Роль интеллигенции в Политическом процеессе конца 19 - начала 20 века

История свидетельствует о том, что интеллигенция являлась духовным наставником российского народа. Она просвещала, вдохновляла, воспитывала на таких нравственных ценностях, как честность, добросовестность, правдолюбие, любовь к Родине. Свою общественно-политическую, научную или художественно-творческую деятельность подлинный интеллигент воспринимал как общественную исповедь, как исповедь перед народом и для народа. Вместе с тем, этот исторический опыт подсказывает, что интеллигенции необходимо быть осторожной в надеждах на народ, быть мудрее, честнее перед ним, не подделываться под него. На это обращал внимание П.Б.Струве: «Когда интеллигент размышлял о своем долге перед народом, он никогда не додумывался до того, что выражающаяся в начале долга идея личной ответственности должна быть адресована не только к нему, интеллигенту, но и к народу… Интеллигентская доктрина служения народу не предполагала никаких обязанностей у народа и не ставила ему самому никаких воспитательных задач»¹⁹.

Русская интеллигенция  во все времена думала о народе. Сословие дворян, а за ними разночинцев воодушевлялось идеями всеобщего равенства, целью отмены крепостного права, задачей обеспечения свободы личности и социальной справедливости. "Интеллигент, - писал В.О. Ключевский, - диагност <...> своего народа. Народ сам залижет и вылечит свою рану <...> если он ее почует <...> Вовремя заметить и указать ее - дело интеллигента"²⁰. В то же время русской интеллигенции было свойственно чувство виновности  перед народом, своего рода социальное покаяние перед ним. Эти чувства накладывали на характер интеллигенции отпечаток особой углубленности и страдательности.

Важной проблемой  для интеллигенции было найти  общий язык с народом, добиться понимания и поддержки с его стороны. Не случайно, главный герой романа П.Д.Боборыкина «Солидные добродетели», вышедшего в 1870 г. считает, что для русской интеллигенции единственный нравственно оправданный путь - это путь в народ, к социальным низам. В 60-е годы XIX в., казалось, появились реальные возможности того, что ей удастся слиться с народом, повести его за собой, что их идеалы совпадают. Однако история выявила иллюзорность этих надежд. "Хождение в народ" оказалось полностью неудачным, крестьянство не поняло и не приняло народников. Затем,  когда 1 марта 1881 г. народовольцы убили Александра II, полагая, что этим они исполнили "народную волю" и подвигли народ к восстанию, их постигло трагическое разочарование - крестьянство в своей подавляющей массе осудило цареубийство и отвернулось от них.

На рубеже XIX - XX веков проблема взаимоотношений  интеллигенции и народа сохраняла  свою актуальность и оставалась важнейшей  в общественно-культурной жизни  России. Многие из деятелей передовой  культуры осознавали и глубоко переживали тот факт, что в жизни происходило расхождение, непонимание этих двух сил русского общества

Вместе с  тем, во все периоды русской истории в обществе существовала определенная часть интеллигенции, которая выражала крайний пессимизм, неверие в духовные силы русского народа, давала уничижительные низкие оценки русскому человеку. В какой-то мере это может быть отнесено к П.Я.Чаадаеву с его скепсисом по отношению к России, который получил отражение в «Философических письмах». В результате нередко в истории возникали   недопонимания и противоречия во взаимоотношениях интеллигенции и народа. Таким образом, взаимоотношения интеллигенции и народа никогда не были однозначными, ясными, прямолинейными.

 В целом роль интеллигенции в политической жизни Российской империи во второй половине XVIII в. и в первой половине XIX в. характеризовалась, во-первых, лояльной или жесткой и непримиримой критикой власти, и во-вторых, осуществлением просветительских, воспитательных и агитационно-пропагандистских функций.

Глава 3. Влияние интеллигенции на политическую жизнь

 Российской  империи во второй половине XIX в.- 1917 г.

§1. Отношение интеллигенции к буржуазным реформам 60-70-х годов XIX в.

Отмена крепостного  права и последующие буржуазные реформы образования, судопроизводства, военного дела и земскую реформу вызвали неоднозначную реакцию в разных кругах русской интеллигенции. Радикальная интеллигенция (народники) с подозрительностью относилась ко всяким инициативам власти и отвергла реформистский курс правительства. В ответ на него она начала организовывать свои знаменитые «хождения в народ» с целью подготовить крестьян к революции. Делая ставку на патриархальную общину, критикуя отрицательные стороны западноевропейского капитализма, народники не считали задачу модернизации России актуальной. К концу 1870-х годов, когда «хождение в народ» потерпело крах, движение оказалось в ситуации глубокого кризиса и распалось на разные группировки. «Народная воля» встала на бесплодный путь политического террора; организация «Черный передел» продолжала вести малоуспешную пропаганду среди крестьян. Лишь малая часть народников, оценив роль политики малых дел, стала активно работать в земствах и сблизилась с либералами.

Либеральная интеллигенция  в свою очередь выступила в роли защитников буржуазного строя и поддержала, хотя и не очень активно, процесс модернизации России с помощью реформ. В наибольшей степени это относилось к земской интеллигенции, которая взялась за подъем просвещения и образования, здравоохранения и медицины и других социальных сфер жизни в провинции. Однако следует отметить, что власть слабо использовала творческую помощь общества, в частности, во многом ограничив в свое время земство.

В результате в сознании интеллигенции усиливались позитивистское равнодушие к результатам реформ и критическое отношение к ним, что способствовало образованию питательной среды для зарождения экстремистских, насильственных планов большей части образованного слоя населения. Успех реформирования общества мог выбить революционную почву из под ног радикальной интеллигенции и лишить ее перспектив насильственной ломки государственно-политического и социального устройства России. Все это создавало общественный климат, в котором вызрели идеи пресечения реформ путем цареубийства. Революционная демократия организовала убийство императора Александра II. Таким образом, была упущена реальная возможность эволюционного развития страны и пресечена реформаторская инициатива властей.

§2. Рост оппозиционных  настроений в кругах передовой интеллигенции.

В последней  четверти XIX в. и в начале ХХ в. в российском обществе  наблюдался неуклонный рост оппозиционных настроений по отношению к самодержавию Александра III. Независимо от политических предпочтений - народовольцы, марксисты, либералы - большинство русской интеллигенции было "народниками", так как «все хотели  служить не  богу и даже  не  родине,  а "благу народа", его материальному благосостоянию и культурному развитию. И все верили, что "народ", низший, трудящийся класс по своей природе есть образец совершенства, невинная жертва эксплуатации и угнетения»²¹.

Важнейшей чертой ментальности радикальной интеллигенции  все больше становилась вера в революцию. В ней распространялась искренняя мечта о русском варианте Великой Французской революции.  И хотя все знали  о М.Робеспьере и о  жестокостях якобинского  террора, в  этических рассуждениях радикальной интеллигенции лозунги «Свобода, Равенство и Братство» перевешивали неизбежные издержки революционного насилия. С.Л. Франк писал, что эта интеллигенция «объявляет миру войну, чтобы насильственно облагодетельствовать его и удовлетворить его земные, материальные нужды», что ее деятельность направлена  «на создание земного рая сытости и обеспеченности» и что «всякая вера в абсолютные ценности есть для нее прямой и ненавистный враг»²².

В этом есть определённая доля истины: "конечно, русский интеллигент-социалист  борется за земные, здешние, а не потусторонние блага; конечно, его  религиозное воодушевление питается не трансцендентными мотивами"²³.

Но огромное большинство людей не считало удовлетворение «земных, материальных нужд» ничтожной и пустой вещью. Поэтому, стремясь сделать людей сытыми, социалисты-интеллигенты находились в полном согласии с пожеланиями большинства и, значит, в насилии над ним не нуждались. В силу своего идеализма интеллигенция всегда настроена критически по отношению к власти. "Однако интеллигенция подвергает власть критике «не слева» и «не справа», а «сверху», т.е. с «завышенных», идеализированных нравственных и умственных позиций, в конечном счете, нереальных"²⁴. Поэтому в 70-80е годы XIX века интеллигенты составляли подавляющее большинство были среди русских революционеров. Но они боролись не за «власть», а против «власти». Струве в своей статье делает заключение, что «идейной формой русской интеллигенции является ее отщепенство, ее отчуждение от государства и враждебность к нему»²⁵.

§3. Интеллигенция  и революции 1905-1907 гг. и 1917 г.

История Российской империи начала XX века была ознаменована острой политической борьбой и нарастанием социальной напряженности. Социальные и культурные противоречия, которые накапливались на протяжении XIX в., раскалывали общество на имущих и неимущих. Раскол происходил и в рядах интеллигенции. «Интересы распределения и уравнения, — писал Бердяев, — в сознании и чувствах русской интеллигенции всегда доминировали над интересами производства и творчества»²⁶. В основе этого раскола находилось отношение к формам и методам борьбы за справедливое переустройство общества. Одна часть интеллигенции придерживалась либеральных взглядов на эту проблему, видя выход в постепенном реформировании общества, другая склонялась к революционному переустройству страны, не отвергая крайних форм борьбы, таких как насилие.

Посредническая  прослойка русской культуры, воплощавшая ее либеральную ориентацию, оказалась слишком слабой, чтобы создать общественную систему взаимодействия и взаимопонимания между всеми слоями общества. Радикальная критика клеймила эту часть интеллигенции, резко осуждала позицию умеренности и постепенности в пользу радикальных преобразований.

Оппозиционность радикальной интеллигенции по отношению  к самодержавию резко усиливала  ее социальный критицизм, пренебрежение  к автономным формам духовности и  отрицательное отношение к религии. «Для интеллигентского отщепенства, — писал Струве, — характерны не только его противогосударственный характер, но и его безрелигиозностъ». Именно «в безрелигиозном отщепенстве» русской интеллигенции от государства Струве видел «ключ к пониманию пережитой и переживаемой нами революции»²⁷. Усиление такого критицизма и прагматизма, отказ от устойчивых нравственных ориентаций способствовали допущению, а затем и утверждению желательности насилия и террора как наиболее эффективного средства радикального переустройства общества. В поисках той социальной опоры, которая поддержит политику социальных преобразований, радикальная интеллигенция обращалась первоначально к крестьянству (народничество), затем к люмпен-пролетариату, накапливавшемуся в России в процессах модернизации, и наконец, к зарождающемуся рабочему классу.

Весь русский  народ втянулся в борьбу против самодержавия, кульминационным пунктом которой  явилась революция 1905 - 1907 годов. По мнению С.Н.Булгакова   «русская революция была интеллигентской. Руководящим духовным двигателем ее была наша интеллигенция, со своими мировоззрением, навыками, вкусами, даже социальными замашками. …весь идейный багаж, все духовное оборудование вместе с передовыми бойцами, застрельщиками, агитаторами, пропагандистами был дан революции интеллигенцией. Она духовно оформляла инстинктивные стремления масс, зажигала их своим энтузиазмом, словом, была нервами и мозгом гигантского тела революции. В этом смысле революция есть духовное детище интеллигенции, а следовательно, ее история есть исторический суд над этой интеллигенцией»²⁸.

Массовые народные выступления, революция не могли  не сказаться на умонастроениях представителей русской культуры, русской интеллигенции. Последовавший после поражения  революции период политической реакции  ознаменовал отход большей части русской интеллигенции от революционных идей. Разочарование итогами революции склонило общественность к поискам идеалов в религиозно-философской сфере. 

Изменение умонастроений  значительной части русской интеллигенции, повернувшейся к духовной сфере  и отошедшей от революционной  борьбы, нашло свое выражение на страницах сборников "Проблемы идеализма" (1902) и "Вехи" (1909). Первый сборник  появился в самый разгар начинавшейся революции. И если в ХIХ веке борьба за политическую свободу и социальную справедливость велась в основном с позицией материализма, позитивизма, нигилизма и марксизма, то авторы сборника, поддерживавшие освободительное движение, выступали с позиций этического идеализма.

В 1909 году появился сборник "Вехи. Статьи о русской  интеллигенции". Авторами его были широко известные публицисты, религиозные  философы, литературоведы, принадлежавшие к партии кадетов или близкие  к ним по своим взглядам. Сборник "Вехи" осуждал недостатки русской интеллигенции, мешавшие нормальному развитию общества. В сборнике были помещены статьи Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова, историка русской литературы М.О.Гершензона, публициста А.С. Изгоева, профессора политической экономии Б.А. Кистяковского, П.Б. Струве, С.Л. Франка. Главным в этом сборнике был вопрос о роли русской интеллигенции в революции, отношении либералов к наследию революционных демократов. Авторы видели характерные черты мировоззрения интеллигенции в ее "противогосударственности" и "безрелигиозности". В этом они усматривали причину безрезультатности действий интеллигенции. Поэтому авторы призывали интеллигенцию "пересмотреть свое мировоззрение", "через покаяние" обрести "новое сознание". Среди недостатков интеллигенции авторы сборника отмечали идолопоклонство по отношению к народу, одностороннюю ориентацию на социализм, атеистический максимализм, подмену "религии идеальных ценностей религией земных нужд"²⁹. Такая религия, по мнению Франка, порождает лишь разрушение и ненависть, а не дух творчества.

"Вехи" имели  огромный общественный резонанс. Только в 1909 году сборник выдержал  четыре издания. В печати появилось  более 200 статей, рецензий, откликов  на него. Было издано несколько  сборников, направленных против  идей, высказанных авторами сборника. На заседаниях научных, религиозных обществ состоялись десятки публичных диспутов, посвященных обсуждению этих проблем. Резко критически отозвался о "Вехах" В.И.Ленин. Большевики, анализируя послереволюционные настроения интеллигенции, отмечали "переоценку ценностей", более определенную идейно-политическую дифференциацию интеллигенции. Усиление и углубление идейно-культурного размежевания интеллигенции, особенно проявившегося после подавления революции 1905-1907 годов, нашло отражение в известном высказывании В.И.Ленина о "двух культурах" в национальной культуре (1913 год). Его следует понимать, прежде всего, как наличие в обществе двух антагонистических идеологий, в которых выражалась глубина социальных противоречий, классового противостояния, присущих данной эпохе.