Автор работы: Пользователь скрыл имя, 21 Декабря 2012 в 12:55, доклад
Творчество Генриха Белля, одного из крупнейших художников немецкой литературы ХХ века, неизменно находилось в центре внимания исследователей и критиков как в самой Германии, так и за ее рубежами. И этот интерес к писателю, на протяжении многих лет ставящему в своих произведениях важнейшие вопросы времени, не случаен.
«Все девятьсот девяносто девять человек – по триста тридцать три с каждой стороны незамкнутого каре – испытывали под его взглядом странное чувство: какую-то смесь жалости, тоски, страха и затаенного гнева.
Гнев вызывала эта война, которая тянется слишком уж долго, так долго, что генералы просто права не имеют расхаживать без высшего ордена на шее» (76, 24).
И солдатам и генералу
эта война давным-давно
Таким образом, в экспозиции главы отмечаются две своего рода кульминационные точки: генерал и полковник, которые связаны между собой по принципу контраста.
Контраст образа генерала образу полковника раскрывается по четкому, единому плану:
а) по аксессуарам: «дряблая, желтая генеральская шея без орденского креста», а у полковника «орденский крест на шее… поглощая кровавые лучи, его сверкающие планки, казалось, вобрали в себя весь закат»;
б) по внешности: у генерала – «усталое, желтое, скорбное лицо с крупными чертами, синие, набрякшие мешки под глазами, залитыми малярийной желтизной, и бескровный тонкогубый рот неудачника», у полковника – «узкое, холеное породистое лицо. Бледный поджарый полковник с холодным твердым взглядом и плотно сжатыми губами под длинным носом»;
в) по поведению: «генерал хотел было что-то сказать, но вместо этого резко козырнул и повернулся так неожиданно, что офицеры, стоявшие позади него, шарахнулись в стороны, освобождая ему дорогу».
« - Солдаты, соратники! – прозвенел в тишине резкий голос полковника, - не буду тратить слов попусту. Надо вышвырнуть отсюда этих вислоухих, загнать их назад, в степи. Ясно! Полковник умолк. Воцарилась гнетущая, смертная тишина…».
Подобное контрастное противопоставление отражает не только поведение солдат, но и позицию автора. Генерал – это один из тех, кто уже уверен в печальном исходе войны; судя по тому, что он не заслужил креста, это не только неудачник, а возможно, и человек с самого начала не проявлявший особого ратного рвения. Хотя автор не высказывает своего мнения открыто, чувствуется, что генерал описан с большой долей симпатии, очень по-человечески, и, напротив, в описании всего облика и поведения полковника сквозит ирония, неприязнь, презрение.
Немецкий критик В.Шварц в своей книге «Рассказчик Генрих Белль» очень интересно и детально анализирует разнообразие приемов писателя в характеристике персонажей романа «Где ты был, Адам?», и в частности, его умение индивидуализировать с помощью очень немногих лаконичных штрихов целую галерею офицерских портретов – генерала, полковника Брессена, капитана Бауэра и обер-лейтенанта Грэка. Критик отмечает, что наиболее слабо обрисован генерал, показанный только глазами солдат, сочувствующих старому, усталому и печальному человеку, не верящему в счастливый исход войны и страдающему от ее бессмыслицы. Ему противопоставлен полковник Брессен – «тип бесцеремонного, постоянно озабоченного своей выгодой оппортуниста», глубоко чуждого солдатской массе карьериста, подлинное лицо которого раскрывается в целом ряде монологов-воспоминаний о карьере полковника в период первой мировой войны. Это лицо расчетливого кадрового офицера, который стремится только к одному: при любых обстоятельствах пройти через войну и остаться живым.
Как мы видим, немецкий критик также улавливает специфический прием Белля, а именно, прием сопряженного контраста, который в данном случае проявляется в обрисовке характеров и в расстановке фигур в романе. Прежде чем вполне раскрыть символичность образов, следует обратить внимание на то, как Белль, по выражению Томаса Манна, «рассказывает время».
В главе описываются неполные сутки: день с заката до восхода солнца. Неполные сутки – реальное сюжетное время главы, которое передается черезописание марширующих колонн солдат и через мотив заходящего солнца. Белль подробно описывает путь солдат через город, а затем на передовую, отмечает все остановки и изменения маршрута. Длительность и протяженность этого времени подчеркивается описанием их усталости, жажды, гнева на войну, «которая тянется слишком уж долго, так долго», а также все время фиксируемого положения солнца в небе.
Шесть раз на протяжении этой маленькой главы описывает Белль заходящее солнце, все время меняющее оттенки своего цвета. В его кровавом свете маршируют на передовую солдаты, его кровавые лучи освещают крест на шее полковника Брессена.
Четкий повтор темы заходящего солнца конкретизирует истинное сюжетное время. Сюжетное время подчеркивает реальность, сиюминутность происходящего. Но в главу вторгается и другое время – историческое. И не только потому, что речь идет о прошлой войне.
Символически обобщенные образы генерала и полковника раздвигают временные рамки главы. В этих образах как бы в «свернутом» виде еще сконцентрировано все то время, которое сделало одного – генералом, а другого – полковником, - годы «опостылевшей» войны.
Начиная с первой главы в роман вторгается тема человеческого страдания, которая одновременно как бы вбирает в себя тему ответственности. Эта тема находит свое пластическое выражение в обобщенном образе солдатской массы – усталых и безразличных ко всему людей, истомленных маршем и жаждой.
Приблизительно в середине главы от этой солдатской массы отделяется конкретный образ – рядовой Файнхальс, бывший до войны архитектором. Он типичен тем, что как и тысячи других немецких солдат, он принудительно втянут в эту войну, ненавидит ее, хотя и не проявляет еще ни открытого недовольства, ни решительных действий.
«При виде льющейся воды Файнхальс чуть не обезумел… И когда он почувствовал на губах воду и стал судорожно пить перед его глазами вспыхнули, заплясали, переливаясь всеми цветами радуги, буквы: вода, во-да-во-да-во… Словно в бреду, он ясно видел перед собой это слово».
Файнхальса вместе с другими солдатами отправляют на передовую, там его ранят и отвозят в госпиталь.
Сцена в госпитале – финальная кульминационная сцена, собирающая в единый фокус все содержание главы. Две кульминационные точки экспозиции (трактовка образов генерала и полковника) симметрично обращаются в две кульминационные точки финала. С раненого полковника, который «надрываясь» требует «шампанского со льдом», слетает весь лоск. Белль подчеркивает отрицательное, презрительное отношение к нему со стороны солдат. В то же время сочувственное отношение к генералу усилено. Белль снова крупным планом показывает его «…желтое, скорбное лицо с крупными чертами, с седыми бровями и черной каймой пыли вокруг бескровного рта».
Это внешне бесстрастное описание на самом деле глубоко многозначительно. В нем исподволь, но с новой отчетливостью и ясностью звучит тема ответственности за развязанную кровавую «эпидемию» - войну.
Итак, глава представляет
собой стройное композиционное целое,
с двумя кульминациями в
Анализ второй главы романа Г. Белля «Где ты был, Адам?»
Ещё сочинения по заданной теме
Вторая глава романа, находясь в неразрывной связи с первой главой, в то же время представляет собой законченную новеллу. Связь между этими главами двоякая. С одной стороны – сюжетная (здесь продолжается рассказ о полковнике Брессене), а с другой стороны – композиционная. Если первая глава построена по принципу сопряженного контраста, то и вторая глава по отношению к первой построена по этому же принципу.
Но это одна из сторон композиционной связи. Ниже мы будем отмечать и другие общие принципы в их построении, что еще раз явится доказательством того, чтороман «Где ты был, Адам?» можно рассматривать отнюдь не как расчлененное «панно», на чем настаивает критик С.В. Рожновский (56), а как органическое целое.
Если первая глава романа представляет собой символически обобщенную картину последнего года войны, где все образы предельно обобщены и типизированы, то вторая глава целиком посвящается личности полковника Брессена.
Воспоминания полковника Брессена уносят читателя к временам довоенной Германии, когда в ней только-только нарождался фашизм. Тогда Брессен служил мэтром в фешенебельном ресторане у одного преуспевающего плебея, у которого «за породистое лицо и уменье носить фрак Брессену прилично платили и вдобавок кормили бесплатно». Позже он ушел из ресторана и стал давать уроки хорошего тона богатым выскочкам. Неизвестно, что стало бы с Брессеном, если бы не фашизм в Германии, который «вывел в люди» и не таких ничтожеств как он. Он занялся военной подготовкой членов молодежной фашистской организации, «и он хорошо помнил, что это почетное назначение совпало с одним резким изменением в его вкусах и привычках: он пристрастился к сладостям и охладел к случайным связям».
Если в первой главе в описании полковника Брессена сквозит только иронияавтора, то во второй главе, раскрывая этот символический образ «хозяина войны», Белль не скрывает своего открытого авторского презрения к нему. История жизни Брессена, рассказанная читателю через его воспоминания, раскрывает все ничтожество этой личности.
Хотя Брессен занял положение в обществе благодаря войне, но это человек, предпочитающий «загребать жар чужими руками». Он знает, что войнапроиграна, поэтому, получив пустячную рану, симулирует тяжелый нервный шок. Брессен в полном сознании, он отлично видит и слышит все, что происходит вокруг.
«Шампанского со льдом, - повторял он снова и снова. Он произносил это даже, когда оставался один в палате, так было надежней. Он вдруг вспомнил мельком о войне, которая еще не кончилась…»
Интересно проследить
временные соотношения во второй
главе и сравнить их с первой главой.
Конструкция второй главы построена
на пересечении двух времен: реального
сюжетного времени и
При этом субъективное время полковника Брессена претворяется во время историческое – перед читателем как бы разворачиваются картины предвоенного прошлого Германии: тяжелое экономическое положение, постепенная ремилитаризация, приход к власти фашистов и подготовка войны. Если в первой главе историческое время (годы войны) пластически представало перед нами как бы в «свернутом» виде в символических намеках – в обобщенных образах генерала и полковника, то здесь оно конкретизируется, предстает перед нами в движении, и конкретная биография персонажа вбирает в себя и обнаруживает типические черты целой эпохи.
Таким образом, прием перебива, пересечения реального сюжетного времени временем субъективным, позволяет Беллю необычайно расширить рамки повествования, конкретизируя – обобщать, типизировать. Общность композиционного построения обеих глав обнаруживается в наличии однотипного ритмического стержня.
В первой главе – это шестикратное повторение одного и того же мотива –описание заходящего солнца. Здесь – четырехкратный повтор выкрика полковника «Шампанского со льдом!». Функциональная нагрузка этого повтора, по сравнению с повтором в первой главе, усилена. Далее мы видим, как от главы к главе функциональная роль повтора все более и более возрастает, приобретая глубокий идейный смысл.
Анализ третьей главы романа Г. Белля «Где ты был, Адам?»
Ещё сочинения по заданной теме
Третья глава романа отличается от предыдущих глав не только своим внешним объемом, но и углублением основной темы произведения. Если в первой и второй главах Белль говорит овойне как о своего рода внешней силе, как о системе принуждения, довлеющей над людьми, то в данной главе войнастановится для читателя и героев той реальной кризисной ситуацией, в которой испытываются их человеческие качества.
Правда, здесь нет кровопролитных сражений, ужасов войны. Эта глава – всего лишь тонко рассказанная новелла о мужестве и самоотверженности. Все содержание главы сводится к следующему. В небольшом венгерском местечке – Сокархей разместился военный госпиталь. Сюда привозили раненых, но сама война обходила эти места стороной.