Военно-уголовное право

В рассматриваемый период военно-уголовное право как учебная  дисциплина не существует. Термин «военно-уголовное  право» не употребляется. Вопросы уголовной  ответственности военнослужащих содержались  в самостоятельном разделе учебных  программ по изучению курса уголовного права «Воинские преступления», который даже не представлял собой  специальный курс.

Проведенные в рассматриваемый  период новые исследования военно-уголовных  проблем пополнили теоретические  идеи военно-уголовного права и послужили  прочной основой для его дальнейшего  развития.

Сегодня достаточно сложно объяснить неписаные законы советской  власти и те обстоятельства, объективного и субъективного свойства, заставлявшие блистательных ученых занимать те или  иные позиции, которые по прошествии времени кажутся некоей формой самоцензуры. Тем не менее, благодаря именно этим ученым при разработке теории военно-уголовного законодательства были сохранены и значительно приумножены достижения науки военно-уголовного права.

До вступления в законную силу УК РФ 1996 г. уголовная ответственность  за совершение воинских преступлений определялась едиными общесоюзными нормативными правовыми актами —  Положением о воинских преступлениях 1924 г. и Положением о воинских преступлениях 1927 г., а также Законом об уголовной  ответственности за воинские преступления, принятым Верховным Советом СССР 25 декабря 1958 г., с последующими изменениями  и дополнениями, действовавшим до 1 января 1997 г. Нормы указанных нормативных правовых актов последовательно текстуально воспроизводились в отдельных специальных главах уголовных кодексов союзных республик, входивших в состав Союза ССР, и воинские преступления, совершенные военнослужащими, квалифицировались по соответствующим статьям этих кодексов. Наличие отдельного «военно-уголовного закона», а также некоторых иных нормативных правовых актов создавало объективные предпосылки для утверждения о легитимности существования военно-уголовного законодательства.

В соответствии со ст. 1 УК РФ, вступившего в законную силу 1 января 1997 г., уголовное законодательство Российской Федерации ограничено только данным Кодексом. После 1 января 1997 г. военно-уголовное  законодательство Российской Федерации  стало представлять собой «совокупность  уголовно-правовых норм, применяемых  только к военнослужащим, проходящим военную службу по призыву либо по контракту, а также к гражданам, пребывающим в запасе, во время  прохождения ими военных сборов в связи с совершением преступлений. Источниками военно-уголовного законодательства являются нормы главы 33 УК РФ (ст.ст. 331—352), а также нормы Общей части УК РФ, предусматривающие специальные виды уголовного наказания, применяемые к осужденным военнослужащим, основания и порядок их назначения и отбывания (ст.ст. 48, 51, 55 и др.)».

Шестой этап (2000 г. — настоящее время). В ходе этого этапа развития военно-уголовного права происходит его возрождение на новом уровне как учебной дисциплины и научного направления.

§ 2. Основные источники  военно-уголовного права допетровского  периода 

В Судебнике 1550 г. впервые  содержится упоминание о воинском преступлении – о «градском сдавце», т. е. начальнике, сдавшем неприятелю крепость. Воеводе, сдавшему крепость, полагалось наказание в виде смертной казни («живота не дати, казнити смертною казнию»).

В последующем об ответственности  военнослужащих за некоторые преступления говорилось в Уставе об установлении сторожевой и станичной службы. Он был утвержден царем 16 февраля 1571 г. в качестве «Боярского приговора  о станичной и сторожевой службе».

Сторожевая и станичная  служба создавалась для того, чтобы, «государству было бережнее и воинские люди на Государевы окраины безвестно  не приходили». На так называемой польской окраине, начиная со второй половины XIV столетия, стали устраиваться укрепленные городки и целые их линии для несения сторожевой службы на месте и станичной службы для постоянных разъездов.

Первоначально указанную  службу несли так называемые городовые  казаки, а затем – служилые татары, боярские дети и стрельцы.

Согласно Уставу 1571 г. сторожа, которые самовольно уходили с  места службы, не дождавшись смены, что порождало нападение неприятеля, подвергались наказанию в виде смертной казни.

Если при этом и не происходило  нападение неприятеля, но посланные  воеводами для проверки несения  службы дозорщики обнаруживали небрежность  или «неусторожливость» в исполнении обязанностей (например, когда станичники не доезжали до означенных им мест охраны), то виновные станичники наказывались кнутом.

Если «сторожа» не являлись в срок для исполнения своих обязанностей, в результате чего их товарищи стояли на постах лишение дни, то с первых производился денежный начет в пользу последних.

Таким образом, в Уставе 1571 г. впервые были закреплены важные положения  об уголовной ответственности за уклонения от военной службы:

а) сторожей, ушедших до смены  с указанных для несения службы мест в то время, когда на границу  произошло нападение неприятеля, подвергали за это смертной казни;

б) при неявке воинов в  срок для исполнения своих обязанностей на сторожевой линии, они подвергались денежному взысканию;

в) при небрежном несении  службы (когда воины не доезжают в обе стороны до конца отведенных для охраны участков), хотя в то время  и не было нападения неприятеля, – виновные наказывались кнутом. ^[12]

В 1577 г. было издано дополнительное постановление, относящееся к станичной  и сторожевой службе.

В соответствии с этим постановлением боярские дети, назначенные для защиты границы государства на случай нашествия  неприятеля и стоящие на очереди  для заступления на посты, не должны были отлучаться от места своего жительства и были обязаны являться на службу немедленно по получении сведений о приближении неприятеля.

За нарушение этого  порядка боярским детям, не явившимся  на службу немедленно, в случае военных  действий полагалось наказание от Царя и Великого Князя – смертная казнь. А если военных действий не было, то им назначалось наказание за ослушание  кнутом и снижение поместного денежного  оклада.

Рассматривая историю  российского законодательства до начала XVII столетия, можно сделать вывод, что во время господства дружинных  отношений между князьями и служилыми людьми для последних не существовало преступного оставления места службы.

Подлежать уголовному наказанию  могли только лица, входившие во время войны в состав народных ополчений, создаваемых для исполнения воинской обязанности согласно специальному постановлению вече.

С усилением московского  княжества и введением византийских порядков право отъезда из войска стало ограничиваться путем взятия клятвенных записей, поручительств, уплаты неустойки.

А при образовании Московского  государства при Иване Грозном  отъезд служилого человека считался изменой.

С установлением обязательной военной службы для большого числа  лиц, наделяемых для этого поместьями, с учреждением войск постоянно- поселенного характера – городовых казаков, стрельцов и пушкарей, уклонение от службы стало наказуемым преступлением. Таковым оно осталось и до настоящего времени.

Другим характерным для  рассматриваемой эпохи видом  деяний, признаваемых наказуемыми и  преступными, являлось посягательство на существовавшие в войсках отношения  к личности (населению) и имуществу  жителей театра войны.

Способ ведения войны как в России так и на Западе отличался в прошлые времена опустошительным характером, который объяснялся не только целью нанести наибольший вред противнику, но и желанием наградить свои войска за труды и лишения в походах, не говоря уже о дозволении грабежа и насилия в случае взятия крепостей и городов приступом после продолжительной осады. Такому положению способствовало и то, что снабжение войск всем необходимым в походах всегда было недостаточным, желало быть лучшим.

Сознание безнравственности  насилия против жителей существовало издревле, о чем, в частности, свидетельствовали  слова Игоря Северского в «Слове о полку Игореве» В известном  произведении князь Игорь горько раскаивается в поступках такого рода, объясняя свое нахождение в тяжком плену у половцев совершенной  им жестокостью при взятии приступом  одного из русских городов в междоусобной войне.

Особой жестокостью отличались входившие в состав русских войск  татарские отряды, находившиеся под  предводительством своих князей. Об этом, в частности, говорится в работе «Столетие военного министерства. 1802-1902» и приводится пример того, как при осаде Венденского замка во время Ливонской войны, триста немецких рыцарей, не имея возможности защищаться, взорвали себя со своими семьями во избежание насилия над жителями и детьми со стороны татар, находившихся в русском войске.^[13]

О жестокости по отношению  к местному населению встречаются  данные и в описаниях других историков. Так, Н.И. Костоморов в работе «Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей» пишет, что после победы Шереметева 18 июля 1702 г. при Гуммельсгорфе русские «опустошили Ливонию с таким зверством, которое напоминало поступки их предков в этой же стране при Иване Грозном».^[14] Города и деревни сжигались дотла, опустошали поля, истребляли домашний скот, жителей уводили в плен, а иногда целыми толпами сжигали в ригах и сараях.

По свидетельству историков  Иван Грозный строго наказывал за насилие войск против местного населения, если на то не было особого дозволения.

Что касается судебной власти и порядка производства суда в  тот исторический период, то, как  справедливо отмечали исследователи, в Московской Руси до XVII столетия повсеместно  существовало правило «кто управляет  – тот и судит».^[15]

Вследствие этого право  суда принадлежало князьям и их воеводам, а в народных ополчениях на случай войны – их начальникам тысяцким (впервые упоминание о суде тысяцкого  содержится в Новгородской судебной грамоте).

Кроме того, лица, входившие  в состав ополчений, за нарушение  своих обязанностей могли подлежать, как и все граждане, суду народного  вече. Так, в книге «Столетие военного министерства» приводится случай, когда  киевляне, защищая избранного ими  князя Изяслава II, на его заявление  о том, что не все граждане желают участвовать в военных действиях, ответили: «выдай их нам, мы убьем сами».^[16]

В вольных городах Новгороде  и Пскове народное вече немедленно призывало обвиняемого в собрание, где после непродолжительного разбирательства  виновный приговаривался и подвергался  тут же наказанию вплоть до смертной казни. В походах вече для суда состояло из всех находившихся в данном месте лиц, входивших в состав войска.

Таковы имеющиеся в  исторической литературе сведения, касающиеся определения воинских преступлений и наказаний, а также устройства суда и порядка производства в  нем дел в русских войсках  в период времени до XVII столетия. Настоящая история русского военно-уголовного законодательства и военного суда начинается с XVII века, фактически со вступления на царский престол династии Романовых.

§ 3. Политические, экономические и социально-правовые условия Российского государства на рубеже XVI – XVII вв., оказавшие влияние на развитие законодательства об армии и правосудии

Военно-уголовное  законодательство России XVII столетия.

Важнейшим памятником русского законодательства XVII века является Соборное уложение царя Алексея Михайловича 1649 г.^[17]

По мнению приват-доцента  Московского университета П.И. Числова, памятник этот являлся «важнейшим сборником законодательства Московского государства по тому историческому значению, которое выпало на его долю, так как, восприняв в себя много начал древнего права, как удельно-вечевого, так и Московского периодов, он лежал краеугольным камнем в основе развития русского законодательства вплоть до издания при Императоре Николае I в 1832 году Свода законов Российской Империи. Этот же последний, в свою очередь, воспринял много отдельных постановлений Уложения, которые, таким образом, даже до настоящего времени продолжают регулировать наши юридические отношения».^[18]

Причины издания  Уложения коренились в политических, экономических и, главным образом, юридических условиях жизни того времени, о которых будет сказано  ниже.

Кроме Уложения 1649 г. в XVII веке в России были приняты  и действовали в войсках некоторые  нормативные акты, в том числе  два устава: Устав ратных, пушкарских и иных дел (1621 г.) и Ученье и хитрость ратного строя (1647 г.), но оба они  были иностранного происхождения.

О несовершенстве судебной процедуры того времени  свидетельствует изданный в 1632 году наказ Алексея Михайловича воеводам С. Прозоровскому и И. Кондыреву «выбирать и самим надсматривать над судьями, чтобы они всяких служилых и уездных людей во всех делах судили в правду, безо всякой понаровки.»^[19]

Прежде чем  остановиться на анализе некоторых  аспектов этих законодательных актов, следует кратко охарактеризовать внешнеполитическое и внутреннее положение Московского  государства того периода, состояние  военной организации государства  и правосудия в нем, что, несомненно, повлияло на законотворческую деятельность русского государства в XVII веке.