«явление». Понятие «ноумен» Кант существенно отличает от понятия «вещи

в себе»: если «вещь в себе» имеет «положительный смысл», обозначая

некоторую объективную реальность, хоть и непознаваемую, то «ноумен» «мы

должны  понимать исключительно лишь в негативном смысле», то есть как то,

что «не  есть объект нашего чувственного созерцания». Кант подчеркивал, что

понятие «ноумена» - «умопостигаемого» предмета, необходимо лишь для

того, чтобы  «не распространять чувственных созерцаний на сферу «вещей в

себе»…».²⁹

    В диссертации 1770 года Кант утверждал, что мир «вещей в себе»

постигается непосредственно умом, но теперь он считает его недоступным

никакому  познанию – Трансцендентным.

    Разделение мира на явления и «вещи в себе» - тенденция агностицизма.

Поэтому это положение кантовского учения подвергалось острой критике как

со стороны  материализма, упрекавшего Канта в непознаваемости «вещи в

себе» как таковой и в преуменьшении  «раскрывающей» силы явлений, так и

со стороны  субъективного идеализма, видевшего в кантовской «вещи в себе»

уступку материализму. Другие вообще считали, что Кант не имел оснований

предполагать  даже существование предметов, вещей, вне нас, так как явления

не дают оснований для таких заключений. Позиция Канта по этому вопросу

является  весьма последовательной, аргументированной, вытекающей из

самой логики размышлений Канта, а не результатом простой «уверенности» в

существовании предметов внешнего мира: «…нельзя не признать скандалом

для философии  и общечеловеческого разума необходимость принимать на

веру  существование вещи вне нас (от которых мы ведь получаем весь

материал  знания даже для нашего внутреннего чувства) и невозможность

противопоставить  какое бы то ни было удовлетворительное доказательство

этого существования, если бы кто-нибудь вздумал подвергнуть его

сомнению».³⁰ Кант с самого начала мыслит исследовать познание,

осуществляемое  с помощью чувственной способности, то в явлениях, что

соответствует ощущениям, он называет «материей явления», представляющей

все его  многообразие. Но ведь должно существовать нечто, что

упорядочивает мир ощущений. Так как этим не могли быть сами ощущения,

то материальные элементы явления упорядочиваются благодаря его формам.

Именно  поэтому мы получаем не хаотическое многообразие ощущений, а

явление как организованное целое. Следовательно, чувственность – это не

только  способность воспринимать впечатления, что сделало бы эту

способность пассивной. В ней должны быть заключены некоторые моменты,

делающие  ее активной человеческой способностью. Человек способен

воспринимать  по законам, общим для всех человеческих существ формы

чувственности, то есть пространство и время.

   Бесспорным достижением теории познания Канта был новый взгляд на

соотношение созерцания и интеллекта. В XVII веке соперничали два

направления – сенсуализм и рационализм. Сенсуалисты полагали, что

чувственное познание играет главную роль, а рационалисты ставили на

первое  место интеллект. Ни те, ни другие не видели принципиальной разницы

между этими видами познания. Кант подчеркнул несводимость одного

«ствола познания» к другому: «Ни одну из этих способностей нельзя

предпочесть другой. Без чувственности ни один предмет не был бы нам дан, а

без рассудка ни один нельзя было бы мыслить. Мысли без созерцания пусты,

созерцания  без понятий слепы».³¹ Научное знание представляет собой синтез

чувственности и рассудка. Как осуществляется этот синтез? Ответу

посвящена большая часть трансцендентальной логики. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Глава II: Трансцендентальная аналитика.

\

§1. Рассудок – познание через понятия.

 

   Следующий раздел «Критики чистого разума» посвящен обоснованию априорного характера теоретического естествознания. Это – «трансцендентальная аналитика» или учение о второй познавательной способности человека, о рассудке.

     Прежде всего, Кант определяет рассудок в отличие от чувствительности: «Восприимчивость нашей души, способность ее получать представления, поскольку она каким-то образом подвергается воздействию, мы будем называть чувственностью; рассудок же есть способность самостоятельно производить представления, т.е. спонтанность познания. Наша природа такова, что созерцания могут быть только чувственными, т.е. содержат в себе лишь способ, каким предметы воздействуют на нас. Способность же мыслить предмет чувственного созерцания есть рассудок. Ни одну из этих способностей нельзя предпочесть другой.… Эти две способности не могут выполнять функции друг друга. Рассудок ничего не может созерцать, а чувства ничего не могут мыслить. Только из соединения их могут возникнуть знание. Однако это не дает нам право смешивать долю участия каждого из них; есть все основания, тщательно обособлять и отличать одну от другой. Поэтому мы отмечаем эстетику, т.е. науку о правилах чувственности вообще, от логики, т.е. науки о правилах рассудка вообще».³² Из этой цитаты следует, что рассудок определяется как спонтанная деятельность, способность мыслить. Существует различие между двумя способами познания. Первый обусловлен присутствием предмета, то есть мы его чувствуем, созерцаем; второй способ – это тот, когда мы думаем, говорим о предметах, непосредственно их не созерцая. Поэтому, по Канту, этим разным делам присущи две различные способности, которые действуют только совместно. Кант признал, что мы можем судить о предметах, когда их созерцаем. Но, по Канту, чувственность изначально уже огранена априорными формами – пространством и временем, то есть она уже «сплавлена» с рациональными формами. И без способности мыслить мы вообще не могли бы ничего сказать о предметах. Однако Кант утверждает, что чувственность и рассудок, относительно разные способности.

    Когда мы выделяем рассудок, для того чтобы его исследовать, то

обнаруживаем, что эта способность относительно не зависит от

непосредственно чувственных впечатлений. Мы можем судить о предметах,

не созерцая их в данный момент, и вообще никогда  самостоятельно их не

созерцая. Именно тогда, когда мы действуем независимо от чувственных

впечатлений, начинает работать спонтанность познания. Это значит, по

Канту, что мы имеем дело с рассудком.

     Независимость от чувственных впечатлений существует только потому, что раньше в опыте  была какая-либо зависимость. Чувственность

  обеспечивает непосредственный контакт с предметами, постепенно

накапливая  впечатления. Благодаря этому рассудок может спонтанно

мыслить предметы. Например, можно постараться представить себе какой

либо  предмет, ранее уже видимый, и  осознать преимущества и недостатки

этого представления по сравнению с непосредственным созерцанием

предмета. Однако, по Канту, мы приобретаем нечто важное – возможность

мыслить предметы, познавая их. Рассудок – не интуитивная, а дискурсивная

(рассуждающая) способность.

     Кант  задается вопросом: что же мы делаем, когда рассуждаем, мыслим? Чтобы  ответить на этот вопрос, необходимо рассмотреть учение о рассудке

второй  сфере познания. Кант определяет рассудок как «познание через понятия». Но понятия не могут существовать сами по себе, они обычно увязаны  в суждениях. Поэтому Кант добавляет: «…рассудок можно вообще представить, как способность составлять суждения».³³ Что же происходит в нашем сознании и нашем познании, когда мы рассуждаем? В этом вопросе увязываются воедино логические формы (суждения), механизмы сознания и познания.

     «В  результате Кант разрабатывает уникальное философское учение, приобретшее  громадное значения для последующей  истории философии. Логика и диалектика, анализ сознания, познания и знания – все это, было увязано Кантом в единый теоретико-исследовательский  комплекс».³⁴ В

     «Критике  чистого разума» трансцендентальная аналитика и трансцендентальная диалектика объединены в трансцендентальную логику. «Отличие последней от формальной логики Кант, во-первых, видит в том, что новая логика, начиная, скажем, с понятий и суждений – этих важнейших форм, имеет в виду и  их отношение к содержанию, их содержательную значимость и ценность.… Во-вторых, трансцендентальная логика увязывает формы мысли – понятия, суждения, умозаключения – с человеческой деятельностью, лежащей в основании этих форм.… В-третьих, новая логика потому  именуется «трансцендентальной», что она не вникает во все конкретные сугубо субъективные процессы, сопровождающие познание и осознание мира, но рассматривает их… в качестве некоторых «чистых возможностей», имеющих всеобщее и необходимое значение…³⁵ То есть трансцендентальная логика – это логика суждения, логика синтеза; а формальная логика – логика анализа формы, она не позволяет получать новое знание, лишь, преобразуя имеющееся.

     Следуя  своей (трансцендентальной) логике, Кант делает вывод, что чувственный опыт не внушает нам уверенность в  объективности нашего знания. Чувственное восприятие по Канту всегда субъективно и не

составляет  опыта в подлинном смысле этого  слова, поэтому в опыте всегда должно присутствовать нечто большее. «Поэтому чистые рассудочные понятия  суть те, под которые должны быть подведены все восприятия, прежде чем им сделаться опытными суждениями, представляющими синтетическое  единство восприятий как необходимое  и общезначимое». То есть понятия  – это априорные формы, с помощью  которых рассудок упорядочивает  полученный материал. Знание – это  синтез понятий и ощущений. Трансцендентальный синтез происходит по определенному  пути.

     Первый  шаг сознания и познания от чувственности  к понятиям – схватывание представлений  и сведения их многообразного содержания в единый образ (апперцепция). Например, возьмем суждение (по Канту) «все тела делимы». В нем слово «делимость»  относится к понятию «тело». То же было и в формальной логике –  предикат (Р) отнесен к субъекту (S). Далее Кант, уже следуя Трансцендентальной логике, увязывает понятия с деятельностью объединения представлений. Единство деятельности, в данном случае, – это подведение общего представления о делимости под понятие «тело», относя делимость ко всем телам. По Канту понятие «тело» мы тоже относим к встречающимся нам впечатлениям. Синтезирующие действия, которые наш рассудок производит над представлениями, Кант называет словом «функция»: «Под функцией же я разумею единство деятельности, подводящей различные представления под одно общее представление».³⁶ Обобщенное представление, связанное с понятием – это своего рода интеллектуальная «рамка», которая позволяет подключать к познанию огромную совокупность предметов. Кант говорит: «Следовательно, эти предметы представляются опосредованно через понятие делимости. Таким образом, все суждения суть функции единства среди наших представлений, так как для познания предмета вместо непосредственного представления применяется более общее представление, содержащее и непосредственное представление, и многие другие: тем самым соединяются многие возможные знания. Все действия рассудка мы можем свести к суждениям, следовательно, рассудок можно вообще представить, как способность составлять суждения».³⁷