Петр  Петрович Кащенко родился в 1858 г., окончил Московский университет в 1881 г., но врачебного экзамена держать не мог, так как он был выслан из Москвы за политическую деятельность. Его первое соприкосновение с психиатрией произошло в 1885г. в Казани, где он, выдержав государственные экзамены, работал в качестве экстерна в Окружной психиатрической лечебнице, под руководством А. Ф. Рогозина. В 1896 г. он поступил ординатором в Бурашевскую колонию, там он познакомился с В. И. Яковенко, с которым его связывала до конца жизни полная общность интересов и самая тесная дружба. Бурашевская колония со своим директором, Н. П. Литвиновым, шла во главе культурного движения, охватившего русскую психиатрию. Были организованы мастерские, разведены огороды, основана библиотека, закипела научная жизнь — при участии ближайших сотрудников Кащенко: П. Д. Трайнина, И. И. Захарова, А. Б. Агапова. Тут же возникла мысль о необходимости устройства колонии; Кащенко был командирован за границу, и вскоре по возвращении опубликовал в 1898 г. подробный отчет о положении психиатрического дела в Германии, Франции, Шотландии и БельгииДальнейшим его достижением была организация системы сконцентрированного патронажа (так как система рассеянного посемейного призрения была признана им неподходящей для русских условий). Во главе патронажа стал А.Захаров, принимавший деятельное участие в разработке и осуществлении проекта. В небольшом уездном городке, Балахне, на Волге, в тридцати верстах от Нижнего была построена небольшая, на 30 человек, психиатрическая больница, вокруг которой (а также в окрестном селе Кубинцеве) было организовано посемейное призрение приблизительно 125 человек. Дальнейшим этапом жизни и деятельности Кащенко была Алексеевская больница на Канатчиковой даче в Москве (1904—1906), после чего он перебрался в Петербург. В созданное им здесь статистическое бюро стекались все материалы о психиатрическом деле в России. С огромным напряжением работал он с середины 1918 г. в Наркомздраве в качестве председателя психиатрической секции, явившись таким образом связующим звеном между исполнившей свою миссию земской психиатрией и новыми начинаниями советской медицины. В своем последнем докладе на психиатрическом съезде, в августе 1919 г., он настойчиво проводит намечаемую организацию психиатрической помощи на местах на основе нового положения, что «охрана здоровья трудящихся, есть дело самих трудящихся». Кащенко умер 19 февраля 1920 г. В его лице русская психиатрия лишилась почти гениального организатора и огромного масштаба врача-общественника.

     Всестороннее  исследование соматической сферы, изучение конституционально-морфологических и вегетативно-эндокринных соотношений у душевно-больных заложило прочный фундамент для той объективной психопатологии и объективной психиатрии, дальнейшее развитие которых составляет очередную задачу науки. В этом направлении Энергично работала Ленинградская психиатрическая школа, основанная Бехтеревым. Русская медицинская психология, издавна воспринявшая идеи Сеченова, изложенные в его знаменитой книге «Рефлексы головного мозга» (1863), получила свое идейно-методологическое завершение после того, как гениальные исследования И. П. Павлова открыли совершенно новый подход к изучению психических функций. Метод условных рефлексов, перенесенный из физиологической лаборатории в область психопатологических изысканий, значительно измененный и усовершенствованный соответственно особым задачам, дал возможность Бехтереву наметить оригинальную проблематику объективно-научной психиатрии.

     Владимир  Михайлович Бехтерев (1857 —1927) родился в Вятской губ., окончил Военно-медицинскую академию в 1877 г. и был командирован в 1881 г. за границу, где работал у Флексига, Вундта, Шарко. С 1884 г. по 1894 г. Бехтерев был профессором Казанского университета. Здесь вышли в свет его знаменитые «Проводящие пути спинного и головного мозга». Гистоневролог, достигший на этом пути огромных результатов и мировой известности, великий русский ученый и во всей своей дальнейшей деятельности чувствовал неизменную потребность в возможно большей методологической точности своих клинических наблюдений. Профессор невропатологии и психиатрии в Военно-медицинской академии с 1894 г., Бехтерев упрочил свою славу изданием крупного труда «Учение о функциях мозга». Постепенно вокруг него группируются многочисленные кадры учеников — Петербургская психиатрическая школа. Ее главные представители: Осипов, Останков, Рейтц, Протопопов, Грибоедов, Топорков, Пуссеп, Гервер, Смелов, Воротынский, Реформатский, Поварнин. Уже очень рано, с 1903 г., Бехтерев занят идеей создания строго «объективной психологии». После долгих исканий и подготовительных исследований, Бехтерев основал новое психиатрическое учение, существенно отличающееся от всех других направлений науки о душевных болезнях. Объективная психология, вскоре превратившаяся в рефлексологию, постепенно привела к стремлению преобразовать всю психиатрию в систему рефлексологических соотношений.

     Первые  попытки в этом смысле сделали: Ющенко, Протопопов, Осипов, Ленц и Иванов-Смоленский. В. П. Осипов признавал, однако, что задача «перестановки психиатрии и психопатологии на новые рельсы очень нелегка и может происходить лишь постепенно и медленно». Подобно тому, как Бирнбаум говорил о психологической конструкции психоза, Ленинградская школа имела в виду установить в будущем чисто физиологическую или рефлекторно-генетическую конструкцию психических расстройств. Осипов доказывал, что соответственно новой точке зрения необходимо отбросить даже самый термин «психиатрия», заключающий в своем первом слоге указание на мир психических переживаний, не содержащий сам по себе материала, способного повести к установлению закономерных соотношений и причинных связей. Осипов предлагал взамен совершенно новое название— тропопатология, т.е. наука о расстройствах поведения, соответственно бихевиоризму американских авторов (Торндайк, Уотсон). Несмотря на то, что Ленинградская школа представила ряд интересных работ, ценность предложенного ею нового подхода к познанию больной человеческой психики не может быть точно установлена и до сих пор.

3. Психиатрическая реабилитация в России ХХ века

3.1. «Большевистский» период и его особенности

     После Октябрьской революции психиатрия столкнулась с серьезными проблемами: в результате двух войн, и политических потрясений количество психически больных и невротиков значительно увеличилось. Более активное выявление больных в населении, их точный учет, возможно полная регистрация пограничных случаев, а также всестороннее изучение этиологических факторов, в виде бытовых и профессиональных условий, составили задачу той систематической профилактики, которая была объявлена главным лозунгом советской медицины в 1920-е годы. Уже первое всероссийское совещание по психиатрии и неврологии наметило подробный план невропсихиатрической помощи населению. Одна из резолюций II всероссийского совещания, созванного Народным комиссариатом здравоохранения в 1923 г. гласит следующее: «Невропсихиатрическое оздоровление населения и работа по профилактике нервности, психопатий, наркотизма, нервных и душевных заболеваний требуют приближения врача-психиатра и невропатолога к жизни, к участию в организации труда и быта, с привлечением к этому широких слоев трудящихся в лице их организованных групп».

     Диспансер успел осуществить огромную массу  обследовании однородных в профессиональном отношении групп населения и собрать таким образом материал, который начал разрабатываться при помощи новейших способов современной статистики. Составлены были санитарные характеристики целых предприятий, заводов, фабрик, мастерских, общежитий и отдельных жилищ — всех условий работы и быта, с точки зрения их невропсихических вредностей. Такое санитарно-психопатологическое обследование всей трудовой обстановки огромной массы людей производилось врачами и сестрами социальной помощи, число которых непрерывно увеличивалось путем организации специальных подготовительных курсов. Крайне интересно отметить, что в результате таких диспансерных обследований одна за другой начинали вырисовываться трудовые группы, каждая из которых имеет своего рода коэффициент нервно-психопатологического состояния. Подобно тому, например, как среди педагогов выявлялось 20-25% неврастеников, точно так же в одних профессиональных группах выступает на первый план более или менее резко выраженный алкоголизм, в других - наркотизм, и т. д. Устанавливая таким образом качественный и количественный состав целого ряда профессиональных вредностей, диспансерная система этим самым намечала ряд необходимых мероприятий. Это было новым словом и в части медицины (в том числе профзаболеваний), и в части психологической реабилитации людей в предболезненном состоянии.

     Многое  в смысле профилактики сделали санатории  для психо-невротиков и больных  с пограничными состояниями. Здесь, кроме психо- и физиотерапии, больные получали психогигиенические навыки и (при помощи лекций и бесед), приобщались в той или иной мере к пониманию задач личной и общественной психогигиены и психопрофилактики. Те же цели осуществлял еще другой тип учреждения — так называемый профилакторий, вызванный к жизни Московским отделом здравоохранения. В этих полустационарах были сосредоточены столовая, ночной санаторий, физиотерапевтический кабинет, библиотека с изданиями по физической и санитарной культуре. Не ставя перед собой специальных задач борьбы с нервными и душевными заболеваниями, профилакторий, однако, косвенно достигал этой цели своими общегигиеническими и просветительными тенденциями – и добавим, что для рабочих, жителей общежитий и коммуналок, это было уже само по себе важно, тем более – для «нервных профессий» (связанных с работой с людьми, или с нервно-психическим напряжением при управлении сложной техникой).

     Среди учреждений, принимающих участие  в советской общественной психиатрии, одно из видных мест занимал Институт изучения профессиональных вредностей имени Обуха. В нервно-психиатрическом отделении Института велась интенсивная работа по изучению психотравматизма, в широком смысле этого слова. Клиническая психиатрия, обогащенная познанием пограничных случаев, «малая психиатрия» (как область более сложная и тонкая, нежели больничная психиатрия) провела анализ реактивных состояний. И в связи с этим наметился совершенно новый тип врача-психиатра: это социальный патолог, практический психофизиолог, педагог и активный психотерапевт, деятельный участник борьбы за изменение быта людей, в целях конструктивного решения конфликтов и во имя выздоровления больных.

     Однако  на смену гуманной психиатрии 20-х  годов пришли совершенно другие тенденции. В это время в практику вошли новые методы психиатрического лечения - например, инсулиновый шок. Психиатры подавляли пациента, разрушая его личность, и делали его легко управляемым. Для трудовой деятельности это годилось, но собственно реабилитационных задач и не ставило. С другой стороны, со дня объявления диктатуры пролетариата, люди, чьи убеждения и взгляды отличались от господствующей идеологии, подвергались политическим репрессиям: лишению свободы, депортации за рубеж, лишению гражданства, переселению в отдаленные районы страны, ограничению в правах, объявлению социально опасными для государства. Был и такой метод репрессий: объявление человека недееспособным и помещение его в психиатрическую клинику для принудительного лечения.

     Советская карательная система начала использовать психиатрию как инструмент подавления всех противников официальной идеологии. Для этих целей в 1939 году была открыта специальная тюремная больница в Казани, охраняемая сотрудниками НКВД. Начиная с этого времени и по 60-е годы включительно, создается все больше и больше психиатрических больниц.

     В 60-х годах число политзаключенных, объявленных недееспособными, невменяемыми (по оценке экспертов) и попавших в психиатрическую систему "юстиции", составляло около 50% от общего числа "политических".В 1970-х это число достигло 350 человек, согласно данным Ф. Кондратьева, судебного психиатра из института им. В.П. Сербского.

     Эта практика была прекращена только в  годы перестройки.

3.2. Психиатрическая реабилитация наших дней

     Несмотря  на различные негативные явления, международный  опыт свидетельствует о широком  развитии психиатрической помощи, особенно в развитых странах. Создание не только сугубо психиатрических, но и специальных психологических, психосоматических и психотерапевтических служб способствует не только избавлению от психических болезней, но и помогает влечении соматических заболеваний, в освобождении от «внутренних комплексов», внутриличностных и межличностных конфликтов, в решении многих социальных и семейных проблем. 

     В нашей стране оказание психиатрической  помощи населению осуществляется целым рядом лечебных учреждений. В психоневрологический диспансер больной может обратиться сам или направляется врачами других специальностей. В зависимости от характера заболевания и его тяжести пациент проходит лечение в амбулаторных условиях, в дневном стационаре или в больнице. Необходимо отметить, что по существующему законодательству, больные с пограничными психическими нарушениями (неврозы, психопатии и другие непсихотические состояния) не ставятся на специальный учет и не имеют никаких правовых и социальных ограничений, что во многом служит залогом успешной реабилитации.

     Другим  важнейшим вопросом является психологическая  реабилитация лиц, ставших жертвами преступлений, войн, природных и  техногенных катастроф (или родственников таких людей). Эту помощь оказывают квалифицированные психологи МЧС, нередко нуждающиеся в помощи люди ставятся на амбулаторный режим, но – также без постановки на спецучет, поскольку по современным законам пограничные состояния болезнью не считаются.