Литературно-эстетическая и социально-политическая парадигма творческих исканий отечественной поэзии 60-90-х гг. XX века

Одно из стихотворений цикла «19 октября 1996 года» имеет название «Поездка в город», однако в нем говорится о несостоявшемся путешествии. Лирическая героиня Б.А. Ахмадулиной так и не смогла уехать от красоты осенней увядающей природы. Она взирает на покрытый золотом сад и приходит к мысли, что «краса поры унылой» (Ахмадулина Б.А., 2000, с. 15) сотворена А.С. Пушкиным. Образ великого поэта возвышается до образа Всевышнего Творца, который создал мироздание своим словом. Наступившая сегодня осень - это «слово» Пушкина:

Пока никчемному поселку

даруешь злато и багрец,

что к Твоему добавит слову

тетради узник и беглец?

(Ахмадулина Б.А., 2000, с. 15) Здесь конструируется оппозиция «живое слово» А.С. Пушкина, творящее объективную реальность, и существующее только в письменном виде «слово» Б.А. Ахмадулиной. Кроме того, как «мертвая» и «живая» природа противопоставлены друг другу замкнутое и открытое пространство, воплощенные соответственно в образах комнаты, из окна которой взирает на осенний пейзаж лирическая героиня, и сада, что «сам себя творит и пишет» (там же, с. 15)

Среди лирики и лироэпики Б.А. Ахмадулиной, воссоздающих лирический портрет А.С. Пушкина, есть произведения, посвященные «сердечным увлечениям» поэта: «Отрывок из маленькой поэмы о Пушкине», «Теперь о тех, чьи детские портреты...», поэмы «Дачный роман» и «Приключение в антикварном магазине».

В «Отрывке из маленькой поэмы о Пушкине» речь идет о романе А.С. Пушкина с Каролиной Собаньской. Красавица, веселая, живая, прекрасно образованная, любительница изящных искусств, Собаньская много лет блистала в одесском большом свете времен Воронцовых, ее бурная жизнь была полна романтических событий. Их отношения с А.С. Пушкиным долгое время были покрыты тайной. Наверное, этим и объясняется ахмадулинский интерес к данной странице биографии поэта.

«Отрывок...» состоит из двух частей с краткими, но емкими названиями: «Он и она», «Он - ей (Ноябрь 1823 года, Одесса)». В первой части автор делает набросок психологического портрета А.С. Пушкина. Он предстает опасным для женского сердца героем: «когда влюблен - опасен, зол в речах», «пульс бешеный» и др. (Ахмадулина Б.А., т. 1, 1997, с. 221). К. Собаньскую Б.А. Ахмадулина называет «божественной», «чаровницей»: «в ней все темно и сильно, как в природе...» (там же, с. 222). Ее муж «бесхитростен, нечем не знаменит, тих, неказист и надобен для виду» (там же, с. 221). Эта зарисовка внешности оттеняет пылкий нрав А.С. Пушкина, притягательную силу характера поэта, подчеркивает красоту и ум его возлюбленной.

Все характеристики героя даны в неполных предложениях, лаконичных и емких по содержанию:

Ужасен, если оскорблен. Ревнив. Рожден в Москве...

Пульс бешеный. Куда там нильским водам!

(Ахмадулина Б.А., т. 1, 1997, с. 221) В «Отрывке...» автор изменяет своей манере «плести» стих, размышлять, медитировать, отклоняться от темы. Могучая энергия и сила поэтического чувства лирического героя выражены сжато, отрывочно, тем сильнее звучат итоговые мысли, лишенные какой бы то ни было дидактики, назидательности, которая вообще несвойственна творческой манере Б.А. Ахмадулиной. Приемы поэтики соответствуют характеру, взволнованному состоянию героев и автора, напряженно следящего за развитием событий.

Вторая часть «Отрывка...» - это письмо А.С. Пушкина к К. Собаньской. Почти каждое предложение этой части представляет собой незаконченную мысль. Элементы поэтического синтаксиса (многоточие, короткий и жесткий комментарий в скобках: «зачеркнуто» и др.) передают волнение, желание скрыть любовь под холодными, сухими фразами. В конце предложений, оставленных для окончательного варианта, поставлена точка. Они представляют собой полную противоположность «зачеркнутым»: Не молодя (зачеркнуто)... Я молод... Кокетство Вам к лицу (зачеркнуто)... Вам не к лицу кокетство.

(Ахмадулина Б.А., т. 1, 1997, с. 222) Заключительные строки письма написаны словно в лихорадочном бреду: «Верьте тому, что я (зачеркнуто)... что Вас, // о как я Вас (зачеркнуто навеки)...» (там же, 222). Интересно, что строки второй части произведения принадлежат не перу Б.А. Ахмадулиной. Она сама оговаривает, что является переводчиком. Вторая часть произведения, ее эпистолярная форма «закрепляет» облик А.С. Пушкина, созданный в первой части.

Фантастически-лирическую историю передает Б.А. Ахмадулина в поэме «Приключение в антикварном магазине». Лирический герой (автор) приходит в антикварный магазин по какому-то «оклику запаха иль цвета»,«невнятному жесту неведомой души» (Ахмадулина Б.А., т. 3, 1997, с. 48) и обращает внимание на портрет в черном футляре. Происходит разговор с антикваром, который живет уже два столетия, став бессмертным от горя и любви к той, которая изображена на портрете. Он поклонялся ей, но она отдала сердце «правнуку Ганибаллову» (там же, с. 51). Антиквару достался лишь портрет, который он ревниво оберегал от чужих глаз.

В конце поэмы поэт признает фантастичность «приключения». Она создала эту историю, чтобы еще раз соприкоснуться с миром пушкинских вещей и людей его окружения. Лирическое волнение помогает автору представить неординарный характер поэта, ощутить трепет от радостного сближения с ним, вновь заявить о вечности А.С. Пушкина. Антиквар -человек, ушедший в прошлое вместе с эпохой, а А.С. Пушкин - это всегда современность:

Весьма бы усложнился трезвый быт, когда б так поступали антиквары и жили вещи, как живые твари, а тот, другой, был бы и впрямь убит.

(Ахмадулина Б.А., т. 3, 1997, с. 53) Соотнесенность с поэтическим миром другого художника возникает, когда автор цитирует в своих произведениях чужие строки. Поэт использует прямые литературные цитаты с указанием первоисточника или без ссылок на него. Например:

... донесся бас земли и вод, которым молвлено протяжно, как будто вовсе без труда, так легкомысленно, так важно: «... Дорога не скажу куда...»

(Ахмадулина Б.А., «Строка», т. 1, 1997, с. 174) Принадлежность последней строки перу А.А. Ахматовой обозначена в эпиграфе к стихотворению. Данные четыре слова послужили импульсом для написания лирического произведения, все содержание которого сводится к выражению авторских эмоций по их поводу. Оно так и называется - «Строка».

В стихотворении «Чудовищный и призрачный курорт...» находим предложение, оформленное как цитата:

... И молвят Ферапонтовы уста

над бывшей и грядущею юдолью:

«Земля была безвидна и пуста,

и Божий Дух носился над водою».

(Ахмадулина Б.А., т. 2, 1997, с. 175) Оно представляет собой сокращенную и слегка видоизмененную для переложения на стихотворную речь фразу из «Первой книги Моисеевой»: «Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух божий носился над водою». Произведение пронизано одновременно иронической интонацией и чувством страха, которые возникают при виде «чудовищного и призрачного курорта» и всех его реалий (мотель, мерседес, порш, снэк-бар). Цитата свидетельствует о том, что автор предчувствует грядущую гибель бездуховного мира.

В произведениях Б.А. Ахмадулиной чаще встречается скрытое цитироцитирование, т. е. использование образов, мотивов, речевых оборотов, ритмико-синтаксических ходов, ярко характеризующих другого автора. Стихотворение «Метель» начинается следующей строфой:

Февраль - любовь и гнев погоды.

И странно воссияв окрест,

великим севером природы

очнулась скудость дачных мест.

(Ахмадулина Б.А., т. 1, 1997, с. 165) Близость к пастернаковскому «Февраль! Достать чернил и плакать...» очевидна. В третьей строфе Б.А. Ахмадулина делает вполне прозрачный намек на отнесенность всего стихотворения к личности великого поэта:

Как сильно вьюжит! Не иначе -метель посвящена тому, кто эти дерева и дачи так сильно принимал к уму.

(Ахмадулина Б.А., т. 1, 1997, с. 165) Восклицания «Сольвейг! Сольвейг!» (Ахмадулина Б.А., т. 2, 1997, с. 217) из стихотворения «Я - лишь горы моей подножье...» отсылают к А. Блоку.

Предметом размышлений выступают и художественные приемы, использующиеся при написании произведения. В этом случае главный смысл стихотворения сводится к фиксации как бы естественного «вытекания» слов, которые сами по себе являются формой бытия; а затем данный процесс комментируется из иной, относительно объективной, плоскости. Автор может обосновать выбор слова в произведении:

Что медунице люб соблазн зари ненастной Над Паршином, когда в нем завтра ждут дождя, Заметил и словарь, назвав ее «неясной»... («Цветений очередность», Ахмадулина Б.А., т. 2, 1997, с. 133) Строки стихотворения «Гусиный Паркер» ложатся на бумагу как бы помимо воли автора, и Б.А. Ахмадулина подчеркивает условность формы и содержания произведения: «Ты спятил, Паркер, ты ошибся!» (Ахмадулина Б.А., т. 2, 1997, с. 71). Начальные строки стихотворения «Зачем он ходит? Я люблю одна...», по утверждению автора, - это еще не зафиксированные письменно мысли: «Кто прочел // заране то, чего не написала?» (там же, с. 112). Б.А. Ахмадулина откровенно признается, что включение в текст реплики оппонента является необходимым поэтическим приемом: «Вас нет, и не пристало // Вам задавать вопросы... // Придуман мной лишь этот оппонент» (там же, с. 112).

В лирике Б.А. Ахмадулиной 80-х гг. активизировалась тенденция к противопоставлению объективно существующей и художественной реальности. Причем последняя рассматривается как подлинная. В стихотворении «Сад», которое является одним из ключевых в ахмадулинском творчестве, можно обнаружить иллюстрацию данной установки:

Я вышла в сад, но глушь и роскошь

живут не здесь, а в слове: «сад».

Оно красою роз возросших

питает слух, и нюх, и взгляд.

Просторней слово, чем окрестность...

(там же, с. 7)

Далее запечатлен поток ассоциаций, связанных со словом «сад». Понятие «слово» становится первичным, а все окружающее проистекает из него. Текст представляется важнее и реальнее самой реальности. Поэт уходит в мир словесных иллюзий, которые являются для него подлинной жизнью: «Я никуда не выходила. // Я просто написала так: // «"Я вышла в сад..."» (там же, с. 8). Образ сада в лирике Б.А. Ахмадулиной выступает символом поэзии, искусства. Следовательно, истинная радость и полнота бытия обретаются только в творческой стихии, т. е. в слове. Вся жизнь поэта превращается в «стихотворения чудный театр» («Стихотворения чудный театр...», Ахмадулина Б.А., т. 1, 1997, с. 249).

В контексте мировой культуры слово ассоциируется с Творением, Творцом. В Писании сказано: «И в начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть» (Ин. 1:1,5). В строках стихотворения «На мотив икоса»: «Живодавче мой, не в небесный край - восхожу в ночи при огне свечи во причудный твой, в мой словесный рай» (Ахмадулина Б.А., 2000, с. 516) поэт, на наш взгляд, осмысляет библейское утверждение. Подобное толкование евангельской истины дано в авторском комментарии, приведенном в повести-дневнике «Нечаяние»: «... Словесный рай есть обитель не словес, не словесности, но духа, духовный рай. Искомая совершенная и счастливая неразъятость того и другого - это ведь Слово и есть?» (там же, с. 171). Б.А. Ахмадулина утверждает божественную силу и сущность слова. Истинное творчество должно быть выражением духовного мира, созданного творцом. Поэт существует лишь в слове, он должен слиться с ним, раствориться в нем. Его мир - это «словесный рай», который, в свою очередь, является частью Божьего мира. Слово, таким образом, обладает высоким творческим, созидательным смыслом и является неоспоримой ценностью.

Вера в слово может рассматриваться как абсолют в поэтическом сознании Б.А. Ахмадулиной. Поэт отдает себя во власть языка, который определяет прошлое, настоящее и будущее культуры, т. е. является ее главным хранителем. Язык, выступая как некая совокупность коллективной памяти, диктует поэту его место и роль в тот момент культуры, который совпадает со временем его жизни.

Итак, в качестве абсолюта Б.А. Ахмадулина выбрала язык, который превращен в некую модель мира, гармоничную, живущую по более совершенным законам, чем мир как таковой. Ориентация на поиски объективного и надличного абсолюта характерна для классической парадигмы. Подвластность поэта и поэтического слова некой безличной высшей силе - Богу, народу, государству, канону, правде, идеалу - относится к важнейшим постулатам классической эстетики. Однако язык традиционно воспринимался не как абсолют, а лишь как средство достижения гармонии; внимание к языку как к важнейшей онтологической силе рождено культурой модернизма и позднее - постмодернизма.

Напомним, что поэтический мир Б.А. Ахмадулиной густо населен великими литературными предшественниками, среди которых встретим и представителей классической для России традиции реализма XIX века в лице А.С. Пушкина, и представителей поэзии «серебряного века»: А. Ахматову, О. Мандельштама, М. Цветаеву, Б. Пастернака. Таким образом автором создается эффект непрерывности культурной традиции, ориентированный на классическую парадигму, и формируется значительный по месту в художественной системе образ культуры, вбирающий в себя и модернистский опыт.

Вышесказанное позволяет сделать вывод о том, что эстетика Б. Ахмадулиной строится как попытка синтеза классических и модернистских тенденций. Очень близки ей в этом отношении художественные искания И. Бродского.

Итак, лирическая героиня Б. Ахмадулиной взирает на мир с позиции творческой личности. На ранних этапах ею владеет стремление отразить в своей душе все движения изменяющегося мира. С течением времени главным предметом изображения становятся духовная жизнь автора, его литературное творчество. Осмысляя сущность и назначение художественного слова, Б. Ахмадулина приходит к мысли о его самодостаточности и способности преодолеть мировую дисгармонию. Поэт воспринимает мир как текст и создает эффект условности границы между объективно существующей и художественной реальностью. Так как в основе мировоззренческой позиции Б. Ахмадулиной лежит утверждение «человек (художник) есть микрокосм», то человек является для нее высшей ценностью.

В центре художественного мира Б.А. Ахмадулиной находится многогранный образ культуры. В результате главной темой авторских размышлений оказывается творческая деятельность самой лирической героини и других художников. Здесь поэт, окруженный ореолом избранничества, противопоставлен обществу. Состояние творческого вдохновения, по Б.А. Ахмадулиной, нельзя определить в категориях человеческого разума, оно неподвластно и воле самого художника. В созидании произведения искусства ему отводится страдательная роль. С темой творчества у Б.А. Ахмадулиной связано использование приема обнажения «рабочих» моментов писательского труда, когда читатель становится свидетелем возникновения произведения, к которому он обратился.