Идейно-художественное своеобразие поэмы А.Блока "Двенадцать"

    Ванюшка сам теперь богат...

    Был Ванька наш, а стал солдат!  

    В той же главе Ваньку обзывают буржуем. Ванька - солдат Петроградского гарнизона, не защитившего в Октябрьские  дни Временное правительство. И  слово "солдат" звучало тогда  отнюдь не контрреволюционно. Почему же все-таки Ванька "не наш" - с точки  зрения красногвардейцев? Были ли тогда  вообще какие-либо конфликты или  трения между красногвардейцами  и солдатами? Трения между солдатами  и красногвардейцами, следовательно, были, причем завидовали солдаты красногвардейцам, а не наоборот. Но до вооруженных  конфликтов не доходило. Может быть, причина самосуда, который "двенадцать" стремятся устроить над Ванькой, в том, что он - вор? Однако воровство  и грабеж тогда - массовое явление. Этот путь обогащения был не закрыт для "двенадцати", хотя они предпочитали грабить лишь винные погреба. Но "богатству" Ваньки они явно завидуют и поэтому обзывают его "буржуем". Так что зависть  к ванькиному «богатству», несомненно, присутствует у «двенадцати». Но не она причина неприязни, более  того - ненависти к нему красногвардейского патруля. Причина в чем-то или  в ком-то другом.

    А случайно ли убийство Катьки? Петька совершает его в состоянии аффекта, остальные патрульные убивать ее не собирались. Но они и не горюют, а воспринимают происшедшее с чисто уголовным цинизмом:

    Что, Катька рада? - Ни гу-гу...

    Лежи  ты, падаль, на снегу!   

    Но  никакая «музыка революции» не может, однако, унять душевных мук «бедного убийцы» Петрухи. Если бы был городовой, который поволок бы его в участок, ему, вероятно, было бы легче. Но во время Революции городовых нет, красногвардейский патруль — сам представитель революционного порядка, и поэтому Петька один со своей болью перед Богом. Попытка забыться в пьяном загуле приводит его лишь к «смертной скуке», к душевному опустошению. Товарищи его не понимают. Для них переступить через кровь — не преступление, а причастие к истине Революции. «Среди них есть такие, - писал Блок в статье «Интеллигенция и Революция», -которые сходят с ума от самосудов, не могут выдержать крови, которую пролили в темноте своей...». Вот и Петька из таких. Он мучается, хочет просветления, а ему предлагают держать «революционный шаг». И все же от этой муки «бедного убийцы» Петьки — тоненькая ниточка к Христу, не к тому, что появляется в финале, а к настоящему, евангельскому.

    Рассмотрев  поэму более детально, проследив  события под новым углом зрения, можно сделать вывод, что и Ванька, и Катька «виноваты перед «двенадцатью» только по неписаным законам полублатной морали, с точки зрения общечеловеческой, никакой вины за ними найти невозможно. Катька - безвинная жертва, и в этом суть поэмы. Революция - это всегда убийство, гибель невиновного, он гибнет вместе с виновным по теории, а чаще всего виновный и невиновный совмещаются в одном лице. Именно в гибели невиновного - трагизм Революции, вот почему уголовная драма, разыгравшаяся на петроградской зимней улице, приобретает черты высокой трагедии.

      Символические образы и их смысл в поэме «Двенадцать»

    Мощь  вызванного революцией отклика, небывалый  творческий подъем, сказавшийся в создании поэмы, трудно переоценить. Здесь важна каждая строчка, деталь, образ. Символы являются в поэме основным средством изображения. Они многообразны и различны, и все глубоки по смысловой нагрузке. Роль символов в поэме Блока “Двенадцать” очень велика. Если их обобщить, мы глубже проникнем в смысл поэмы — это не только борьба нового со старым, но и более широко — противостояние света и тьмы, добра и зла. Символы позволяют нам также более явственно почувствовать описанные поэтом события. Удачное художественное воплощение в поэме революционных событий поставило это произведение Блока в ряд наиболее ярких и правдивых произведений, посвященных этой тематике.

    Мотив движения - главный мотив и ритмико-интонационной, и содержательной структуры "Двенадцати". Носителями его становятся герои  поэмы, выступающие одновременно и  как революционный дозор, и как  апостолы нового мира. Ассоциация с  этими библейскими персонажами  возникает благодаря не случайно выбранному числу - двенадцать, хотя поэт нисколько не идеализирует своих  героев: «В зубах цигарка, примят картуз, на спину б надо бубновый туз». Эти люди, идущие по завьюженному революционному Петербургу, не остановятся перед кровью и убийством. Революция, по мысли Блока, выплеснула на авансцену истории массу - носительницу стихийных сил, которая становится движущей силой мирового исторического процесса. Даже двенадцать красноармейцев ощущают себя песчинками того мирового вихря, размах и силу которого чувствуют представители враждебного революции мира: "писатель, вития", "барыня в каракуле", "невеселый товарищ поп". Начало поэмы вводит читателя в обстановку Петербурга конца 17-го года. Приметы бурной революционной эпохи воплотились в таких выразительных деталях, как огромный плакат "Вся власть Учредительному Собранию!", оплакивающая Россию "барыня в каракуле", злобно шипящий "писатель, вития", отдельные, отрывочные реплики, как бы доносящиеся до читателя.

    С первых строк второй главки перед  нами возникает слитный образ:

    Гуляет  ветер, порхает снег,

      Идут двенадцать человек.  

    Единый  образ двенадцати освещается автором  с разных сторон. Герои - представители  низов общества, тот городской  слой, который сосредоточил в себе огромный запас ненависти к "верхам". "Святая злоба" владеет ими, становясь чувством высоким и значительным. Решая для себя проблему революции, Блок в то же время как бы напоминает героям об их высокой миссии, о том, что они провозвестники нового мира. Так логически подготавливается финал поэмы. Ведь Блок не просто ведет красногвардейцев-апостолов через двенадцать глав из старого мира к новому, он еще показывает процесс их преображения. Среди двенадцати только Петруха назван по имени, остальные одиннадцать даны в виде нерасчленимого образа массы. Это одновременно и апостолы революции, и широкое символическое воплощение низов общества. Какова же цель этого движения? Каков исход? Двенадцать красноармейцев олицетворяют собой двенадцать апостолов революционной идеи. Им поручено великое дело - защищать революцию, хотя их путь лежит через кровь, насилие, жестокость. С помощью образа двенадцати красноармейцев Блок раскрывает тему пролитой крови, насилия в период великих исторических перемен, тему вседозволенности. “Апостолы революции” оказываются способны убивать, грабить, нарушать Христовы заповеди, но без этого, по мнению автора, невозможно осуществить задачи революции.

    «Двенадцать»  символизируют саму революцию, стремящуюся  избавиться от прошлого, идущую стремительно вперёд, уничтожая всех своих врагов.

    Революционный держите шаг!

    Неугомонный не дремлет враг!

    Товарищ, винтовку держи, не трусь!

    Пальнём–ка  пулей в Святую Русь…   

    Вообще, двенадцать - ключевое слово поэмы, и множество ассоциаций можно  связать именно с ним. Двенадцать часов - полночь, двенадцать месяцев - конец  года. Возникает впечатление о  “пограничном” числе. Так, конец  старого дня, а также начало нового - это всегда преодоление некоего  рубежа, шаг в неизвестное будущее. У А. Блока таким рубежом стало  падение старого мира.

    Другая  числовая ассоциация - это двенадцать апостолов. На это косвенно указывают  и имена двух из них - Андрюхи и  Петрухи. А чуть раньше:

    Эх, эх, без креста...  

    Но  это, скорее, антиапостолы - с винтовками вместо креста, уголовники, убийцы: «На  спину б надо бубновый туз»  . Однако в конце поэмы их шествие неожиданно возглавляет, правда, невидимо для них, Иисус Христос с “кровавым” флагом. И так идут эти “грешные апостолы” - из прошлого, пройдя через настоящее, через хаос и кровь, к светлому будущему. Им ничего не жаль, они не чужды воровства, убийства.

    …И  идут без имени святого

    Все двенадцать - вдаль.

    Ко  всему готовы,

    Ничего  не жаль...   

    Известно, что Александр Блок был одним  из талантливейших поэтов-символистов. И в поэме “Двенадцать” революция  описана Блоком не прямо, а при  помощи символов. Она представляется в виде ветра, ветра перемен, сносящего  все старое и несущего новую жизнь:

    Черный  вечер.

        Белый снег. Ветер, ветер!     

    Не  случайно образом ветра начинается поэма «Двенадцать». Этот образ проходит через все произведение, сопровождает все мысли поэта в дни революции. И вот начало поэмы:

    Черный  вечер.

    Белый снег.

    Ветер, ветер!

    На  ногах не стоит человек.

    Ветер, ветер —

    На  всем божьем свете!   

    Это тот же беспокойный ветер, с которым  мы уже встречались в дореволюционной  поэзии Блока. Но теперь он вдребезги  разбивает старый мир, это страшный, черный ветер для буржуя, жалко  жмущегося в подворотне. Образ  ветра в поэме воспринимается и как прямое изображение —  именно такая ветреная, метельная  погода была в Петрограде в январе 1918 года,— и как символ революционного шквала. Ветер треплет плакат «Вся власть Учредительному собранию», сбивает  с ног представителей старого  мира — от попа до проститутки; все  эти, как выразился  Паперный, «не  действующие, а, скорее, действуемые  лица», не могут устоять в разыгравшейся  вьюге. И твердо, упорно навстречу  ветру, встречая стужу грудью, идут двенадцать красногвардейцев — идут, не подвластные грозным стихиям, идут, увлеченные идеей нового мира, идут «державным шагом» — новые  хозяева страны.

    В поэме встречается еще один яркий  символ - “мировой пожар”. В статье “Интеллигенция и революция” Блок писал, что ««Революция, как грозовой вихрь, как снежный буран, всегда несет новое и неожиданное; она  жестоко обманывает многих; она легко  калечит в своем водовороте достойного; она часто выносит на сушу невредимых недостойных; но это не меняет ни общего направления потока, ни того грозного и оглушительного шума. Гул этот все равно о великом» . Эта идея нашла свое отражение в поэме  “Двенадцать”, где автор говорит  о “мировом пожаре” — символе  вселенской революции. И этот “пожар”  обещают раздуть двенадцать красноармейцев: 

    Мы  на горе всем буржуям

    Мировой пожар раздуем,

    Мировой пожар в крови -

      Господи, благослови!    

    Революция в поэме «Двенадцать» - это могучий  порыв ветра, мировой пожар, в  котором гибнет “страшный мир”. Вьюга, ветер, пурга - все создает  тревожную обстановку:

    Ветер, ветер —

       На всем божьем свете!   

    Подтверждение символа (метель, холод - дьявол, зло) находим  и при обращении к мировой  культурологической традиции: в сказках  многих народов мира стихия зла напрямую связана со стихией холода. Разыгравшаяся  природная стихия означает здесь  вздыбившиеся из темной глубины народные силы - жестокие, «бессмысленные и беспощадные» в своем гневе. Духовный наставник  Блока и всех символистов - Владимир Соловьев в своей «Притче об Антихристе»  как отличительную черту Антихриста указал холодные его руки, этот мотив  затем повторился в романе Андрея Белого «Петербург» и т.д.

      У Блока в мотиве холодной  злой метели ощущается тема  грандиозной, метафизической провокации, какой и оказалась Октябрьская  революция. Игра, обман, бесовское  наваждение стремились к лучшему,  чистому и светлому, но в итоге  - разрушение основ бытия, кровь,  горы трупов, бездуховность, потеря  нравственных ориентиров... В кульминационной  12-й главе свирепствующая метель  достигает апогея в дьявольской  провокации, она зло хохочет над  обманутыми красногвардейцами («вьюга  долгим смехом заливается в  снегах»  , навеянная ею тьма поглощает весь мир («Приглядись-ка, эка тьма!»  .

    Революционный Петербург, в котором разыгрываются  “вселенские стихии”, олицетворяет всю революционную Россию. А. Блок изобразил ее как расколотый надвое мир, как противостояние черного  и белого. Символика цвета играет важную роль в поэме “Двенадцать”: с одной стороны, черный ветер, черное небо, черная злоба, черные ремни винтовок, а с другой — белый снег, Христос  в белом венчике из роз. Чёрное, злобное настоящее противопоставлено  белому, светлому, гармоничному будущему. Символикой красного цвета выражается мотив кровавого преступления. Красный  флаг, с одной стороны, - символ победного  конца, с другой стороны - символ кровавого  настоящего. Цвета ассоциируются  с образом времени: черное прошлое, кровавое настоящее и белое будущее.