Россия в годы правления Николая 1

       Успешно развивалась отечественная научная  мысль. Славу русской химической науки составили труды Г. И. Гесса, Н. Н. Зинина, А. А. Воскресенского; в 1828 г. впервые была получена очищенная  платина. В 1842 г. К. К. Клаус открыл ранее  не известный металл, получивший, в честь России, название «рутений». В 30-е годы XIX в. была открыта Пулковская обсерватория. Выдающимся русским математиком Н. И. Лобачевским была создана теория неевклидовой геометрии. В области физики и электротехники замечательные результаты были достигнуты Б. С. Якоби. Расширялась сеть медицинских учреждений, отечественная хирургия в лице Н. Й. Пирогова достигла мировой известности.

       И все это происходило на фоне углублявшегося кризиса крепостного хозяйства. В царствование Николая I окончательно разлагаются экономические и общественные основы, на которых взросло самодержавие. В остром недоверии общественным силам: к консервативным — за их вырождение, к прогрессивным — за их революционность, царская власть пыталась жить самодовлеющей жизнью, доведя самодержавие до личной диктатуры императора. Он считал управление государством по своей личной воле и личным воззрениям прямым делом самодержца. Этот принцип выражался в строе центральной власти благодаря первенствующему значению Собственной канцелярии — органа личной власти императора.

       В первый же год царствования Николай I взял в ведение своей канцелярии все законодательные дела, учредив  для этого особое Второе ее отделение. В его недрах под руководством Сперанского к 1832 г. был исполнен колоссальный труд по кодификации российского законодательства. Впервые после Соборного уложения 1649 г. законы, рассеянные во многих тысячах актов, были собраны вместе и приведены в строгую систему, результатом чего явились два издания: Полное собрание законов Российской Империи в 47 томах, включающее в себя законы с 1649 по 1825 г., и Свод законов Российской Империи — действующее законодательство в 15 томах.

       Выбор Николая I не случайно пал на Сперанского. Император понимал, что труд по составлению  свода законов требует большого опыта и громадных знаний, чем обладал опальный министр либерального периода царствования Александра I, державшийся в своих планах государственного преобразования взглядов, противоположных мнению Николая I. Он, без сомнения, знал о планах декабристов включить Сперанского во временное правительство и поэтому вначале относился к нему недоверчиво. Впоследствии, после смерти Сперанского, со свойственной ему прямотой Николай говорил барону М. А. Корфу: «Михаила Михайловича не все понимали и не все умели довольно ценить: сперва я сам в этом более всех, может статься, против него грешил. Мне столько было наговорено о его превратных идеях, о его замыслах... но потом время и опыт уничтожили во мне действие всех этих наговоров. Я нашел в нем самого верного и ревностного слугу, с огромными сведениями, с огромной опытностью, с неустававшею никогда деятельностью» ⁹ Однако в 1826 г. Николай I думал иначе, отзываясь о Сперанском чрезвычайно резко. Но в интересах успеха дела он не усомнился поручить его Сперанскому, так как в то время это был единственный человек, способный довести кодификацию законов до конца.

       Успехи  внутренней политики в первую половину царствования Николая I были связаны  с именами государственных деятелей александровских времен: М. М. Сперанского, П. Д. Киселева, М. С. Воронцова, С. С. Уварова, Е. Ф. Канкрина. В кампаниях 1828—1829 и 1831 гг. русскими войсками предводительствовали генералы времен Отечественной войны 1812 г. И. И. Дибич, И. Ф. Паскевич. По словам Б. М. Чичерина, Николай I «получил от своего предшественника целую фалангу людей, если не с высокими характерами, то умных и образованных. Он ценил их, старался сделать их покорными орудиями своей воли, в чем не трудно было успеть; они составили славу его царствования. Но чем более он привыкал к власти и исполнялся чувством собственного величия, тем более он окружал себя раболепными ничтожествами».                           

       Наибольшую  известность из всех государственных учреждений николаевского времени получило Третье отделение и корпус жандармов при нем,  созданные в 1826 г. под началом графа Бенкендбрфа как орган тайной полиции и личного осведомления императора о событиях, происходящих в стране. Николай I вникал в донесения не только о крупных происшествиях, но и о проделках и похождениях отдельных лиц, попавших в сферу жандармского наблюдения. Третье отделение призвано было осуществлять непосредственную связь между самодержавной властью и обывателями. На этом скользком пути, порождавшем практику доносительства, искал Николай I популярности и доверия. Под его личным руководством велась борьба с общественным недовольством. Делалось это двумя способами: суровым подавлением всех его проявлений и некоторым смягчением его причин... Подавляя крестьянские волнения, Николай I требовал рассмотрения жалоб крестьян на жестокости помещиков, в крайних случаях приказывал ссылать злодеев-помещиков в Сибирь, а имения их брать в опеку. Эти случаи производили сильное впечатление, но вместе с тем вызывали большое недовольство в дворянской среде.

       Николай I стремился сохранить маску бесстрастного  судьи, отца своих подданных. В своей  роли самодержца он шел до конца, подчас рискуя собственной жизнью, В 1830 г. из Средней Азии в Москву и Петербург проникла холера. Эпидемия распространилась среди всех слоев населения. От холеры умерли великий князь Константин Павлович с супругой, фельдмаршал Дибич. Меры, принимаемые против эпидемии, оказались малоэффективными и сводились к изоляции очагов заразы, а также к насильственному водворению людей в больницы, иногда без достаточных на то оснований. Все это вызывало озлобление населения и ряд бунтов. Николай I лично находился в местах, охваченных эпидемией. В 1830 г. при получении известий о холере в Москве, он тотчас же поспешил туда. В Москве он едва не заразился. В Петербурге 22 июня 1831 г. холерный бунт достиг угрожающих размеров. На Сенную площадь,  где собралась 5-тысячная толпа, были вызваны войска, но действовали они вяло. Тогда Николай, находившийся в то время в Петергофе, немедленно приехал в столицу, появился среди бушевавшей толпы и своею решительной речью в значительной степени содействовал успокоению. Этот эпизод запечатлен на барельефе памятника Николаю I скульптора Клодта.

       С воцарением Николая I большие изменения  произошли и в области народного  просвещения и образования. Одним  из первых его шагов  было закрытие в 1825 г. Библейского общества. Космополитический  мистицизм, свойственный последним годам александровского царствования, не вызывал симпатий Николая I, защищавшего и опекавшего традиционное православие. Сам он был горячо верующим человеком. В его царствование в 1832 г. был канонизирован епископ Митрофан Воронежский. Прислав на раку святителя золотой покров, Николай I приехал в Воронеж для поклонения святому. Царь был озабочен положением сельского духовенства, видя в нем опору народной нравственности. При Николае I правительство вело борьбу с сектантством: с 1827 г. уход в раскол признается уголовным преступлением.

       В царствование Николая 1 была окончательно сформулирована идейная доктрина монархического государства. В 1832 г. товарищ министра народного просвещения С. С. Уваров в докладе императору о Московском университете формулирует знаменитую триаду: «Православие, Самодержавие, Народность», называя ее «последним якорем нашего спасения и вернейшим залогом силы и величия нашего Отечества». Эта формула сразу пленила Николая I, поскольку провозглашала новый принцип: опору монархической власти непосредственно на патриархальное крестьянство, минуя дворянство, скомпрометировавшее себя на Сенатской площади.

       Новые идеи проводились в жизнь прежде всего в области народного  образования. Оно было проникнуто принципом  сословности. Еще в 1827 г. царским рескриптом к учебным заведениям было предъявлено основное требование, «чтобы повсюду предметы учения и самые способы преподавания были, по-возможности, соображаемы с будущим предопределением обучающихся, чтобы каждый вместе со здравыми, для всех общими понятиями о вере, законах и нравственности, приобретал познания, наиболее для него нужные... и не быв ниже своего состояния, также не стремился через меру возвыситься над тем, в коем по обыкновенному течению было ему суждено оставаться».  Выполнение этих требований легло в основу нового устава средних и низших учебных заведений 1828 г., который предназначал приходские училища для лиц «самых низших состояний», уездные — для горожан, гимназии — для детей дворян и чиновников.

       К охранительным мерам первых лет царствования Николая I относится издание в 1826 г. нового цензурного устава, состоявшего из более чем 200 параграфов, значительно превосходившего по строгости цензурные правила александровского времени. В обществе этот устав получил название «чугунного». Однако уже в 1828 г. он был заменен более умеренным, в котором цензорам рекомендовалось рассматривать прямой смысл речи, не позволяя себе произвольно толковать его. Одновременно по жандармскому ведомству было сделано негласное распоряжение, по которому лица, подвергшиеся цензурной каре, попадали под негласный надзор полиции. Все эти меры служили для борьбы с тем «духом вольномыслия», который распространился в царствование Александра I.

       После разгрома восстания декабристов  центром свободомыслия стала Москва, точнее Московский университет. В 30-е годы XIX в. правительство арестовывает членов революционных студенческих кружков: Н. П. Сунгурова и братьев Критских. Всячески урезается университетская автономия, в студенческую жизнь вводятся военные порядки. Но было бы упрощением судить о 30-летнем царствовании Николая I только как о времени мрачной реакции. Николаевская эпоха была периодом подлинного расцвета русской литературы и искусства. Именно в то время творили А. С. Пушкин и В. А. Жуковский, Н. В. Гоголь и М. Ю. Лермонтов, создавали свои шедевры К. Брюллов и А. Иванов.

       Николай I, стремившийся поставить под личный контроль все стороны жизни страны, уделял большое внимание отечественной  культуре и искусству. Если отбросить заблуждения и ошибки Николая I, как, например, аукцион эрмитажных картин в 1851 г., то следует признать его немалый вклад в русскую культуру устройством Эрмитажа и превращением его в общедоступный музей. В 1840 г. архитектор Л. Кленце строит по приказу царя Новый Эрмитаж; проводится систематизация и пополнение эрмитажных коллекций.

       Любимым детищем Николая I был Александрийский  театр, переживавший в 30—40-е годы XIX в. период расцвета. Русская сцена  обогатилась в то время произведениями Н. В. Гоголя, И. С. Тургенева, А. Н. Островского, М. И. Глинки. Особенной высоты достигло сценическое искусство.

       Советское пушкиноведение немало поработало над  тем, чтобы представить Николая I гонителем А. С. Пушкина, притеснителем  его творчества, чуть ли не виновником его гибели. Но факты рисуют иную картину. В мае 1826 г., когда еще шло следствие над декабристами, поэт подает прошение царю с целью оправдаться перед правительством. После коронации царь вызывает поэта в Москву, где дает ему двухчасовую аудиенцию.

       В дуэльной истории Пушкина Николай I проявил себя справедливым судьёй: после кончины поэта он приказал позаботиться о материальном обеспечении его семьи, Дантеса разжаловал в солдаты, отдал под суд и вместе с бароном Геккерном выслал из России.

       Существенные  изменения произошли в архитектурном облике империи: умирание классицизма и смена его национальным, хотя и не очень оригинальным, стилем, символично для николаевского времени. К архитектуре Николай I питал особое пристрастие. Ни один проект общественного здания не проходил без его личного одобрения.

       В царствование Николая I на Дворцовой  площади в Петербурге была воздвигнута  Александровская колонна, велось строительство  Исаакиевского собора, был заново отстроен Зимний дворец, пострадавший от пожара в 1837 году. При его восстановлении царь требовал роскошной отделки парадных апартаментов, но в своих личных комнатах ценил прежде всего уют и простоту. Памятником личных вкусов Николая I стал Петергоф -- его любимая летняя резиденция; здесь, недалеко от Финского залива, расположились загородные дома императорской семьи: Александрия, Коттедж, Николаевский домик.

       2.2 Внешняя политика

       Во  внешней политике николаевской России доминировали, чередуясь, два направления: 1) борьба с революционным движением  в Европе и 2) попытки разрешить  восточный вопрос. Главным из них царизм считал первое направление. Продолжая курс Священного союза, Николай I вместе с монархами Австрии и Пруссии как младшими партнерами возглавлял европейскую реакцию. Ради сохранения единства монархов в борьбе с революцией царизм готов был жертвовать своими интересами в восточном вопросе. Зато всякий раз, когда революционный ураган в Европе временно утихал, в центре внимания царизма, как и других европейских правительств, немедленно оказывался восточный вопрос — вечное яблоко раздора между ними.

       Восточный вопрос с конца XVIII в. стоял остро: как быть с Турцией, которая переживала тогда общее загнивание своей  военно-феодальной системы (западные дипломаты  с легкой руки Николая I стали называть ее «больным человеком»), хотя и контролировала территорию на стыке трех частей света — Европы, Азии и Африки, главный нерв мировой торговли и важнейший стратегический плацдарм. Европейские державы стремились воспользоваться «болезнью» Турции и прибрать к рукам ее территориальное наследство, причем каждая из них рассчитывала на большую долю. Российское дворянство стремилось к господству на Черном море и даже к захвату Константинополя.

       Николай I, едва заняв трон, возобновил подготовку к войне с Турцией, начатую  при Александре, но воевать пришлось... с Ираном. Англия спровоцировала Иран напасть на Россию, чтобы таким образом отвлечь царизм от войны с Турцией и вообще от ближневосточных дел. Летом 1826 г. иранские войска вторглись в долину Куры с намерением захватить все Закавказье и отбросить русских за Терек. Их удар принял на себя Отдельный Кавказский корпус, которым уже 10 лет бессменно командовал генерал от артиллерии Алексей Петрович Ермолов — противник аракчеевщины и блюститель суворовских традиций, герой всех войн России с Наполеоном. Наместник Кавказа с 1816 г., Ермолов за 10 лет покорил ряд кавказских народов, не останавливаясь перед жестокими военно-колониальными методами. В то же время он укрепил и благоустроил завоеванный край. Никто не мог предположить, что после его смещения Кавказская война затянется еще на 37 лет.

       И в армии, и в обществе Ермолов  был тогда самым популярным из русских полководцев. Лучшие поэты  России (Пушкин, Лермонтов, Жуковский) воспевали его в стихах. Но цари его не любили за «гордыню», вольнодумство, дерзость суждений, острый язык, а в особенности за связь с декабристами, которые считали Ермолова одним из кандидатов в члены Временного революционного правительства после свержения царизма. Александр I, вначале благоволивший к Ермолову, позднее стал судить о нем по-аракчеевски: «Сердце Ермолова так же черно, как его сапог». Николай I определил свое отношение к Ермолову сразу и навсегда: «Ему менее всех верю».¹⁰