Идейно-художественное своеобразие поэмы Н.В.Гоголя «Мертвые души»

     Значительное  место в идейно-композиционной структуре  произведения занимают лирические отступления  и вставные эпизоды, что характерно для поэмы как литературного  жанра.

     В лирических отступлениях Гоголь касается самых острых, самых важных общественных вопросов. Мысли автора о высоком  назначении человека, о судьбе родины и народа контрастно противопоставлены  мрачным картинам русской жизни. Герцен говорил, что, «когда читаешь  «Мёртвые души», «обдает ужас; с каждым шагом вязнете, тонете глубже. Лирическое место вдруг оживит, осветит и  сейчас заменяется опять картиной, напоминающей ещё яснее, в каком  рве ада мы находимся…»

     Органически входят в поэму внесюжетные, вставные эпизоды, сцены, картины, рассуждения  автора. Например, в главе 1 Гоголь как  бы мимоходом набрасывает портреты тонких  и толстых чиновников. «Увы! Толстые умеют лучше на этом свете обделывать дела свои, нежели тоненькие», - пишет автор. В главе 3 дается сатирический портрет некоего  правителя канцелярии. Среди своих  подчиненных правитель – «Прометей, решительный Прометей!.. а чуть немного повыше его, с Прометеем сделается такое превращение, какого и Овидий не выдумает: муха, меньше даже мухи, уничтожается в песчинку!» В главе 9 Гоголь рассказывает о происшествии, случившемся в селе Вшивая спесь. Крестьяне «снесли с лица земли…земскую полицию в лице заседателя». В главе 10 помещена «Повесть о капитане Копейкине», инвалиде Отечественной войны 1812 года, который прибыл в Петербург просить «монаршей милости». Внесюжетные, вставные эпизоды, портретные зарисовки и сцены помогают всестороннему освещению жизни различных социальных слоев царской России, начиная с забитых крестьян и кончая важными сановниками. В «Мертвых душах» отразилась вся страна с её добром и злом. 

2.2. Смысл названия  поэмы

     Название  «Мертвые души» столь многозначно, что породило тьму читательских догадок, научных споров и специальных  исследований.

     Словосочетание  «мертвые души» звучало в 1840-х  годах странно, казалось непонятным. Ф. И. Буслаев рассказал в своих  воспоминаниях, что, когда он «в первый раз услышал загадочное название книги, то сначала вообразил себе, что это какой-нибудь фантастический роман или повесть вроде «Вия»(10,21). Действительно, название было необычно: душа человека считалась бессмертной, и вдруг мертвые души!

     «Мертвые  души», – писал А. И. Герцен, – это заглавие носит в себе что-то наводящее ужас». Впечатление от названия усиливалось тем, что само это выражение не употреблялось до Гоголя в литературе и вообще было мало известно. Даже знатоки русского языка, например профессор Московского университета М. П. Погодин, не знали его. Он с негодованием писал Гоголю: «Мертвых душ в русском языке нет. Есть души ревизские, приписанные, убылые, прибылые». Действительно, это выражение не встречалось ни в правительственных актах, ни в законах и других официальных документах, ни в научной, справочной, мемуарной, художественной литературе. М. И. Михельсон во много раз переиздававшемся в конце XIX века собрании крылатых выражений русского языка приводит словосочетание «мертвые души» и делает ссылку только на поэму Гоголя, так как других примеров Михельсон не нашел в громадном литературном и словарном материале, просмотренном им.

     Каковы  бы ни были истоки, основные смыслы названия можно найти только в самой  поэме; здесь и вообще каждое общеизвестное  слово приобретает свой, чисто  гоголевский оттенок.

     Есть  прямой и очевидный смысл названия, вытекающий из истории самого произведения. «Мертвая душа» – это умерший, но существующий в бумажном, бюрократическом «обличье» крестьянин, ставший предметом спекуляции. Часть из этих «душ» имеет в поэме свои имена, характеры, о них рассказываются разные истории, так что они, если даже и сообщается, как приключилась с ними смерть, оживают на наших глазах и выглядят, пожалуй, живее иных «действующих лиц». Собакевич так рассказывал о своих умерших крестьянах: «Милушкин, кирпичник! Мог поставить печь в каком угодно доме. Максим Телятников, сапожник: что шилом кольнет, то и сапоги, что сапоги, то и спасибо, и хоть бы в рот хмельного… Каретник Михеев! Ведь больше никаких экипажей и не делал, как только рессорные…

     А Пробка Степан, плотник? Ведь что за силища была! Служи он в гвардии, ему бы бог знает что дали, трех аршин с вершком ростом!»

     Во-вторых, Гоголь подразумевал под «мертвыми  душами» помещиков-крепостников, угнетавших крестьян и мешавших экономическому и культурному развитию страны.

     Но  «мертвые души» - не только помещики и  чиновники: это «безответно мертвые  обыватели», страшные «неподвижным холодом  души своей и бесплодной пустыней сердца». В Манилова и Собакевича может превратиться любой человек, если «ничтожная страстишка к чему-нибудь мелкому» разрастется в нем, заставляя  его «позабыть великие и святые обязанности и в ничтожных  побрякушках видеть великое и  святое».

     Не  случайно портрет каждого помещика сопровождается психологическим комментарием, раскрывающим его общечеловеческий смысл. В одиннадцатой главе Гоголь предлагает читателю не просто посмеяться над Чичиковым и другими персонажами, а «углубить вовнутрь собственной  души сей тяжелый запрос: «А нет  ли и во мне какой-нибудь части  Чичикова?» Таким образом, название поэмы оказывается очень емким  и многоплановым.

     Художественную  ткань поэмы составляют два мира, которые условно можно обозначить как мир «реальный» и мир «идеальный». Реальный мир автор показывает, воссоздавая  современную ему действительность. Для «идеального» мира душа бессмертна, ибо она – воплощение божественного  начала в человеке. А в мире «реальном» вполне может быть «мертвая душа», потому что для обывателей душа только то, что отличает живого человека от покойника.

     Заглавие, данное Гоголем своей поэме, было «Мертвые души», но на первом листе  рукописи, представленном в цензуру, цензор А.В. Никитенко приписал: «Похождения  Чичикова, или… Мертвые души». Так  и называлась около ста лет  поэма Гоголя.

     Эта хитрая приписка приглушала социальное значение поэмы, отвлекала читателей  от мыслей о страшном названии «Мертвые души», подчеркивала значение спекуляций Чичикова. А.В. Никитенко снижал своеобразное, небывалое название, данное Гоголем, до уровня названий многочисленных романов  сентиментального, романтического, охранительного направлений, завлекавших читателей  удивительными, витиеватыми названиями. Наивная уловка цензора не снизила  значения гениального творения Гоголя. В настоящее время поэма Гоголя печатается под заглавием, данным автором, – «Мертвые души».

2.3. Проблематика поэмы  «Мертвые души»

     В поэме «Мертвые души», автор поставил самые больные и злободневные вопросы современной ему жизни. Он ярко показал разложение крепостного строя, обреченность его представителей.

     По  замыслу Н. В. Гоголя темой поэмы  должна была стать вся современная  ему Россия. Конфликтом «Мертвых душ» писатель взял два типа противоречий, присущих русскому обществу первой половины XIX века: между мнимой содержательностью и действительной ничтожностью господствующих слоев общества и между духовными силами народа и его закабалителями.

     Проблематика  в поэме двухплановая – национальная и социокультурная. Национальная проблематика заключается в изображении отношения  Гоголя к России того времени. Возникает  вопрос - куда идет Россия -  который  автор раскрывает двухсторонне. С  одной стороны – мертвая Россия, с ее помещиками и губернскими  чиновниками всех рангов, с другой – приходящая ей на смену «Россия  Чичиковых». Социокультурная проблематика выражается авторской акцентировкой  черт повседневной культуры и быта у различных персонажей поэмы. Тут  же с проблематикой близко связана  и идея поэмы: писателя волнует вопрос о человек, о смысле и назначении его в жизни. Так же показывается все бесправие, вся темнота и  пошлость интересов как губернского  общества, так и помещиков.

     Также в поэме «Мертвые души» присутствует сатирический пафос. В отношении  помещиков, да и самого Чичикова, можно  применить такое определение, как  инвектива. Действительно, сатирически  обличая, например, в Плюшкине все  его дурные стороны, объект насмешек становится настолько жалок, что  смеха уже не вызывает. Защитники  крепостного права доказывали, что  дворяне являются людьми высокого умственного  склада, исключительного благородства, носителями высокой культуры, чести  и гражданского долга – то есть опорой государства. Гоголь развенчивает этот веками складывавшийся миф. Это  не значит, что Гоголь не видел тех  культурных ценностей, которые были созданы дворянской интеллигенцией. Но он изображал не Чацких, Онегиных и Печориных, не лучшую часть дворянства, а тех, кто составлял основную массу этого класса. Как писатель – реалист, Гоголь создает типические характеры. Объясняя замысел «Мертвых душ», он писал, что образы поэмы – «ничуть не портреты с ничтожных людей; напротив, в них собраны черты тех, которые считают себя лучше других». Всех помещиков, изображенных в «Мертвых душах», объединяет низкий культурный уровень, безразличие и жестокость по отношению к крепостным «душам», вверенным им, и убогая, замкнутая на себе жизнь в усадьбах. Каждый из помещиков, которых посещает Чичиков, воплощает одну из черт, развившихся под воздействием паразитического образа жизни и мысли: Манилов - беспочвенное мечтательство, Коробочка - тупое хозяйствование, Ноздрев - буйную энергию и жизнелюбие, Собакевич - цепкость и грубость в преследовании своей выгоды, Плюшкин - бессмысленное накопительство. Гоголь представляет помещиков в определенной последовательности. А логика проста - показать читателю постепенную деградацию души, и, вызванную бесцельностью существования поместного дворянства и бесконтрольным владением «душами», богатством, землей.

     Художественными средствами воплощения идеи об «омертвении» души выступают композиция и стиль произведения. Картины барских поместий и описания образа жизни их обитателей однотипны по принципу изображения (сначала деревня, затем двор помещика, его портрет, интерьер дома). Каждое из описаний отличается цельностью, но при этом углубляет впечатление процесса духовного распада, произведенного предыдущей главой.

     Каждая  из помещичьих усадеб почти изолирована  от остального мира. Тем естественнее выглядит подчеркиваемое Гоголем «родство» людей, животных, предметов обихода. Все они несут отпечаток личности хозяина усадьбы («И я тоже Собакевич!» - заявляет «каждый предмет» в доме этого героя).

     Образы  чиновников роднят с образами помещиков  нравы паразитического существования. Обобщенный портрет губернского  города (неустроенность, грязь, запустение) подчеркивает безразличие властей  к нуждам местных обывателей. Всюду бюрократизм и продажность чиновников. Гоголь дает как обобщенные, так и индивидуальные характеристики чиновников «тонких и толстых». Все они - люди без понятия о долге, чести и законности, им нет дела до службы государству. Их отличительные черты: способность превращаться «то в орла, то в муху» в зависимости от звания собеседника (это и есть чинопочитание), воровство, круговая порука. Вставная «Повесть о капитане Копейкине» показывает жестокость и бесчеловечность чиновников самой «высшей комиссии».

     Образ Чичикова проходит через все произведение. Его «путешествие» дает возможность Гоголю «явить» в поэме «всю Русь». Сама возможность преступной комбинации с покупкой «душ» и отношение окружающих к этой авантюре вскрывают суть чиновничьей и помещичьей Руси.

     Чичиков - новый человек, порожденный общественными  процессами своего времени. В его  эпоху в России деньги стали играть решающую роль, и утвердиться в  обществе, добиться независимости можно  было, только опираясь на капитал. Чичиков - дитя своего времени, он делец, приобретатель. В погоне за капиталом он утрачивает понятия о чести, совести, порядочности. Но это не имеет значения для «общества». Здесь Чичикова принимают как «порядочного человека», потому что считают «мильонщиком». Чичиков – «герой» своего времени», он обладает знанием людей, изворотливостью, волей, практической сметкой, активностью. Он – сила, но «страшная и подлая», такие, как он, не могут принести исцеления и счастья России, считает Гоголь.

     Жажда приобретательства убила в нем  лучшие человеческие чувства, поэтому Чичиков – тоже «мертвая душа».

     В изображении России народной Гоголь не скрывает духовного убожества подневольного человека, его терпения и покорности. Он идет от показа приниженности, забитости крестьянства к выявлению его талантов, способности к творчеству, силы и широты его характера, стремления к воле. В способности народа к созиданию автор видит залог великого будущего России.

     Сцена бала у губернатора – своеобразный смотр «мертвых душ» помещичьей и чиновничьей России, которую отличают праздность и пустота существования. «Балы» и «сплетни» – единственные убогие формы «общественной» и «умственной» жизни. В разговорах нет ни духовного содержания, ни здравого смысла, все они вращаются вокруг пустяков. Представление о красоте существует на уровне обсуждения расцветки материала («пестро - не пестро»), а солидность человека определяется по тому, как он сморкается и повязывает галстук (и конечно, по его «состоянию»). Нормы поведения зависят от обывательского представления «как должно». Гоголь пишет об отсутствии истинной культуры и нравственности в современном ему обществе. Почему же сложилась такая ситуация? Почему «мораль», «религия», «обязанности перед обществом» – это только слова? «Герои мои вовсе не злодеи», – объяснял Гоголь в одном из своих писем, но они «все пошлы без исключения». Пошлость, оборачивающаяся омертвением души, моральным одичанием, - вот главная опасность для человека.

     Для Гоголя самое важное – духовное состояние русского общества. Он убежден: «Все хорошее и дурное, что есть в России – от нас». Все в жизни – и государственной, и частной – зависит от нравственных качеств людей, образующих общество. «Гибнет земля наша... от нас самих», – сокрушается писатель. В «Мертвых душах» Гоголь (в предельно концентрированной форме) демонстрирует «свойства нашей русской породы», пороки, присущие русскому человеку. Бережливость Плюшкина, мечтательность и радушие Манилова, удаль и энергия Ноздрева сами по себе не заслуживают осуждения, но здесь они – «через край» и без цели – извращенная форма русского богатырства. Плутовство Чичикова – тоже искажение одной из черт русской натуры – практической сметки, энергичного стремления к намеченной цели. Перед Чичиковым – огромные возможности, у него – огромная энергия, но они не освещены ни разумом, ни великой целью, поэтому душа Чичикова разрушается. 

2.4. Роль портретных зарисовок в изображении характера персонажей.