Педагогическая система А.С. Макаренко и современность

Взаимоотношения педагога и воспитанников в ситуации принудительной изоляции последних  от общества строятся по преимуществу на основе жесткой, официально утвержденной, имеющий статус закона регламентации  прав и обязанностей всех участников взаимодействия и общения. В подобных обстоятельствах властное давление воспитателя на своих подопечных, по сути дела, изначально предусматривается  в качестве одного из важнейших способов педагогического воздействия, а  возможность его осуществления  обеспечивается достаточно четко прописанным  сводом режимных требований и богатым  выбором жестких санкций за их невыполнение. При этом, как показывает практика перевоспитания подростков-правонарушителей, чаще всего воспитателям приходится работать в условиях реально сложившегося противостояния с основной массой воспитанников, в той или иной мере ориентированных  на нормы и ценности своеобразной молодежной криминальной субкультуры. В связи с этим коррекционная  по своему характеру - как индивидуально  направленная, так и групповая - деятельность педагогов предполагает решение  целого комплекса задач (в том  числе - разобщение и разрушение сформировавшихся криминальных группировок), предусматривающих  прямое властное воздействие на воспитанников, в конечном счете, принуждающее последних  действовать именно так, как требуется, и никак иначе.

Ни в коей мере не умаляя значения таких жестких  принудительных мер педагогического  воздействия в столь экстремальной  воспитательной ситуации, которая характеризует  содержание подростка под стражей, нельзя не заметить, что «перекос»  в сторону репрессивных форм общения  с воспитанниками в ущерб попыткам наладить реальное педагогическое взаимодействие неизбежно приводит не просто к подчеркнутому  дистанцированию воспитателей и подростков, а к возникновению непреодолимых барьеров на пути взаимопонимания и взаимопринятия педагогов и их подопечных.

В глазах несовершеннолетних правонарушителей, находящихся в  условиях принудительной изоляции, воспитатели  обладают, по существу, неограниченными  властными полномочиями, оттененными  еще и по понятным причинам определенной ущемленностью прав подростков. Казалось бы, столь широкие возможности, которые предоставляются в описываемой ситуации педагогу в плане его влияния на все сферы жизнедеятельности и отдельных воспитанников, и целых их групп, априори гарантируют ему высокий референтометрический статус.

В определенном смысле так оно и есть, если понятие  «авторитет» рассматривать как  синоним «власти», а авторитетным считать каждого воспитателя, который  легко добивается подчинения воспитанников  и любое мнение которого воспринимается ими как подлежащее немедленному и беспрекословному исполнению. Но, как показывает реальная педагогическая практика, сам по себе факт послушания еще ни о чем не говорит. Оно  может быть лишь внешним, показным.

Воспитанник, действия которого как будто бы полностью  отвечают предъявляемым требованиям, в ситуации ослабленного контроля может  в корне менять свое поведение.

Говоря об авторитете воспитателя, не следует забывать специфику  того контингента, с которым приходится иметь дело сотрудникам колонии, необходимо учитывать и то, что  размышления об авторитете роли воспитателя  в глазах вновь прибывшего в спецучреждение подростка могут вестись в большинстве случаев, к сожалению, лишь в теоретическом ключе. Авторитет этой роли, как правило, если и не разрушен до основания еще до того, как было совершено правонарушение, то уж во всяком случае, заметно пошатнулся.

В конечном счете, как раз здесь и следует  искать основные принципы отклонений в поведении. Во многом именно ошибки педагогов-предшественников и приводят к тому, что воспитатель режимного закрытого учреждения, как правило, оказывается в ситуации, когда его роль наставника не только не помогает ему, но и в прямом смысле слова препятствует установлению контакта с воспитанниками, мешает найти с ними общий язык, добиться доверия, завоевать в их глазах право помогать.

Что касается эмоционального «знака» взаимоотношений воспитателя  и воспитанников закрытых исправительных учреждений, то он в решающей степени  определяется экстремальностью условий, в которых строятся их взаимодействие и общение. Острота ситуации, явное неравноправие сторон, противостояние ролевых позиций, жесткая регламентация общения, официальная предписанность его формы и содержания, невозможность избежать постоянного непосредственного контакта, качественные возрастные различия, принадлежность к принципиально не совпадающим социальным слоям - вся совокупность этих обстоятельств, конечно же, препятствует возникновению позитивно окрашенных эмоциональных взаимоотношений педагогов этих закрытых заведений и подростков, содержащихся под стражей.

Более того, неписаный  свод правил и норм, который в  качестве безоговорочно исполняемого закона господствует в криминальной среде, предусматривает жесткое  ограничение общения колонистов с работниками спецучреждения лишь вынужденными контактами, которых попросту невозможно избежать в силу специфики самого режимного распорядка. Отношение к воспитателям, отражающее стремление подростков-правонарушителей быть от них максимально независимыми, отгородиться от их влияния, обособиться, зафиксировано, в частности, и в жаргоне, содержащем достаточно объемный список унизительных кличек и прозвищ, подчеркивающих остроту противостояния в глазах подростков «приличного общества» правонарушителей и работников спецучреждений. Не случайно и то, что «доносительство» в среде малолетних преступников считается грехом, не подлежащим искуплению.

Сама по себе уникальная социальная ситуация развития подростка, оказавшегося в силу тех  или иных обстоятельств в заключении, неизбежно превращает педагога закрытого учреждения в «значимого другого» для несовершеннолетнего правонарушителя. Особенности этой значимости графически отображены и построены в трехмерном пространстве (рис.2) - модель «идеальной» представленности личности воспитателя в сознании воспитанников колонии. 

                                               Х (В⁺, Р⁺, А^-)  

                                                                                         P^-       

                                                           B⁺ 

Y (В⁺, Р ^-, А^-)

                                    А^-                                                                                                                                             А⁺   

                                                      Р⁺   

                                                                          B^-

Рис. 2. Воспитатель  как «значимый другой» для  несовершеннолетних правонарушителей в условиях принудительной изоляции.

В колониях, нередко, если не, как правило, складывается жесткое противостояние подростков и воспитателей. При этом сам режимный распорядок и правила содержания несовершеннолетних правонарушителей предусматривают наличие у педагогического  состава таких закрытых учреждений широких властных полномочий, не только дают право, но и вменяют в прямую обязанность воспитателей применять  к воспитанникам жесткие принудительные санкции, действуя с позиции ролевого превосходства.

Очевидно, что  в этом плане властные преимущества положения воспитателя не вызывают сомнения и не могут не осознаваться всеми без исключения воспитанниками (В⁺). Реальность и острота указанного противостояния педагогов и «общества колонистов» находит отражение и в явно негативном эмоциональном настрое, который характеризует отношение подавляющего большинства подростком к подавляющему большинству воспитателей (А^-). При этом основная часть несовершеннолетних правонарушителей (несмотря на внутреннее несогласие с предъявляемыми дисциплинарными требованиями), стремясь по возможности избежать наказания и в качестве первостепенной решая личностно значимую предметную задачу «как можно скорее выйти на свободу», вынуждена рассматривать мнение, указания, точку зрения воспитателя как значимые ориентиры, с которыми постоянно сверяет свои поступки, исходя из которых корректирует свою активность, вырабатывает тактику поведения (Р⁺). Таким образом, точка «Х» (В⁺, Р⁺, А^-) на рис.2 отражает наиболее распространенный взгляд несовершеннолетних правонарушителей, находящихся в условиях принудительной изоляции, на воспитателя как на «значимого другого».

Что касается точки  «Y» (В⁺, Р^-, А^-), то ее координаты в локальном пространстве, образованном осями В⁺ В^- , Р⁺ Р^-, А⁺ А^-, отвечают ключевым, наиболее содержательным в психологическом плане чертам образа воспитателя в сознании, как правило, достаточно немногочисленной в режимных спецучреждениях категории подростков - представителей так называемой «отрицаловки». Имеется в виду случай, когда высокая значимость педагога для несовершеннолетних правонарушителей в условиях принудительной изоляции обеспечивает воспитателю отчетливо выраженную антиреферентность в глазах определенной части воспитанников. По сути дела, для представителя «отрицаловки», сознательно идущего на многочисленные и при этом принципиальные нарушения режима (в связи с первостепенной важностью для него соответствия своего образа нормам и ценностям «другой жизни»), мнение и позиция воспитателя изначально являются той точкой отсчета, которая толкает подростка на активность, что называется, «от противного» (Р^-).

Анализ взаимоотношений  воспитанников и педагога режимных спецучреждений для несовершеннолетних правонарушителей показывает, что при условии развитой структуры подростковых сообществ и ярко выраженной ориентации педагога на тактику властного давления эти взаимоотношения складываются по определенному, достаточно жесткому сценарию, изначально задающему острое противостояние воспитанников и воспитателя, их взаимное эмоциональное неприятие и преимущественное «видение» друг друга через призму ролевой принадлежности. (5, стр. 183-190).  

Заключение

Значение деятельности Макаренко в педагогике необычайно велико, но, пожалуй, самая большая  заслуга его заключается в  том, что он смог связать гуманистические  принципы воспитания детей с коммунистической идеей, по которой основу общества составляет трудовая деятельность каждого из его  членов. Таким образом, колонист превращался  из обычного потребителя материальных благ, в созидающую, сознательную личность, которая была всесторонне развитой благодаря хорошему образованию. Он делал ошибки, извлекал из них уроки, наблюдал за теми изменениями, которые  происходили в колонии день ото  дня. Это сложно – видеть в подростках-зверёнышах людей, любить их и верить в то, что  они не потеряны для общества. Несмотря ни на что, Макаренко ни на минуту не терял доверия, понимания и деликатности по отношению к колонистам. Конечно, в его практике были безнадежные  случаи, но они были единичными. Антон  Семенович работал над каждым из беспризорников до последнего, очень  редкий воспитанник изгонялся из колонии. Но, в любом случае, опыт общения с Макаренко заставлял  их по-иному взглянуть на мир и  переосмыслить тот небольшой  промежуток времени, который им довелось прожить. Он сумел показать малолетним правонарушителям безграничность и  красоту мира, в котором есть место  добру, дружбе и счастью, а не только борьбе за выживание, несправедливости и нужде.

А что же происходит в современном мире?! Дети убегают  из детских домов, приютов, интернатов. Все чаще СМИ освещают, как воспитатели  жестоко обращаются с детьми и  подростками, издеваются над ними, заставляют вступать в сексуальные связи. И  это все происходит в учреждениях, находящихся под контролем государства  и социальной защиты населения. Очень  часто дети остаются без должного внимания и то, что заложено в  них природой, находит свое применение в криминальной среде или вообще не находит. Детские воспитательные колонии - учреждения закрытого типа. Не смотря на то, что колонии называются воспитательными, воспитание в основном заключается в поддержании порядка  и режима, в исполнении наказания. Работники колонии считают, что  исправить тех, кто однажды попал  в колонию, практически нереально, даже если это подростки. Да. Они  преступники, среди которых есть те, кто убивал, насиловал, грабил, избивал  жестоко и беспощадно, но вместе с тем это еще дети, на воле у них, как и у взрослых, порой  нет ни работы, ни дома, ни семьи и  общество виновато в том, что они  оступились.

Система воспитания, созданная Макаренко, носит универсальный  характер, поскольку позволяет работать с детьми независимо от того, в какой  социальной среде они были воспитаны. Но заслуга Антона Семеновича, прежде всего в том, что он разработал научные основы перевоспитания, опираясь на которые можно сознательно и успешно вести перевоспитание «трудных» и криминализированных детей. И пока детские дома, интернаты и колонии для несовершеннолетних существуют, выход из создавшегося положения я вижу в том, чтобы они работали по системе Макаренко. Там дети чувствуют себя комфортно, никуда не убегают и выходят в жизнь достойными людьми.  

Список  литературы

1.  «Педагогические сочинения» А. С. Макаренко, 1,5 том Москва «Педагогика» 1983 год.

2.  «Книга для родителей» А.С. Макаренко. Собрание сочинений в четырех томах. Том 4. Москва. Издательство «Правда». 1987 год.

3.  «А. С. Макаренко. Биография» Т. Г. Кроль. Санкт-Петербург. Издательство «Просвещение». 1964 год.

4.  «История педагогики» Константинов Н. А.. Москва. Издательство «Просвещение». 1982 год.

5.  «Социальная психология закрытых образовательных учреждений» М. Ю. Кондратьев. Санкт-Петербург. Издательство «Питер». 2007 год.

6.  «Педагогика» И. П. Подласый. 2-й том. Москва. Издательство «ВЛАДОС». 2004 год.