Язык блогов как семиотический объект

      В-третьих, существенными факторами, влияющими  на общение в Сети, является его  анонимность и дистантность. Эти факторы наряду с физической непредставленностью участников общения, возможностью «присоединиться» или «отсоединиться» в любой момент от общения в Сети, отсутствие инструментов принуждения способствует, с одной стороны, усилению девиантного коммуникативного поведения (явления спама, троллинга или флуда): снижается до минимума ответственность за свои проступки в Сети. С другой стороны, эти факторы стимулируют нарушение языковой нормы в целях установления и поддержания виртуальных контактов. В Сети существует проблема постоянного создания, поддержания и удержания контакта, что требует максимальной мобилизации предназначенных для этого языковых средств. И это не только нарушения языковой нормы. По наблюдениям многих лингвистов и по данным разных языков, обслуживающих Интернет, перлокуция (перформативные высказывания) здесь приобретает исключительное значение. Ситуация установления и поддержания контакта приводит к коммуникативному новаторству, делая это общение необыденным и оригинальным. Креативность языковой виртуальной личности в коммуникативном пространстве сети постоянно растет. Причем этот рост «идет» по всем языковым уровням, что делает сетевой язык уникальным исследовательским объектом для лингвистического изучения: в Интернете мы наблюдаем взрыв народного речетворчества, захватывающий все языковые уровни, но особенно ярко это видно по сетевой лексике и особому компьютерному сленгу, возрождению эпистолярного жанра, частому использованию приемов языковой игры и прочее. Однако часто это новаторство выражается в отклонении от графических и грамматических языковых норм.

      В-четвертых, замещенный характер общения, когда  минимум информации о виртуальном  собеседнике инициирует особенное  внимание к метатекстовой информации и ее «достраивание» до необходимых выводов..

      В-пятых, это общение достаточно эмоционально. Эмоциональная насыщенность такого общения имеет компенсаторный характер в условиях практически полного  отсутствия невербальных средств для  передачи эмоций и описания эмоциональных  состояний. Заметим, что эмоциональная насыщенность в этой среде достигается как с помощью графических вербальных средств (использование заглавных букв, повторений пунктуационных знаков, смайлики и прочее), так и специальных программных графических средств, прошитых в оболочке программного обеспечения, например «эмотикон» (когда графическое изображение «рожицы» (часто цветной), выражающее определенную эмоцию, добавляется к любому текстовому сообщению или реплике).

      В-шестых, на общении в Интернете не может  не сказаться добровольность и желательность контактов. Более того, коммуникативное пространство Интернета (в силу перечисленных выше свойств) предоставляет уникальный полигон для построения виртуальной языковой личности: способам ее самопрезентации и творческой самореализации» [].

      Схожие  мысли высказывает И. С. Шевченко, выделяя следующие психологические  особенности общения посредством  сети Интернет:

1. Анонимность  (указываемые участником общения  личные сведения могут быть  неполными или даже ложными).

2. Раскрепощенность, ненормативность и некоторая безответственность участников общения (человек в сети проявляет большую свободу высказываний вплоть до оскорблений и нецензурных выражений), что связано со снижением психологического и социального риска в процессе общения благодаря анонимности.

3. Своеобразие  протекания процессов межличностного  восприятия в условиях отсутствия  невербальной информации (особую  роль начинают играть механизмы  стереотипизации и установка).

4. Добровольность  и желательность контактов (контакт можно прервать в любой момент).

5. Затрудненность  эмоционального компонента общения  и, в то же время, стойкое  стремление к эмоциональному  наполнению текста (это ведет  к поиску механизмов передачи  эмоций при отсутствии невербальной  информации; такими механизмами становятся смайлики, описание эмоций словами в скобках или внутри **).

6. Стремление  к нетипичному, ненормативному  поведению (зачастую пользователи  презентируют себя с иной стороны,  чем в условиях реальной социальной  нормы, проигрывают не реализуемые в действительности роли, сценарии ненормативного поведения) [].

      Некоторые исследователи (см. например [Нестеров, Нестерова 1999; Шаповалова 2007; Рогачева 2008]) предлагают рассматривать всю  Интернет-коммуникацию, отдельные явления  внутри нее («падонкаффский» язык), либо же отдельные Интернет-жанры (чаты, блоги) в контексте концепции карнавала М. М. Бахтина, считавшего средневековый карнавал своего рода «второй жизнью», «миром наизнанку», пародировавшим повседневный быт и официальные церемонии, высмеивавшим «закостенелые» нормы и отменявшим статусные различия между людьми[].

      Одной из первых собственно лингвистических  русскоязычных работ, связанных  с блогами, стал проведенный М. Ю. Сидоровой анализ рефлексии «наивного» говорящего над языком и коммуникацией по материалам блогов (в работе использовалось понятие «Интернет-дневники» (ИД)) []. Активность такой рефлексии исследователь связывает с тремя факторами:

1. Человек,  активно ведущий блог, — это  «человек Интернета, «с головой»  вовлеченный в электронную коммуникацию, проводящий огромную часть своего времени спиной к реальному миру, лицом к монитору компьютера. Буквы и другие символы, появляющиеся на экране, общение с виртуальными собеседниками заменяют во многом для него действительность действия и традиционные формы человеческой коммуникации, причем коммуникации неофициальной, интимной, существующей обычно в устной форме»[]. Отсюда — поиск новых средств самовыражения, сопряженный с активной языковой и речевой рефлексией.

2. Неопределенность  и гибкость самого жанра. «В самой концепции открытого дневника заложено внутреннее противоречие, ощущаемое, по подсказке культурной традиции, пишущими: установка на автокоммуникацию и искренность дневника конфликтует с его открытой адресованностью, предназначенностью для прочтения и обсуждения незнакомыми людьми. <…> Существующий в сознании «дневниководов» конфликт «установок» выливается в рефлексию над дневниковым жанром (и шире — дневниковым самовыражением) в ИД. То же касается двух других противоречий, над которыми размышляют авторы ИД: между автобиографичностью и фикциональностью (вымышленностью) содержания и между спонтанностью, естественностью, непосредственностью изложения и его литературной «выделанностью», стилистической обработанностью, желанием «писать красиво» [].

3. «Хотя  тексты ИД демонстрируют разную  степень владения языком у  их авторов, можно утверждать, что человек, способный на планомерное  ведение такого дневника, — это  все-таки человек с определенным  уровнем образования, культурным  запасом и развитой языковой способностью. Это человек, внутреннего содержания которого хватает на полгода, год, полтора, два… года регулярного автобиографирования и автоинтерпретации, причем форма и содержание его высказываний оказываются интересными для многих других людей (авторы дневников, не «нажившие» постоянных читателей, надолго в сообществе не задерживаются). Свобода языкового самовыражения, предоставляемая ИД, для такой личности не бездумна и принимаема как должное, а, напротив, становится горячей темой размышления и обсуждения в дневнике» [].

      В работе выделены следующие тематические категории такой рефлексии: 1) размышления  о трудности самовыражения и  письма вообще; 2) рефлексия над композицией, стилем и т. д.; 3) размышления над  своим (реже — чужим) речевым образом, коммуникативным поведением, манерой письма; 4) размышления над русским языком и особенностями организации коммуникации в Сети; 5) собственно языковая и речевая рефлексия; 6) размышления над реальной повседневной коммуникацией; 7) размышления над номинациями; 8) рассуждения о художественной литературе, о языке художественной литературы, о литературности вообще; 9) рассуждения о жанре.

      В наиболее интересующей нас последней  категории выделяется два распространенных подтипа:

«а) Организационные  соображения. Размышления автора над  собственным дневником и функционированием  всего «дневникового сообщества»: констатирующие (так есть) и оптативные (надо бы так сделать).  
б) Уничижительная самоинтерпретация. Может быть в дневнике позой или искренним отношением автора к избранному жанру и к качеству своего письма. Имеет две разновидности — обобщенную и индивидуальную: «Открытый дневник — это в принципе неестественно, ненормально, это бред» или «То, что я пишу, — это неестественно, ненормально, неинтересно, некрасиво, это бред, чушь…» [].

      Н. С. Умнова провела исследование текстового выражения и восприятия гендерной  составляющей блогов (в работе использовалось понятие «Интернет-дневник»), придя в итоге к выводу, что четких критериев определения пола автора того или иного универсального текста нет, и стопроцентно верное определение его гендерной роли невозможно. Следовательно, в универсальной группе границы между мужским и женским языком практически не существует. Однако исследователь замечает, что до сих пор сильно «влияние еще не отмершего стереотипа, формулируемого примерно как «женщины пишут бред». Удивительно, что его придерживаются не только мужчины, но и женщины. Таким образом, все тексты, более-менее четкой структуры и содержания, с наименьшим количеством эмоций, вернее, слов их выражающих, без «неуверенных» вводных слов («наверно», «кажется» и т. п.), тексты с б?льшим уклоном в отрицание, нежели в сторону положительной оценки и т. п., такие тексты большинством относятся к мужским» [].

      Гендерные аспекты «блоггики» (ведения блогов) рассматривала также уже упоминаемая  нами ранее украинская исследователь  Е. И. Горошко []. В своем исследовании она провела среди украинских пользователей Интернета ряд психолингвистических экспериментов (с использованием метода свободных и цепных ассоциаций, неоконченных предложений, специальных вопросников и семантического дифференциала) с целью выявления гендерных особенностей в восприятии блогосферы как социальной коммуникативной практики. По результатам исследования исследователь пришла к выводу, что «блог на настоящий момент не мыслится в обыденном сознании украинских пользователей Интернета как средство коммуникации или же социальная практика. Наиболее популярна электронная почта, чат, затем форум. Блог и неизвестен, и непопулярен» []. Следует подчеркнуть, что эти выводы относятся исключительно к украинским пользователям Интернета, причем по состоянию на 2006 год, когда проходили эти эксперименты.

      Как видим, имеющиеся в русистике  единичные исследования блогов касаются, как правило, каких-то конкретных их аспектов, посвящены рассмотрению отдельных  явлений внутри блогов и не рассматривают  напрямую собственно языковые проблемы. Работа Н. Б. Рогачевой [] в этой связи занимает своего рода промежуточную позицию: предметом ее исследования также являлись конкретные явления в рамках блогов (языковая игра и ирония), однако она рассматривала их в качестве жанрообразующих признаков блога (в данной работе употребляются понятия как «блога», так и «Интернет-дневника»). По мнению исследователя, блоги — как и вся вообще Интернет-коммуникация — могут быть отнесены к вторичным речевым жанрам: на том основании, что в них действуют не реальные люди, а их виртуальные двойники, принципиально нетождественные реальным людям, стоящим за ними (все происходящее воспринимается как осуществляемое «невзаправду», «понарошку»). Своеобразная замена реальных людей «масками» создает особое конвенциональное, игровое пространство, схожее с бахтинской концепцией карнавала как «мира наизнанку». В качестве коммуникативных правил данного пространства называется прямая зависимость между степенью личностности, значимости для автора темы и использованием языковой игры и иронии (т. е. с возрастанием серьезности темы возрастает вероятность употребления при ее обсуждении языковой игры и иронии). Это объясняется тем, что обсуждение личностно значимых тем создает угрозу смешения настоящего «Я» автора и его виртуальной маски, что нарушает правила игры. Таким образом, по мнению Н. Б. Рогачевой, «в Интернет-дневниках не принято относиться серьезно к себе, а следовательно, и к собственным мировоззренческим установкам, ценностям и т. п., а также прямо и ярко выражать положительную (особенно эстетическую) оценку. Создается образ ироничного (и — что важнее — самоироничного), насмешливого, слегка циничного автора дневника. Такая позиция позволяет пользователю ЖЖ не бояться потери своего «виртуального лица» []. Допустимым также становится абсолютно некооперативное, агрессивное поведение.

      Что касается западных исследований, то первоначально  анализом блогов занимались сами первые блогеры. Наиболее заметной фигурой  здесь выступает Р. Блад. По ее мнению, основными конститутивными характеристиками блогов выступают частая обновляемость, большое количество ссылок на внешние сайты или другие блоги и высокий уровень социальной интерактивности, под которым она имеет в виду то, что блоги часто ссылаются друг на друга и что во многих блогах читатели могут оставлять комментарии к записям []. Блад выделяет три типа блогов: фильтры, частные дневники и записные книги. Фильтры сосредоточены на внешней по отношению к блогеру информации и представляют собой коллекции ссылок, сопровождаемые комментариями. Частные дневники сосредоточены на внутренней по отношению в блогеру информации, то есть его размышлениях, отчетах, отзывах и т.д. Записные книги отличаются б?льшим размером записей и представляют собой сфокусированные, развернутые эссе [].