Политика стран Оси

 

По оценке Риббентропа  “первоначально Антикоминтерновский  пакт являлся пактом идеологическим. Мы, немцы, не желали терпеть распространения  коммунизма. Разумеется, при этом имелся еще и политический момент, направленный против России. Он в большей или  меньшей мере служил закулисной причиной пакта. То, что этот пакт был направлен  против демократических стран мира, неверно. Наоборот, после заключения его я очень старался побудить Англию вступить в него, но успеха не имел. У меня никогда не было такого впечатления, что Япония сможет использовать этот пакт для действия против Китая  или южной части Тихого океана” (17, с. 322).

 

Таким образом, оба государства  стремились на базе единства целей  объединиться и создать военно-политический союз. Япония, готовившая большую войну, крайне нуждалась в союзнике.

 

Каждый из участников этого  договора намеревался использовать своего партнера в своих интересах. Немцы добивались обязательств Японии в отношении участия ее в европейских  делах, японцы же хотели использовать своих союзников на Дальнем Востоке.

 

Главное значение Антикоминтерновского пакта, образовавшего ось “Берлин  – Токио”. Заключалось в том, что это был документ, направленный против СССР, находившийся в полном соответствии в внешнеполитическим курсом правящих кругов Японии – антисоветской политикой и прогерманской ориентацией. Оба его участника ставили целью создать совестный враждебный Советскому Союзу блок и координировать антисоветские действия на международной арене. Об этом свидетельствуют высказывания руководящий политических деятелей Японии, решения различных совещаний в Японии накануне подписания пакта и в особенности дополнительное секретное соглашение к Антикоминтерновскому пакту. Характерно для Германии и Японии то, что в ходе предварительных переговоров в Берлине и Токио обе стороны обсуждали вопрос о претензии в отношении советских территорий: Япония претендовала на Восточную Сибирь до Байкала, Германия – на Украину.

 

В различного рода мемуарах, вышедших в послевоенный период, а  также в американской и английской литературе содержаться различные  мнения относительно характера и  направленности Антикоминтерновского пакта.

 

Дирксен заявляет о своем “твердом убеждении”, что пакт якобы не имел ввиду нападение на Советский Союз, и утверждает, что ни один германский документ “не доказывает обратного”, признавая вместе с тем, что давление на Россию приветствовалось на Германию (16, с. 156).

 

Японский дипломат Того Сигэнори следующим образом отзывался о заключении пакта: “Цель пакта – в создании оборонительного союза против СССР. Учитывая нацистскую тактику взрывных действий… я считал сотрудничество с Германией затруднительным, так как радикальные действия Гитлера обещали стать источником крупных потрясений в Европе и даже во всем мире. Поэтому я возражал против того, чтобы Япония связывалась с Германией”.

 

Мори Сёдзо в своих записках “Двадцать бурных лет” пишет, что “с заключением пакта и на основе сближения двух фашистских агрессоров было создано японо-германское окружение Советского Союза” (Цит. по: 16, с. 156).

 

Государственный секретарь  Хэлл отмечал, что “пакт внешне был направлен на самозащиту от коммунизма, нов действительности это была подготовка для дальнейшей насильственной экспансии разбойничьих наций” (18, с. 142).

 

Подписание Антикоминтерновского пакта вызвало полное одобрение  со стороны германской прессы, в  Японии же оно было встречено резко  отрицательно. Политики, члены парламента и бизнесмены увидели в нем  угрозу усиления контроля военных над  японской политической жизнью. Критика  правительства, позволившего армии  навязать свой дипломатический курс, привела к падению кабинета министров. Тем не менее, заключение пакта и  рост антисоветской пропаганды облегчили  Японии осуществление агрессивного курса в Китае, особенно после  инцидента у моста Марко Поло в июне 1937 г. Однако начало широкомасштабной японской агрессии в Китае в 1937 г. вызвало существенное охлаждение в  японо-германских отношениях. Одним  из наиболее спорных вопросов, свидетельствовавших  о различии интересов обоих союзников, был вопрос о дальнейшей судьбе бывших германских тихоокеанских владений, перешедших по мандату в распоряжение Японии. Германия поставила вопрос об их возвращении. Но Япония отнеслась  к этим требованиям резко отрицательно.

 

В Китае Антикоминтерновский  пакт породил большое беспокойство. Китайская общественность стала  все больше высказываться за сближение  Китая с СССР, за союз обеих стран, видя в нем гарантию китайской  безопасности.

 

Как раньше уже было отмечено, для Японии Китай представлял  большой интерес как в стратегическом, так и в экономическом плане.

 

Для немецких же промышленников Китай представлялся рынком огромных потенциальных возможностей. Проводником  немецкого влияния в Китае  являлась военная миссия под руководством генерала Фалькгаузена.

 

Интерес Германии к Китаю  подогревался германо-японским сотрудничеством, направленном против СССР. В январе 1937г. в Китай прибыл Отто Вольф, один из главных организаторов германо-китайского экономического сотрудничества, который вступил в переговоры с правительством Чан Кайши. Гитлеровская Германия явно стремилась расширить свои позиции в Китае. Но в Берлине определились две тенденции в дальневосточной политике. Сторонник одной ориентировались на Японию игнорируя антияпонские настроения в Китае. Другая тенденция исходила из того, что роль Китая для Германии в экономической области возрастет, и что эта роль в будущем может стать огромной, в виду чего не стоит упускать возможности расширения связей с Китаем.

 

Отрицательную роль и в  Азии, и в Европе сыграл “закон о  нейтралитете”, принятый Конгрессом США 31 августа 1935 г. По этому закону запрещалась  продажа и перевозка вооружения тем странам, которые будут объявлены  президентом находящимися в состоянии войны. 9 февраля 1936 г. Конгресс принял дополнения к “закону о нейтралитете”, которые запрещали США предоставлять займы воюющим странам. Дополнения к закону, принятые Конгрессом 1 мая 1937 г., еще более расширили возможности “запрещения” вывоза оружия. Отныне введение такого запрета зависело лишь от президента, определявшего наличие состояния войны между иностранными державами. Вместе с тем президенту предоставлялось право по личному усмотрению устанавливать номенклатуру товаров (кроме военных) для экспорта из США в воюющие страны за наличный расчет и при доставке товаров к месту назначения самим покупателем.

 

Применение “закона о  нейтралитете” правительством США  на Дальнем Востоке наносило ущерб прежде всего Китаю как стране, наиболее зависимой от ввоза вооружения и военных материалом и не имевшей морского транспорта для доставки товаров в свои порты. Наоборот, Япония, обладая мощным торговым флотом, могла ввозить без всяких ограничений американское стратегическое сырье и фабрикаты. “Закон о нейтралитете” обещал Японии такие условия, при которых она могла вести войну с Китаем и готовиться к “большой войне” против СССР, не опасаясь США. И хотя к 1937 г., когда агрессия Германии и Японии приняла отчетливый характер и политика “нейтралитета” и “невмешательства” критиковались в США, официальный же курс американской внешней политики мало изменился.

 

Известно, что интересы США  давно сталкивались с интересами Японии как основным конкурентом  на Тихом океане. Экспансионистские  притязания Японии в Азии явно противоречили  интересам США, которые сами вынашивали план установления своего монопольного господства в бассейне Тихого океана включая и азиатский материк, господство во всем мире. Однако в годы, предшествовавшие второй мировой войне, агрессивные круги США надеялись на “большую советско-японскую войну, которая могла бы привести к желаемому равновесию сил в интересах американских монополий, ибо предполагалось, что такая война ослабит и СССР и Японию” (9, с. 120).

 

Внутри Японии в марте 1937 г. правительство Хаяси, сменившее в начале года правительство Хирота, распустило парламент и назначило новые выборы, рассчитывая усилить свои позиции. Усилиями дворцовых кругов и крупных монополий летом 1937 г. был создан кабинет князя Коноэ. Ему удалось добиться временного сплочения всех буржуазно помещичьих партий Японии. И, таким образом, путь к осуществлению планов “большой войны” был открыт.

 

Уже 7 июля 1937 г. японские войска начали вторжение в Северный Китай. Японские правящие круги рассчитывали, что военно-техническая отсталость Китая, слабость его центрального правительства, которому не подчинялось значительное число местных милитаристов, обеспечат  быстрый успех японской армии  и окончание войны в 2-3 месяца. Японская дипломатия строила свои расчеты  в Китае на уверенности в том, как и в период событий в  северо-восточном Китае в 1931-32 гг., не встретит противодействия США, Англии и Франции. Эти расчеты в первый период войны оправдались.

 

По мере обострения японо-китайского конфликта, Япония чувствовала себя все более свободно. И 12 сентября 1937 г. Китай обратился в Лигу наций  с жалобой на действие Японии. 6 октября 1937 г. Ассамблея Лиги наций, явно уклоняясь  от быстрых и конкретных мер в  отношении японских агрессоров приняла  в соответствии со ст. 7 Вашингтонского договора резолюцию о созыве конференции  участников договора девяти держав.

 

СССР следующим образом отреагировал на действия Японии в Китае. 21 августа 1937 г. был подписан договор между СССР и Китайской республикой о ненападении. По этому соглашению Китай мог рассчитывать на кредиты со стороны СССР, на его помощь военными материалами и техническими и военными экспертами. Договор этот со стороны СССР “преследовал цель показать всем странам путь борьбы с военной угрозой” (9, с. 125).

 

26 сентября 1937 г. Советское  правительство предъявило Японии  ноту протеста по поводу многократных  бомбардировок Нанкина.

 

В начале ноября 1937 г. в Брюссель, согласно решению Ассамблеи Лиги наций прибыли представители  держав-участниц Вашингтонского договора 1922 г., чтобы обсудить положение, создавшееся  на Дальнем Востоке. Брюссельская конференция  собралась в сложной международной  обстановке. Через несколько дней, 6 ноября 1937 г., фашистская Италия присоединилась к Антикоминтерновскому пакту. Это  означало, что блок агрессоров, прикрываемый ширмой борьбы против Коминтерна, а  на самом деле направленный на завоевывание своих интересов за счет безопасности и суверенности других народов, получил свое окончательное оформление.

 

Дипломатия Токио в  связи с созывом Брюссельской конференции продумала план своих  действий. Японский посол в Берлине  Мусякодзи был направлен в Париж и Рим для соответствующих бесед и должной обработки тех, кто мог повлиять на ход конференции. Посол в Москве Сигэницу выехал в Берлин. В Лондон прибыл посол в Турции Такэтоми и посланник в Швейцарии Амо. В Париже побывал советник японского посольства в Лондоне Томми.

 

Япония и Германия выработали согласованную, точку зрения, из которой  вытекало их нежелание прислать своих  представителей в Брюссель. 27 октября 1937 г. последовало официальное заявление  японского правительства об отказе Японии участвовать в Брюссельской конференции. Японское правительство  обвиняло в агрессии Китай и утверждало, что в сложившихся условиях Япония не может следовать договору девяти держав.

 

На конференции были представлены США, Англия, Китай, Франция, Италия, Португалия, Бельгия, Голландия, а также британские доминионы и те державы, которые  присоединились к Вашингтонскому договору после 1922 г. На конференцию был приглашен  и СССР.

 

После вторичного отказа японского  правительства участвовать в  конференции (7 ноября по инициативе США  и Англии представителю Японии было прислано новое приглашение прибыть  в Брюссель) гоминдановское правительство, вынужденное считаться с общественным мнением, настаивавшем на обуздании  агрессора, выступило с требованием  о применении экономических санкций  против Японии и об оказании помощи Китаю. Применение экономических санкций к Японии могло послужить одной из мер обуздания агрессора, так как на Великобританию, США, Китай (без Маньчжурии), Голландию, Индонезию, Францию, Индокитай приходилось около ѕ всего японского импорта сырья. Япония почти полностью зависела от ввоза из Великобритании, США и Голландии таких важных видов стратегического сырья, как железная руда, свинец, олово, марганец. Однако предложения о санкциях не было поддержано Францией, Англией и США. Они не были склонны вести политику активного отпора японскому империализму, надеясь столкнуть Японию с СССР.

 

24 ноября 1937 г. конференция  прервала свою работу, приняв  резолюцию, осудившую в декларативной  форме японскую агрессию в  Китае. Японии предлагалось прекратить  военные действия. Политика потворства  агрессорам дала возможность  Японии продолжать наступление  в Китае, и способствовала сближению  агрессивных Японии и Германии.

 

В течение ноября-декабря 1937 г. японские войска овладели в Восточном  Китае Шанхаем, Нанкином и Ханьчжоу, а в Шаньси – Тайюанем – главным городом провинции. Японское командование намеревалось установить единую непрерывную линию фронта вдоль Тяньцзинь – Пукоуской магистрали. После нескольких побед японских войск возросли пораженческие и прояпонские настроения среди части верхушки гоминьдановской армии. В ее среде царило убеждение, что лучшим выходом из тяжелого положения было бы вступление Советского Союза в войну с Японией. Это мнение поддерживали США и Англия. Советский Союз неизменно настаивал на коллективных действиях держав, входивших в Лигу наций, против любого агрессора, в том числе и японского.

 

Тем временем японские войска 22 октября вступили в Гуанчжоу. Среди  японских политиков складывалось убеждение, что развязывание военных действий на советской границе должно поднять  пошатнувшийся авторитет японского  милитаризма. Японские политики рассчитывали вооруженным нападением на советскую  границу сорвать помощь СССР Китаю  и привести Китай к безоговорочной капитуляции, а так же ускорить войну  против Советского Союза на Западе, со стороны фашистской Германии. Эти  планы соответствовали и планам главного партнера Японии по “оси”  – гитлеровской Германии.