос

об отнесении к числу самостоятельных производственных отраслей деятельность

по переработке информации. Для дальнейшего повышения эффективности вещного

производства требуются таким образом, как те его системы, которые Маркс

называл костной, мускульной и сосудистой, так и искусственная "нервная"

система производства, т.е. техническая система, которая осуществляла бы

основную массу операций по регуляции его технологических процессов.

"Костно-мускульная" система производства создается в основном в процессе

индустриализации, когда "с введением машин общественное производство в

крупном масштабе обретает силу, для того, чтобы целиком вводить в процесс

труда продукты, представляющие большое количество прошлого труда, целиком

вводить их в процесс труда в качестве средств производства..." /1/.

Однако эти большие количества прошлого труда в подавляющей части представляют

труд, затраченный на производство вещей, вещных средств к жизни. Для создания

"нервной" системы производства этого уже не достаточно. Необходимы

автоматические средства фиксации, хранения, переработки и выдачи информации -

средства информатики, информационной автоматики. Их создание требует большого

количества и того труда, который нужен в производстве информационных,

знаковых средств к жизни. Обусловлено это не только тем, что технические

средства информатики являются наукоемкой продукцией, для производства которой

нужны большие объемы научно-технической информации, значительные затраты

труда в сфере научных исследований и опытно-конструкторских разработок. В

состав средств информатики всегда входят не только технические но и

определенные математические и программные средства.

В то же время удельная трудоемкость технических (вещных) средств информатики

благодаря автоматизации их производства значительно снижается. На

определенном этапе развития этих тенденций производство знаковых компонентов

информационно-вычислительных систем и устройств начинает превосходить по

своим экономическим масштабам производство вещных компонентов этих же систем

и устройств - информационно-вычислительной техники, ее периферийного

оборудования, запасных частей, рабочих материалов и т.п. Так, если к началу

70-х годов расходы на программное обеспечение составляли не более 15% от

общих затрат пользователей на информационно-вычислительные системы, то к

началу 80-х годов эта доля составляла более 70%, а к середине 80-х годов доля

затрат на производство и воспроизводство программных средств приблизилась к

80% /3/. Стоимостная масса продукции сферы математического программирования и

общая численность работников, занятых в этой сфере экономики наиболее

развитых в промышленном отношении стран, достигли масштабов, которые до того

были характерны только для ведущей отрасли информационного производства -

сферы научных исследований и научно-конструкторских разработок /3/.

Рост затрат общественного труда на информационное производство

обусловливается, конечно, не только развитием производства средств

информатики. Появление сравнительно дешевых средств хранения и автоматической

переработки больших массивов информации создало лишь практическую возможность

быстрого наращивания объемов информации. Само же наращивание этих объемов

обусловлено ростом потребностей общества в информации по мере завершения

промышленной революции в производственных силах и превращения вещного

производства в преобладающую сферу производства средств к жизни и

производства непосредственной жизни в целом.

Рост информационных потребностей общества, осуществившего индустриализацию, с

одной стороны, и создание обществом объективных возможностей (средств

информатики) для удовлетворения этих потребностей - с другой, сформировали

необходимые предпосылки для перераспределения общественного труда в пользу

сферы производства информации. Эти предпосылки стали достаточными, когда в

совершенствовании средств машинной информатики был перейден определенный

"рубеж" экономической эффективности их массового применения. Когда каждая

единица больших масс труда, затрачиваемого в информационном производстве,

приводит к экономии труда в вещном производстве в среднем более чем на одну

единицу, становится целесообразным опережающий рост приложения труда в сфере

информационного производства.

В свете приведенных данных и изложенных выше соображений ответ на вопрос о

ближайшем изменении структуры распределения членов общества по видам

производства, связанным с переходом производительных сил в качественно новое

состояние, представляется сегодня достаточно очевидным и подтверждающим

гипотезу-прогноз начала 70-х годов о том, что "в тенденции доминирующим

оказывается производство информации" /3/.

Общественное производство информации всегда представляет собой материальный